Дипломная работа: Особенности гражданско-правовой ответственности за нарушение договорных обязательств

Дипломная работа: Особенности гражданско-правовой ответственности за нарушение договорных обязательств

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1. Понятие гражданско-правовой ответственности

§ 1.1. История развития понятия о гражданско-правовой ответственности

§ 1.2 Понятие гражданско-правовой ответственности      

Глава 2. Условия наступления гражданско-правовой ответственности

§ 2.1 Противоправное поведение правонарушителя

§ 2.2 Наличие вреда

§ 2.3 Причинная связь между противоправным поведением и наступившими вредоносными последствиями

§ 2.4 Вина правонарушителя

Глава 3. Виды ответственности за нарушение договорных обязательств

§ 3.1 Возмещение убытков

§ 3.2 Взыскание неустойки. Взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами

§ 3.3 Компенсация морального вреда

Заключение

Список использованных источников

Введение

Актуальность темы исследования. Юридическая ответственность - одна из фундаментальных категорий юриспруденции. Так Покровский И.А. отмечал, что гражданское право имеет своей задачей установить вредные последствия, причиненные правонарушением, и для него важно только одно-установить, есть ли налицо то, что называется правонарушением и что дает основание возложить ответственность на его виновника[1].

Юридическая ответственность — сложный, многофункциональный феномен, непосредственно связанный с правовой нормой, правомерным поведением, правоотношением, правоприменением, правонарушением.

В теоретическом и практическом аспекте актуальность проблематик «юридическая ответственность», предопределена коренными преобразованиями, происходящими во всех сферах нашего общества — моральной, политической, правовой, экономической, становлением правового государства и гражданского общества.

Актуальность рассматриваемой темы определяется еще и тем, что данная проблема является, пожалуй, одной из наиболее полемичных в правовой науке, так как отсутствуют единые подходы к определению понятия, формы, основания и условия гражданско-правовой ответственности. А правильное теоретическое разрешение этих вопросов во многом предопределяет деятельность правоприменителя и законодателя, что в конечном счете сказывается на качестве законности и правопорядка.

В нашем исследование мы попробуем рассмотреть гражданско- правовую ответственность не только в отраслевом понятие, но и во взаимосвязи с общетеоретическим понятием, что позволит глубже вникнуть в проблему исследования.

Степень научной разработанности. Наиболее известные работы по данной проблематике принадлежат перу таких ученых как Агарков М.М., Алексеев С.С., Антимонов Б.С., Архипов Д.А., Богданова Е.Е., Богданов Е В., Брагинский М.И., Васькин В.В., Венгеров А.В.,Витрянский В.В., Воронова Ю.В., Габричидзе Б.Н., Голубев К.И., Гонгало Б.М., Дегтярев С.Л., Донцов С.Е., Евтеев B.C., Завидов Б.Д., Зверева Е.А., Иванов А.В., Иоффе О.С., Киселев С.В., Колоколов Н.А., Кузовлев Е.В., Лавров Д.Г., Малеин Н.С., Матвеев Г.К., Мейер Д.И., Михно Е.А., Морозова Н.В., Нетишинская Л.Ф., Новицкая Т.Е., Новицкий И.Б., Покровский И.А., Попов А.А., Рахмилович В.А., Розенберг М.Г., Собчак А.А., Тархов В.А., Тебряев А.А., Фоков А.П., Фомичева О.В., Хохлов С.А., Эрделевский A.M. и многих других.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу возникновения и реализации гражданско-правовой ответственности.

Целью исследования является рассмотрение и актуализация вопросов, касающихся понятия гражданско-правовой ответственности.

Целевая направленность исследования обусловила необходимость решения следующих задач:

·      рассмотреть историю развития понятия о гражданско-правовой ответственности;

·      дать понятие гражданско-правовой ответственности;

·      определить формы гражданско-правовой ответственности;

·      рассмотреть условия наступления гражданско- правовой отвественности;

·      рассмотреть случаи снижения ответственности и исключения ответственности.

Предмет исследования составляют нормы гражданского и смежного законодательства предусматривающих понятие, виды и основания гражданско-правовой ответственности.

Методология и методика исследования. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений и выводов, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.

Нормативную базу работы составили: Конституция РФ, гражданское законодательство РФ, проанализированы материалы судебной практики.

Теоретической основой исследования явились научные труды отечественных ученых в области гражданского права, а также иные литературные источники и материалы периодической печати, относящиеся к проблемам дипломной работы, в той мере, в какой они были необходимы для возможно более полного освещения вопросов избранной темы.

Соответственно с учетом характера и специфики темы, а также степени разработки затрагиваемых в ней проблем, построена и структура дипломной работы, которая состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения и списка используемых источников.

§ 1.1 История развития понятия о гражданско-правовой ответственности

Понятие гражданско - правовой ответственности за вред, формируясь на протяжении нескольких тысячелетий, остается предметом научных дискуссий. Вопрос об этом понятии многие годы является спорным в юридической науке. Этим, прежде всего и объясняется множественность точек зрения относительно сущности данного понятия, высказанных в юридической литературе. Дело в том, что предлагаемые выводы зависят нередко от избранного аспекта исследования этого неоднозначного понятия.

Цель права (объективного и субъективного) – обеспечить «возможность осуществления жизненных задач отдельного человека и общества»[2]. И.А. Покровский отмечает: «Первое, в чем человек нуждается, это, конечно, охрана его самых элементарных благ – жизни, телесной неприкосновенности, свободы»[3]. Право вырабатывает механизмы защиты указанных выше личных благ от любых частных посягательств: с одной стороны, определенные посягательства на частных лиц подпадают под действие уголовного закона; с другой – «и гражданское право не остается в стороне: оно рассматривает, в свою очередь, все посягательства на эти блага как гражданский деликт и связывает с ним обязанность возмещения причиненного вреда»[4].

В первобытном обществе правила поведения соблюдались добровольно в силу «привычного понимания их полезности»[5]. По словам И.А. Покровского, «психике примитивного человека свойственно чувство, что вещь, добытая или сделанная им (например, убитая дичь, пойманная рыба, сделанное оружие и т.д.), принадлежит ему; конечно, всякое посягательство на эту вещь будет ощущаться им как некоторая обида...»[6]. Тем более как личная обида воспринимается посягательство на жизнь и здоровье. То есть в присваивающем обществе нарушения сложившихся правил поведения воспринимаются как нарушение личной сферы потерпевшего. Личную сферу, как правило, восстановить невозможно, поэтому частное посягательство – обида – вызывает соответствующую реакцию потерпевшего или его близких – месть (наказание, кару). Возникает естественная мера гнева пострадавшего – талион (talio). Как правильно отмечает З.М. Черниловский, талион служил наиболее логичным ограничителем кровной мести: «не больше того, что сделано тебе»[7]. Примитивное общество устанавливало ответственность на объективных началах, независимо от наличия вины нарушителя. Наиболее типичными санкциями являлись: общественное порицание, изгнание из общины, нанесение телесного повреждения, смертная казнь[8].

Таким образом, в догосударственных образованиях господствовала идея личного отчета обидчика (своей личностью) в своих действиях перед пострадавшим или его родными.

Постепенно общество переходит от присваивающей к производящей экономике, от догосударственных к раннеклассовым образованиям. Появление прибавочного продукта делает возможным для обидчика предложить разгневанному мстителю что-то взамен своей жизни. «Афинский гражданин Эвфилет (IV в. до н.э.) узнал от служанки о неверности своей жены. Застигнутый на месте преступления ее любовник Эратосфен бросился к семейному очагу... просил взять выкуп»[9]. Имущественное неравенство и значительный риск при мщении создают предпосылки для принятия выкупа мстителем. Первоначально сам пострадавший или его родные решают, какие именно меры применить к нарушителю: личные или имущественные. Раннеклассовое государство еще слишком слабо, чтобы диктовать свою волю, поэтому оно лишь закрепляет уже сложившиеся правила поведения и допустимые формы реагирования на их нарушения. Так, Хеттский законник разрешает «хозяину крови» выбрать между смертью виновного и выкупом[10]. Н.М. Карамзин пишет, что «все народы германские давали родственникам убитого право лишить жизни убийцу или взять с него деньги...»[11].

