Дипломная работа: Исследование исковой давности

Дипломная работа: Исследование исковой давности

Актуальность темы исследования. Сроки представляют собой традиционный гражданско-правовой институт, значение которого трудно переоценить в современных условиях, отличающихся свободой участников гражданского оборота в приобретении и осуществлении гражданских прав и обязанностей, расширением диспозитивности гражданско-правового регулирования.

Установление сроков – важное средство повышения эффективности гражданско-правового регулирования, обеспечения стабильности гражданского оборота, повышения дисциплины участников гражданских правоотношений, стимулирования их к своевременной, инициативной реализации прав и обязанностей.

В результате социально-экономических преобразований последнего десятилетия, повлекших принципиальные изменения гражданского законодательства России, роль гражданско-правовых сроков в правовом регулировании экономических отношений, основанных на юридическом равенстве и автономии воли участников, значительно возросла.

Между тем, несмотря на произошедшие изменения правового регулирования экономических отношений, законодательство, регламентирующее порядок установления, исчисления и правовые последствия истечения (наступления) гражданско-правовых сроков, изменилось незначительно. Это, однако, не означает, что правовая регламентация института гражданско-правовых сроков (включая исковую давность) является совершенной. Толкование и практическое применение норм о сроках вызывает затруднения у судов различных инстанций: не случайно многие судебные дела, связанные с применением соответствующих правил, являются предметом рассмотрения высшими судебными инстанциями, которые дают разъяснения по отдельным вопросам судебно-арбитражной практики.

Решение названных и других теоретических проблем и вопросов практики применения норм института гражданско-правовых сроков является условием повышения эффективности гражданско-правового регулирования, позволит избежать ущемления гражданских прав, свобод и законных интересов участников гражданского оборота.

Большое значение гражданско-правовых сроков в процессе правового регулирования как синтетического института, выступающего в качестве универсального средства упорядочения гражданских правоотношений, недостаточная теоретическая разработка и дискуссионный характер, а также неполная правовая регламентация многих вопросов, необходимость анализа и совершенствования норм действующего законодательства о сроках и судебно-арбитражной практики их применения обосновывают выбор темы исследования и ее актуальность.

Степень научной разработанности темы исследования. Теоретическую основу исследования составили труды таких ученых-юристов, как С.Н. Абрамов, М.М. Агарков, Н.Г. Александров, С.С. Алексеев, Г.Н. Амфитеатров, И.М. Болотников, М.И. Брагинский, С.Н. Братусь, В.В. Витрянский, Л.Г. Вострикова, Д.М. Генкин, А.А. Головко, В.П. Грибанов, М.А. Гурвич, К.И. Ильиных, О.С. Иоффе, М.Я. Кириллова, О.А. Красавчиков, Е.А. Крашенинников, А.В. Коновалов, Л.А. Лунц, В.В. Луць, М.Г. Масевич, Д.И. Мейер, И.Б. Новицкий, Г.Л. Осокина, Г.И. Петров, И.Н. Петров, Б.В. Попов, М.П. Ринг, М.Г. Розенберг, В.А. Рясенцев, О.Н. Садиков, А.К. Селезнев, А.П. Сергеев, В.И. Синайский, Ю.К. Толстой, Д.О. Тузов, Е.А. Флейшиц, Р.О. Халфина, Б.Л. Хаскельберг, Б.С. Хейфец, А.В. Цихоцкий, Б.Б. Черепахин, Г.Ф. Шершеневич, И.Е. Энгельман, А.М. Эрделевский и др.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу реализации гражданами и юридическими лицами права на защиту при исчисления сроков для обращения в суд.

Предмет исследования составляют:

– нормы гражданского и смежных федеральных законов, предусматривающих исчисление сроков исковой давности;

– практика реализации норм, предусматривающих применение сроков исковой давности.

Целью настоящей работы является исследование исковой давности, выявление его правовой сущности как средства повышения эффективности гражданско-правового регулирования.

В ходе дипломного исследования были поставлены следующие задачи:

– определить сущность, объект действия, понятие, правовую природу и значение исковой давности;

– определить место исковой давности в системе гражданско-правовых сроков, исследовать ее соотношение с другими сроками;

– исследовать общие правила применения исковой давности, порядок ее исчисления, а также основания и правовые последствия приостановления, перерыва и восстановления;

– определить правовые последствия истечения исковой давности;

– выработать и обосновать предложения и рекомендации по совершенствованию действующего законодательства и судебно-арбитражной практики его применения исходя из полученных результатов исследования теоретических и практических вопросов избранной темы.

Методы исследования. В процессе исследования наряду с общетеоретическими методами познания (анализ, синтез и др.) применялись также специальные методы: историко-правовой, формально-юридический, логический, метод сравнительного правоведения и системного анализа правовых явлений.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения и библиографического списка.

Длительное время при исследовании исковой давности ученые исходили из теории единой давности,[1] под которой понимали»… изменение в правах через протечение известного времени, в продолжение которого права осуществлялись или не осуществлялись». В зависимости от характера действия на субъективное материальное гражданское право выделяли два вида давности – приобретательную и погасительную,»… смотря по тому, заключалось ли изменение в правах… в приобретении или потере права….Оба обозначенные вида давности составляют по этой теории только разные стороны одного и того же учреждения и притом стороны, соответствующие друг другу и находящиеся в постоянном взаимодействии.

От общепринятого представления о единой давности несколько отличается точка зрения Д.И. Мейера, который предлагал понимать давность как способ прекращения прав, трактуемый следующим образом: «Прекращение права по давности представляется в двояком виде: а) Право прекращается по давности вследствие того, что другое лицо приобретает это право также по давности… b) право прекращается по давности без соответствующего приобретения его другим лицом, так что если прекращение права и доставляет выгоду какому-либо другому лицу, то все-таки нельзя указать на какое-либо право, приобретенное им вследствие прекращения права по давности, а можно сказать, что вследствие того сфера прав лица становится более надежной, более верной, но ничто к ней не присовокупляется…давность представляется совокупностью различных учреждений, между которыми общего только одно – это понятие о значении времени для юридических отношении.[2]

Впоследствии теория единой давности была отвергнута наукой ввиду наличия существенных различий между приобретательной и исковой давностью (в части сферы применения, объекта действия, последствии истечения соответствующих сроков).[3] Между тем, в этой теории есть рациональное зерно, имея в виду основания для объединения различных правовых явлений в один институт, исходя из механизма действия давности (влияния времени на правоотношения). Положения теории единой давности, касающиеся влияния времени на правоотношения, могут быть использованы при обосновании рассмотрения сроков в гражданском праве как целостной системы: существо правовой природы и особенности действия сроков определяются именно влиянием течения времени на гражданские правоотношения.

Только в специальных исследованиях, посвященных проблемам исковой давности, предлагается более 20 вариантов определений понятия исковой давности как срока защиты гражданских прав, формулировки которых внешне сходны.[4] Однако за внешним сходством скрывается ряд принципиальных различий в понимании правовой природы и механизма действия исковой давности. Опуская детали, касающиеся собственно формулировок понятия исковой давности, различные взгляды ученых можно объединить в две группы: по объекту (механизму) действия исковой давности и характеристике исковой давности как института материального или процессуального права.

Исковая давность относится к срокам защиты гражданских прав; при этом термин «исковая» подразумевает форму защиты – путем предъявления иска, необходимым условием реализации, которой является возникновение права на иск, рассматриваемое в двух аспектах – процессуальном (право на предъявление истцом иска и рассмотрение его судом) и материальном (право на удовлетворение иска, на получение судебной защиты).[5]

Спор по вопросу об объекте действия исковой давности возник из-за различий в понимании категории «право на иск в материальном смысле» с точки зрения ее соотношения с субъективным материальным гражданским правом.

К 80‑м годам XX века преобладающей стала точка зрения, согласно которой право на иск рассматривается как две относительно самостоятельные составляющие – право на иск в материальном и право на иск в процессуальном смысле.[6] При этом, если право на иск в процессуальном смысле понимается достаточно однозначно (как возможность прибегнуть к защите субъективного материального гражданского права в принудительном порядке путем обращения в суд), то понятие права на иск в материальном смысле определяется по-разному.

Суть дискуссии о праве на иск в материальном смысле заключается в различных подходах к пониманию соотношения права на иск (права на защиту) и субъективного материального права как одного из элементов содержания гражданского правоотношения.

Не вдаваясь в подробности спора советских ученых (представителей науки общей теории права и цивилистов) о сущности субъективного права, о существовании субъективного права вне конкретного правоотношения, можно утверждать, что в науке сложились четыре концепции о существе субъективного материального права.

1. одни ученые трактуют субъективное право как право на собственные положительные действия его обладателя – меру возможного поведения управомоченного субъекта[7];

2. другие считают субъективное право средством обеспечения определенного поведения обязанного лица в интересах управомоченного[8];

3. третьи отождествляют субъективное право с притязанием (правом на иск)[9] либо право на иск трактуют как особую стадию в развитии субъективного права, когда последнее находится «в состоянии, годном к немедленному принудительному в отношении должника осуществлению»;[10]

4. наконец, четвертые выделяют в содержании субъективного права определенные элементы в их различном сочетании.

Субъективное материальное гражданское право и право на иск представляют собой различные материальные права: одно – регулятивное, другое – охранительное. Во-первых, содержание регулятивного субъективного права включает правомочия на собственные положительные действия по реализации возможностей, заложенных в праве (например, право распоряжения объектом недвижимости, принадлежащим лицу на праве собственности), а также право требования совершения положительных действий (или воздержания от совершения действий) от обязанного лица (например, право собственника требовать от любых иных лиц воздерживаться от пользования принадлежащей ему вещью). Содержанием права на иск является правомочие, включающее одну или несколько предусмотренных законом возможностей для пресечения нарушения, восстановления права или защиты права иными способами, которые могут быть реализованы только посредством обращения в юрисдикционный орган.

В связи с этим необходимо отличать категорию «право на исковую защиту» (право на иск) от понятия «право на неисковую защиту», которое также реализуется в рамках охранительного правоотношения: содержание права на неисковую защиту составляют возможности, предоставленные обладателю нарушенного права для самостоятельной реализации предусмотренных в законе мер пресечения, не прибегая к юрисдикционному органу (например, самозащита прав, право на удержание – ст. ст. 14, 359 ГК РФ). Ввиду изложенного следует согласиться с теми, кто считает право на предъявление претензии одним из охранительных правомочий – возможностью требовать известного поведения от обязанного лица)[11], поскольку предъявление претензии, наряду с применением мер пресечения, является одной из форм реализации права на неисковую защиту.

Во-вторых, субъективное материальное гражданское право реализуется в рамках регулятивного правоотношения (т.е. на принципах добровольности, разумности и добросовестности) непосредственно управомоченным и обязанным лицами; право на исковую защиту реализуется в рамках охранительного правоотношения с использованием механизма принудительного воздействия на участников регулятивного правоотношения (т.е. в охранительном правоотношении, возникающем вследствие нарушения субъективного регулятивного гражданского права, присутствует кроме сторон также иной субъект – юрисдикционный орган).

По различным причинам теоретико-правового и политического характера долгое время главенствующим было мнение, наиболее четко аргументированное М.А. Гурвичем, согласно которому право на иск в материальном смысле следует понимать как само право в «напряженном» состоянии (которое возникает после правонарушения), неотъемлемую

На основании изложенного, учитывая, что целью установления в законе сроков исковой давности является обеспечение защиты нарушенного субъективного материального права или охраняемого законом интереса в пределах строго определенного времени, т.е. временное ограничение получить защиту посредством обращения к юрисдикционным органам, можно сделать следующий вывод. Объектом действия исковой давности является право на исковую защиту (право на иск в материальном смысле), являющееся самостоятельным правом (не тождественным субъективному материальному праву и реализуемым в рамках охранительного правоотношения), которым наделяется в силу закона лицо, чье право нарушено.

Основополагающее значение при определении правовой природы исковой давности имеет установление объекта ее действия: единственно правильным является вывод о том, что если давность действует только в сфере материальных отношений (объект действия – материальное право на исковую защиту), то исковую давность следует признать институтом материального права.

Прежде чем приступить к исследованию понятия исковой давности, необходимо отметить, что в специальной и учебной литературе отсутствует терминологическая стройность при использовании понятий «исковая давность» и «срок исковой давности»: одни авторы четко разграничивают эти понятия[12], другие употребляют как равнозначные.[13] Между тем, точное использование тех или иных терминов, безусловно, необходимо с методологической точки зрения, а также в целях достижения глубины проводимого исследования.

В настоящее время имеются основания утверждать, что термины «исковая давность» и «срок исковой давности» в законе (прежде всего в нормах Гражданского кодекса РФ) употребляются в качестве тождественных, обозначающих одно понятие (ср., в частности, название и текст пункта 1 ст. 199 ГК РФ, название и текст ст. 207 ГК РФ),

Смысл понятия «исковая давность» наилучшим образом раскрывается при использовании формулировки «давность – это срок», поскольку утрата права на судебную защиту субъективного права происходит именно вследствие истечения определенного юридически значимого отрезка времени – срока. Поэтому следует признать употребление вышеуказанных терминов как равнозначных не вполне удачным[14]. Определение исковой давности как срока не позволяет раскрыть понятие срока исковой давности, т. к. получается «срок срока защиты…». Не решает проблему тавтологии и замена термина «срок для защиты…» на «период времени для защиты…»: выражение «срок периода времени» столь же абсурдно, как и «срок срока».

В связи с этим Е.А. Крашенинников предлагает изменить редакцию соответствующих статей Гражданского кодекса РФ и иных законодательных актов, содержащих термин «срок исковой давности»: вместо словосочетания «срок исковой давности» указать «давностный срок»[15].

При определении понятия, сущности и значения исковой давности основополагающее значение имеет ее правовая природа. Различные определения понятия исковой давности, предложенные учеными, можно объединить в две группы в зависимости от того, акцентируется внимание на возможностях, предоставляемых управомоченному лицу в течение давностного срока, или на правовых последствиях истечения срока.

Наиболее емкие определения исковой давности сформулированы в начале 90‑х годов XX века Е.А. Крашенинниковым и Г.Л. Осокиной: исковую давность предложено понимать как «срок для защиты права или охраняемого законом интереса по иску заинтересованного лица»[16] либо как «общий срок для защиты нарушенного или оспоренного права либо охраняемого законом интереса». В этих определениях, во-первых, отмечена возможность защиты охраняемых законом интересов, и, во-вторых, указывается, что защищать интересы в исковом порядке в силу закона имеет право не только пострадавшее от нарушения права или интереса, но и иное заинтересованное лицо (т.е. сделана попытка легализовать положение так называемых процессуальных истцов).

Закрепленное в Гражданском Кодексе РФ (ст. 195) определение исковой давности, как и доктринальные формулировки, небезупречны с теоретической и практической точек зрения[17].

Во-первых, в легальном определении исковой давности как срока для защиты права по иску лица, право которого нарушено, не учтено, что в течение давностного срока подлежат защите не только нарушенные или оспариваемые субъективные гражданские права, но и охраняемые законом интересы, а также свободы[18].

Таким образом, отсутствие в законе упоминания о защите в пределах сроков исковой защиты нарушенных или оспоренных охраняемых законом интересов, а также свобод, создает почву для необоснованного ограничения в реализации права на их исковую защиту. Такой вывод позволяет сделать и Постановление Пленумов Верховного суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 12/15 ноября 2001 г. №15/18 «О некоторых вопросах, связанных в применением норм ГК РФ об исковой давности» (далее – Постановление Пленумов №15/18)[19]. В пункте 1 говорится: «Исходя из указанной нормы (ст. 195 ГК РФ) под правом лица, подлежащим защите судом, следует понимать субъективное гражданское право конкретного лица». Отсюда следует, что либо охраняемые законом интересы и свободы вообще не подлежат исковой защите (что, разумеется, неверно), либо, что на возможность их защиты исковая давность не распространяется[20]. Однако такой вывод не позволяет сделать систематическое толкование норм пункта 2 статьи 181, статьи 208 и некоторых других норм ГК РФ: с одной стороны, перечень требований, на которые исковая давность не распространяется, может быть установлен только законом, с другой стороны, закон прямо указывает на применение исковой давности к требованиям о признании оспоримых сделок недействительными).

Во-вторых, в легальном определении исковой давности неточно определен состав лиц, наделенных правом на обращение в суд за защитой нарушенного права (интереса): не включены т.н. процессуальные истцы (ст. 45–46 ГПК РФ, ст. 41–42 АПК РФ), а также иные лица, уполномоченные обращаться от собственного имени за защитой интересов лица, чье право или охраняемый законом интерес нарушены (например, арбитражные управляющие – п. 1 ст. 66, п. 4 ст. 83, п. 1 ст. 99, п. 3 ст. 129 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 г. №127‑Ф3[21], опекуна – п. 2 ст. 177 ГК РФ). Между тем, принимая во внимание, что процессуальный истец и иные уполномоченные законом лица выступают в суде, хотя и в интересах лица, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены, но от собственного имени, такая неточность закона, не разъясненная должным образом в Постановлении Пленумов №15/18, может иметь конкретные отрицательные практические последствия (например, при решении вопроса о принятии судом заявления о применении исковой давности к требованию, предъявленному не тем лицом, чье право нарушено, а иным уполномоченным лицом).

Закрепленные в нормах действующего законодательства сроки исковой защиты гражданских прав неодинаковы по продолжительности: наряду с общим трехлетним давностным сроком (ст. 196 ГК РФ) предусматривается возможность установления для отдельных видов требований специальных сроков – сокращенных и более длительных по сравнению с общим сроком.

Специальные давностные сроки, по сути, ничем, кроме величины, не отличаются от общего срока: на них в соответствии с п. 2 ст. 197 ГК РФ распространяются все правила применения общего срока. Необходимость установления специальных сроков давности обусловлена спецификой притязаний, на которые они распространяются. Для стабилизации гражданского оборота предъявление требований, подчиненных действию сокращенных и более длительных сроков, необходимо ограничивать более короткими, или наоборот, более продолжительными периодами времени. Сокращенные сроки применяются к искам, возникающим из тех правоотношений (например, в сфере перевозок, корпоративного права), для которых важна определенность и обеспечение более строгой дисциплины участников гражданского оборота (по сравнению с другими отношениями). Более длительный срок по искам о применении последствий недействительности ничтожной сделки установлен для обеспечения пресечения существования неправомерных отношении, даже если они возникли достаточно давно.

Исходя из правовой природы исковой давности как срока исковой защиты права, можно утверждать, что исковая давность способствует своевременной реализации права на судебную защиту, т.е., как и любой другой гражданско-правовой срок, выполняет стимулирующую, побудительную функцию в процессе правового регулирования[22]. Императивный характер норм об исковой давности позволяет сделать вывод об основном назначении института исковой давности: путем погашения права на иск (правопритязания) исковая давность способствует внесению ясности в правоотношения различных субъектов, следствием чего является упорядочение гражданского оборота в целом.