Государство не в силах подавить чувство мести, поэтому в законниках раннеклассовых обществ для более тяжких посягательств все еще сохраняется возможность мщения. Так, мщение по принципу talio дозволяется законами XII таблиц Древнего Рима при членовредительстве[12]. В Судебнике Лондона X в. установлено: «Кто мстит за причиненный всем нам ущерб, пусть делает то, что делает»[13]. Первоначально (до запрета наследниками Ярослава) в Русской Правде имелась кровная месть: «убъеть муж мужа, то мстить брату брата, или сыновы отца...»[14].

В определенных случаях вместо уплаты выкупа сохраняется возможность выдачи головою «виновного» в причинении вреда (животного, раба, подвластного лица). Примером могут служить ноксальные иски Древнего Рима (законы XII таблиц.); выдача домашних животных в Салической правде государства франков[15]; выдача холопа в Русской Правде.

Несмотря на появление прибавочного продукта, товарно-денежные отношения еще не развиты; и имущественная сфера полностью отождествляется с личной. Поэтому в тех случаях, когда имеется возможность уплаты выкупа, а у причинителя вреда (в личной или имущественной сфере) нет для этого средств, кара вновь обрушивается на личность нарушителя. Таким возвратом к личной ответственности являются положения §53, 54 законника Хаммурапи Древнего Вавилона, где разрешается продажа человека и его имущества, если по его нерадивости прорвало платину и затопило поля соседей, а возможности возместить зерно он не имеет. В законах XII таблиц указывается, что если пожар произошел по неосторожности и виновный не может возместить ущерб по несостоятельности, то он должен быть подвергнут «более легкому наказанию» (чем смерть при умысле). Раздел LVIII «О горсти земли» Салической правды устанавливает, что если кто лишит жизни человека и будет не в состоянии уплатить виру или представить 12 соприсяжников, то он должен уплатить виру своей жизнью.

Таким образом, идея частного выкупа взамен мести знаменует собой зарождение института гражданско-правовой ответственности, хотя государство еще недостаточно сильно, чтобы подавить месть и исключить частный произвол.

В раннеклассовом обществе экономический оборот строится на обмене товарами, именно поэтому первоначально частный выкуп является натуральным; причиненный ущерб возмещается в натуре. Например, в законнике Хаммурапи еще встречается натуральное возмещение: зерно за зерно, вол за вола. В таблице первой Хеттских законов указано, что если кто-нибудь убьет во время ссоры раба, то он должен дать взамен двух человек; если кто-нибудь подожжет сарай, то он должен кормить скот пострадавшего, а следующей весной – дать возмещение, построить сарай[16].

С развитием имущественных отношений тот или иной третий товар становится эквивалентом других товаров. Но постепенно всеобщая форма эквивалента «прочно срастается исключительно лишь с определенными видами товаров, или кристаллизуется в форму денег». Деньги становятся универсальным товаром, и натуральный выкуп замещается денежным. Поэтому в законнике Хаммурапи наряду с натуральным возмещением встречается возмещение серебром.

Раннеклассовые законники устанавливают обязательные фиксированные штрафы за различные правонарушения, защищая как имущественную, так и личную сферу управомоченного лица: за убийство, членовредительство, воровство и др. Примером служат штрафы, установленные в законнике Хаммурапи за смерть женщины от побоев, за причинение выкидыша; в законах XII таблиц – за перелом кости, обиду, злостную порубку деревьев; в Салической правде – за кражу свиней, рогатых животных, рабов; в Русской Правде – за убийство, членовредительство, воровство.

С обменом товаров на деньги появляются отношения долга и денежная ссуда, «а вместе с ней – процент и ростовщичество»[17]. За неуплату долга в Древней Индии кредитору, если он из более высокой касты, чем должник, разрешается понудить последнего, если должник не брахман, к выполнению работы в погашение долга[18]. Принудительные работы разрешаются также при невыдаче обещанного. Ф. Энгельс справедливо указывает: «И ни одно законодательство позднейшего времени не бросает должника столь жестоко и беспощадно к ногам кредитора-ростовщика, как законодательства Древних Афин и Рима, - и то и другое возникло спонтанно как обычное право, исключительно в силу экономической необходимости»[19]. Так, в законах XII таблиц упоминается сделка самозаклада (nexum)[20] – древнейшая форма займа. Должник, если он в течение 30 льготных дней не может расплатиться с кредитором, попадает во власть последнего. Кредитор налагает на него руку и ведет на судоговорение. Если должник или кто-либо за должника так и не уплачивает долг, то должник заключается в колодки или оковы и трижды выводится на площадь. В третий базарный день должник предается смертной казни или поступает в продажу за границу. Г.Ф. Шершеневич писал: «У древних германцев свобода была постоянным обеспечением кредитора, который обращал неисполнительного должника в положение раба, а позднее, в Средние века, подобный должник, если и не считался рабом, то все-таки был ограничен в своей свободе. Та же идея всюду господствовала... на всем Востоке»[21].

В раннеклассовой России имеется институт закупничества, наймитов; кроме того, за неисполнение обязательства должник может продаваться в холопы. Например, допускается продажа в холопы, если купец пропьет чужой товар или злостный должник возьмет у иностранного купца товар, а денег ему не отдаст. В первом случае кредиторы решают, дать ли должнику время для уплаты денег или же продать его; во втором – должника продают с торгов, полученные деньги уплачивают иностранцу за его товар, а остаток распределяют между казной и другими кредиторами (Русская Правда)[22].

Так, с появлением денег как всеобщего эквивалента месть и натуральный выкуп заменяются обязательными фиксированными денежными штрафами, а неуплата долга влечет личную ответственность должника. Одновременно на формирование гражданско-правовой ответственности оказывают влияние развитие личности и укрепление государства.

Развивающаяся личность требует ограничения произвола одного частного лица по отношению к другому частному лицу, а государство становится способным сначала ограничить, а потом запретить частный произвол одной личности над другой. Будучи прогрессивным, классическое римское право устанавливает, что тело свободного не может являться собственностью (даже его) и не подлежит оценке.

Поэтому в альтернативу штрафам начинают оцениваться имущественные потери от причинения вреда жизни и здоровью: если учитель, наказывая ученика, выбил ему глаз, то отец может взыскать не только издержки на лечение, но и еще столько, насколько меньше он получил от работы сына вследствие повреждения глаза.

Кроме того, развиваясь, личность начинает бунтовать против власти денег над личной свободой. И.А. Покровский схематично описывает вымирание личной ответственности должника за неисполнение обязательства как таковое: «Сначала запрещается убийство должника или продажа его в чужие руки; затем рабство у кредитора превращается в простую долговую кабалу, длящуюся только до отработки долга, или личное задержание, имеющее своей целью побудить должника или его близких к покрытию долга. Но и в том и в другом смысле личная ответственность, чем далее, тем более утрачивает реальное значение и вступает в коллизию с развивающимся чувством личной свободы. Частное задержание кредитором заменяется долговыми тюрьмами и приобретает характер некоторого наказания за неисправность. Наконец, и эти последние исчезают, и тюремное заключение сохраняется только в виде обыкновенного уголовного наказания не за неисполнение как таковое, а за известные виды банкротства»[23]. В России лишь к концу XVII в. утвердилась идея имущественной ответственности за нарушение договорного обязательства: «...вырабатывается порядок обращения взыскания за долги не на лицо, а на имущество должника»[24].

Ярким примером справедливого гнева должников против ответственности за долги является случай, описанный римским историком Титом Ливнем: однажды кредитор вывел на площадь должника по древнеримской сделке самозаклада (nexum) – старого воина (центуриона), «истощенного от бедности и худобы», одетого в рубище, с обезображенной побоями спиной. Народ знал, что разорение постигло центуриона от войны, податей и непосильных процентов, поэтому поднял сильный крик; должники в оковах и без оков бросились на улицу, «умоляя квиритов о защите»[25]. Таким образом, постепенно личная ответственность должника исключается.

В классическом частном праве Древнего Рима понятие «гражданско-правовая ответственность» еще не сложилось, но ее основные черты уже начали определяться. Нарушитель привлекается к ответственности по частной инициативе под угрозой принуждения государства. Частная ответственность является имущественной. При причинении неимущественного вреда начинают оцениваться имущественные потери и появляются иски о возмещении вреда. При этом оценивается не только наличное уменьшение, но и другое ущемление имущественной сферы: начинает оцениваться имущественный интерес управомоченного лица. Возмещение убытков имеет место как в договорном, так и в деликтном праве. Поэтому, несмотря на то, что общего принципа о возмещении вреда не сложилось, можно говорить «о возмещении убытков в обязательственном праве вообще...»[26]. Сохраняются штрафные (смешанные) иски, где потерпевшим лицом оценивается нанесенная ему обида (ущемление личной сферы) в денежном выражении.

Развитие личности приводит к тому, что общество начинает осознавать, что в определенных ситуациях (например, зачинщик был случайно убит в драке) и к определенным категориям лиц (например, дети и умалишенные) применение общих правил (в том числе и начал объективной ответственности) не только несправедливо, но и неправильно. Такое осознание ведет к тому, что постепенно, наряду с учением о воле и волеизъявлении, дееспособности и проч., вырабатывается и надолго укрепляется в праве принцип ответственности за вину (принцип субъективной ответственности). Как правило, в классическом праве Древнего Рима ответственность носит субъективный характер. Несмотря на тотальную субъективизацию ответственности, юридическая мысль Древнего Рима выделяет ситуации, при которых не только допустима, но и единственно верна безвиновная ответственность. В частности, выделялась custodia rei – ответственность за сохранность вещи: трактирщик или шкипер не освобождаются от ответственности за убытки, даже если несчастье произошло помимо их субъективной вины; дли освобождения от ответственности такие лица должны доказать наличие vis major – непреодолимой силы.

С XII в. начинается «и захватывает большинство государств Западной Европы один из важнейших исторических процессов всей эпохи феодализма – рецепция римского права»[27]. Наибольшее значение римское право имеет во Франции и Германии. В XIX в. оформляются буржуазные отношения и созревают экономические, социальные и политические предпосылки кодификаций. В 1804 г. во Франции принимается Кодекс Наполеона (ФГК), в 1900г. вводится в действие Германское гражданское уложение (ГГУ)[28]. С принятием кодексов римское право формально утрачивает силу на территории соответствующих государств, «но все самое ценное из него... продолжает по существу жить и теперь в новых кодексах Западной Европы...»[29].

В XVII-XVIII вв. юристами естественно-правовой школы, провозглашается общий принцип – каждый ответствен за вред, который он виновно причинил[30]. Провозглашение этого принципа обусловлено объективными факторами. С развитием общества (в том числе и имущественных отношений) умножаются и разнообразятся жизненные задачи и интересы, которые начинают все чаще сталкиваться. Невозможность урегулирования каждого конкретного случая становится очевидной, право тяготеет к общим нормам, в том числе и в части гражданской ответственности. Так, ФГК в ст. 1382 содержит общее правило касательно деликтной ответственности: «Какое бы то ни было действие человека, причиняющее другому вред, обязывает того, по вине которого вред возник, к возмещению». ФГК не объясняет, что входит в понятие «деликт» («dommage») в ст. 1382. При принятии ГГУ разработчики стремятся дать более точное общее правило о деликтах, чем правило ст. 1382 ФГК. В результате в ГГУ имеются два параграфа (823 и 826), которые содержат три общих нормы относительно деликтов. Следует согласиться с И.А. Покровским в том, что положения §826 ГГУ («Кто умышленно причинит вред другому способом, противным добрым нравам, тот обязан возместить ему этот вред») уничтожили определенность предыдущих статей, «и самая система Германского уложения делается неизмеримо более туманной, чем «система» ст. 1382»[31]. В России начала XX в. также уже имеются общие положения о возмещении любого вреда: «...ущерб в имуществе и причиненные кому-либо вред и убытки, с одной стороны, налагают обязанность доставлять, а с другой – производят право требовать вознаграждения...»[32].

Римский принцип ответственности за вину прочно укрепляется в правопорядках Европы и сохраняется в Германии и во Франции до конца XIX в., поддерживаемый идеями либерального индивидуализма: свобода деятельности индивида должна ограничиваться его ответственностью за убытки, если он виновно нарушил обязанность вести себя в соответствии с общим правилом действовать осмотрительно. Однако все более начинают говорить об объективной ответственности. Последняя снискала себе как горячих поклонников, так и не менее темпераментных противников. Так, Гирке оправдывает объективную ответственность: «Если причинивший вред не виноват, то еще менее виноват пострадавший», а И.А. Покровский, доводя аргумент Гирке до абсурда, возражает: «С точки зрения этого соображения, с равным правом можно было бы привлечь к ответственности всякого встречного, ибо всякому на его вопрос: «Чем я виноват?» - точно так же можно было бы ответить: «Ты, конечно, не виноват, но еще менее виноват потерпевший!»»[33]. Но общество развивается, и, во-первых, наряду с индивидуальным субъектом появляется, признается и широко допускается в имущественный оборот коллективный субъект (юридическое лицо и другие групповые образования), во-вторых, научно-техническая революция приводит к тому, что сначала в производство, а потом и в повседневную действительность проникают результаты научно-технического прогресса. С одной стороны, они увеличивают риск причинения вреда жизни и здоровью индивида, а с другой – дают сверхприбыль предпринимателю. Л. Дюги справедливо отмечает в отношении группы (группового или коллективного субъекта), что коллективный субъект получает непосредственную выгоду, и справедливо, чтобы риск, которому он подвергает индивидов и другие группы, лежал именно на нем[34].

Перед лицом коллективного субъекта и все более проникающих в производство и повседневную жизнь результатов научно-технического прогресса распределение экономических последствий вреда, исходя из принципа виновности, становится все менее справедливым. В отношении, как коллективного субъекта, так и машин, иных неодушевленных объектов, кажется уже вполне справедливым и обоснованным приведенный выше аргумент Гирке: если причинитель вреда не виноват, то еще менее виноват потерпевший. Раньше принцип субъективной ответственности был призван охранить интересы личности, но теперь он часто действует в ущерб ей, и принцип объективной ответственности встает на защиту личности и ее благ. Указанный процесс объективизации ответственности является одним из составляющих процесса социализации права.

Принцип объективной ответственности начинает прописываться в позитивном праве. И это вызвано не столько желанием законодателя, сколько назревшей необходимостью. В частности, в Германии устанавливается безвиновная ответственность железных дорог, позднее – фабрично заводских предприятий, которая не регулируется нормами ГГУ[35]. Во Франции с 9 апреля 1898 г. действует Закон о несчастных случаях с рабочими во время их работы, который, по утверждению Л. Дюги, является «первым законом, который во Франции явным образом санкционировал случай объективной ответственности»[36]. Несмотря на то что в общем праве истец вряд ли может выиграть иск о причинении вреда здоровью или имуществу, если не докажет нарушение обязанности вести себя осмотрительно (breach of duty of care), английский парламент все же устанавливает исключения, например, в случаях с производством или использованием атомной энергии (Закон о ядерных устройствах 1965 г.); при причинении вреда падением самолета на землю (Закон о гражданской авиации 1982 г.); при допущении производителем дефектных товаров в оборот (Закон о защите потребителей 1987 г.)[37].