Однако названными функциями значение исковой давности не исчерпывается; их можно считать главными, но не единственными основаниями установления давностных сроков. В качестве других оснований в литературе правомерно указываются:

1) укрепление договорной дисциплины, обеспечение своевременного производства расчетов.

2) обеспечение своевременного воздействия на неисправного должника.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что исковая давность устанавливается в законе в целях упорядочения гражданского оборота посредством стимулирования субъектов, права или законные интересы которых нарушены, к реализации права на их исковую защиту в течение установленного законом срока.

Давностные сроки устанавливаются только законом и применяются исключительно судом (хотя и не по собственной инициативе). В связи с этим значение судебной практики применения исковой давности трудно переоценить.

Говоря о формировании практики судов общей юрисдикции, арбитражных и третейских судов в сфере применения сроков судебной защиты гражданских прав, нельзя не остановиться на вопросе о роли судебной практики в процессе правотворчества и толкования положений действующего законодательства. Данная проблема представляется тем более актуальной, если учесть, что нормы об исковой давности в ГК РФ не лишены пробелов и неточностей, а также весьма лаконичны (понятию, правилам применения и порядку исчисления давностных сроков посвящено всего 14 небольших статей), хотя исковая давность является универсальным институтом, нормы которого подлежат применению ко всем требованиям, возникающим из гражданских правоотношений. Многие спорные вопросы, связанные с указанными недостатками нормативного регулирования, в последние годы удавалось разрешать в совместных Постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по отдельным вопросам и в обзорах практики разрешения споров, связанных с применением определенных разделов действующего законодательства, в виде информационных писем Президиума ВАС РФ. Особо следует отметить Постановление Пленума ВС РФ и роль третейских судов в формировании судебной практики, несомненно, велика (достаточно вспомнить практику Международного коммерческого Арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, действующего на основании Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» от 07.07.93 г. №5338[23] – Пленума ВАС РФ №15/18 от 12, 15 ноября 2001 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности», закрепляющее позицию высших судебных инстанций по применению норм о сроках исковой защиты гражданских прав.

Значение судебной практики – является ли судебная практика источником права в отечественной правовой системе и действует ли судебный прецедент – обсуждается в науке на протяжении нескольких десятилетий. Подробное рассмотрение известных в юридической литературе мнений о содержании и соотношении понятий «судебная практика» и «судебный прецедент» выходит за пределы темы настоящей работы. Исходным для дальнейших суждений является признание отсутствия в российской правовой системе института судебного прецедента в том виде, в котором он существует в англо-саксонской правовой семье. Судебной практикой по гражданским делам является «обобщенный результат деятельности судов по применению права при рассмотрении и разрешении гражданских дел»[24], судебным прецедентом – «решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел либо служащее примерным образцом толкования закона, не имеющим обязательной силы»[25].

Различные точки зрения исследователей вопроса о роли прецедента и судебной практики в толковании действующих и формировании новых правовых норм в отечественной правовой системе можно условно объединить в два направления. Одни ученые с различной степенью уверенности признают судебную практику и прецедент в качестве одного из ее элементов источниками права[26]. Другие (опять-таки с различной степенью категоричности) настаивают на исключительно правоприменительном значении судебной деятельности и невозможности рассматривать судебную практику (как в виде разъяснений высших судебных инстанций, так и в виде постановлений по отдельным делам или обзоров практики рассмотрения и разрешения определенных категорий дел) в качестве источника права[27].

Сторонники признания правотворческих функций суда в обоснование своей позиции приводят следующие аргументы. Во-первых, суд решает значительное количество дел при наличии пробелов в праве и действующем законодательстве, устанавливая судебным актом вариант правового регулирования определенных отношений. Во-вторых, высшие судебные инстанции (Конституционный Суд, Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд РФ) наделены правом признавать неконституционными либо недействительными, и соответственно, не подлежащими применению, нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан и организаций (в том числе в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности). Решения, принятые судами в процессе реализации этого права, влекут отмену правовых норм, поэтому имеют правотворческий характер. Кроме того, толкования норм действующего законодательства, содержащиеся в разъяснениях Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда, зачастую приобретают характер правоположений, и будучи обязательными для нижестоящих судов, в процессе правоприменения превращаются в новые правовые нормы. Наконец, деятельность судов по толкованию закона и обобщению судебной практики фактически приводит к созданию новых норм права, и одновременно – к их применению в отношении неопределенного круга лиц, поскольку решения и разъяснения высших судебных инстанций служат образцом при принятии судебных актов нижестоящими судами.

При решении рассматриваемого вопроса необходимо принимать во внимание следующее. Судебная практика, как и прецедент, формально источником российского права не является, поскольку ни в одном нормативном правовом акте в качестве такового не признается. Наделение судов правотворческими полномочиями является недопустимым с точки зрения соответствия закрепленному в ст. 10 Конституции РФ принципу разделения властей, да и нецелесообразным с практической точки зрения, принимая во внимание, что и при отсутствии таких полномочий суды весьма эффективно осуществляют деятельность по выявлению и преодолению пробелов и иных недостатков законодательства. Аргументы, которые приводятся в юридической литературе в пользу признания судебной практики источником российского права, нельзя считать достаточными для признания судов выполняющими роль правотворческих органов.

В результате судебной деятельности, в чем бы она ни заключалась (в постановлении решений по конкретным делам, в разъяснениях положений законодательства или обобщениях судебной практики), не создается новых формально определенных общеобязательных правил поведения (правовых норм). Обоснования и выводы, содержащиеся в решениях высших судебных инстанций по конкретным делам, не являются обязательными для нижестоящих судов. Обязательный характер для нижестоящих судов имеют только разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ (п. 2 ст. 13 ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ» от 28.04.95 г. №1‑ФК3[28]). Что касается полномочий высших судебных инстанций по признанию неконституционными либо недействительными нормативных актов, то соответствующие судебные акты, принимаемые в порядке реализации этих полномочий, не содержат норм, отменяющих признанные неконституционными / недействительными правовые нормы. Они утрачивают силу либо не подлежат применению не на основании нормы, содержащейся в судебном акте, а на основании нормы закона (например, ч. 3 ст. 79 ФКЗ «О конституционном суде РФ», п. 2 ст. 13 АПК РФ, п. 2 ст. 11 ГПК РФ).

Таким образом, деятельность российских судов всех инстанций полностью укладывается в рамки правоприменения. Включение в разъяснения Пленумов ВС РФ и ВАС РФ положений, по содержанию являющихся новыми правовыми нормами, свидетельствует о том, что в некоторых случаях суд выходит за рамки предоставленных ему законом правоприменительных полномочий, что является недопустимым. Все вышесказанное, разумеется, не означает, что деятельность судов никак не влияет на формирование отечественного объективного права, поскольку довольно часто отражает достижения теоретической мысли по тем или иным спорным вопросам, обретающие впоследствии форму правовых норм.

Учитывая изложенное, судебная практика применения исковой давности исследуется с позиций признания за судебными органами ведущей (по сравнению с другими правоприменительными органами) роли в процессе формирования гражданского права, а также толкования закона, несмотря на то, что правотворческими органами суды не являются.

Вот уже 14 лет действует первая часть Гражданского кодекса РФ, устанавливающего основные правила применения исковой давности, однако и до настоящего времени возникают сложности при применении исковой давности, связанные с недостаточно полной правовой регламентацией ее применения. Постановление Пленума Верховного Суда и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. №15/18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности» также, к сожалению, содержит ответы не на все вопросы, возникающие в практике применении исковой давности. Поэтому нормы ГК РФ, регламентирующие общие положения применения исковой давности судами (ст. ст. 196–199, 201, 208), нуждаются в детальном исследовании.

Императивный характер норм об исковой давности исключает право сторон правоотношения, во-первых, ограничивать сферу действия исковой давности, и, во-вторых – изменять легальные условия применения исковой давности: продолжительность, порядок исчисления давностных сроков, а также основания перерыва, приостановления и восстановления сроков исковой защиты права. Давностный срок не подлежит изменению, в том числе, и при перемене лиц в обязательстве, основанием которой может быть в соответствии с гл. 24 ГК РФ не только закон, но и сделка.

Следует четко определить сферу действия правил об исковой давности – круг требований из гражданских правоотношений, к которым применяются правила об исковой давности. В цивилистической литературе высказана точка зрения, согласно которой правила ГК РФ об исковой давности должны применяться не только при рассмотрении иска в суде, но и при разрешении спора в административном порядке[29]. Нельзя не согласиться с приведенным проф. А.П. Сергеевым обоснованием: отсутствие сроков для реализации права на защиту в административном порядке может привести к тому, что отказ в судебной защите нарушенного права по мотиву пропуска давностного срока может быть пересмотрен в административном порядке[30]. Это само по себе нелогично, ибо при рассмотрении спора в административном порядке суд первой инстанции, по существу, является высшей инстанцией по отношению к административному органу согласно ФЗ от 27.04.1993 г. №4866–1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»[31] и ст. 13 ГК РФ.

Однако формальных оснований для применения норм ГК РФ об исковой давности при рассмотрении споров, возникших из гражданских правоотношений, в административном порядке, не имеется, поскольку срок исковой давности установлен для реализации права на исковую защиту нарушенного субъективного материального гражданского права. Для осуществления защиты права в порядке административного производства в нормативных правовых актах соответствующей отраслевой принадлежности установлены специальные сроки, являющиеся административными по правовой природе.

По общему правилу, исковая давность распространяется на все требования (притязания) гражданско-правового характера, за исключением тех, которые изъяты из под ее действия в силу прямого указания закона либо в связи с особыми свойствами исковых требований.

К первой категории требований, на которые исковая давность не распространяется относятся иски, указанные в ст. 208 ГК РФ, а также закрепленные в иных законах, поскольку они относятся к «другим требованиям», названным в абз. 6 ст. 208 ГК РФ. В отечественном законодательстве существует устойчивая традиция определения круга исков, не подлежащих задавниванию; сходные по содержанию требования включены в соответствующие нормы иностранных правовых актов, хотя стоит отметить, что в законодательстве некоторых государств не сформулированы перечни требований, изъятых из под действия давности.

Первую группу притязаний, названных в ст. 208 ГК РФ, составляют требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом. Данная категория исков избрана законодателем с учетом свойств подлежащих защите прав (неразрывная связь с личностью правообладателя, неотчуждаемость, нетоварный, неимущественный характер, и соответственно, невозможность определения экономической стоимости), а также их особой ценности, провозглашенной на уровне Основного закона РФ. К таким правам (благам) относятся: право на жизнь, на личное достоинство, защиту своей чести и доброго имени, свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, право на неприкосновенность жилища, свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства, на свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, гражданско-правовым продолжением которого является право авторства, и иные права.

По этим же основаниям (особые свойства защищаемых прав) исковая давность, по общему правилу, не распространяется на иски, вытекающие из семейных правоотношений (п. 1 ст. 9 ГК РФ), за исключением случаев, если срок для защиты нарушенного права установлен Семейным кодексом РФ. Давностные сроки предусмотрены, в частности, ч. 2 п. 3 ст. 35 СК РФ – по искам о признании недействительными сделок, совершенных без согласия одного из супругов (сокращенный срок – 1 год); в п. 7 ст. 38 – по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут (общий срок – 3 года); в п. 4 ст. 169 – к искам о признании брака недействительным применяется сокращенный срок, установленный ст. 181 ГК РФ для признания оспоримой сделки недействительной – 1 год.

Вторую группу притязаний, не подлежащих действию исковой давности, составляют требования вкладчика к банку о выдаче вкладов. Норма абз. 3 ст. 208 ГК РФ не является законодательной новеллой. В начале 90-х гг. XX в. в стране появилось множество финансово-кредитных организаций, не являющихся по правовому статусу банками, которые принимали во вклады у граждан значительные суммы. Когда эти организации оказались в стадии банкротства, требования их вкладчиков остались неудовлетворенными по той причине, что, во-первых, согласно законодательству о банкротстве эти требования были отнесены к требованиям пятой очереди, и, во-вторых, большая их часть была заявлена с пропуском давностного срока, и соответственно, отклонена арбитражными управляющими. В связи с этим на федеральный и региональные бюджеты возложены значительные расходы по выплатам компенсаций обманутым вкладчикам, хотя на момент объявления кредитных организаций несостоятельными (банкротами) находившегося у них имущества было достаточно для погашения значительной доли задолженности перед вкладчиками. К сожалению, в процессе разработки ГК РФ необходимые изменения не были внесены, и в настоящее время данная проблема не утратила актуальности, поэтому представляется целесообразным абз. 3 ст. 208 ГК РФ изложить в следующей редакции: «требования вкладчиков к банку или иной кредитной организации о выдаче вкладов…».

В третью группу притязаний, к которым исковая давность не применяется, включены требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. Применение исковой давности к требованиям, связанным с нарушениями права на жизнь и здоровье, регламентируется абз. 2 ст. 208 ГК РФ. Тем не менее, притязания о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, выделены в отдельную группу (абз. 4 ст. 208) ввиду особого порядка их реализации: иски, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения права на возмещение вреда, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествовавшие предъявлению иска. Нетрудно заметить, что продолжительность срока, которым ограничивается период взыскания, и правила определения начала его течения (с момента возникновения права) полностью совпадали бы с общим давностным сроком, если бы давность подлежала применению к данным правоотношениям.

В связи с изложенным представляет интерес вопрос о квалификации трехлетнего срока, предшествующего предъявлению иска о возмещении вреда, установленного абз. 4 ст. 208 ГК РФ: относится этот период времени к срокам осуществления либо защиты гражданских прав, и если является сроком осуществления права, то какой разновидностью сроков осуществления гражданских прав его следует считать (сроком существования гражданского права или пресекательным сроком).

Думается, что при решении данного вопроса необходимо руководствоваться следующим. Указанный трехлетний срок не может быть признан сроком существования гражданских прав, поскольку он действует после нарушения, регулятивного субъективного материального гражданского права, т.е. после возникновения права на защиту. Исковой давностью этот срок также нельзя признать, т. к. он установлен не для осуществления права на защиту в судебном порядке под угрозой утраты права на защиту в случае пропуска срока. На осуществление права, на судебную защиту истечение этого срока не влияет, но влияет на объем предоставляемой судом защиты, ограничивая период, за который потерпевший имеет право на возмещение вреда. Поэтому и правила исчисления рассматриваемого срока установлены другие: это единственный гражданско-правовой нормативный срок, исчисляемый «в обратном направлении», когда начальный момент срока располагается на астрономической временной оси координат после (позднее) момента окончания срока и определяется не моментом возникновения права на защиту, а моментом начала реализации данного права в судебном порядке; кроме того, течение этого срока не может быть приостановлено, прервано, он не подлежит восстановлению. С исковой давностью этот срок имеет некоторое сходство – продолжительность срока (3 года) и императивный характер, которые, тем не менее, не дают оснований считать его исковой давностью.

Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод о том, что трехлетний срок, указанный в абз. 4 ст. 208 ГК РФ, – это особый срок, тесно связанный с исковой защитой гражданских прав, однако исковой давностью не являющийся. Исходя из назначения в процессе правового регулирования, его можно условно назвать пресекательным сроком, ограничивающим период, за который можно взыскать возмещение вреда.

В свете сказанного актуальным в процессе практического применения абз. 4 ст. 208 ГК РФ представляется вопрос о смысле установления трехлетнего срока, принимая во внимание, что исковая давность на соответствующие требования не распространяется. Иными словами, подлежат ли удовлетворению требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, неоднократно, либо установление этого срока предполагает лишь однократное взыскание за все три года, предшествовавшие предъявлению иска. Необходимость в неоднократном предъявлении требований о возмещении вреда может возникнуть в случае полной (стойкой) утраты нетрудоспособности, повлекшей признание гражданина инвалидом, либо в случае причинения вреда с такими же последствиями несовершеннолетнему, который впоследствии будет лишен возможности трудиться (например, по впервые поданному иску требования о компенсации затрат на лечение удовлетворены за 3 предшествовавшие года, затем в течение 2–3 лет проводятся дополнительные курсы лечения, в необходимости которых согласно заключению врачебной комиссии сомнений нет: имеются ли основания для предъявления иска вновь и взыскания затрат на лечение за следующие три года и в дальнейшем). К сожалению положения § 2 гл. 59 ГК РФ не содержат ответа на этот вопрос. Буквальное толкование абз. 4 ст. 208 ГК РФ и систематическое толкование пунктов 1 и 2 ст. 1092 ГК РФ (с учетом норм ст. ст. 1090–1091) позволяет сделать вывод о возможности лишь однократного предъявления по истечении трехлетнего срока с момента возникновения права на возмещение вреда, причиненного здоровью гражданина, иска о его возмещении не более чем за три года, предшествовавшие обращению в суд.

Таким образом, с одной стороны, к требованиям о возмещении вреда жизни и здоровью исковая давность не применяется, а значит, иск может быть заявлен и подлежит удовлетворению без ограничения срока. Однако, с другой стороны, законодателем в целях обеспечения баланса интересов потерпевшего и причинителя вреда ограничен период, за который может быть взыскано возмещение, тремя годами, предшествующими предъявлению иска. Правило абз. 4 ст. 208 ГК РФ об установлении трехлетнего срока является по своей направленности стимулирующим потерпевших своевременно (в пределах исковой давности) обращаться с соответствующими требованиями.

К четвертой группе притязаний, на которые исковая давность не распространяется, отнесены негаторные иски (абз. 5 ст. 208 ГК РФ). Требования собственника или иного владельца об устранении нарушений его права характеризуются тем, что нарушение, выступающее основанием возникновения права на защиту таким способом, является длящимся, и защита имеет смысл только до его прекращения. Поэтому «не имеет значения, когда началось нарушение права собственности; важно лишь доказать, что препятствия в его осуществлении сохраняются на момент предъявления и рассмотрения иска»[32]. Представляется, что именно этим обстоятельством обусловлено включение негаторных исков в перечень ст. 208 ГК РФ.

Вторую категорию требований, на которые исковая давность не распространяется, составляют непоименованные в законе иски, правовая природа которых дает основание говорить о неприменении к ним исковой давности[33]. Это так называемые установителъные притязания или иски о признании, к которым, в частности, относятся: иски о признании права, о признании недействительной ничтожной сделки, о признании недействительным нормативного акта. Содержанием установительного притязания является требование о констатации того или иного факта, существующего на момент предъявления иска независимо от воли сторон в споре. Иски о признании обладают специфическими признаками, которые не позволяют применять к ним исковую давность. Истец в деле по иску о признании предъявляет требование не в защиту своего нарушенного права, а с целью внесения определенности в существующие правоотношения посредством констатации наличия или отсутствия у каких-либо лиц определенных прав и обязанностей. При этом ответчик по данному иску не является лицом, нарушившим субъективное материальное гражданское право истца. Соответственно, если нет нарушения права, не возникает вопрос о применении исковой давности, поскольку нет необходимости в защите нарушенного субъективного материального гражданского права или законного интереса.