Ответственность в континентальном договорном праве часто основывается на принципе вины. При этом вина нарушителя презюмируется[38]. Хотя, например, французское право различает случаи, когда должник пообещал результат (obligation de resultat) или пообещал принять все разумные меры к исполнению (obligation de moyens). В первом случае для освобождения от ответственности должнику необходимо доказать, что договор был нарушен в результате форс-мажорных обстоятельств; во втором – достаточно доказать отсутствие вины. В отличие от континентального договорного права общее право не ставит вопрос о вине, а основывается на том принципе, что в каждом договоре должник дает определенные гарантии. Если должник нарушает договор, то он ответствен за убытки, причиненные таким нарушением, вне зависимости от вины[39].

Так, судья Селлерс в деле Николен Лтд против Симмондса (1952 г.) указывает: «Не имеет значения, не исполнил ли продавец договор из-за своего безразличия, или преднамеренно небрежно, или же из-за простого невезения. Какова причина, не имеет значения. Что имеет значение, так это факт исполнения. Исполнил он или нет?». В деле Алдерслэйд против химчистки Хендона (1945 г.) говорится: «Химчистка принимает на себя обязанность не проявить надлежащую заботу в чистке одежды клиента, а почистить ее, и если она их не почистит, не имеет смысла заявлять: «Я сделал все, что от меня зависит. Я проявил должную заботу и предпринял разумные предосторожности, и я очень сожалею, если в результате вещи недостаточно хорошо почищены»»[40]. Должник может быть освобожден от ответственности, если докажет, что препятствие в надлежащем исполнении договора не подпадает под данную им гарантию исполнения.

Базируясь на праве Древнего Рима, европейский законодатель не вырабатывает единых стройных принципов для договорной и внедоговорной ответственности. Положительной тенденцией является то, что английское и германское право дает возможность истцу решать: предъявлять иск по правилам договорного или же деликтного права[41]. Французское же право, как правило, не допускает кумуляцию этих исков; в исключительных случаях разрешается взыскание убытков, причиненных нарушением договора по правилам деликтного права, если должник освобожден от ответственности условием договора, а истец доказал вину должника.

Кроме того, необходимо отметить, что, следуя за римским правом, в Европе все более защищается материальная сфера управомоченного лица даже при регулировании последствий причинения вреда жизни и здоровью: решаются вопросы имущественных последствий нарушения чужого имущественного или неимущественного права. Вместе с тем из римского actio injuriarum aestimatoria (оценочный иск из личной обиды) вырастает компенсация нематериального (морального) вреда. Римскую точку зрения о том, что иск о компенсации морального вреда является штрафным, усваивает и «юриспруденция новых народов. Еще в настоящее время весьма распространено учение о том, что возмещение нематериального вреда не может входить в задачи гражданского права: этот вред, во-первых, не может быть оценен на деньги, а, во-вторых, если бы даже такая оценка была каким-нибудь образом возможна, она была бы нежелательна, так как унижала бы те самые духовные блага, которые желают возвысить и охранить»[42].

В России конца XIX — начала XX вв. закон предоставляет потерпевшему от оскорбления выбор между уголовным преследованием и взысканием своего рода штрафа. По мнению Г.Ф. Шершеневича, этот закон стоит «препятствием на пути укрепления в каждом человеке уважения к личности, поддерживая в малосостоятельных лицах... надежду «сорвать» некоторую сумму денег за поступки богатого купчика, которые должны были бы возбудить оскорбление нравственных чувств и заставить испытать именно нравственный вред»[43].

Параграф 253 ГГУ указывает, что возмещение неимущественного вреда в денежной форме может быть потребовано только в предусмотренных законом случаях. ФГК, как мы уже отмечали, не разъясняет, что понимается под термином «деликт» («dommage») в ст. 1382. По мнению Л. Жюллио де ла Морандьера, основанием возникновения права на возмещение может служить и нематериальный (моральный) вред[44]. Как правило, возмещение нематериального вреда допускается деликтным, но не договорным правом. Однако французское и английское право иногда допускает исключения: например, когда нарушение договора причинило вред жизни или здоровью, а также, если причинен ущерб деловой репутации[45]. Следует отметить, что, проистекая из римского права, где отсутствовало современное нам абстрактное понятие «юридическое лицо», защита нематериальной сферы ограничивается компенсацией морального вреда (неимущественного вреда, причиненного индивиду).

Таким образом, в первобытном обществе индивиды воспринимают любые посягательства на их блага как личные обиды, но с переходом от присваивающей к производящей экономике из личной сферы начинает выделяться и обосабливаться имущественная сфера, зарождается институт гражданско-правовой ответственности: появление прибавочного продукта влечет возникновение идеи частного выкупа вместо личной ответственности. Развитие товарно-денежных отношений приводит к замене натурального выкупа денежным. Сначала сам потерпевший или его родные решают, какую меру применить к нарушителю: личную или имущественную; но государство укрепляется и устанавливает фиксированные штрафы, постепенно ограничивая частный произвол. Затем штрафы уходят в область публичного права, которое не ставит себе целью восстановление нарушенного блага. В частных же отношениях все более начинает оцениваться имущественный интерес, вплоть до того, что если английским судом при толковании договора оговоренная сторонами сумма признается штрафом, то истец лишается права ее взыскать и должен предъявлять иск о возмещении убытков. Полное обособление имущественной сферы от личной приводит к тому, что частным правом детально прорабатываются вопросы защиты материальных благ (даже при причинении вреда жизни и здоровью), а необходимость защиты от неимущественного вреда начинает осознаваться ограниченно: защищаются нематериальные блага индивида – компенсируется моральный вред, но, несмотря на постепенное признание за групповыми образованиями нематериальных благ, речи о компенсации причиненного таким образованиям нематериального вреда не идет[46].

Ответственность родителей за вред, причиненный несовершеннолетними, появилась еще в Гражданском кодексе 1922 г Родители отвечали за причиненный третьим лицам вред наряду с самим несовершеннолетним Поэтому Пленум Верховного Суда СССР в п. 3 постановления от 10.06.1943 года "О судебной практике по искам из причинения вреда" назвал эту ответственность солидарной[47]. Однако в науке гражданского права уже тогда появилось мнение о том, что законодатель нормой ст. 405 Гражданского кодекса 1922 г устанавливал не солидарную, а субсидиарную ответственность родителей за вред, причиненный несовершеннолетними[48].

Пленум Верховного Суда СССР постановлением от 03. 03. 50 года поддержал позицию В. С. Тадевосяна и других авторов, разъяснив в п. 3, что "имущественная ответственность родителей, будучи дополнительной, наступает в случае, если у несовершеннолетнего нет достаточных средств для возмещения вреда" Следовательно, с 1950 г правоприменительная практика признавала субсидиарный характер ответственности родителей, попечителей за вред, причиненный третьим лицам их несовершеннолетними детьми. Тем не менее ряд исследователей (О.С. Иоффе, М.М. Агарков[49]) продолжали отстаивать прежнюю точку зрения, согласно которой в рассматриваемых случаях должна наступать солидарная ответственность родителей.

Если на первых этапах ответственность носит объективный характер, то постепенно начинает проявляться субъективное начало – ответственность строится по принципу вины. Однако такой принцип не является всеобъемлющим: с распространением коллективного субъекта, источников повышенной опасности, а также в предпринимательской договорной сфере все сильнее проявляется начало безвиновной ответственности. С укреплением государства и развитием личности ответственность «лицом» уходит в область публичного права, оставляя частному праву имущественную сферу ответственного лица. Но и в имущественной сфере государство, запрещая частный произвол, берет на себя функции принуждения.

Таким образом, с учетом вышеизложенного определенность признаков гражданско-правовой ответственности позволяет сформулировать ее понятие. Гражданско-правовая ответственность – это новая обязанность, выступающая как дополнение или замена уже имевшейся обязанности (абсолютной или относительной), обеспеченная государственным принуждением, заплатить определенную денежную сумму в качестве компенсации за нарушение субъективного (имущественного или неимущественного) права.

Вопрос определения понятия гражданско-правовой ответственности был и остается дискуссионным в юридической литературе.

Это объясняется как спецификой круга отношений, регулируемых гражданским правом, так и его целями, объектом и методом регулирования.

Круг отношений, регулируемых гражданским правом, очень широк и разнообразен, что уже само по себе создает определенные сложности. Гражданским правом регулируются самые различные отношения: продажа товаров розничной торговли, поставка продукции технического назначения, оказание услуг связи, выполнение работ, перевозка населения и багажа, оказание космических услуг, например, аэросъемок, предсказания погоды и т.д., строительства заводов, фабрик, бытовых сделок по хранению, заем денег между гражданами или кредитование граждан и юридических лиц банками и т.п[50]. Широта круга отношений, регулируемых гражданским правом, различия в правовом положении субъектов гражданского оборота само по себе осложняет решение вопросов гражданско-правовой ответственности, которые уже по этим вопросам не могут решаться однозначно[51].

Помимо этого, гражданское право, в отличие, например, от уголовного, имеет свою специфику. Если объектом отрасли уголовного права являются общественные отношения связанные с уголовно-правовым правонарушением, то гражданское право, помимо борьбы с гражданско-правовыми правонарушениями, имеет одну из своих первоначальных задач в виде правильной организации имущественных и личных неимущественных отношений между участниками гражданского оборота. Гражданское право изначально исходит из презумпции добросовестности, разумности и справедливости действий субъектов гражданского оборота. Это обусловливает тот факт, что в гражданском праве в отличие, например, от уголовного, не все сводится лишь к гражданско-правовой ответственности.

Не принижая роли и места гражданско-правовой ответственности в системе гражданского права, необходимо отметить, что гражданско-правовая ответственность является одним (хотя и центральным) из средств защиты гражданских прав и одним (хотя и наиболее суровым) из воздействий на правонарушителя. Разнообразие способов и методов правового регулирования гражданских прав и обязанностей и различие в правовом регулировании и характере взаимоотношений субъектов гражданского оборота позволяет использовать широкий ассортимент воздействия на субъектов, не исполняющих либо ненадлежаще исполняющих возложенные на них обязанности. И этот арсенал, помимо ответственности, включает в себя и такие способы воздействия, как регулятивные или предупредительные. К тому же ответственность все же для гражданского права является скорее исключением, чем генеральным правилом, так как оно исходит из презумпции добросовестности участников гражданского оборота, хотя и предусматривает средства защиты от его недобросовестных участников[52].

Сложность понятия гражданско-правовой ответственности еще заключается в том, что ни в научной литературе, ни в учебных изданиях нет единства мнений и взглядов по поводу определения и содержания института гражданско-правовой ответственности.

Единство взглядов выражается преимущественно в том, что это - один из ведущих и сложнейших видов (разновидностей) юридической ответственности.

В литературе существуют различные варианты определения термина «гражданско-правовая ответственность». Например:

Гражданско-правовая ответственность — один из видов юридической ответственности, представляющий собой установленные нормами гражданского права юридические последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения лицом предусмотренных гражданским правом обязанностей (в основном обязательств по договорам, при совершении ряда иных гражданских правонарушений), что связано с нарушением субъективных гражданских прав другого лица[53]. Заключается в применении к правонарушителю (должнику) в интересах лица, право которого нарушено (кредитора) либо государства, установленных законом или договором мер воздействия, влекущих для него отрицательные, экономически невыгодные последствия имущественного характера — возмещение убытков, уплату неустойки (штрафа, пени), возмещение вреда.[54]

Этот далеко не во всех деталях бесспорный вариант определения гражданско-правовой ответственности имеет существенные резервы для улучшения и совершенствования.

Анализировать данное определение можно по разным основаниям, критериям, требованиям.

Однако вначале стоит акцентировать внимание на взаимосвязанности, применимости элементов, критериев, деталей и аспектов, присущих в целом юридической ответственности и находящихся в органической связи с гражданско-правовой ответственностью.

Юридическая ответственность — это предусмотренная правовыми нормами обязанность субъекта права претерпевать неблагопрятные для него последствия правонарушения.

Юридическая ответственность — это мера государственного принуждения за совершенное правонарушение, связанная с претерпеванием виновным лишений личного (организационного) или имущественного характера.

Юридическая ответственность — это предусмотренная санкцией правовой нормы мера государственного принуждения, в которой выражается государственное осуждение виновного в правонарушении субъекта и которая состоит в претерпевании им лишений и ограничений личного, имущественного или организационного характера.

Юридическая ответственность реализуется в рамках охранительной, а в настоящее время и экономической функций права. Сегодня можно говорить и о защитных моментах юридической ответственности в экономической безопасности как регионов, так и государства в целом; о разграничении компетенции различных органов власти как в принятии, так и в применении норм права, влекущих за собой юридическую ответственность. Поэтому на текущий момент особое внимание уделяют изучению и применению легитимных норм права, определяющих как гражданско-правовой, так и уголовный виды юридической ответственности за экономические преступления.

Юридическая ответственность является одним из средств борьбы с правонарушениями, средством обеспечения правомерного поведения. Угроза юридической ответственности, соответствующих неблагоприятных последствий — важный фактор в обеспечении правомерного поведения членов общества.

Юридическая ответственность связана с государственным принуждением. Государственное принуждение — это возможность государства обязать субъекта помимо его воли и желания совершать определенные действия.

Естественно, что можно сформулировать и другие краткие варианты понятия и характеристики юридической ответственности в ракурсе ее взаимосвязи с гражданско-правовой ответственностью.

Каковы же основные характерные признаки юридической ответственности как самостоятельной категории, самостоятельного феномена в системе различных видов социальной ответственности?

Первый признак, основной — претерпевание субъектом права невыгодных последствий за противоправные деяния.

Второй признак - принудительность. Юридическая ответственность означает применение государственного принуждения к виновному лицу, т.е. она неразрывно связана с государством.

Третий признак — юридическая ответственность — реализация санкции, предусмотренной правовой нормой.

Четвертый признак— нахождение (состояние) субъекта права (правонарушителя) в особых охранительных отношениях с государством. Иначе говоря, юридическая ответственность — это по своей форме охранительное правоотношение, особо урегулированная связь субъекта права и государства.

Юридическая ответственность имеет собственные специфические цели и функции, характеризующие ее как самостоятельное правовое явление.

Таким образом, юридическая ответственность — это особый вид государственного принуждения, состоящий в претерпевании субъектом права невыгодных последствий, предусмотренных санкцией нарушенной нормы, и осуществляемый в форме охранительного правоотношения.

Разумеется, помимо перечисленных основных признаков имеются и другие критерии, параметры, элементы, которые характеризуют юридическую ответственность как самостоятельную категорию в системе видов социальной ответственности и тесно связаны с одним из ведущих, основных видов юридической ответственности, каким является гражданско-правовая ответственность.