Следует заметить, что точка зрения о неприменении исковой давности к установительным притязаниям не является общепризнанной. Некоторые ученые настаивают на возможности задавнивания петиторных исков[34]. Судебная практика по искам о признании не является единообразной: в одном руководящем разъяснении высших судебных инстанций указывается, что к искам о признании недействительной ничтожной сделки должен применяться десятилетний давностный срок, установленный п. 1 ст. 181 ГК РФ, в других разъяснениях содержатся положения о неприменении исковой давности к искам о признании недействительным нормативного правового акта.

Между тем, установление различных правил применения исковой давности по разным категориям дел, возбужденным по исковым требованиям одного вида, представляется необоснованным. В связи с этим в целях обеспечения единства судебной практики по вопросу о применении исковой давности к искам о признании необходимо внести изменения в п. 32 Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ от 01.07.96 г. 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением ч. 1 ГК РФ, указав на неприменение исковой давности к требованиям о признании недействительной ничтожной сделки, если эти требования заявляются отдельно от требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки, являющихся исками о присуждении, к которым согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ подлежит применению специальный десятилетний срок исковой давности[35].

Другой спорный вопрос, связанный с применением исковой давности, касается исков о признании недействительными ненормативных актов. В цивилистической литературе по данному вопросу высказаны различные мнения: в частности, А.П. Сергеев считает невозможным и нецелесообразным применять исковую давность к данной категории исков[36].

Учитывая специфику предмета обжалования, верной представляется вторая точка зрения. В связи с тем, что действие индивидуального правового акта рассчитано на урегулирование одной конкретной ситуации, основанием для признания ненормативного акта недействительным по смыслу ч. 1 ст. 13 ГК РФ является нарушение субъективного материального гражданского права истца, не являющееся длящимся. Ненормативный акт издается с целью установления, изменения либо прекращения прав и обязанностей определенного лица (определенных лиц). Следовательно, признание его недействительным влечет изменение этих прав и обязанностей. Поэтому требование о признании недействительным ненормативного акта нельзя признать установительным притязанием. Судебным решением по делу о признании недействительным ненормативного акта не констатируется какой-либо факт в подтверждение существования уже сложившихся гражданских правоотношений, а прекращается действие индивидуального правового акта – основания возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, что влечет соответствующие изменения этих прав и обязанностей.

Таким образом, требование о признании недействительным ненормативного акта не является установительным притязанием, несмотря на сходство формулировок исковых требований, и резолютивной части решения о признании права либо о признании недействительным нормативного акта, с формулировкой искового требования и резолютивной части решения о признании недействительным ненормативного акта. Исходя из содержания и правовых последствий судебного решения, иск о признании недействительным ненормативного акта следует считать преобразовательным, и, следовательно, подлежащим задавниванию.

Следующая особенность применения исковой давности по действующему законодательству заключается в отсутствии у суда права применить исковую давность по собственной инициативе[37]. В отличие от советского законодательства (ст. 44 ГК РСФСР 1922 г., ст. 82 ГК РСФСР 1964 г.), в соответствии с которым суд был обязан рассмотреть вопрос об исковой давности независимо от заявления ответчика о пропуске истцом давностного срока, в ст. 199 ГК РФ закреплено императивное правило о применении исковой давности только по заявлению стороны в споре. Заявление стороны о пропуске исковой давности может быть сделано до вынесения судебного решения. В процессе практического применения данной нормы ГК РФ возникают, по крайней мере, три вопроса, различные варианты, решения которых предлагаются в цивилистической литературе и судебной практике: 1) кого следует считать стороной в споре, обладающей правом делать заявление о применении исковой давности; 2) о времени (процессуальном сроке), в течение которого можно сделать заявление, а также 3) о форме заявления.

Согласно п. 4 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 12, 15 ноября 2001 г. №15/18 стороной в споре, наделенной законом правом заявлять о применении исковой давности, являются истец либо ответчик (стороны в деле); третьим лицам, как заявляющим, так и не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора, право делать заявления о пропуске срока исковой давности не предоставлено. В литературе это положение подвергнуто обоснованной критике[38]. В Постановлении допускается смешение материально-правового понятия «сторона в споре» («сторона спорного правоотношения») и процессуального понятия «сторона в деле». Учитывая, что в российской правовой системе исковая давность относится к институтам материального права, при толковании понятия «сторона в споре» следует руководствоваться материально-правовыми нормами. Право заявлять о пропуске срока исковой давности должно быть предоставлено участникам (сторонам) спорного материального правоотношения, которые далеко не во всех случаях могут выступать в суде истцом либо ответчиком. Эти лица довольно часто, особенно в спорах, вытекающих из договоров со множественностью лиц на стороне кредитора или должника, привлекаются в процесс в качестве третьих лиц на стороне истца или ответчика, как заявляющих, так и не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, поскольку решение суда по делу может повлиять на их права и обязанности по отношению к истцу или ответчику. Предоставлять право заявлять о применении исковой давности третьим лицам, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора, выступающим на стороне истца нет оснований, поскольку они не имеют материальной заинтересованности в применении исковой давности, и в подавляющем большинстве случаев участниками спорного материального правоотношения не являются[39]. Хотя при подобном толковании норм действующего законодательства, как и при толковании, предложенном Пленумом ВС РФ и Пленумом ВАС РФ, на практике может возникнуть ситуация, когда права солидарного содолжника, который был привлечен в процесс в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, в случае предъявления к нему регрессного требования должником, которым о пропуске давностного срока не было заявлено и с которого долг взыскан в полном объеме, никак не будут защищены, поскольку давность по регрессному требованию начинает течь согласно п. 3 ст. 200 ГК РФ с момента исполнения основного обязательства.[40]

Не менее важным является вопрос о круге лиц, на которых распространяется сделанное ответчиком заявление о применении исковой давности. Пленум ВС РФ и Пленум ВАС РФ в Постановлении №15/18 (абз. 2 п. 4 и п. 7) разъяснили, что, во-первых, заявление, сделанное одним из соответчиков по делу (даже если рассматриваемый спор вытекает из солидарного обязательства) на других соответчиков не распространяется, и, во-вторых, в случае замены в процессе лица, заявившего о применении давности, его правопреемником, оформления повторного заявления не требуется (такое толкование полностью соответствует п. 2 ст. 44 ГПК РФ и п. 3 ст. 48 АПК РФ, а также принципу процессуальной экономии).

В соответствии с п. 2 ст. 199 ГК РФ уполномоченный субъект имеет право сделать заявление о применении исковой давности до вынесения судом решения по делу. Данное правило трактуется в литературе и правоприменительной практике однозначно: под решением по делу следует понимать решение суда первой инстанции[41], при этом заявление может быть сделано как в предварительном судебном заседании (п. 6 ст. 152 ГПК РФ 2002 г., п. 2 ст. 136 АПК РФ), так и в процессе судебного разбирательства (п. 1 ст. 35 ГПК РФ, п. 1 ст. 41, подп. 10 п. 2 ст. 153 АПК РФ).

Поэтому в ходе нового рассмотрения дела суд не вправе принимать во внимание ранее сделанное заявление о пропуске давностного срока, а также предлагать сторонам давать объяснения и представлять доказательства, связанные с пропуском срока исковой давности (п. 6 Постановления №15/18). В связи с изложенным спорной представляется позиция, согласно которой «суду при повторном рассмотрении дела следует применять нормы ГК РФ об исковой давности и в тех случаях, когда ответчик не заявляет о применении исковой давности вторично, при условии, что такое заявление было сделано им до вынесения отмененного впоследствии решения суда»[42], хотя ответчик не лишен возможности отказаться от применения исковой давности. С приведенным утверждением можно согласиться только в случае, если новое рассмотрение дела осуществляется в том же судебном составе.

Актуальным является также вопрос о возможности отзыва заявления о пропуске исковой давности при рассмотрении дела в апелляционной и кассационной инстанциях в любой предусмотренной законом форме (как непосредственно, так и косвенно, например, при заключении мирового соглашения). Обоснованным представляется положительное решение этого вопроса, поскольку оно в полной мере соответствует принципу распоряжения субъектами гражданского права, принадлежащими им субъективными материальными гражданскими правами (в данном случае – правом заявить о применении исковой давности) своей волей и в своем интересе.

Действующее гражданское законодательство не устанавливает каких-либо специальных требований к форме заявления о применении исковой давности, в связи, с чем соответствующее заявление может быть сделано в любой форме, которая допускается процессуальным законом для подачи заявления (устной, с занесением в протокол судебного заседания либо письменной – посредством составления отдельного документа, или включения указания о пропуске исковой давности в отзыв на исковое заявление). Единственное требование к заявлению о применении исковой давности заключается в том, что из содержания документа (устного заявления стороны) должно однозначно следовать намерение использовать ссылку на пропуск исковой давности в качестве возражения против заявленных исковых требований.

Исчисление исковой давности осуществляется по общим правилам исчисления гражданско-правовых сроков, за некоторыми исключениями. Одним из таких исключений является определение момента начала течения давностного срока: по общему правилу, установленному ст. 191 ГК РФ, течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события, которыми определено его начало; исковая давность подлежит исчислению со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Определение момента начала течения давностного срока, несомненно, является важнейшей проблемой исчисления исковой давности, поскольку от правильного определения этого момента зависит дальнейшее исчисление срока, и, в конечном итоге, исход рассматриваемого судебного спора.

Приобретение права на защиту, для осуществления которого устанавливается исковая давность (и соответственно, с момента возникновения которого должен исчисляться давностный срок), всегда связано с нарушением регулятивного субъективного материального гражданского права и происходит в момент правонарушения. Нарушение права может выражаться как в действии, так и в бездействии лица, но в любом случае возникает вопрос, каким критерием необходимо руководствоваться при определении начального момента течения срока для защиты нарушенного права – объективным, приурочивая начало течения срока к факту нарушения права, либо субъективным, связывая его с фактом получения управомоченным лицом информации о нарушении принадлежащего ему права[43].

В действующем российском гражданском законодательстве (ст. 200 ГК РФ) в качестве общего правила используется субъективный критерий определения начала течения исковой давности: течение давностного срока подлежит исчислению со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, однако здесь же предусматривается, что изъятия из этого правила могут устанавливаться ГК РФ и иными законами. Исходя из смысла п. 1 ст. 200 ГК РФ, исключениями из общего правила следует признавать лишь те правила, в которых начало течения исковой давности определяется по объективному критерию. Таким образом, правила, хотя и установленные в иных нормах закона (например, ст. 410 КТМ РФ, п. 7 ст. 49 ФЗ «Об акционерных обществах», п. 1 ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»), однако, по сути, конкретизирующие порядок применения общего правила п. 1 ст. 200 ГК РФ, к определенным категориям требований, изъятиями в смысле ст. 200 ГК РФ не являются (сформулированы исходя из субъективного критерия), поэтому в специальном исследовании не нуждаются.

Особо следует отметить правило определения начала течения давностного срока[44], закрепленное в п. 1 ст. II55 ГК РФ, согласно которому шестимесячный давностный срок начинает течь не со дня, когда наследник узнал или должен был узнать о нарушении его права на принятие наследства (субъективный критерий), и не с момента нарушения его права на принятие наследства (объективный критерий), а после того, как отпали уважительные причины пропуска пресекательного срока для принятия наследства, установленного ст. 1154 ГК РФ (т.е. после того, как у наследника появилась реальная возможность осуществить право на защиту его нарушенного права на принятие наследства).

Наследник признается пропустившим пресекательный срок по уважительным причинам, если он не знал и не должен был знать об открытии наследства, либо пропустил срок по другим уважительным причинам (при определении обстоятельств, которые могут быть расценены судом в качестве таких причин, при отсутствии каких-либо указаний в законе и разъяснений высших судебных инстанций, представляется целесообразным по аналогии закона использовать примерный перечень, содержащийся в Ст. 205 ГК РФ).

Правило ст. 1155 ГК РФ об определении начала течения давностного срока буквально не соответствует субъективному критерию, однако перекликается с ним по основанию установления: закрепляя правила п. 1 ст. 200 и п. 1 ст. 1155 ГК РФ, законодатель исходил из того, что исковую давность необходимо исчислять с момента, когда управомоченное лицо приобрело реальную возможность защитить свое право в судебном порядке (только в первом случае появление указанной возможности связывается с получением информации о нарушении права, во втором – с отпадением обстоятельств, препятствующих обращению в суд). Таким образом, правило определения течения давностного срока, предусмотренное ст. 1155 ГК РФ, нельзя считать изъятием из общего правила определения начала течения давностного срока, несмотря на то, что моменты начала течения давностного срока согласно общему правилу п. 1 ст. 200 и правилу п. 1 ст. 1155 не совпадают: в первом случае давность исчисляется со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, во втором случае – со дня, следующего за отпадением обстоятельств, послуживших причиной пропуска пресекательного срока. В связи с изложенным, в целях обеспечения более четкого исчисления исковой давности по требованиям наследников, пропустивших срок для принятия наследства, представляется необходимым устранить указанное несоответствие нормы ст. 1155 статье 200 ГК РФ, заменив в пункте 1 статьи 1155 ГК РФ слова «после того, как» словами «со дня, когда».

Нетрудно заметить, что правило п. 1 ст. 200 ГК РФ не согласуется с общим императивным правилом ст. 191 ГК РФ, согласно которой течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день (а не со дня, как указано в ст. 200 ГК РФ) после наступления события, которым определено его начало. Правило ст. 200 ГК РФ представляется вполне оправданным с точки зрения удобства практического применения судами, поэтому целесообразно внести дополнение в ст. 191 ГК РФ, предусмотрев возможность установления исключений из общего правила исчисления гражданско-правовых сроков Кодексом и иными федеральными законами.

Итак, общее правило ст. 200 ГК РФ подлежит применению ко всем правоотношениям (абсолютным и относительным), кроме тех, для которых устанавливаются изъятия, причем бремя доказывания обстоятельства получения ответчиком сведений о нарушении права возлагается на истца[45]. Специальные правила установлены законом только для исчисления исковой давности по искам, вытекающим из относительных правоотношений, на виндикационные требования распространяется общее правило. В связи с этим в цивилистической литературе долгие годы обсуждается вопрос, считать ли началом течения давностного срока день, когда правообладателю стало известно о факте нарушения его абсолютного права, либо день, когда ему стал известен правонарушитель[46]. К сожалению, высшими судебными инстанциями позиция по рассматриваемому вопросу не выражена, хотя его единообразное решение судами имеет практическое значение.

Данная проблема связана с характером абсолютных правоотношений, в которых обладателю нарушенного права противостоит неопределенный круг лиц, обязанность которых состоит в воздержании от совершения действий, посягающих на сферу хозяйственного господства обладателя абсолютного права. Установлению нарушителя права в момент или непосредственно после правонарушения могут препятствовать различные обстоятельства, как-то: расположение истребуемого имущества вне места нахождения правообладателя, характер правонарушения (например, кража) и другие подобные обстоятельства. Между тем, осуществление права на судебную защиту предполагает предъявление требований к ответчику – конкретному лицу, причем надлежащим ответчиком является именно лицо, которое нарушило защищаемое право. Процессуальный закон возлагает обязанность определения ответчика на истца (см. ст. ст. 125,12б, 128 АПК РФ, ст. ст. ΙΙΙ, 136 ГПК РФ).

Принимая во внимание, что субъективный критерий определения начального момента течения исковой давности используется законом в целях предоставления лицу, право которого нарушено, реальной возможности судебной защиты его прав (т.е. такой возможности, которая может быть осуществлена в любое время в пределах давностного срока надлежащим образом, с соблюдением всех предусмотренных законом требований для предъявления иска), представляется обоснованным исчисление исковой давности по виндикационному требованию со дня, когда управомоченное лицо получило или должно было получить, проявляя достаточную (по условиям гражданского оборота) заботливость и заинтересованность, всю информацию о правонарушении (включая сведения о нарушителе права). При ином толковании закона может сложиться недопустимая ситуация, при которой собственник, лишенный владения, обладая правом на исковую защиту, практически не может его реализовать вследствие невозможности установления надлежащего ответчика, которое с истечением давностного срока утрачивается.

Другой не менее важный вопрос применения общего правила о начале течения исковой давности касается определения круга лиц, представляющих интересы правообладателя в суде, получение информации о правонарушении которыми не учитывается при определении начала течения давности. В Постановлении №15/18 Пленум ВС РФ и Пленум ВАС РФ разъяснили, что течение исковой давности должно исчисляться с момента, когда лицо, чье право нарушено, узнало о нарушении права, независимо от того, кто обратился либо инициировал обращение за судебной защитой: прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления, уполномоченные законом обращаться в суд в соответствующих случаях (ст. ст. 40, 52–53 АПК РФ, ст. ст. 45–46 ГПК РФ), ликвидационная комиссия организации, вновь назначенный руководитель (п.п. 11–13). В данный перечень без достаточных оснований не включены арбитражные управляющие, которые в соответствии со ст. 24 ФЗ от 26.10.2002 г. №127‑ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», совершая предусмотренные законом действия, в том числе обращаясь в суд, выступают в интересах не только кредиторов, но и организации-должника, т.е. могут быть признаны «иными органами» в смысле абз. 5 ст. 40 и ст. 53 АПК РФ[47].

В указанном Постановлении (п. 10) изложены обоснованные правила определения давностного срока по требованиям, вытекающим из договоров, предусматривающих оплату товаров (работ, услуг) по частям, а также по искам о взыскании повременных платежей (за пользование арендованным имуществом, заемными средствами), согласно которым исковая давность подлежит исчислению отдельно по каждому просроченному платежу (при этом предполагается, что при взыскании неустойки, начисляемой за каждый день просрочки, периодом платежа должен признаваться один день)[48]. Однако спорным представляется положение, что в этих случаях всегда должно применяться общее правило определения начала течения срока – с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. В данном случае следует применять специальное правило п. 2 ст. 200 ГК РФ, поскольку обязательства по уплате повременных платежей либо оплате по частям являются обязательствами с определенным сроком исполнения; соответственно, исковую давность следует исчислять со дня, следующего за днем окончания срока исполнения. Именно таким образом исчисляется исковая давность судами при принятии решений по конкретным делам[49].

Специальные правила определения начального момента течения давностного срока на основании объективного критерия, связывающего начало течения срока с фактом правонарушения, предусмотрены ГК РФ (п. 2–3 ст. 200, п. 1–2 ст. 181, п. 3 ст. 725, п. 3 ст. 797) и другими законами (в частности, ч. 3 ст. 45 ФЗ «О средствах массовой информации» от 27.12.91 г. №2124–1[50]).

Статьей 200 ГК РФ устанавливаются три специальных правила определения начала течения исковой давности:

1) по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается со дня, следующего за последним днем срока исполнения; если последний день исполнения обязательства совпадает с нерабочим днем, то в соответствии со ст. 193 ГК РФ он переносится на первый следующий за ним рабочий день; следовательно, переносится и день начала течения исковой давности. Исключением из правила определения начала течения исковой давности по обязательствам с определенным сроком исполнения (и одновременно – из общего правила п. 1 ст. 200 ГК РФ в части применения объективного критерия определения начала течения давностного срока) является срок вексельной давности, течение которого согласно ст. 70 Положения о переводном и простом векселе начинается не на следующий день, а со дня срока платежа.