Гражданско-правовая ответственность наступает за совершение гражданского проступка и состоит в применении мер воздействия, имеющих, как правило, имущественный характер. Различают договорную и недоговорную гражданско-правовую ответственность. К мерам гражданско-правовой ответственности, в частности, относятся: принудительное исполнение соответствующей обязанности, возмещение убытков, неустойка (штраф, пеня) (ст. 333, 393-398 ГК РФ)[55].

Вопрос о понятии гражданско-правовой ответственности многие годы является спорным в юридической науке. Как уже отмечалось, в гражданском праве многие понятия употребляются в самых различных целях, что предопределяет смысл самого понятия. Сказанное в полной мере относится и к понятию «гражданско-правовая ответственность». Этим прежде всего и объясняется множественность точек зрения относительно сущности этого понятия, высказанных в юридической литературе. Дело в том, что предлагаемые выводы нередко зависят от избранного аспекта исследования этого неодназначного понятия.

В тех случаях, когда гражданско-правовая ответственность рассматривается правоведами как вид социальной ответственности, они неизбежно приходят к необходимости выделения в качестве существенных признаков этого понятия таких его черт, которые позволяют отделить юридическую ответственность (в том числе гражданско-правовую) от иных видов социальной ответственности — моральной, экономической и т.п. Такой подход приводит автора к выводу о том, что гражданско-правовая ответственность предопределяет собой форму государственного принуждения. Например, В.П. Грибанов определяет гражданско-правовую ответственность как одну из форм государственного принуждения, связанную с применением санкций имущественного характера, направленных на восстановление нарушенных прав и стимулирование нормальных экономических отношений юридически равноправных участников гражданского оборота.[56]

Б.И. Пугинский отмечал, что, «хотя ответственность может быть реализована в бесспорном (неисковом) порядке и даже добровольно возложена на себя должником путем уплаты сумм неустойки или убытков потерпевшей стороне, это не меняет ее государственно-принудительного характера».[57]

В то же время нельзя не заметить, что государственное принуждение, принудительный характер присущи всякой санкции, которая, собственно говоря, и представляет собой основанную на правовой норме принудительную меру. Однако, как правильно отмечал О.С. Иоффе, не всякая санкция есть мера юридической ответственности. Ответственность — это санкция за правонарушение, но санкция отнюдь не всегда означает ответственность. Когда, например, имущество изымается из чужого незаконного владения в принудительном порядке, утверждал Иоффе, налицо санкция как следствие правонарушения. Но такая санкция не будет ответственностью потому, что не связана с какими либо лишениями для нарушителя, у которого изымается вещь, ему не принадлежащая. Ответственность же — это не просто санкция за правонарушение, а такая санкция, которая влечет определенные лишения имущественного или личного характера.[58]

Н.Д. Егоров также рассматривает гражданско-правовую ответственность как санкцию, применяемую к правонарушителю в виде возложения на него дополнительной гражданско-правовой обязанности или лишения принадлежащего ему гражданского права. В качестве недостатка определения понятия гражданско-правовой ответственности как государственного принуждения он отмечает, что такое определение составляет за чертой гражданско-правовой ответственности добровольное возмещение должником убытков кредитору или уплату неустойки, если они произведены не под угрозой принуждения, а в силу внутренней убежденности должника в необходимости возмещения убытков, уплаты неустойки и т.д. Правда, последнее замечание вызывает возражения, поскольку в той же мере, как в гражданско-правовой ответственности, оно относится и к определению понятия «санкция».

Некоторые авторы предлагают выделять так называемую позитивную ответственность, под которой подразумевают неуклонное строгое, предельно инициативное осуществление всех обязанностей. Однако представляется, что в таком аспекте понятие ответственности теряет юридическое значение.

Примером широкого подхода к понятию «юридическая ответственность», влекущего утрату этим понятием всякого практического значения, является точка зрения В.А. Тархова, по мнению которого юридическая ответственность — «регулируемая правом обязанность дать отчет в своих действиях».[59]

Наряду с чрезвычайно широким подходом к понятию гражданско-правовой ответственности в юридической литературе встречаются и определения этого понятия в узком смысле. В основном данный подход характерен для позиции авторов, анализирующих чисто практические аспекты понятия «гражданско-правовая ответственность», которые связаны с применением соответствующих правовых норм, предусматривающих ответственность за нарушение договорного обязательства. В таких работах гражданско-правовая ответственность рассматривается как обязанность должника, допустившего нарушение обязательства, возместить кредитору причиненные убытки и уплатить установленную законом либо предусмотренную договором неустойку. Например, М.И. Брагинский отмечает, что «ответственностью за нарушение обязательства называют установленные законом меры имущественного воздействия на должника, нарушившего обязательство. Существуют две формы ответственности за нарушение обязательства это во-первых, возмещение причиненных убытков и, во-вторых, уплата неустойки»[60].

Таким образом, гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей.

Необходимо выделять также некоторые специфические черты гражданско-правовой ответственности, позволяющие отграничить ее от иных видов юридической ответственности и подчеркивающие ее гражданско-правовой характер.

Имущественный характер гражданско-правовой ответственности. Применение гражданско-правовой ответственности всегда связано с возмещением убытков, взысканием причиненного ущерба, уплатой неустоек (штрафов, пеней). Даже в тех случаях, когда допущенное правонарушение затрагивает личные неимущественные права или причиняет потерпевшему лицу — субъекту нарушенного гражданского права — физические или нравственные страдания (моральный вред), применение гражданско-правовой ответственности будет означать присуждение потерпевшему лицу соответствующей денежной компенсации в форме возмещения убытков, морального вреда или взыскания причиненного ущерба[61].

Ответственность по гражданскому праву представляет собой ответственность одного участника гражданско-правовых отношений перед другим, ответственность правонарушителя перед потерпевшим. Это связано с тем, что гражданское право регулирует отношения, складывающиеся между равноправными и независимыми (автономными) субъектами. В имущественном обороте нарушение обязанностей одним участником всегда влечет за собой нарушение прав другого участника. Поэтому имущественная санкция, применяемая за допущенное нарушение, всегда имеет своей целью восстановление или компенсацию нарушенного права потерпевшего. Те же отдельные случаи, когда законодательство предусматривает обращение санкций в пользу государства, представляют собой исключение, подтверждающее общее правило, и свидетельствуют о том, что допущенное правонарушение затрагивает интересы государства, общества (публичные интересы), что и предопределяет применение мер конфискационного характера. Примером могут служить сделки, противоречащие основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК); принудительный выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей, отнесенных в соответствии с законом к особоценным и охраняемым государством (ст. 240 ГК); изъятие у собственника домашних животных, с которыми он обращается в явном противоречии с установленными на основании закона правилами и принятыми в обществе нормами гуманного отношения к животным (ст. 241 ГК); конфискация имущества (ст. 243 ГК) и некоторые другие. Соответствие размера ответственности размеру причиненного вреда или убытков. В известной мере можно говорить о пределах гражданско-правовой ответственности, которые предопределяются ее компенсационным характером и вследствие этого необходимостью эквивалентного возмещения потерпевшему причиненного ему вреда или убытков, ибо конечная цель применения гражданско-правовой ответственности состоит в восстановлении имущественной сферы потерпевшей стороны. Следует, правда, отметить, что в законодательстве имеются отдельные положения, свидетельствующие о заведомо неэквивалентном по отношению к убыткам, причиненным в результате правонарушения, характере применяемых мер имущественной ответственности. Но и данное обязательство, как и в предыдущем случае, носит исключительный характер и лишь подчеркивает действие общего правила[62]. Иллюстрацией к сказанному могут служить нормы о штрафной неустойке (ст. 394 ГК), когда убытки могут быть взысканы в полном объеме сверх законной или договорной неустойки. К примеру, в соответствии с Федеральным законом «О поставках продукции для федеральных государственных нужд»[63] (п. 3 ст. 5) в случае невыполнения в установленный срок государственного контракта по объему продукции поставщик уплачивает неустойку в размере 50% от стоимости недопоставленной продукции. Неустойка взыскивается до фактического исполнения обязательств с учетом недопоставленного количества продукции в предыдущем периоде поставки. При невыполнении обязательств по государственному контракту кроме уплаты неустойки поставщики возмещают также понесенные покупателем убытки. Нетрудно заметить, что и в данном случае явно несоразмерный с допущенным нарушением объем ответственности призван защищать именно публичные интересы.

Применение равных по объему мер ответственности к различным участникам имущественного оборота за однотипные правонарушения. Указанная особенность продиктована необходимостью обеспечения последовательного проведения принципа равноправия участников гражданско-правовых отношений (ст. 1 ГК). Хорошо известно, что ранее некоторые участники имущественного оборота, прежде всего государственные организации, пользовались необоснованными льготами и преимуществами при применении к ним мер имущественной ответственности. Распространенным явлением были законодательные ограничения ответственности, к примеру в отношении транспортных, энергоснабжающих, строительных организаций. Более того, в 1980-х—начале 1990-х гг. союзным и российским правительствами широко практиковалось освобождение предприятий целых отраслей народного хозяйства от оплаты неустоек за срыв договорных обязательств[64]. Последовательное проведение принципа равноправия участников имущественного оборота, в том числе и в деле применения имущественной ответственности, стало возможным лишь в условиях действия нового Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающего конкретные положения, обеспечивающие равноправие субъектов гражданско-правовых отношений. Даже в отношении государства и иных публичных образований предусмотрено, что они выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, но на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами (ст. 124 ГК). В случаях, когда государственные органы, органы местного самоуправления и их должностные лица, осуществляя властные полномочия, совершают незаконные действия (бездействие), нарушающие права граждан или юридических лиц, последние наделены правом потребовать возмещения убытков непосредственно за счет соответствующего публичного образования (ст. 16 ГК).

В постановлении Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[65] (п. 12) содержится разъяснение, согласно которому в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, ответчиком по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Российской Федерации или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или иного управомоченного органа. Предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или органу местного самоуправления, допустившему нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо к его возвращению без рассмотрения. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган. При удовлетворении иска взыскание денежных сумм производится за счет средств соответствующего бюджета, а при отсутствии денежных средств — за счет иного имущества, составляющего соответствующую казну.

Итак в зависимости от основания возникновения различают договорную и внедоговорную ответственность. Под договорной ответственностью принято понимать ответственность, наступающую в случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, возникшего из договора. Нарушение обязательства, возникшее не из договора, а по другим основаниям, влечет внедоговорную ответственность.

Как видим, проявляются существенно разные подходы автора к самому пониманию, характеру, определению, специфике черт гражданско-правовой ответственности.

Противоправность является необходимым качеством правонарушения. Противоправное поведение правонарушителя означает, прежде всего, такое поведение гражданина или юридического лица, которое противоречит требованиям объективного права, требованиям тех правил поведения, которые предусмотрены нормами гражданского законодательства. Помимо этого, противоправным является поведение, не отвечающее требованиям общих начал гражданского законодательства, так как любые отношения, не отвечающее требованиям основных начал гражданского законодательства признается, по общему правилу, незаконным, а значит и противоправным. Поведение, не отвечающее смыслу гражданского законодательства, как правило, не признается незаконным, а значит и противоправным, оно просто игнорируется гражданским законодательством. В ряде случаев, прямо предусмотренных законодательством, возложение гражданско-правовой ответственности допускается и без наличия такого условия, как противоправность. Например, при нанесении вреда источником повышенной опасности ответственность возлагается на собственника. Примерами возложения ответственности на какого-либо субъекта, чье поведение нельзя отнести к противоправному, являются также случаи ответственности должника за действия своих работников и за действия третьих лиц, а также некоторые случаи ответственности предпринимателя за нарушение обязательств, связанных с осуществляемой им предпринимательской деятельностью (ответственность, основанная на принципе причинения)[66]. Так Малеина М.Н. такие вредоносные, но не противоправные действия классифицировала на:

а) осуществление профессиональных функций лицами некоторых специальностей (пожарные при тушении пожара жилого дома повреждают мебель);

б) причинение вреда с согласия потерпевшего в пределах, установленных правовым актом (проведение опасного медико-биологического эксперимента на здоровом человеке-добровольце);

в) осуществление своего права в рамках, предусмотренных правовым актом (разрушение собственником своего сарая)[67].

Так, А. М. Рабец считает, что " ответственность, даже если она наступает независимо от вины, все равно возможна лишь при совершении противоправных действий. Если их нет, нет и ответственности, так как из всего состава деликта остается лишь причиненный вред"[68].

Вместе с тем некоторые авторы утверждают, что наличие в действиях должника признаков "усеченного" состава правонарушения не может служить основанием для привлечения его к ответственности в полном смысле слова. В подобных случаях, считают они, возникает лишь обязанность возместить вред или уплатить штраф[69]. Однако подобные предложения не были восприняты действующим законодательством и возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности (ст. 1079 ГК РФ), по-прежнему называется ответственностью. В связи с этим трудно согласиться с мнением ряда авторов (О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, С. С. Алексеев), полагавших, что для наступления ответственности необходимо наличие общественно опасного, противоправного, виновного деяния и что отсутствие одного из указанных элементов исключает ответственность[70].

Наиболее важным элементом состава признается противоправность. И это представляется правильным. Правонарушения совершаются людьми Правонарушение - это выражение вовне человеческой деятельности. Человек, проявляя себя, совершает различные поступки, а право оценивает поступки, совершаемые человеком Просто намерения, мысли, чувства, желании, не выражаемые вовне в виле действии (бездействия), безразличны для права и не влекут наступления ответственности

Без человеческого поведения нет противоправности, нет и ответственности "Лишь постольку, - писал К Маркс, - поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю в область действительности, я вступаю в сферу, подвластную законодателю Помимо своих действий я совершенно не существую для. закона, совершенно не являюсь его объектом"[71]. Таким образом, для того, чтобы попасть в сферу действия права, субъект должен совершить деяние.

Естественно, что субъект посредством своих действий, поступков стремится к достижению определенных целей, многие из которых соответствуют сложившемуся правопорядку. Чтобы быть противоправными, данные действия должны нарушать норму права.

Противоправность наряду с наличием вреда и причинной связи между действием (бездействием) лица и результатом являются объективными элементами состава правонарушения, а вина - его субъективным элементом. В случае безвиновной ответственности действие может быть противоправным, но не являться виновным. Следовательно, противоправное действие не всегда виновно. Но виновное действие в любом случае признается противоправным[72].

Необходимо заметить, что все изложенное выше, характеризующее противоправное действие, относится и к противоправному бездействию. Бездействие тогда считается противоправным, когда обязанность действовать была предписана лицу законом или договором и когда, нарушив эту обязанность, субъект не совершил определенного действия. Некоторые авторы, однако, придерживаются иного мнения. Так, М Д Шаргородский утверждает, что бездействие не может породить объективный результат, а потому между бездействием и последствием отсутствует объективная причинная связь[73].

Подобные взгляды критикуются в науке большинством авторов признается способность поведения лица в форме бездействия оказывать влияние на окружающую среду, причинять вред охраняемым законом интересам.

Вред - понятие весьма широкое. В юридическом смысле под вредом понимается всякое умаление (повреждение, порча, уничтожение) охраняемого законом блага. Следовательно, вред может появиться только в правовом отношении и послужить одним из условий привлечения к ответственности.

Вред делится на материальный и нематериальный, в зависимости от вида нарушаемых благ. Вред, носящий имущественный характер, называется ущербом. Денежное выражение ущерба представляет собой убытки. Нематериальный (неимущественный) вред нередко называют моральным. Одно и то же действие способно вызвать одновременно тот и другой виды вреда.