2) по обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования (ч. 2 п. 2 ст. 314 ГК РФ), исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока (со дня, следующего за последним днем срока, с учетом правила ст. 193 ГК РФ). Если льготный срок должнику кредитором не предоставлен (сторонами обязательства данный вопрос не решен), подлежит применению семидневный законный льготный срок, который должен исчисляться со дня, когда кредитором предъявлено требование об исполнении обязательства (т.е. день предъявления требования засчитывается в льготный срок, что также является исключением из общего правила исчисления гражданско-правовых сроков, установленного ст. 191 ГК РФ). Однако на практике встречаются ситуации, когда льготный срок должнику не предоставляется по соглашению сторон (например, при списании задолженности в безакцептном порядке, если такой порядок установлен сторонами обязательства в договоре[51]) либо по закону (согласно п. 2 ст. 889 ГК РФ хранитель обязан, исходя из существа обязательства, незамедлительно возвратить вещь). В этих и им подобных случаях давностный срок должен исчисляться со дня предъявления соответствующего требования.

Между тем, в литературе высказано спорное мнение[52], что исковую давность по обязательствам с неопределенным сроком исполнения следует исчислять с момента возникновения обязательства, которое можно объяснить неточностью формулировки ч. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ, связывающей начало течения давностного срока не с предъявлением требования об исполнении обязательства, а с возникновением права предъявить требование об исполнении обязательства. Данная позиция не поддерживается современной доктриной[53] и судебной практикой[54], поэтому в ч. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ во избежание неверного толкования необходимо внести изменения, изложив ее в следующей редакции: «по обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока».

3) по регрессным обязательствам[55] течение исковой давности начинается с момента исполнения основного обязательства, с которым закон связывает возникновение права на иск у кредитора в регрессном обязательстве. Определение этого момента не вызывает затруднений при добровольном исполнении основного обязательства, поскольку лицом, исполнившим обязательство, является кредитор в регрессном обязательстве. Однако в случае взыскания долга по основному обязательству в судебном порядке возникает вопрос: с какого момента следует считать возникшим право на иск кредитора в регрессном обязательстве – с момента постановления судебного решения (которое, между прочим, может быть значительно отдалено во времени от дня объявления резолютивной части решения, признаваемого законом днем вынесения решения, до дня изготовления решения в полном объеме), с момента вступления решения в законную силу либо с момента фактического исполнения судебного акта. Решение данного вопроса представляется важным с практической точки зрения, поскольку между объявлением резолютивной части решения и его фактическим исполнением может пройти срок, превышающий исковую давность, т.е. при неправильном определении момента начала ее течения, давность может быть «пропущена» вследствие неправильного исчисления срока.

Учитывая, что основанием возникновения регрессного обязательства является исполнение основного обязательства, под которым понимается фактическое совершение всех необходимых действий, составляющих существо обязательства, исковую давность по регрессному требованию в случае принудительного взыскания по основному обязательству следует исчислять со дня исполнения судебного решения.

Правила определения начального момента течения исковой давности по регрессному требованию не подлежат применению при исчислении специального давностного срока, установленного ст. 966 ГК РФ для требований, связанных с имущественным страхованием, применительно к притязаниям, перешедшим к страховщику в порядке суброгации, поскольку регрессное обязательство – это хотя и взаимосвязанное с основным, но все-таки самостоятельное обязательство, а суброгация – переход права требования возмещения ущерба в обязательстве по страхованию (т.е. цессия на основании закона). Таким образом, при предъявлении любых требований, вытекающих из договора имущественного страхования, должно применяться общее правило п. 1 ст. 200 ГК РФ. Давностный срок по требованию страховщика к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, подлежит исчислению со дня, когда страховщик выплатил страхователю страховое возмещение. По требованиям страхователя к страховщику, вытекающим их договора имущественного страхования, исковая давность подлежит исчислению со дня, когда страхователь узнал или должен был узнать о нарушении его регулятивного субъективного права на получение страхового возмещения. Учитывая, что согласно ст. 961 ГК РФ страхователь должен после наступления страхового случая незамедлительно сообщить об этом страховщику, исковая давность начинает течь со дня, когда страхователь получил или должен получить (исходя из условий договора) отказ страховщика от выплаты страхового возмещения в добровольном порядке[56].

Специальные правила определения начала течения давностного срока установленные ст. 181 ГК РФ, касаются, во-первых, исков о применении последствий недействительности ничтожной сделки (п. 1), и, во-вторых, исков о признании оспоримых сделок недействительными (п. 2)[57]. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено в течение 10 лет со дня, когда началось исполнение такой сделки. В этом правиле выражен объективный критерий определения начального момента течения исковой давности. Противоправное действие совершается именно в момент исполнения не соответствующей закону сделки, поэтому исчисление давностного срока с этого момента является оправданным с точки зрения практического применения в судах (установить момент начала исполнения сделки достаточно просто, поскольку исполнение чаще всего подтверждается какими-либо документами – передаточными актами, распоряжениями, платежными поручениями, расписками в получении денег или иного имущества и т.п.)

Первое правило, закрепленное в п. 2 ст. 181 ГК РФ, подлежит применению к оспоримым сделкам, совершенным под влиянием насилия или угрозы (п. 1 ст. 179 ГК РФ): исковая давность по требованиям о признании таких сделок недействительными подлежит исчислению со дня прекращения насилия или угрозы. Установление этого правила, как и правила п. 1 ст. 181 ГК РФ, является разумной новеллой Гражданского кодекса. В случае оказания воздействия (давления) на волю стороны в сделке потерпевшая сторона имеет реальную возможность осуществить право на защиту своего нарушенного права не ранее, чем отпадут обстоятельства, под воздействием которых была совершена сделка. Несмотря на то, что нарушение права потерпевшего лица происходит в момент совершения сделки (т.е. формально право на иск возникает уже в этот момент), исходя из принципа справедливости, не может не учитываться объективное отсутствие возможности у потерпевшего реализовать право на защиту, т. к. в ином случае цель установления давностного срока (осуществление права на иск) не будет достигнута.

Второе правило п. 2 ст. 181 ГК РФ распространяется на все другие оспоримые сделки и, по существу, является уточнением общего правила определения начала течения исковой давности (п. 1 ст. 200): давностный срок по требованиям о признании недействительными сделок юридического лица, выходящих за пределы его правоспособности, сделок, совершенных с превышением полномочий, сделок, совершенных несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, сделок, совершенных гражданами, ограниченными судом в дееспособности либо не способными понимать значение своих действий или руководить ими, сделок, совершенных под влиянием заблуждения, обмана, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также кабальных сделок исчисляется со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Исключение из общего правила определения начала течения исковой давности установлено п. 3 ст. 725 ГК РФ, согласно которому течение давностного срока по требованиям, предъявляемым в связи с ненадлежащим качеством работы, выполненной по договору подряда, начинается со дня заявления заказчиком подрядчику о выявленных недостатках. Как уже отмечалось, данное правило является необоснованным с точки зрения соответствия сущности и значению исковой давности и гарантийных сроков, а также иным положениям ГК РФ, регулирующим сходные отношения по защите нарушенных прав покупателя в случаях продажи некачественных товаров. Норму п. ст. 725 ГК РФ можно отнести к разряду случайных исключений, воспроизводящих положения ранее действовавшего законодательства, на необходимость корректировки которого указывалось в юридической литературе[58].

Еще одно исключение из общего правила определения начала течения давностного срока закреплено ч. 3 ст. 45 ФЗ «О средствах массовой информации» от 27.12.91 г. №2124–1, согласно которой отказ в опровержении не соответствующих действительности сведений, распространенных через СМИ, может быть обжалован в течение 1 года со дня распространения опровергаемых сведений. Исчисление исковой давности с этого момента представляется необоснованным, поскольку необходимо различать право на честь, достоинство и деловую репутацию, которое нарушено опубликованием не соответствующих действительности сведений, подлежащее защите независимо от каких-либо сроков в силу абз. 2 ст. 208 ГК РФ, и право на опровержение порочащих сведений, распространенных в СМИ, нарушение которого происходит в момент отказа соответствующего СМИ в удовлетворении требования об опубликовании опровержения (для реализации права на судебную защиту данного права и устанавливается специальный давностный срок – 1 год). Начало течения срока исковой защиты нарушенного права на опровержение следует исчислять не ранее, чем произошло правонарушение. Поэтому представляется необходимым изложить ч. 3 ст. 45 ФЗ «О СМИ» в следующей редакции: «отказ в опровержении либо нарушение установленного настоящим Законом порядка опровержения могут быть обжалованы в суд в соответствии с гражданским и гражданско-процессуальным законодательством Российской Федерации в течение года со дня получения отказа либо истечения срока, установленного частью 4 статьи 44 настоящего Закона для рассмотрения редакцией требования об опровержении».

Наконец, последнее исключение из общего правила определения начала течения исковой давности установлено отсылочной нормой п. 3 ст. 797 ГК РФ, в соответствии с которой срок исковой давности по требованиям, вытекающим из перевозки груза, устанавливается в один год с момента, определяемого в соответствии с транспортными уставами и кодексами.

Подытоживая изложенное, следует сказать, что при определении начала течения давностного срока действующее гражданское законодательство опирается на принцип разумного сочетания субъективного и объективного критериев, причем объективный критерий используется в тех случаях, когда для правообладателя факт нарушения его права, исходя из принципов добросовестности и разумности, должен быть очевиден.

Обычное (нормальное) исчисление гражданско-правового срока включает установление величины конкретного срока, и соотнесение его с непрерывным временным потоком посредством определения точек начала и окончания отсчета на условной оси координат с использованием календарных дат либо указаний на события, которые неизбежно должны произойти.

Течение установленного срока происходит исключительно в соответствии с астрономическим течением времени. Однако в процессе правового регулирования общественных отношений могут возникать и возникают ситуации, когда обычное исчисление гражданско-правового срока не обеспечивает достижения всех целей, для которых устанавливается данный срок. Поэтому, кроме общего порядка исчисления гражданско-правовых сроков, законом предусматриваются возможности изменения порядка исчисления отдельных видов сроков, исходя из их назначения в гражданском обороте.

Главной особенностью правил изменения исчисления и восстановления давностного срока является их применение судом при наличии ссылки истца на соответствующие обстоятельства. Суд не вправе самостоятельно применять исковую давность, включая правила изменения ее исчисления и восстановления. Поэтому если поступило заявление стороны в деле о применении исковой давности, суд лишь вправе предложить сторонам в соответствии со ст. 57 ГПК РФ и ст. 66 АПК РФ представить все доказательства, имеющие значение для дела, в том числе касающиеся обстоятельств, являющихся основаниями приостановления, перерыва и восстановления давности. Если заинтересованная сторона представит соответствующие доказательства, суд обязан их исследовать и применить правила ст. ст. 202–205 ГК РФ при наличии к тому оснований[59].

Вместе с тем, указанные формы изменения исчисления исковой давности, как и восстановление срока, не могут применяться судом произвольно, поскольку для применения каждой из них законом установлены определенные основания, причем перечень таких основании во всех случаях является исчерпывающим, хотя в одних случаях в качестве оснований предусмотрены юридические факты, зависящие от воли сторон в споре (таковы признание долга, предъявление иска в суд), в других – объективные обстоятельства, не зависящие от воли спорящих сторон (непреодолимая сила, мораторий, приостановление действия правового акта и т.п.).

Приостановление течения давностного срока означает, что в период действия обстоятельства, являющегося в силу закона основанием для приостановления, течение срока как бы «замирает», т.е. срок какое-то время не течет (точнее сказать – его течение не учитывается при исчислении срока), но не прекращается, а после отпадения основания приостановления течение срока возобновляется в оставшейся (неистекшей) части.

Характерным признаком этой формы изменения исчисления давностного срока является то, что после приостановления течение срока продолжается. Однако для обеспечения управомоченному лицу реальной возможности осуществления права на иск оставшаяся часть давностного срока удлиняется до 6 месяцев, а если давностный срок равен шести месяцам или менее шести месяцев, – на величину срока давности (п. 3 ст. 202 ГК РФ).

Приостановление течения исковой давности предусмотрено законом в тех случаях, когда лицо, право или законный интерес которого нарушены, по не зависящим от него обстоятельствам не могло воспользоваться своим правом на исковую защиту[60]. Указанные в законе объективные обстоятельства, препятствующие своевременному предъявлению иска, возникновение которых не зависит от воли сторон спора, образуют перечень оснований приостановления течения давностного срока[61]. В ГК РФ закреплено пять таких оснований: непреодолимая сила; нахождение стороны по делу в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение; установление Правительством РФ на основании закона моратория; приостановление действия правового акта, регулирующего соответствующие отношения и оставление без рассмотрения гражданского иска в уголовном деле.

Любое из указанных обстоятельств должно приниматься судом во внимание, если оно имело место (возникло или продолжало существовать) в последние б месяцев давностного срока, а если срок равен 6 месяцам или менее 6 месяцев – в течение всего срока (п. 2 ст. 202 ГК РФ). При установлении такого правила законодателем обоснованно принято во внимание, что шестимесячный срок (при современном уровне развития транспорта и связи) является вполне достаточным для реализации заинтересованным лицом права на судебную защиту. Поэтому обстоятельствам, объективно препятствующим предъявлению иска, которые наступили в другие периоды давностного срока, не придается юридического значения[62].

Перечень оснований приостановления исковой давности формулируется в ст. 202 ГК РФ как исчерпывающий. Вместе с тем, из ч. 2 ст. 198 ГК РФ следует, что основания приостановления течения давностного срока устанавливаются не только Гражданским кодексом (правилами ст. 202), но и другими нормами ГК РФ, а также иными законами. Такие основания установлены ч. 2 ст. 204 ГК РФ (предъявление гражданского иска в уголовном деле) и ст. 412 КТМ РФ (приостановление давностного срока при наличии общей аварии). В связи с изложенным обоснованно с точки зрения совершенствования юридической техники предложение А.П. Сергеева о внесении дополнения в п. 1 ст. 202 ГК РФ, содержащего указание, что течение исковой давности приостанавливается и в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными законами[63]. Такое дополнение целесообразно, принимая во внимание и предложения о расширении перечня оснований приостановления течения давностного срока.

Течение давностного срока приостанавливается, во-первых, на период действия непреодолимой силы. В отечественной цивилистике проблема понятия непреодолимой силы является дискуссионной[64]. Не останавливаясь подробно на содержании различных теорий непреодолимой силы (объективной и субъективной, теорий необходимого и случайного причинения), следует заметить, что ни одна из предложенных теорий не находит безусловной поддержки в современной науке. В законе (подп. 1 п. 1 ст. 202 ГК РФ) непреодолимая сила определяется как чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство.

Таким образом, под непреодолимой силой как основанием приостановления течения исковой давности следует понимать объективно случайное, действующее на заинтересованное лицо извне обстоятельство природного или социального (техногенного) свойства, имеющее чрезвычайный и непредотвратимый при данных условиях характер, наступление которого не позволяет своевременно (в пределах исковой давности) реализовать принадлежащее указанному лицу право на судебную защиту.

В опубликованной судебно-арбитражной практике последних лет данное основание не встречается. Отсутствует соответствующая арбитражная практика и на региональном уровне (в Томской, Новосибирской и Кемеровской областях, в арбитражных судах которых изучалась судебная практика). Это, вероятно, связано с тем, что истцы, пропустившие исковую давность, предпочитают ссылаться на обстоятельства, прерывающие течение давностного срока, доказывание которых менее сложно.

Другим основанием приостановления течения давностного срока является нахождение истца либо ответчика в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение. Находясь в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение, гражданин объективно не имеет возможности реализовать свое право на судебную защиту посредством подачи иска лично или через представителя. Ответчик, в свою очередь, не имеет возможности воспользоваться своими процессуальными правами (включая право заявлять о применении исковой давности).

Согласно ст. 1 ФКЗ «О военном положении» от 30.01.2002 г. №1‑ФК3[65] военным положением признается особый правовой режим, вводимый на территории РФ или отдельных ее местностях в соответствии с Конституцией РФ в случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии. В соответствии с п. 2 ст. 3 указанного Федерального конституционного закона актами агрессии признаются акты с применением вооруженных сил иностранных государств. В связи с этим суд не может признать основанием приостановления течения давностного срока: нахождение гражданина (истца или ответчика) на военной службе по призыву или на контрактной основе (в порядке, предусмотренном ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» от 28.03.98 г. №53‑ФЗ[66]), нахождение на военных сборах, а также в воинских подразделениях, ведущих боевые действия в районах локальных конфликтов. В случае нахождения гражданина на военной службе по призыву или на контрактной основе, на военных сборах, его возможности лично реализовать право на судебную защиту, а также право возражать против заявленных требований ограничены, поскольку к подсудности военных судов относится достаточно узкий круг споров. Однако военнослужащий не лишен возможности оформить в установленном законом порядке доверенность на ведение его судебных дел представителем.

Вместе с тем, невключение в перечень обстоятельств, приостанавливающих течение исковой давности, нахождения гражданина в подразделениях Вооруженных Сил, выполняющих боевые задачи в районах локальных боевых действий нельзя признать обоснованным. На территориях локальных военных конфликтов возможности самостоятельно предъявить иск (выдвинуть против него возражения) или выдать доверенность представителю столь же ограничены, как и на территориях, на которых введено военное положение. Таким образом, во избежание ущемления прав военнослужащих, проходящих службу в районах локальных боевых действий, на судебную защиту (на возражение против заявленных требований), представляется необходимым в подпункт 2 пункта 1 статьи 202 ГК РФ внести дополнение, предусмотрев, что течение исковой давности приостанавливается, если истец или ответчик находятся в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение или выполняющих боевые задачи в районах локальных боевых действий.

Интерес представляет вопрос, можно ли считать нахождение истца или ответчика в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение, обстоятельством непреодолимой силы. Его решение является практически важным, поскольку при положительном ответе на него отпадает необходимость выделения нахождения истца или ответчика в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение, в качестве самостоятельного основания приостановления исковой давности.

Между обстоятельствами, предусмотренными подп. 1 и подп. 2 п. 1 ст. 202 ГК РФ, в некоторых случаях (например, в случае экстренной мобилизации в связи с введением военного положения), на первый взгляд, имеется значительное сходство: призыв в ряды Вооруженных Сил является для сторон спорного правоотношения чрезвычайным и непредотвратимым при данных условиях обстоятельством объективного характера. Однако таким обстоятельством для сторон является именно призыв, а не нахождение в составе Вооруженных Сил, т.е. непреодолимая сила и нахождение в составе Вооруженных Сил представляют собой различные виды юридических фактов (первое – факт-событие, второе – юридический факт-состояние). Поэтому рассматриваемые обстоятельства обоснованно закреплены в законе в качестве самостоятельных оснований приостановления течения давностного срока.

Одним из оснований приостановления течения давностного срока является установление на основании закона Правительством РФ отсрочки исполнения обязательств (моратория). Действующим законодательством данное основание приостановления исковой давности регламентировано недостаточно полно. Согласно подп. 3 п. 2 ст. 202 ГК РФ не любой мораторий является обстоятельством, которое может быть признано судом основанием для приостановления исковой давности. Таким обстоятельством может быть мораторий, установленный Правительством РФ. Основанием для издания акта Правительства может выступать лишь федеральный закон. Однако в ст. 202 ГК РФ не указывается, на основании, какого закона может вводиться мораторий. Представляется, что это должен быть специальный закон о моратории, определяющий основания установления, порядок, последствия введения моратория, а также компетенцию органов государственной власти РФ, уполномоченных принимать решение о введении моратория. Кроме того, закон о моратории должен предусматривать требования к форме и содержанию акта уполномоченного органа о введении моратория.

В ГК РФ указывается, что органом, уполномоченным вводить мораторий, является Правительство РФ. Возможность установления моратория иными федеральными органами государственной власти или органами государственной власти субъектов РФ Гражданским кодексом РФ не предусмотрена, что представляется необоснованным. Исходя из буквального толкования подп. 3 п. 1 ст. 202 ГК РФ Президент РФ, являющийся согласно Конституции РФ (ст. ст. 80,83) главой государства и высшим должностным лицом, которое формирует Правительство, правом введения моратория не наделен.

В связи с этим во избежание расширительного толкования нормы подп. 3 п. 1 ст. 202 ГК РФ при применении правил приостановления течения давностного срока данную норму необходимо изложить в иной редакции, предусмотрев, что течение давностного срока приостанавливается в силу установленной на основании федерального закона уполномоченным органом государственной власти отсрочки исполнения обязательств (моратория). При этом перечень органов государственной власти, уполномоченных принимать решения о введении моратория, должен быть определен указанным законом. В этот перечень представляется целесообразным включить органы государственной власти субъектов РФ, поскольку субъекты РФ согласно бюджетному законодательству наделены правом в целях покрытия дефицита регионального бюджета осуществлять внутренние и внешние заимствования путем выпуска ценных бумаг, брать кредиты в кредитных организациях (ст. 95 Бюджетного кодекса РФ)[67]. Следовательно, у субъектов РФ, как и у Российской Федерации, может возникнуть неспособность своевременно исполнить свои кредитные (заемные) обязательства и потребность во введении моратория.

Следующим основанием приостановления течения давностного срока, установленным подп. 4 п. 1 ст. 202 ГК РФ, является приостановление действия закона или иного правового акта, регулирующего соответствующее отношение. Иным правовым актом в данном случае следует считать не только нормативный, но и ненормативный акт. Например, органом местного самоуправления, уполномоченным в соответствии с п. 10 ст. 3 ФЗ от 25 октября 2001 г. «О введении в действие Земельного кодекса РФ»[68] распоряжаться земельными участками до разграничения государственной собственности на землю, может быть приостановлено действие ненормативного правового акта (распоряжения, приказа) об отводе земельного участка под строительство, нарушающего права и законные интересы владельцев соседних земельных участков. Если такое приостановление произошло в последние 6 месяцев давностного срока по требованию о признании указанного акта недействительным, течение исковой давности приостанавливается до истечения срока, на который приостановлено действие ненормативного правового акта.

Применение судами рассматриваемого основания приостановления течения давностного срока на практике почти не встречается. Однако, учитывая, что приостановление действия правового акта осуществляется, как правило, в отношении нормативных правовых актов, регулирующих наиболее значимые для общества правоотношения, правильное применение подп. 4 п. 1 ст. 202 ГК РФ является, несомненно, важным. Так, например, согласно п. 2 ст. 63 ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» от 25.06.2002 г. №73‑Ф3[69] до принятия федерального закона, разграничивающего объекты культурного наследия, находящиеся в государственной собственности, на федеральную собственность, собственность субъектов РФ и муниципальную собственность приостановлена приватизация объектов культурного наследия федерального значения, а также государственная регистрация права федеральной собственности и права собственности субъектов РФ на объекты культурного наследия, находящиеся в государственной собственности.

На основании данной правовой нормы фактически приостановлено действие всех нормативных правовых актов, регламентирующих процесс приватизации указанных объектов и государственной регистрации прав на них. В связи с этим к требованиям, вытекающим из соответствующих отношений (например, к искам о признании недействительной государственной регистрации права на объект недвижимости – памятник истории и культуры, о признании недействительным отказа в государственной регистрации права, о признании недействительной оспоримой сделки приватизации либо о применении последствий недействительности ничтожной сделки приватизации объекта культурного наследия федерального значения) следует применять правила о приостановлении течения давностного срока, если названный федеральный закон вступил в силу в последние 6 месяцев давностного срока, и иск своевременно предъявлен не был. В период действия моратория и приостановления действия правового акта, регулирующего соответствующее отношение, право заинтересованного лица на судебную защиту не может быть реализовано надлежащим образом. В случае введения моратория истцу сложно доказать фактическое, в случае приостановления действия правового акта – юридическое основание иска.

Предъявление гражданского иска в уголовном деле (ч. 2 ст. 204 ГК РФ) – следующее основание приостановления течения давностного срока. Если гражданский иск, предъявленный в уголовном деле, оставляется судом без рассмотрения, исковая давность приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения. Данное правило не вызывает особых затруднений при толковании и применении на практике. Разногласия имеются по вопросу о применении нормы ч. 1 ст. 204 ГК РФ, регламентирующей порядок исчисления давностного срока в случае оставления без рассмотрения гражданского иска, предъявленного не в уголовном деле. Некоторые авторы полагают, что оставление гражданского иска без рассмотрения является основанием считать давностный срок приостановленным с момента предъявления иска до момента принятия судом решения об оставлении иска без рассмотрения[70].

Включение двух различных правил, одно из которых – об оставлении без рассмотрения гражданского иска в уголовном деле – регламентирует основания приостановления, а другое – об оставлении без рассмотрения исков, предъявленных не в уголовном деле – основания перерыва течения исковой давности, в одну статью ГК РФ, можно объяснить только стремлением разработчиков кодекса акцентировать внимание на различных последствиях оставления иска без рассмотрения при определении порядка исчисления давностного срока в зависимости от того, связаны предъявленные требования с уголовным делом или нет.

Наконец, основанием приостановления течения давностного срока, которое является единственным, установленным «иным законом» (по терминологии ст. 198 ГК РФ), закрепленным в ст. 412 КТМ РФ, является общая авария: исковая давность приостанавливается на время со дня вынесения диспашером постановления о наличии общей аварии до дня получения диспаши заинтересованным лицом. Общая авария полностью соответствует критериям отнесения обстоятельств к основаниям, приостанавливающим давность (создает объективную невозможность до получения диспаши предъявить требования, возникающие из общей аварии).

На основании изложенного, в зависимости от характера обстоятельств, названных в законе в качестве оснований приостановления течения давностного срока, последние можно подразделить на фактические (к ним относится непреодолимая сила и нахождение в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение) и юридические (все остальные). Данная классификация имеет существенное практическое значение, позволяя выявить, какие доказательства необходимо представить в подтверждение наличия обстоятельств, признаваемых основаниями приостановления течения давностного срока. Фактические основания приостановления течения исковой давности могут быть подтверждены любыми доказательствами наличия соответствующих обстоятельств в течение последних 6 месяцев срока давности. Для установления юридических оснований требуется представление письменных доказательств (решения Правительства РФ о введении моратория, акта, которым приостанавливается действие другого нормативного акта, регулирующего соответствующие отношения, копии вступившего в законную силу приговора суда, диспаши).

Несмотря на то, что судебная практика применения норм действующего законодательства о приостановлении течения исковой давности небогата, исследование обстоятельств-оснований ее приостановления имеет важное значение. Правильное толкование положений закона, регламентирующих основания и порядок приостановления течения давностного срока позволяет точно исчислять срок при рассмотрении конкретных судебных дел, и, следовательно, избежать необоснованного сокращения или удлинения установленного законом срока исковой защиты.

Перерыв давностного срока означает, что в момент совершения одной из сторон правоотношения определенных действий, являющихся в силу закона основанием для перерыва, начавшееся течение исковой давности прекращается, и после перерыва срок начинает течь заново, а период времени, истекший до перерыва при дальнейшем исчислении давности во внимание не принимается, становится юридически безразличным[71].

С последней точкой зрения трудно согласиться, поскольку, во-первых, толкование ст. 203 и ч. 1 ст. 204 ГК РФ не позволяет сделать вывод о том, что законом устанавливается неодинаковый правовой режим для различных оснований перерыва течения давностного срока (при перерыве давности признанием долга новый срок начинает течь сразу же, в случае перерыва предъявлением иска – с момента возобновления производства по делу либо оставления иска без рассмотрения). Во-вторых, как уже было отмечено, отсутствуют основания полагать, что согласно ч. 1 ст. 204 ГК РФ на период рассмотрения гражданского или арбитражного дела давностный срок приостанавливается.

Таким образом, при буквальном толковании нормы ч. 1 ст. 203 ГК РФ, предполагающем, что новый давностный срок начинает течь сразу же после перерыва первоначального, о перерыве давностного срока предъявлением иска можно говорить только в случаях, когда по каким-либо причинам судебный акт, препятствующий дальнейшей реализации права на судебную защиту соответствующим способом, по конкретному делу (в целом или в отношении какого-либо из заявленных требований) не выносится (например, когда иск оставляется судом без рассмотрения)[72]. В других случаях вопрос о перерыве давности не возникает, т. к. в результате постановления судом решения или вынесения определения о прекращении производства по делу право на удовлетворение иска считается реализованным, а спор – разрешенным. Единственной формой окончания разбирательства по делу, не препятствующей дальнейшей реализации права на судебную защиту тем же способом является оставление иска без рассмотрения, однако в этом случае законом прямо предусмотрено, что предъявление такого иска течения давностного срока не прерывает (ч. 1 ст. 204), исковая давность продолжает течь в общем порядке.

Перерыв исковой давности предъявлением иска имеет значение, помимо оставления иска без рассмотрения, в случаях, если судебный акт по делу постановлен в отношении не всех заявленных требований, и дополнительное решение судом не принято. Впоследствии заинтересованное лицо не лишено возможности предъявить не рассмотренные надлежащим образом требования посредством подачи самостоятельного иска. Давностный срок по таким требованиям в силу произошедшего перерыва должен исчисляться со дня предъявления в суд первоначального иска, содержавшего требования, решение по которым не принято.

При применении правил о перерыве течения исковой давности необходимо иметь в виду, что перерыв давностного срока предъявлением иска происходит только в части заявленных требований. На другие притязания, имеющие те же основания возникновения, он не распространяется, т.е. нельзя предъявление иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения (ст. 302 ГК РФ) считать основанием для перерыва исковой давности по требованию о возмещении доходов, которые лицо, неправомерно владевшее вещью, извлекло или должно было извлечь в результате пользования ею (ст. 303 ГК РФ), хотя оба названные требования могут быть предъявлены в рамках осуществления права на судебную защиту нарушенного права собственности и должны быть реализованы в течение единого (общего) давностного срока, исчисляемого со дня, когда собственнику стало или должно было стать известно о нарушении его права (о выбытии вещи из его владения) и о правонарушителе (потенциальном ответчике).

Перечень оснований перерыва исковой давности является исчерпывающим (ч. 1 ст. 203 ГК РФ), и расширительному толкованию не подлежит (абз. 2 п. 14 Постановления Пленумов ВАС РФ и ВС РФ №15/18).

Предъявление уполномоченным лицом иска в установленном порядке – одно из оснований перерыва течения исковой давности.

Днем перерыва давностного срока считается день подачи надлежащим образом оформленного искового заявления в суд либо день его отправки по почте (в соответствии с почтовым штемпелем на конверте). Если по каким-либо причинам исковое заявление к производству не принято (оставлено без движения либо возвращено на основании ст. ст. 135–136 ГПК РФ, ст. ст. 128–129 АПК РФ), момент перерыва давностного срока определяется в зависимости от того, устранены обстоятельства, препятствовавшие принятию искового заявления его подателем в назначенный судом срок или нет, а также в зависимости от результатов обжалования определения суда об оставлении без движения или о возвращении искового заявления. В случае своевременного устранения указанных обстоятельств либо отмены соответствующего определения суда, исковая давность считается прерванной в день первоначальной подачи искового заявления. Если же обстоятельства, препятствовавшие принятию искового заявления в установленный срок, не устранены, и определение суда не отменено, подача иска, закончившаяся вынесением определения об оставлении иска без движения или о возвращении искового заявления, на течение давностного срока не влияет.

Поскольку исковая давность является сроком для реализации права на судебную защиту, в Постановлении Пленумов №15/18 сделан обоснованный вывод о том, что предъявление в установленном порядке платежного документа на безакцептное списание не прерывает течения давностного срока (п. 17). Не влияет на порядок исчисления прерванного предъявлением иска давностного срока согласно абз. 7 п. 15 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ №15/18 и увеличение или уменьшение размера исковых требований в процессе судебного разбирательства, поскольку изменением предмета исковых требований не является.

Признание предъявления иска основанием перерыва исковой давности объясняется правопрекращающим значением давностного срока. Следовательно, если действия по реализации права на иск совершены в пределах установленного срока, неблагоприятные последствия в виде прекращения права на иск в материальном смысле наступать не должны, несмотря на то, что процесс осуществления этого права не завершился принятием окончательного судебного акта.

Другим основанием перерыва исковой давности является совершение обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга. По этому основанию течение давностного срока перерывается независимо от субъектного состава участников спорного правоотношения.

Перерыв исковой давности признанием долга встречается в судебной практике чаще, чем другое основание перерыва – предъявление иска, однако порядок его применения в законе изложен ничуть не подробнее, чем условия применения другого основания. В Постановлении Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ №15/18 также, к сожалению, даются разъяснения не по всем вопросам, не урегулированным ст. 203 ГК РФ, в частности, по каким требованиям должны применяться правила о перерыве признанием долга. При буквальном толковании ст. 203 ГК РФ создается впечатление, что речь в ней идет об исках, возникших из обязательственных правоотношений, исполнение обязанности по которым предполагает уплату денежной суммы или предоставление иного имущественного эквивалента. Более тщательный анализ действующего законодательства свидетельствует, однако, о том, что подобная трактовка нормы ч. 1 ст. 203 ГК РФ является неточной, не охватывающей всех исков, к которым должны применяться правила о перерыве течения давностного срока признанием долга.

Представляется обоснованным применение правила о перерыве исковой давности признанием долга не только к искам, возникшим из обязательственных правоотношений, но и к любым искам, предметом которых является понуждение ответчика к исполнению обязанности, к совершению действий в пользу истца (передачи вещи, денежной суммы, выполнения работ, оказания услуг и т.п.), т.е. ко всем исполнительным притязаниям (искам о присуждении). К таким искам, помимо возникающих из обязательственных правоотношений, относятся виндикационные притязания, требования о применении реституции, иски из неосновательного обогащения, требования о возмещении вреда, причиненного имуществу, и др.

Между тем, в отношении некоторых требований исковая давность не может прерываться признанием долга в силу характера этих требований. В литературе высказана обоснованная точка зрения о невозможности применения института перерыва давностного срока признанием долга к требованиям о признании недействительными оспоримых сделок, а также актов государственных органов и органов местного самоуправления[73].

Таким образом, по смыслу ст. 203 ГК РФ под термином «долг» следует понимать не только регулятивную обязанность должника в гражданско-правовом обязательстве, но и любую обязанность, возникшую у ответчика по делу в связи с нарушением им права, свободы или законного интереса истца. Учитывая изложенное, в статью 203 ГК РФ необходимо внести изменения, предусмотрев в качестве основания перерыва исковой давности совершение обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании его обязанности.

Признание долга по правовой природе является односторонней гражданско-правовой сделкой, обладающей всеми признаками сделки, указанными в ст. 153 ГК РФ. Поэтому признание долга в качестве основания перерыва давностного срока должно отвечать определенным требованиям.

Во-первых, как юридический факт признание долга должно являться действием, не может быть бездействием (абз. 1 п. 22 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ №15/18). Во-вторых, действия о признании долга должны быть совершены с соблюдением правил закона о форме сделки. Признание долга согласно п. 2 ст. 158 ГК РФ может быть совершено путем конклюдентных действий при условии, если оно как сделка может быть совершено в устной форме.

В отличие от обстоятельств, являющихся основанием восстановления исковой давности, в законе не закреплен даже примерный перечень действий, свидетельствующих о признании долга. Такой перечень выработан судебной практикой с учетом предложений в юридической литературе[74]. К действиям, свидетельствующим о признании долга в целях перерыва течения давностного срока, исходя из конкретных обстоятельств, могут относиться: полное или частичное признание претензии (в отношении основного долга, имеющего одно основание возникновения с дополнительными требованиями), частичная уплата долга и / или сумм санкций должником либо с его согласия третьим лицом, уплата процентов по основному долгу, изменение договора, свидетельствующее о признании долга либо просьба о таком изменении, акцепт инкассового поручения и другие действия (п. 20 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ №15/18). При этом признание долга по периодическим платежам, как и определение момента начала течения давностного срока, должно осуществляться по каждому платежу в отдельности.

В-третьих, признание долга как односторонняя сделка должно быть совершено уполномоченными на то лицами. Если действия по признанию долга совершаются физическим лицом, проблемы определения субъектного состава сделки не возникает: признать долг может сам должник либо его представитель (законный или по доверенности). Сложнее вопрос решается, когда признание долга совершается юридическим лицом. В этом случае уполномоченными на совершение признания долга являются:

1) физические лица, одновременно являющиеся органами юридического лица, в компетенцию которых входит совершение соответствующих юридически значимых действий (на основании п. 1 ст. 53 ГК РФ с учетом положений ст. 174 ГК РФ), либо его участниками-полными товарищами (в полном и коммандитном товариществах – на основании п. 2 ст. 53, п. 1 ст. 72, ст. 84 ГК РФ);

2) представители на основании доверенности;

3) две категории работников юридического лица:

а) работники, совершающие конкретные действия, свидетельствующие о признании долга, в рамках исполнения своих служебных обязанностей в соответствии с трудовым договором (например, частичное погашение долга платежным поручением за подписью главного бухгалтера предприятия и исполнительного директора, наделенных правом финансовой подписи);

б) работники, полномочие которых на совершение соответствующих действий явствует из обстановки, совершающие действия по признанию долга в тех ситуациях, когда они действуют как представители на основании ч. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ (например, отпуск экспедитором предприятия товара со склада);

4) любые третьи лица, совершившие действия по частичному или полному исполнению обязательства должника в порядке, установленном ст. 313 ГК РФ.

Другой вопрос, касающийся совершения действий, свидетельствующих о признании долга, в целях перерыва течения давностного срока, ответ на который не содержится в разъяснениях Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ, связан с определением порядка совершения действий: должны они быть обращены непосредственно к истцу (кредитору) или достаточно заявления, обращенного к третьим лицам либо отражения кредиторской задолженности в бухгалтерских документах. Принимая во внимание, что признание долга выполняет функцию «обновления» (но не новации) требования, напоминания кредитору о нарушении его права и о том, что возникшее в связи с этим нарушением право на судебную защиту еще не реализовано, следует признать обоснованной высказанную в литературе точку зрения, согласно которой надлежащим можно считать только такое признание долга, информация о котором доведена до сведения кредитора[75]. Следовательно, если заявление о признании долга, обращенное в адрес третьих лиц, каким-либо образом было получено кредитором, и этот факт будет доказан истцом в процессе, данное заявление суд должен признать обстоятельством, прерывающим давность. Если же сведения о задолженности содержались в учетной документации должника, недоступной кредитору, отражение долга в бухгалтерских документах ответчика не должно признаваться судом основанием для перерыва течения давностного срока.

Наконец, последнее правило применения норм ГК РФ о перерыве исковой давности признанием долга, касается периода времени, в течение которого должны быть совершены соответствующие действия. Суд вправе признать действия, свидетельствующие о признании долга, основанием перерыва исковой давности, если они совершены до истечения давностного срока.

Подводя итог исследованию оснований перерыва исковой давности, следует отметить, что в качестве таких оснований в законе закреплены действия управомоченного и обязанного лиц в охранительном правоотношении, свидетельствующие о наличии интереса в реализации права на судебную защиту либо о признании существующей охранительной обязанности. Установление в законе в качестве оснований перерыва давностного срока волевых, инициативных действий сторон спорного правоотношения представляет собой одно из проявлений принципа диспозитивности гражданско-правового регулирования, поэтому представляются недопустимыми указания в мотивировочной части судебных решений на отсутствие доказательств перерыва исковой давности, если в материалах дела отсутствует ссылка истца на наличие обстоятельств, прерывающих давность.

Восстановление исковой давности означает принятие судом волевого (но не произвольного) решения о неприменении последствий пропуска исковой давности с учетом уважительности причин его пропуска, связанных с личностью истца, – таких обстоятельств, которые признаются законом в качестве оснований для предоставления физическому лицу судебной защиты за пределами давностного срока[76].

В данном случае суд согласно закону (ст. 205 ГК РФ) фактически признает право истца подлежащим судебной защите, основываясь на оценке фактических обстоятельств дела. Полномочия суда при решении вопроса о восстановлении пропущенного срока еще шире, чем при применении правил о приостановлении и перерыве течения давностного срока: решение о предоставлении защиты практически полностью отдается на судейское усмотрение, хотя в законе указан примерный перечень обстоятельств, которые могут признаваться основаниями восстановления давности (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.). Как верно отмечается в литературе, причины пропуска исковой давности могут быть признаны уважительными, если они свидетельствуют об отсутствии вины истца в пропуске установленного законом срока исковой защиты[77]. Если суду не удается выявить таких обстоятельств, ходатайство истца о восстановлении исковой давности подлежит отклонению, в иске должно быть отказано на основании ч. 2 п. 2. ст. 199 ГК РФ (см. п. 26 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ №15/18).

Восстановление исковой давности не означает, что суд предоставляет новый срок исковой защиты либо признает исковую давность неистекшей. Суд не может предоставить истцу новый давностный срок, поскольку, во-первых, отсутствуют основания для его предоставления (первоначальный срок истек, право на защиту, возникшее на основании факта правонарушения, прекратилось, нового нарушения того же самого права, которое могло бы стать основанием возникновения права на защиту, не произошло). Во-вторых, исковая давность является нормативным сроком, т.е. устанавливается непосредственно в законе (в императивной форме) и не может быть установлена судом. Кроме того, если признать, что суд, восстанавливая исковую давность, предоставляет новый срок для защиты, то в случае оставления иска, по которому срок восстановлен, без рассмотрения в связи с неявкой истца в судебное заседание, последний получит право вновь обратиться с тем же самым иском до истечения нового срока, и, таким образом, никаких различий между перерывом течения и восстановлением исковой давности невозможно будет установить.

Мнение о том, что суд, удовлетворяя ходатайство истца о восстановлении исковой давности, предоставляет ему новый давностный срок, помимо прочего, может быть основано на редакционной неточности, допущенной в названии ст. 205 ГК РФ, содержащем слово «срок». Учитывая, что в тексте данной статьи не говорится о восстановлении срока, в целях устранения неточности закона статью 205 ГК РФ желательно назвать «Восстановление исковой давности».

Необоснованна и точка зрения о признании судом исковой давности неистекшей. Течение срока (в отличие от исчисления) подчиняется объективным законам астрономического течения времени и не может быть изменено в результате волевой человеческой активности. В связи с этим суд может не применять последствия истекшего срока, но не изменять его течение.

Законом установлено два условия восстановления исковой давности:

1) уважительные причины пропуска срока должны существовать в последние 6 месяцев срока, а если срок менее или равен 6 месяцам – в течение всего срока;

2) исковая давность может быть восстановлена судом только в случае, если истцом по делу является физическое лицо[78]. Данное условие является новеллой Гражданского кодекса, введение которой нуждается в обосновании. Применение правил восстановления исковой давности только по искам граждан объясняется тем, что основанием восстановления могут быть признаны в исключительных случаях обстоятельства, связанные с личностью истца. Между тем, невозможно назвать такие обстоятельства, которые объективно препятствуют своевременному предъявлению иска юридическим лицом и одновременно относятся к его личности. Что касается граждан-предпринимателей, то в отношении заявленных ими требований восстановление давности невозможно в силу п. 3 ст. 23 ГК РФ, согласно которому к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, подлежат применению правила ГК РФ, которые регулируют деятельность коммерческих юридических лиц. Кроме того, в установлении рассматриваемого ограничения восстановления исковой давности проявляется ее значение в процессе правового регулирования как средства повышения дисциплины участников гражданских правоотношений. К отношениям с участием юридических лиц и предпринимателей обоснованно применяются более жесткие правила, поскольку они осуществляют предпринимательскую деятельность профессионально, на началах риска, и соответственно, должны быть более юридически грамотными, более заботливо относиться к осуществлению принадлежащих им гражданских прав, в том числе права на исковую защиту.

Правовым последствием истечения гражданско-правового срока является результат влияния факта истечения срока на сложившиеся правоотношения. Истечение давностного срока порождает не одно, а целый комплекс правовых последствий. В зависимости от характера наступающих последствий истечения исковой давности, о применении которой заявлено в ходе судебного разбирательства, их можно подразделить на процессуальные и материально-правовые.

К процессуальным последствиям относятся: вынесение судом решения об отказе в иске (ч. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ) и связанная с ним невозможность требовать судебной защиты по тому же иску (тождественному первоначальному по предмету и основаниям). В связи с вынесением судом решения об отказе в иске по мотиву пропуска давностного срока возникает вопрос, должен ли суд полностью исследовать все доказательства по делу или, в соответствии с заявлением о применении исковой давности установив факт пропуска срока, а также отсутствие оснований для его приостановления, перерыва или восстановления, может не исследовать другие обстоятельства дела. Разъяснения высших судебных инстанций по этому поводу отсутствуют; между тем, в судебных решениях нижестоящих инстанций зачастую встречаются формулировки, подобные следующей: «в связи с применением последствий истечения срока исковой давности суд не дает оценки другим доводам сторон»[79].

Представляется, что при решении рассматриваемого вопроса необходимо, во-первых, соблюсти баланс процессуальной экономии и публичного интереса, который заключается в достижении максимальной определенности, упорядоченности прав и обязанностей участников гражданского оборота. Во-вторых, следует принять во внимание, что судебное решение (в его мотивировочной части) является актом, подтверждающим не только права и обязанности спорящих сторон, но и юридически значимые обстоятельства, на которые стороны ссылаются. Следовательно, несмотря на отказ в иске, решение суда может быть использовано в других спорах в порядке преюдиции либо служить подтверждением возникновения права собственности добросовестного приобретателя, т.е. иметь иные последствия, кроме собственно прекращения права на защиту вследствие отказа в удовлетворении заявленных требований. Обоснованной представляется точка зрения, согласно которой отказ в иске по причине пропуска давностного срока будет правомерным и мотивированным только при условии, что суд установит наличие у истца права (свободы, законного интереса), за защитой которого он обращается, факт нарушения этого права, а также что нарушителем права является именно ответчик[80].

Материально-правовым последствием истечения исковой давности следует считать прекращение охранительного субъективного материального гражданского права на судебную защиту (права на иск в материальном смысле) нарушенного регулятивного субъективного материального гражданского права, свободы или законного интереса. Причем в результате истечения давностного срока по основному требованию прекращается право на иск в материальном смысле также и по связанным с ним дополнительным требованиям (ст. 207 ГК РФ).

Правовые последствия истечения давностного срока являются одной из наиболее спорных научных проблем института исковой давности. Много лет в цивилистичекой литературе дискутировался вопрос о том, что погашается истечением исковой давности: субъективное материальное гражданское право или только возможность его судебной защиты (право на иск). Практическое значение дискуссии заключается в том, что признание существующим или утраченным регулятивного субъективного материального гражданского права в связи с истечением давностного срока порождает совершенно конкретные последствия в имущественной сфере не только истца, но и связанных с ним третьих лиц (о характере этих последствий будет сказано ниже).

Диаметрально противоположные взгляды по данному вопросу сформировались в российской гражданско-правовой науке уже к концу XIX века. Одни исследователи[81] признавали погашающий характер действия исковой давности и считали субъективное материальное право прекратившим свое существование с момента истечения давностного срока, ссылаясь на презумпцию добровольного отказа от права лицом, не осуществляющим его длительное время. Но, утверждая подобное, ученые не углублялись в обоснование своих взглядов на проблему (не объясняли, например, почему спорное право, считается прекратившимся в результате добровольного отказа в форме длительного неосуществления), ограничиваясь ссылкой на положение закона, гласящее, что по истечении давности «дело да подлежит забвению» (не уточняя даже, что имелось в виду: дело в смысле процессуального порядка рассмотрения спора или также и само субъективное материальное право). Противники этой позиции полагали, что с истечением исковой давности погашается только право на иск (на судебную защиту материального права), а само материальное право продолжает существовать и может быть защищено другими способами, например, путем возражения[82],

К середине 70-х годов XX века сложились четыре основные точки зрения по вопросу о характере погашающего действия исковой давности:

1) истечение исковой давности прекращает материальное и процессуальное право на иск, но не субъективное право;

2) истечение исковой давности не прекращает процессуальное право на предъявление иска, но погашает материальное право на удовлетворение иска и само субъективное гражданское право;

3) истечение давностного срока прекращает только право на иск в материальном смысле, а процессуальное право на иск и субъективное гражданское право продолжают существовать;

4) последствия истечения исковой давности определяются в зависимости от субъектного состава правоотношения, к которому применяется давностный срок: в отношениях между юридическими лицами истечение срока влечет прекращение субъективного гражданского права, однако если хотя бы одной из сторон выступает физическое лицо, истечение исковой давности на существование субъективного гражданского права не влияет.

Различные взгляды на проблему о последствиях истечения давностного срока – следствие различных подходов ученых к понятиям «право на иск» и «субъективное материальное гражданское право».

В последние годы большинство исследователей пришли к обоснованному выводу, что истечением исковой давности регулятивное субъективное материальное гражданское право не погашается. Материально-правовым последствием истечения давностного срока является прекращение права на судебную защиту нарушенного субъективного гражданского права. Данная точка зрения представляется наиболее верной, исходя из существа объекта действия исковой давности.

По российскому законодательству субъективное материальное гражданское право с истечением давностного срока не прекращается, продолжает существовать[83]. Об этом свидетельствует, во-первых, ст. 206 ГК РФ, согласно которой должник или иное обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности.

Спорной представляется также точка зрения, согласно которой исполнение, произведенное после отказа судом в иске по мотиву пропуска исковой давности должно быть признано исполнением, основанным на новом соглашении сторон[84].

Изложенные позиции уязвимы с точки зрения соответствия теории обязательств, поскольку непонятно, что представляют собой действия по предоставлению исполнения: юридический факт – основание возникновения нового обязательства или его содержание (тем и другим одновременно исполнение являться не может, т. к., прежде чем быть исполненным, обязательство должно возникнуть). Если считать основанием произведенного по истечении давностного срока исполнения новое соглашение сторон (сделку), то такое соглашение следует признать договором дарения, поскольку кредитор в рассматриваемом обязательстве не производит никакого встречного предоставления должнику. Следовательно, при совершении данной сделки должны соблюдаться требования о форме договора, правила о запрещении и ограничении дарения (ст. ст. 574–576 ГК РФ). С учетом положений закона о запрещении и ограничении дарения соответствующие сделки, совершенные коммерческими организациями, а также учреждениями и казенными предприятиями без согласия собственника, следует признать ничтожными, а имущество, переданное во исполнение таких сделок, – полученным кредитором без правовых оснований. Однако в силу прямого указания закона (ст. 1109 ГК РФ) исполнение по истечении исковой давности не является неосновательным обогащением. Кроме то го, в рассматриваемой трактовке правовой природы исполнения по истечении исковой давности неясными являются последствия нарушения сторонами нового обязательства прав другой стороны в правоотношении (каким образом должна осуществляться защита этих прав в случае нарушения: предоставляется ли сторонам новый давностный срок или данные права не могут быть защищены в судебном порядке и т.д.).

Доводом в пользу утверждения о сохранении регулятивного субъективного материального гражданского права после истечения давностного срока следует считать положения ст. 1109 ГК РФ, устанавливающей, что исполненное по истечении срока исковой давности неосновательным обогащением не является. Это означает, что основание для исполнения продолжает существовать и по истечении исковой давности.

Следующим аргументом в подтверждение сохранения регулятивного субъективного материального гражданского права за лицом, пропустившим давностный срок, является существование института восстановления исковой давности. Положения ст. 205 ГК РФ, наделяющей суд правом признать нарушенное право гражданина подлежащим защите и восстановить пропущенную истцом по уважительным причинам исковую давность, основаны на статусе суда как правоприменительного органа. Суд не наделен полномочиями по созданию регулятивных или охранительных субъективных гражданских прав для обратившихся за защитой лиц. Дополняет такую точку зрения положение ст. 8 ГК РФ о том, что основанием возникновения гражданских прав выступает факт установления их наличия (но не создания) судебным решением.

В качестве еще одного довода в пользу отстаиваемой трактовки материально-правовых последствий истечения давностного срока можно назвать норму п. 2 ст. 234 ГК РФ, предоставляющую давностному владельцу право на защиту своего владения только против третьих лиц, неимеющих прав на владение имуществом в силу иного предусмотренного законом или договором основания, но не против правообладателя. Это положение подтверждает, что лицо, не могущее восстановить свое владение имуществом в судебном порядке, автоматически не утрачивает право собственности и против него давностный владелец бессилен защищаться, поскольку титул (основание) владения в данном случае сохранен за собственником. Таким образом, сохранение за лицом, пропустившим давностный срок по виндикационному иску, права собственности означает, что если задавненное имущество каким-либо образом окажется в фактическом обладании его собственника, правомерность действий которого в данном случае значения не имеет, т.е. правомочие владения соединится с фактическим обладанием вещью[85], давностный (беститульный) владелец не сможет применить против собственника меры принудительного воздействия.

Итак, в результате истечения давностного срока регулятивное субъективное материально гражданское право становится не обеспеченным принудительной (исковой) защитой, а корреспондирующая ему юридическая обязанность превращается в так называемое «натуральное обязательство»[86]. Однако дальнейшая судьба не обеспеченного исковой защитой права законом не решается: как долго регулятивное субъективное материальное гражданское право может существовать, входит ли в состав наследственной массы, может ли переходить к другим лицам по возмездным и безвозмездным сделкам (уступки права требования, купли-продажи, мены, дарения), может ли быть вложено в уставный капитал юридического лица и т.п., иными словами, сохраняет ли право свойства, присущие ему до истечения исковой давности.

Решить данную проблему при существующем правовом регулировании непросто. Законом установлен запрет зачета задавненных требований (абз. 2 ст. 411 ГК РФ)[87], однако данное правило не согласуется с концепцией сохранения за лицом, пропустившим исковую давность, регулятивного субъективного материального гражданского права, отраженной в других нормах закона (ст. ст. 206, 1109 ГК РФ). Кроме того, действующее гражданское законодательство не устанавливает ограничений в отношении уступки задавненного права требования: ст. 386 ГК РФ предусмотрено, что должник по такому требованию может выдвигать против нового кредитора те же возражения (включая возражение о пропуске давностного срока), которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору.

В литературе советского периода была высказана точка зрения, что обязательство, по которому истекла исковая давность, не может быть принято к зачету, обеспечено залогом, поручительством, т. к. не является «действительным требованием»[88]. Это утверждение не представляется бесспорным. Невозможность реализации права требования в принудительном порядке не означает, что оно недействительно или прекратилось, поскольку основание его возникновения имеется, срок существования права требования не истек. Следовательно, если требование существует, препятствий к его зачету нет (при условии, что оно является встречным, однородным, и срок его исполнения наступил). Залогом или поручительством по смыслу ст. ст. 334, 361 ГК РФ могут быть обеспечены обязательства до их нарушения, т.е. до того, как начала течь исковая давность. Поэтому вопрос об обеспечении исполнения обязательств после истечения давностного срока не возникает.

Учитывая, что истечение исковой давности не влияет на судьбу регулятивного субъективного материального гражданского права, а влечет лишь прекращение охранительного права на защиту, можно утверждать, что регулятивное право после истечения исковой давности сохраняется в неизменном виде, однако не может быть защищено в судебном порядке. В связи с этим возникает вопрос о целесообразности признания существования таких прав, ведь, несмотря на отсутствие в настоящее время в законе общего запрета или ограничения по распоряжению субъектами гражданского оборота принадлежащими им задавненными правами, в силу невозможности их защиты в принудительном порядке такие права становятся экономически неликвидными, невостребованными в гражданском обороте, а потому «мертвыми», не способными каким-либо образом повлиять на имущественное положение их обладателя.

В отношении обязательственных прав, принадлежащих юридическим лицам, вопрос об их дальнейшей судьбе (после установления невозможности принудительной защиты) решен законодательством о бухгалтерском учете: согласно п.п. 77–78 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в РФ, утв. Приказом Минфина России от 29.07.98 г. №34н[89] и п. 123 Инструкции по бухгалтерскому учету в бюджетных учреждениях, утв. Приказом Минфина России от 30.12.99 г. №107н[90] дебиторская и кредиторская задолженность, по которой истек срок исковой давности, списывается по каждому обязательству отдельно на основании данных проведенной инвентаризации, письменного обоснования и приказа (распоряжения) руководителя организации. Таким образом, с момента списания указанной задолженности в установленном порядке, соответствующее «неликвидное» регулятивное субъективное материальное гражданское право прекращается.

В отношении обязательственных прав физических лиц, а также вещных прав как физических, так и юридических лиц закон никаких указаний не содержит. Между тем, урегулирование вопроса о судьбе задавненных прав и имущества представляется весьма важным не только с экономической точки зрения (для установления определенности имущественного положения гражданина или организации, а также связанных с ними третьих лиц), но имеет существенное правовое значение, поскольку позволяет достичь цели института исковой давности (упорядочения гражданского оборота, внесения ясности в правоотношения его субъектов, в которых всегда заинтересованы как участники оборота, так и государство).[91]

В любом случае, при отсутствии в советском законодательстве института приобретения права собственности по давности владения, проблема определения судьбы задавненного имущества требовала решения, поскольку для содержания любого имущества требуется вложение средств заинтересованного в нем лица, ибо с течением времени повышается риск не только утраты экономической ценности, но и превращения имущества в общественно опасное.

В советский период введение приобретательной давности представлялось чуть ли не единственным выходом для решения вопроса о судьбе задавненного имущества. Оказалось, однако, что проблему этот институт не решил. Учитывая, что согласно п. 4 ст. 234 ГК приобретательная давность начинает течь не ранее истечения исковой, в период беститульного владения права фактического владельца против невладеющего собственника, утратившего право на иск, никак не защищены, поскольку пунктом 2 указанной статьи защита предоставлена владеющему несобственнику только против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества. Таким образом, задавненное имущество, находящееся в добросовестном (давностном) владении до истечения срока, установленного ст. 234 ГК РФ, и вынесения судебного решения о признании права собственности в силу приобретательной давности находится в неопределенном правовом положении: имеется невладеющий собственник, который в любой момент, возвратив имущество внесудебным путем, может восстановить свое право, и есть владеющий несобственник, право владения которого признается законом.

Положение еще более усугубилось в отношении недвижимости с момента введения государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Такого основания, как истечение срока приобретательной давности для внесения изменений в единый государственный реестр прав закон не предусматривает. Это означает, что оформление прав фактического владельца неминуемо потребует соблюдения судебной процедуры и вынесения положительного судебного решения даже по истечении срока приобретательной давности. При этом до вынесения решения о признании права собственности на основании приобретательной давности, которому должно предшествовать признание недействительной государственной регистрации права невладеющего собственника на соответствующее имущество, собственник, располагая правоустанавливающими и правоподтверждающими документами, может совершать сделки по отчуждению имущества третьим лицам. Основания для признания этих сделок недействительными как совершенных неуправомоченными лицами отсутствуют. Приобретатели по таким сделкам являются законными и добросовестными владельцами с момента передачи вещи по передаточному акту, и становятся собственниками с момента государственной регистрации перехода права собственности в учреждении юстиции. Поэтому права давностного владельца имущества никак не защищены, а те улучшения, которые произведены им в период фактического владения имуществом, не подлежат компенсации. Такое положение вещей едва ли можно считать справедливым. В связи с этим в литературе обоснованно предлагается введение владельческой (посессорной) защиты в ее классическом варианте, а не в том виде, как этот институт закреплен в ст. 234 ГК РФ[92].

Однако институт владельческой защиты нельзя признать универсальным средством определения юридической судьбы всех (абсолютных и относительных) задавненных регулятивных субъективных материальных гражданских прав: он позволяет решить только проблему установления прав на имущество, в виндикации которого собственнику отказано, но не способствует установлению определенности в правах на бездокументарные ценные бумаги и иные имущественные права, денежные средства и другие объекты обязательственных отношений, не подлежащие виндикации.

Можно предложить следующий вариант решения рассматриваемого вопроса. Ориентируясь на категорию интереса, лежащего в основе всякого регулятивного субъективного материального гражданского права, прекращение существования задавненного права необходимо поставить в зависимость от утраты интереса, выработав критерии утраты интереса (например, отсутствие попыток реализации права его обладателем в течение определенного времени, сопряженное с непризнанием обязанности правонарушителем). При этом механизм утраты права может быть реализован путем установления особого рода пресекательного срока. Если иск предъявлен по истечении срока, суд должен отказать в его удовлетворении в связи с отсутствием регулятивного субъективного материального гражданского права, и соответственно, права на его защиту. Течение данного срока начинается с момента истечения исковой давности. Для этого необходимо статью 206 ГК РФ изложить в следующей редакции: «Статья 206. Исполнение обязанности по истечении исковой давности. Обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении исковой давности, но не позднее трех лет со дня ее истечения, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности».

Предлагаемый порядок определения судьбы задавненных прав позволит: во-первых, обеспечить определенность во всех гражданско-правовых отношениях (вещных и обязательственных) с участием любых субъектов гражданского оборота; во-вторых – установить конкретные сроки прекращения соответствующих прав, и, следовательно, точно определять состав наследственной массы, квалифицировать сделки, совершаемые с теми или иными задавненными правами и имуществом (включая сделки по формированию уставного (складочного) капитала (фонда) юридических лиц), с точки зрения их соответствия закону и т.д.

Логическим следствием прекращения правопритязания как материально-правового последствия пропуска исковой давности по основному требованию является истечение давности по всем дополнительным требованиям (ст. 207 ГК РФ). В Постановлении Пленумов №15/18 (п.п. 24–25) обоснованно обращено внимание судов на то, что к дополнительным требованиям относятся требования об уплате как договорных, так и законных процентов, а также упущенной выгоды (ст. ст. 809, 395, 1107 ГК РФ). Судебная практика применения ст. 207 ГК РФ является достаточно единообразной[93]. В литературе же имеется другое мнение, согласно которому проценты, уплачиваемые за пользование заемными и кредитными средствами (п. 1 ст. 809, п. 1 ст. 819, п. 2 ст. 823 ГК РФ) признаются самостоятельными требованиями, к которым положения ст. 207 ГК РФ применяться не должны[94]. С данной точкой зрения трудно согласиться, т. к. основанием возникновения дополнительного требования является основное, и если допустить, что при погашении права на защиту основного права требования право на защиту дополнительного остается в силе, то проценты подлежат начислению и взысканию в течение неопределенно длительного времени. С одной стороны, применение такой трактовки указанных положений ГК РФ на практике привело бы к повышению договорной дисциплины (должники вынуждены были бы погашать основной долг во избежание нарастания «снежного кома» процентов), однако, с другой стороны, было бы сведено на нет значение института исковой давности как способа освобождения участников оборота от застарелых требований, способствующего, в конечном счете, сохранению платежеспособности предприятий, обеспечению устойчивости экономической системы в целом, что, несомненно, имеет не только частно – правовое, но и важное публично-правовое значение.

Завершая исследование института сроков в гражданском праве и исковой давности – одного из элементов системы гражданско-правовых сроков, необходимо отметить его достаточно подробную регламентацию действующим законодательством. В новеллах Гражданского кодекса РФ учтен позитивный российский дореволюционный, советский, а также зарубежный опыт законотворческой деятельности в этой сфере. Вместе с тем отдельные положения закона не лишены определенных недостатков (неточность формулировок, наличие пробелов), что позволяет по-разному толковать их в процессе практического применения. В целях совершенствования правового регулирования института гражданско-правовых сроков в целом и исковой давности, в частности, предлагается внести следующие изменения в ГК РФ.

1. В целях уточнения объекта исковой защиты по требованиям, к которым применяется исковая давность (не только субъективное право, но и свобода, охраняемый законом интерес), более четкого определения объекта действия исковой давности (право на исковую защиту, а не сама защита), а также круга лиц, наделенных правом на обращение в суд в пределах срока давности, предлагается статью 195 ГК РФ, закрепляющую понятие исковой давности, изложить в следующей редакции:

«Исковой давностью признается установленный законом срок для реализации права на защиту нарушенного субъективного материального гражданского права, охраняемого законом интереса или свободы по иску уполномоченного лица».

При этом для достижения терминологического единства действующего законодательства и во избежание тавтологии при определении понятия исковой давности (как «срок срока защиты») предлагается в соответствующих статьях ГК РФ и иных нормативных правовых актах вместо термина «срок исковой давности» использовать термин «срок исковой защиты».

2. Учитывая актуальность проблемы защиты нарушенных прав вкладчиков любых кредитных организаций, а не только банков, представляется целесообразным внести дополнение в перечень требований, не подлежащих задавниванию (абзац 3 статьи 208 ГК РФ) указанием, что исковая давность не распространяется на»… требования вкладчиков к банку или иной кредитной организации о выдаче вкладов».

3. Во избежание неверного толкования правила определения начала течения давностного срока по обязательствам с неопределенным сроком исполнения, которое связывает начало течения исковой давности с моментом возникновения обязательства, часть 2 пункта 2 статьи 200 ГК РФ предлагается изложить в следующей редакции:

«По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается со дня окончания указанного срока».

4. В целях устранения терминологического несоответствия пункта 3 статьи 200 ГК РФ другим нормам закона, предусматривающим правила определения начала течения давностного срока, указанный пункт ст. 200 предлагается изменить, изложив в следующей редакции: «по регрессным обязательствам течение исковой давности начинается со дня исполнения основного обязательства».

5. В целях обеспечения реализации права на исковую защиту военнослужащих, находящихся в составе подразделений Вооруженных Сил, выполняющих боевые задачи в районах локальных боевых действий, в подпункт 2 пункта 1 статьи 202 ГК РФ предлагается внести соответствующее дополнение.

6. Учитывая необходимость уточнения в законе оснований и порядка введения моратория, а также перечня органов государственной власти, уполномоченных вводить мораторий, приостанавливающий течение давности, норму подпункта 3 пункта 1 статьи 202 ГК РФ предлагается изложить в иной редакции, предусмотрев, что течение давностного срока приостанавливается»… в силу установленной на основании федерального закона уполномоченным органом государственной власти отсрочки исполнения обязательств (моратория)». При этом обосновывается необходимость наделения органов государственной власти субъектов РФ полномочием по введению моратория.

7. Принимая во внимание, что основания приостановления давностного срока устанавливаются не только статьей 200 ГК РФ, но и другими статьями кодекса, а также иными законами (например, ч. 2 ст. 204 ГК РФ, ст. 412 КТМ РФ), предлагается пункт 1 статьи 202 ГК РФ дополнить частью 2 следующего содержания: «Течение исковой давности приостанавливается и в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и другими законами».

8. Во избежание ограничения права на судебную защиту по искам, возникающим не из обязательственных правоотношений, в которых используется понятие «долг», в работе предлагается внести изменение в ст. 203 ГК РФ, предусмотрев в качестве основания перерыва исковой давности совершение обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании его обязанности. Внесение данного изменения позволит узаконить сложившееся на практике применение перерыва исковой давности не только к требованиям, возникающим из обязательственных правоотношений, но и ко всем исполнительным притязаниям.

9. Учитывая, что в результате удовлетворения судом ходатайства о восстановлении исковой давности истцу не предоставляется новый и не продлевается истекший срок исковой защиты, а также что в тексте ст. 205 ГК РФ не говорится о восстановлении срока, указанную статью предлагается назвать «Восстановление исковой давности». Внесение такого изменения будет способствовать достижению терминологического единства правовых норм, регламентирующих исковую давность.

10. В целях определения судьбы задавненного субъективного регулятивного материального гражданского права предлагается установить особый пресекательный срок, течение которого начинается с момента истечения исковой давности, для чего необходимо статью 206 ГК РФ изложить в следующей редакции:

«Исполнение обязанности по истечении исковой давности.

Обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении исковой давности, но не позднее трех лет со дня ее истечения, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности».

Внесение предлагаемых изменений и дополнений в действующее законодательство позволит исключить необоснованное ущемление субъективных гражданских прав граждан и организаций правоприменительными органами.

Нормативно-правовые акты

1.  Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 [Текст]: офиц. текст // Российская газета. – 1993. – №237.

2.  Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [Федеральный закон №51‑ФЗ, принят 30.11.1994 г., по состоянию на 06.12.2007] // СЗ РФ. – 1994. – №32. – Ст. 3301

3.  Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [Федеральный закон №14‑ФЗ, принят 26.01.1996 г., по состоянию на 06.12.2007] // СЗ РФ. – 1996. – №5. – Ст. 410.

4.  Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: [Федеральный закон №146‑ФЗ, принят 26.11.2001 г., по состоянию на 29.11.2007] // СЗ РФ. – 2001. – №49. – Ст. 4552.

5.  Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон №138‑ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 04.12.2007] // СЗ РФ. – 2002. – №46. – Ст. 4532.

6.  Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон №95‑ФЗ, принят 24.07.2002 г., по состоянию на 25.03.2008] // СЗ РФ. – 2002. – №30. – Ст. 3012.

7.  Бюджетный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон №145‑ФЗ, принят 31.07.1998 г., по состоянию на 06.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1998. – №31. – Ст. 3823.

8.  Об арбитражных судах в Российской Федерации [Текст]: [Федеральный Конституционный закон №1‑ФКЗ, принят 28.04.1995 г., по состоянию на 29.11.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1995. – №18. – Ст. 1589.

9.  О военном положении [Текст]: [Федеральный Конституционный закон №1‑ФКЗ, принят 30.01.2002 г.] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – №5. – Ст. 375.

10.  О несостоятельности (банкротстве) [Текст]: [Федеральный закон №127‑ФЗ, принят 26.10.2002 г., по состоянию на 01.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – №43. – Ст. 4190.

11.  Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон №73‑ФЗ, принят 25.06.2002 г. п о состоянию на 08.11.2007] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – №26. – Ст. 2519.

12.  О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон №137‑ФЗ, принят 25.10.2001 г., по состоянию на 01.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 2001. – №44. – Ст. 4148.

13.  О воинской обязанности и военной службе [Текст]: [Федеральный закон №53‑ФЗ, принят 28.03.1998 г., по состоянию на 04.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1998. – №13. – Ст. 1475.

14.  О международном коммерческом арбитраже [Текст]: [Закон РФ №5338–1, принят 07.07.1993 г.] // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – №32. – Ст. 1240.

15.  Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан [Текст]: [Закон РФ №4866–1, принят 27.04.1993 г., по состоянию на 14.12.1995] // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. – 1993. – №19. – Ст. 685.

16.  О средствах массовой информации [Текст]: [Закон РФ №2124–1, принят 27.12.1991 г., по состоянию на 24.07.2007] // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1992. – №7. – Ст. 300.

17.  Об утверждении стандартов раскрытия информации об инвестировании средств пенсионных накоплений [Текст]: [Приказ Минфина РФ №107н, от 22.08.2005 г., по состоянию на 30.05.2007] // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 2005. – №42. – С. 32.

18.  Об утверждении положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации [Текст]: [Приказ Минфина РФ №34н, от 29.07.1998 г., по состоянию на 26.03.2007] // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 1998. – №23. – С. 21.

Специальная и учебная литература

19.  Адамович Г. Сроки исковой давности для взыскания неустойки. [Текст] // Хозяйство и право. – 1995. – №1. – С. 20.

20.  Белиловский Д.И. Иски о признании и исковая давность по ним. [Текст] // Правоведение. – 1970. – №3. – С. 12–13.

21.  Белякова А.М. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. [Текст] М.: Статут 2005. – 416 с.

22.  Богатых Е.А. Гражданское и торговое право: учебное пособие. Изд. 2‑е, доп. и перераб. [Текст] М.: Контракт, 2000. – 416 с.

23.  Вошатко А.В. Начало течения давностного срока по притязанию на выплату страхового возмещения. [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – №2. – С. 39.

24.  Гаврилов Э. Об исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2008. – №2. – С. 10.

25.  Гольмстен А.Х. Опыт построения общего учения о праве регресса. [Текст] СПб.: Статут. 2003. – 312 с.

26.  Градобоева З.В. Непреодолимая сила в гражданском праве России [Текст] // Цивилистические записки. Вып.2. М.: Статут. 2002. – 568 с.

27.  Гражданское право России. Общая часть. [Текст] / Под ред. Садикова О.Н.М.: Норма. 2007. – 814 с.

28.  Гражданское право. Т.1. [Текст] / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К.М.: Проспект. 2007. – 762 с.

29.  Гражданское право. Том 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А.М.: Волтерс Клувер. 2007. – 724 с.

30.  Гражданский процесс: учебник (издание 5‑е, переработанное и дополненное) [Текст] // Под ред. Яркова В.В.М.: Волтерс Клувер. 2004. – 628 с.

31.  Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. [Текст] М.: Статут. 2000. – 498 с.

32.  Гришин Д. Исковая давность по неустойке. [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2000. – №49. – С. 7.

33.  Грось Л. О применении срока исковой давности по требованиям, вытекающим из недействительности ничтожных сделок [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – №1. – С. 21.

34.  Давид Рене. Основные правовые системы современности. [Текст] М.: ЗОА Юстицинформ. 2007. – 618 с.

35.  Дорофеев М.В., Старосельский А.С. О порядке исчисления сроков исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2008. – №3. – С. 7.

36.  Егоров А.В., Соколова Н.В. Некоторые вопросы применения норм ГК РФ о сроке исковой давности. [Текст] // Вопросы правоприменения. – 2001. – №2. – С. 55.

37.  Жилин Г.А. Соотношение публичного и частного в деятельности судов общей юрисдикции по осуществлению правосудия по гражданским делам [Текст] // Теоретические и прикладные проблемы реформы гражданской юрисдикции. М.: Городец. 2005. – 536 с.

38.  Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права [Текст] // Судебная практика как источник права. М.: Норма. 2006. – 498 с.

39.  Из практики прокурорского надзора по гражданским делам (Редакционный материал) [Текст] // Законность. – 2008. – №2. – С. 16.

40.  Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. [Текст] // Очерки по гражданскому праву. Л.: Изд-во ЛГУ. 1957. – 634 с.

41.  Кириллова М.Я. Исковая давность. [Текст] М.: Юрайт. 2007. – 368 с.

42.  Комментарий к части 3 ГК РФ. [Текст] / Под ред. Маковского А.Л., Суханова Е.А.М.: Юрист. 2007. – 810 с.

43.  Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. [Текст] СПб.: 1999. – 42 с.

44.  Крашенинников Е.А., Носов В.А. Последствия истечения исковой давности. [Текст] // Предмет процессуальной деятельности в суде и арбитраже. Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 1985. – 416 с.

45.  Крашенинников Е.А. Понятие и предмет исковой давности. [Текст] М.: Статут. 2007. – 468 с.

46.  Куссмауль Р. Процессуальные вопросы применения исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2000. – №2. – С. 21.

47.  Лебедева К.Ю. Применение исковой давности в судебной практике [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – №7. – С. 21.

48.  Лунц Л.А. Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже. М.: Юридическая литература. 1978. – 432 с.

49.  Мамай А.Н. Некоторые аспекты применения сроков исковой давности в банкротстве [Текст] // Право и экономика. – 2008. – №1. – С. 21

50.  Масленникова Н.И. Роль актов правосудия в регулировании правовых отношений [Текст] // Вопросы эффективности судебной защиты субъективных прав. М.: Изд-во МГУ. 1978. – 396 с.

51.  Мейер Д.И. Русское гражданское право. [Текст] М.: Статут. 2005. – 712 с.

52.  Моргунов С.В. Виндикация в гражданском праве. теория. проблемы. Практика [Текст] М.: Статут. 2008. – 264 с.

53.  Мотовиловкер Е.Я. Право на защиту по иску как предмет исковой давности. [Текст] // Проблемы защиты субъективных гражданских прав: сб. научных трудов / Под ред. Бугаева В.В. Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 2007. – 468 с.

54.  Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих правомочий [Текст] // Судебная практика как источник права. М.: Статут. 2007. – 542 с.

55.  Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. [Текст] М.: Статут. 2007. – 518 с.

56.  Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). [Текст] М.: Городец. 2000. – 310 с.

57.  Петров И.Н. Гарантийные сроки при поставках. [Текст] // Право и экономик. – 2007. – №9. – С. 17.

58.  Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Изд. 3‑е. [Текст] М.: Статут. 2001. – 674 с.

59.  Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. [Текст] М.: Статут. 2007. – 316 с.

60.  Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права собственности от неуправомоченного лица) [Текст] [Текст] // Проблемы современного гражданского права. М.: Городец. 2000. – 468 с.

61.  Ринг М.П. Действие исковой давности в советском гражданском праве. [Текст] // Советское государство и право. – 1953. – №8. – С. 78–85.

62.  Розенберг М.Г. Исковая давность в международном коммерческом обороте: практика применения. [Текст] М.: Статут. 2007. – 162 с

63.  Садиков О.Н. Недействительные и несостоявшиеся сделки [Текст] // Юридический мир. – 2000. – №6. – С. 9.

64.  Сарбаш С. Вопросы исковой давности [Текст] // Хозяйство и право. – 2008. – №2. – С. 24.

65.  Сахнова Т. О концептуальных категориях исковой защиты (к дискуссии о современном понимании иска) [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – №2. – С. 24.

66.  Сергеев А.П. За давностью лет… [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2002. – №16. – С. 5.

67.  Сергеев А.П. Некоторые вопросы применения правил об исковой давности в российском законодательстве. Сб. статей. [Текст] Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 2001. – 348 с.

68.  Синайский В.И. Учебник русского гражданского права. [Текст] М.: Статут. 2004. – 648 с.

69.  Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. [Текст] М.: Дело. 2006. – 532 с.

70.  Соломин С.К. Кредитное обязательство: некоторые теоретико-правовые проблемы [Текст] // Банковское право. – 2007. – №6. – С. 23–24.

71.  Тархов В.А. Гражданское правоотношение. [Текст] Саратов.: Изд-во СЮИ. 2006. – 316 с.

72.  Терещенко Т.А. Исковая давность и иные гражданско-правовые и гражданско-процессуальные сроки [Текст] // Юрист. – 2008. – №2. – С. 16.

73.  Терещенко Т.А. О перерыве течения исковой давности предъявлением встречного иска, возвращенного судом ввиду отсутствия оснований для его совместного рассмотрения с первоначальным иском [Текст] // Арбитражные споры. – 2007. – №3. – С. 38.

74.  Толстой Ю.К. Исковая давность. [Текст] // Правоведение. – 1992. – №4. – С. 63.

75.  Толстой Ю.К. Соотношение исковой и приобретательной давности. [Текст] // Правоведение. – 1993. – №6. – С. 45–49.

76.  Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок (теоретический очерк) [Текст] Томск.: Пеленг. 2006. – 362 с.

77.  Тузов Д.О. Отчуждение имущества неуправомоченным лицом: вопросы юридической квалификации договора [Текст] // Законодательство. – 2003. – №6. – С. 15–21.

78.  Уруков В.Н. Вопросы применения срока исковой давности [Текст] // Право и экономика. – 2007. – №2. – С. 17.

79.  Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. [Текст] М.: Юридическая литература. 1974. – 510 с.

80.  Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. [Текст] М.: Волтерс Клувер. 2007. – 346 с.

81.  Черепахин Б.Б. Спорные вопросы понятия и действия исковой давности. [Текст] // Труды по гражданскому праву. М.: Статут. 2001. – 612 с.

82.  Шпачева Т.В. Обобщение судебной практики по применению исковой давности [Текст] // Арбитражные споры. – 2007. – №2. – С. 20.

83.  Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: историко-догматическое исследование. [Текст] М.: Статут. 2008. – 516 с.

84.  Эрделевский А. Давние сроки, лишние слезы. [Текст] // Домашний адвокат. – 2002. – №9. – С. 2–3.

85.  Эрделевский А.М. О сфере действия исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2007. – №11. – С. 25.

Материалы юридической практики

86.  О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ №6, Пленума ВАС РФ №8, от 01.07.1996 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. – №9. – С. 32.

87.  О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ №2/1, от 28.02.1995 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. – №5. – С. 38.

88.  О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ №15, от 12.11.2001 г., Пленума ВАС РФ №18, от 15.11.2001 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2002. – №1. – С. 31.

89.  Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований [Текст]: [Информационного письма Президиума ВАС РФ №65, от 29 декабря 2001 г.] // Вестник ВАС РФ. – 2002. – №3. – С. 24.

90.  Обзор практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о поручительстве [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ №28, от 20.01.1998 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1998. – №3. – С. 27.

91.  Постановление Президиума ВАС РФ от 28.03.2007 г. по делу №6858/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №6. – С. 32.

92.  Постановление Президиума ВАС РФ от 12.01.2007 г. – №2222/07. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №3. – С. 21.

93.  Постановление Президиума ВАС РФ от 01.12.06 г. №6071/06. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №2. – С. 21.

94.  Постановление ФАС Поволжского округа от 05.07.2007 г. по делу – №А55–2193/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №12. – С. 34.

95.  Постановление ФАС Поволжского округа от 29.03.2007 г. по делу – №А55–2767/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №8. – С. 27.

96.  Постановление ФАС Поволжского округа от 22.12.2006 г. по делу №А55–4612/06 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №4. – С. 32.

97.  Постановление ФАС Поволжского округа 02.11.2006 г. по делу – №А66–3869/06 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №3. – С. 21

98.  Решение МКАС от 01.10.2007 г. по делу – №518/2006 (п. 50.3). [Текст] // Арбитражная практика МКАС при ТПП РФ за 2007 г. М.: Статут. 2008. – С. 168.

[1] Богатых Е.А. Гражданское и торговое право: учебное пособие. Изд. 2-е, доп. и перераб. [Текст] М.: Контракт, 2000. - С. 102.

[2] Мейер Д.И. Русское гражданское право. [Текст] М.: Статут. 2005. – С.317-318.

[3] Толстой Ю.К. Соотношение исковой и приобретательной давности. [Текст] // Правоведение. – 1993. – № 6. – С.45-49.

[4] Толстой Ю.К. Исковая давность. [Текст] // Правоведение. – 1992. - №4. - С.63.

[5] Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). [Текст] М.: Городец. 2000. - С.29-30.

[6] Ринг М.П. Действие исковой давности в советском гражданском праве. [Текст] // Советское государство и право. – 1953. - №8. - С.78-85.

[7] Тархов В.А. Гражданское правоотношение. [Текст] Саратов.: Изд-во СЮИ. 2006. - С.29-31; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. [Текст] М.: Юридическая литература. 1974. - С.6-36, 233-235.

[8] Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. [Текст] // Очерки по гражданскому праву. Л.: Изд-во ЛГУ. 1957. - С.40-44.

[9] Сахнова Т. О концептуальных категориях исковой защиты (к дискуссии о современном понимании иска) [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – № 2. – С. 24.

[10] Черепахин Б.Б. Спорные вопросы понятия и действия исковой давности. [Текст] // Труды по гражданскому праву. М.: Статут. 2001. – С.282-283.

[11] Крашенинников Е.А., Носов В.А. Последствия истечения исковой давности. [Текст] // Предмет процессуальной деятельности в суде и арбитраже. Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 1985. – С.84-85.

[12] Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: историко-догматическое исследование. [Текст] М.: Статут. 2008. – С. 111-113.

[13] Терещенко Т.А. Исковая давность и иные гражданско-правовые и гражданско-процессуальные сроки [Текст] // Юрист. – 2008. – № 2. – С. 16.

[14] Гражданское право России. Общая часть. [Текст] / Под ред. Садикова О.Н. М.: Норма. 2007. - С.348.

[15] Крашенинников Е.А. Понятие и предмет исковой давности. [Текст] М.: Статут. 2007. - С.40.

[16] Крашенинников Е.А. Указ. соч. - С.36.

[17] Мотовиловкер Е.Я. Право на защиту по иску как предмет исковой давности. [Текст] // Проблемы защиты субъективных гражданских прав: сб. научных трудов / Под ред. Бугаева В.В. Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 2007. - С.22-33; Сергеев А.П. Некоторые вопросы применения правил об исковой давности в российском законодательстве. Сб. статей. [Текст] Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 2001. - С.35-37.

[18] Лебедева К.Ю. Применение исковой давности в судебной практике [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 7. – С. 21.

[19] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2002. – № 1. – С. 31.

[20] Эрделевский А. Давние сроки, лишние слезы. [Текст] // Домашний адвокат. – 2002. – №9. – С. 2-3.

[21] Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 43. – Ст. 4190.

[22] Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. [Текст] М.: Статут. 2007. – С. 144.

[23] Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 32. – Ст. 1240.

[24] Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. [Текст] М.: Волтерс Клувер. 2007. - С. 164.

[25] Давид Рене. Основные правовые системы современности. [Текст] М.: ЗОА Юстицинформ. 2007. - С.301.

[26] Жилин Г.А. Соотношение публичного и частного в деятельности судов общей юрисдикции по осуществлению правосудия по гражданским делам [Текст] // Теоретические и прикладные проблемы реформы гражданской юрисдикции. М.: Городец. 2005. – С.43; Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права [Текст] // Судебная практика как источник права. М.: Норма. 2006. - С.78-90.

[27] Масленникова Н.И. Роль актов правосудия в регулировании правовых отношений [Текст] // Вопросы эффективности судебной защиты субъективных прав. М.: Изд-во МГУ. 1978. – С.90; Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих правомочий [Текст] // Судебная практика как источник права. М.:  Статут. 2007. – С.107-112.

[28] Собрание законодательства РФ. – 1995. – № 18. – Ст. 1589.

[29] Гражданское право. Т.1. [Текст] / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. М.: Проспект. 2007. - С.357.

[30] Сергеев А.П. Некоторые вопросы применения правил об исковой давности в российском законодательстве. Сб. статей. [Текст] Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 2001. - С. 32.

[31] Ведомости СНД РФ и ВС РФ. – 1993. – № 19. – Ст. 685.

[32] Моргунов С.В. Виндикация в гражданском праве. теория. проблемы. Практика [Текст] М.: Статут. 2008. – С.178.

[33] Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. [Текст] М.: Статут. 2007. - С.168-170; Сарбаш С. Вопросы исковой давности [Текст] // Хозяйство и право. – 2008. – №2. – С.24; Сергеев А.П. За давностью лет... [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2002. – №16. – С.5; Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок (теоретический очерк) [Текст] Томск.: Пеленг. 2006. - С.28, 35.

[34] Белиловский Д.И. Иски о признании и исковая давность по ним. [Текст] // Правоведение. – 1970. – №3. – С.12-13.

[35] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. – № 9. – С. 32.

[36] Сергеев А.П. За давностью лет... [Текст] // ЭЖ-Юрист. - 2002. - №16. - С.5.

[37] Гаврилов Э. Об исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2008. – №2. – С. 10.

[38] Сарбаш С. Вопросы исковой давности [Текст] // Хозяйство и право. - 2008. - №2. - С.24; Сергеев А.П. За давностью лет... [Текст] // ЭЖ-Юрист. - 2002. - №13. - С.5.

[39] Куссмауль Р. Процессуальные вопросы применения исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2000. – №2. – С.21.

[40] Сарбаш С. Вопросы исковой давности. [Текст] // Хозяйство и право. - 2008. - №2. - С.24.

[41] П. 12 О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [постановление пленума верховного суда РФ, Пленума ВАС РФ № 2/1, от 28.02.1995 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. – № 5. – С. 38.

[42] Сарбаш С. Вопросы исковой давности. [Текст] // Хозяйство и право. - 2008. - №2. - С.24.

[43] Гражданское право. Том 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. М.: Волтерс Клувер. 2007. - С.471.

[44] Комментарий к части 3 ГК РФ. [Текст] / Под ред. Маковского А.Л., Суханова Е.А. М.: Юрист. 2007. – С. 221.

[45] Постановление Президиума ВАС РФ от 12.01.2007 г. - № 2222/07. // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №3. – С. 21.

[46] Дорофеев М.В., Старосельский А.С. О порядке исчисления сроков исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2008. – № 3. – С. 7.

[47] Адамович Г. Сроки исковой давности для взыскания неустойки. [Текст] // Хозяйство и право. – 1995. - №1. - С. 20.

[48] Гришин Д. Исковая давность по неустойке. [Текст] // ЭЖ-Юрист. - 2000. - №49. –С. 7; Розенберг М.Г. Исковая давность в международном коммерческом обороте: практика применения. [Текст] М.: Статут. 2007. – С.39.

[49] Постановление Президиума ВАС РФ от 01.12.06 г. №6071/06. // Вестник ВАС РФ. – 2007. - № 2. – С. 21.

[50] Ведомости СНД и ВС РФ. – 1992. – № 7. – Ст. 300.

[51] Егоров А.В., Соколова Н.В. Некоторые вопросы применения норм ГК РФ о сроке исковой давности. [Текст] // Вопросы правоприменения. – 2001. – № 2. – С. 55.

[52] Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. [Текст] М.: Статут. 2007. – С. 171-173.

[53] Сарбаш С. Вопросы исковой давности. [Текст] // Хозяйство и право. - 2008. - №2. - С.24.

[54] Решение МКАС от 01.10.2007 г. по делу - №518/2006 (п.50.3). [Текст] // Арбитражная практика МКАС при ТПП РФ за 2007 г.  М.: Статут. 2008. - С. 168.

[55] Гольмстен А.Х. Опыт построения общего учения о праве регресса. [Текст] СПб.: Статут. 2003. – С. 64.

[56] Вошатко А.В. Начало течения давностного срока по притязанию на выплату страхового возмещения. [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 2. – С. 39.

[57] Садиков О.Н. Недействительные и несостоявшиеся сделки [Текст] // Юридический мир. – 2000. – №6. – С. 9.

[58] Петров И.Н. Гарантийные сроки при поставках. [Текст] // Право и экономик. – 2007. – № 9. – С. 17.

[59] Кириллова М.Я. Исковая давность. [Текст] М.: Юрайт. 2007. - С.94.

[60] Мейер Д.И. Русское гражданское право. [Текст] М.: Статут. 2005. – С.324.

[61] Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву. [Текст] М.: Статут. 2008. – С.447.

[62] Мейер Д.И. Указ. соч. - С.324; Синайский В.И. Учебник русского гражданского права. [Текст] М.: Статут. 2004. – С. 193-194.

[63] Сергеев А.П. Некоторые вопросы применения правил об исковой давности в российском законодательстве. Сб. статей. [Текст] Ярославль.: Изд-во ЯрГУ. 2001. -  С.50.

[64] Белякова А.М. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. [Текст] М.: Статут 2005. - С.45-48; Градобоева З.В. Непреодолимая сила в гражданском праве России [Текст] // Цивилистические записки. Вып.2. М.: Статут. 2002. - С.235-257; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Изд. 3-е. [Текст] М.: Статут. 2001. - С.285.

[65] Собрание законодательства РФ. – 2002. – №5. – Ст.375.

[66] Собрание законодательства РФ. – 1998. – №13. – Ст. 1475.

[67] Собрание законодательства РФ. - 1998. - № 31. - Ст. 3823.

[68] Собрание законодательства РФ. - 2001. -№ 44. - Ст. 4148.

[69] Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 26. – Ст. 2519.

[70] Розенберг М.Г. Указ. соч. - С.49.

[71] Сарбаш С. Вопросы исковой давности [Текст] // Хозяйство и право. – 2008. - №2. - С. 24.

[72] Из практики прокурорского надзора по гражданским делам (Редакционный материал) [Текст] // Законность. – 2008. – № 2. – С. 16.

[73] Грось Л. О применении срока исковой давности по требованиям, вытекающим из недействительности ничтожных сделок [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – № 1. - С. 21.

[74] Шпачева Т.В. Обобщение судебной практики по применению исковой давности [Текст] // Арбитражные споры. – 2007. – № 2. – С. 20.

[75] Мамай А.Н. Некоторые аспекты применения сроков исковой давности в банкротстве [Текст] // Право и экономика. – 2008. – № 1. – С. 21.

[76] Синайский В.И. Указ. соч. - С. 194.

[77] Уруков В.Н. Вопросы применения срока исковой давности [Текст] // Право и экономика. – 2007. – № 2. – С.17.

[78] О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ, Пленума ВАС РФ № 2/1, от 28.02.1995 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. – № 5. – С. 38; Постановление ФАС Поволжского округа от 22.12.2006 г. по делу № А55-4612/06 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 4. – С. 32.

[79] Постановление ФАС Поволжского округа 02.11.2006 г. по делу - №А66-3869/06 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 3. – С. 21; Постановление ФАС Поволжского округа от 05.07.2007 г. по делу - №А55-2193/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 12. – С. 34.

[80] Терещенко Т.А. О перерыве течения исковой давности предъявлением встречного иска, возвращенного судом ввиду отсутствия оснований для его совместного рассмотрения с первоначальным иском [Текст] //  Арбитражные споры. – 2007. – № 3. – С. 38.

[81] Соломин С.К. Кредитное обязательство: некоторые теоретико-правовые проблемы [Текст] // Банковское право. – 2007. – № 6. – С. 23-24.

[82] Гражданский процесс: учебник (издание 5-е, переработанное и дополненное) [Текст] // Под ред. Яркова В.В. М.: Волтерс Клувер. 2004. – С. 129.

[83] Лунц Л.А. Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже. М.: Юридическая литература. 1978. – С. 127-128.

[84] Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. [Текст] М.: Статут. 2000. - С. 190.

[85] Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. [Текст] СПб.: 1999. – С. 28-37.

[86] Черепахин Б.Б. Спорные вопросы понятия и действия исковой давности. [Текст] // Труды по гражданскому праву. М.: Статут. 2001. – С.285-292.

[87] п.10 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований [Текст]: [Информационного письма Президиума ВАС РФ № 65, от 29 декабря 2001 г.] // Вестник ВАС РФ. – 2002. – № 3. – С. 24.

[88] Эрделевский А.М. О сфере действия исковой давности [Текст] // Российская юстиция. – 2007. – № 11. – С.25.

[89] Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 1998. – № 23. – С. 21.

[90] Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 2005. – № 42. – С. 32.

[91] Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права собственности от неуправомоченного лица) [Текст] [Текст] // Проблемы современного гражданского права. М.: Городец. 2000. – С. 126-144; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. [Текст] М.: Дело. 2006. – С. 102-112; Тузов Д.О. Отчуждение имущества неуправомоченным лицом: вопросы юридической квалификации договора [Текст] // Законодательство. – 2003. – №6. – С. 15-21.

[92] Скловский К.И. Указ. соч. - С.298-339.

[93] П.5 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о поручительстве [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 28, от 20.01.1998 г.] //  Вестник ВАС РФ. – 1998. – № 3. – С. 27; Постановление Президиума ВАС РФ от 28.03.2007 г. по делу №6858/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – №6. – С. 32; Постановление ФАС Поволжского округа от 29.03.2007 г. по делу - №А55-2767/07 // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 8. – С. 27.

[94] Розенберг М.Г. Указ. соч. - С.56.