Вред материальный вызывает имущественную ответственность, вред нематериальный - неимущественную. Заменить имущественную ответственность неимущественной нельзя, это нарушало бы компенсационную функцию гражданско-правовой ответственности. Замена неимущественной ответственности имущественной долгое время у нас судебной практикой не допускалось, что все эти годы вызывало возражения, и в конце концов было решено законодателем, предусмотревшим денежное возмещение неимущественного вреда для ряда случаев; вносится предложение установить это возмещение в качестве общего правила. Возмещение имущественного вреда давно установлено законодательством императивно в качестве общего правила (ст. 15 ГК), но, к сожалению, предоставленные законом возможности используются пострадавшими далеко не полностью.

Убытки делятся на два вида:

1) произведенные расходы, утрата и повреждение имущества,

2) неполученные доходы.

Разница между ними заключается в том, что в первом случае размер имущества кредитора (потерпевшего) в результате причинения вреда уменьшается, а во втором случае не увеличивается, как должен был бы увеличиться, если бы не было вредоносного поведения другой стороны. Разница эта ясна, однако, как называть оба вида убытков - об этом идут споры. Во-первых, за каждым названием скрывается определенное общественное явление, неправильное название влечет неправильное отношение к действительности, чего допускать нельзя. Так как, что не формулировано, то остается бездейственным. Во-вторых, термины должны быть однозначны, они не могут пониматься по-разному, и должны допускать машинное использование.

М.М. Агарков называет вредом "...всякое умаление того или иного личного или имущественного блага".[74] Е А Флейшиц считает, что вредом является ", уничтожение или умаление охраняемого правом блага"[75]. С указанными выше авторами соглашаются и С.Е. Донцов, и В.В. Глянцев, которые признают, что вред - это "неблагоприятные изменения в имуществе"[76].

Необходимо заметить, что вред является самостоятельным элементом состава гражданского правонарушения и условием наступления гражданско-правовой ответственности. Вред нельзя отождествлять с противоправностью. Некоторые авторы, однако, в своих работах допускают подобное-отождествление. Так, Н.Д. Егоров считает, что "...противоправным признается поведение лица, причиняющее вред личности или имуществу гражданина или имуществу юридического лица"[77].

В ГК 1922 г. первый вид получил название «положительного ущерба», второй - «упущенной выгоды». Оба названия были подвергнуты критике. Первое главным образом из-за понимания его в одном из значений слова «положительный» - благоприятный, забывая о том, что это слово имеет и значения «определенный, окончательный»[78], что вполне подходит к содержанию данного вида убытков. Второе - преимущественно из-за его коммерческого характера. Поэтому в кодификации 60-х гг. оба вида убытков были оставлены без названий. В отношении второго вида это хорошо: неполученные доходы не нуждаются в любом ином названии, состоящем более чем из одного слова. Что же касается первого вида, то называть его каждый раз путем перечисления трех разновидностей неудобно, необходим более краткий термин. Гражданский кодекс 1994 г. первый вид убытков назвал «реальным ущербом», относительно второго вида вернулся к названию 20-х гг.

Как правило, причиненные убытки должны взыскиваться полностью. Однако в действительности они взимаются не только далеко не полностью, но зачастую даже не предъявляются требования об их возмещении. Объясняется это многими причинами: несовершенством правового регулирования, незнанием его большинством граждан и должностных лиц, беспечностью тех и других, неудовлетворительным состоянием бухгалтерского учета, нежеланием должностных лиц, а подчас и граждан портить отношения к контрагентами, со стороны граждан иногда милосердием и т.д. Нередко исчисление убытков, особенно неполученных доходов, встречает затруднения, преодолимые, однако, по рекомендациям, дававшимся в литературе и нормативных методиках[79].

Утрата имущества означает полную его пропажу или гибель либо такое повреждение, какое при сложившихся обстоятельствах не может быть устранено, вследствие чего исключается возможность использования имущества по назначению.

Повреждение имущества по смыслу ГК охватывает все неблагоприятные изменения как временного характера, требующие расходов по их устранению, так и необратимые, иногда допускающие использование вещей по тому или иному их назначению со снижением их стоимости, а иногда приводящие к их гибели.

Транспортное законодательство различает утрату, недостачу, порчу и повреждение груза. Недостача - частичная утрата либо количественное несоответствие документам сверх норм естественной убыли груза, определяемого счетом, мерой или весом. Порча - механическое, биологическое либо химическое изменение, снижающее качество и ценность груза вплоть до его непригодности. Неполученные доходы - то, что контрагент получил бы при обычных условиях гражданского оборота: прибыль, неполученная торговым предприятием вследствие непоставки товаров изготовителем[80], проценты, которые кредитор мог бы получить от использования денежной суммы, не уплаченной вовремя должником, заработок, не полученный потерпевшим вследствие причинения ему вреда[81].

Для наступления гражданско-правовой ответственности необходимым условием является наличие причинной связи между противоправным поведением правонарушителя и наступившими вредными последствиями. Как правило, причинная связь является обязательным атрибутом при возложении ответственности в виде взыскания убытков, в том числе и при возмещении вреда.

Вопросам причинной связи, как условию гражданско-правовой ответственности, посвящено множество работ, разработаны различные подходы и концепции в разрешении этого вопроса, в юридической литературе дан довольно подробный анализ различных концепций и подходов. Традиционными для гражданского права теориями причинной связи являются: теория, основанная на философских категориях возможного и действительного, теория причинной связи, основанная на категориях прямой и косвенной причинной связи, теория необходимой и случайной причинной связи, основанная на категории случайности и необходимости и многие другие[82].

Все указанные теории, безусловно, имеют свои положительные и дискуссионные моменты. При изучении же вопроса причинной связи необходимо, по нашему мнению, исходить из того, что причинная связь всегда имеет объективный характер, что означает, что она существует реально, а не только в каких-то умозаключениях. Причинная связь есть ничто иное, как реально существующая связь между явлениями, при которой одно явление, в нашем случае противоправное поведение, порождает другое - нарушение субъективного гражданского права. В сфере юридической ответственности имеют место такие причины, которые выступают как противоправное поведение правонарушителя. Для гражданско-правовой ответственности важно, например, установить, явилось ли нарушение права, например, в виде убытков, следствием противоправного поведения или они порождены какими-то иными причинами.

Причинная связь является обязательным и необходимым условием наступления гражданско-правовой ответственности. Однако в случае изыскания с должника только неустойки причинная связь не устанавливается.

Б.С Антимонов считал, что причинная связь, как обязательное условие ответственности, должна иметь место лишь "в отношении требования о возмещении договорных убытков, но не имеет отношения к требованию о взыскании неустойки" Взаимосвязанные и входящие "в общее понятие договорной ответственности" институты возмещения вреда и уплаты неустойки различны: "Требуя взыскания с неисправного агента неустойки, вовсе не нужно доказывать ни размера, ни даже факта возникновения договорных убытков"[83].

Данного мнения придерживаются также В. В. Витрянский, Е.В Богданов и др.[84] Следует согласиться с такой точкой зрения. Действительно, если мы ведем речь о договорной ответственности в виде уплаты неустойки, то нет необходимости в установлении как убытков, так и причинной связи.

О роли и месте вины как условии гражданско-правовой ответственности в юридической литературе ведутся дискуссии не меньше, чем о причинной связи. Необходимо отметить, что по общему правилу, вина является необходимым условием для возложения ответственности на нарушителя многих видов субъективных гражданских прав, и вина как необходимый элемент входит в состав многих правонарушений. Вина есть, прежде всего, психическое отношение лица к своему противоправному поведению и к его результату, основанное на возможности предвидения и предотвращения последствий этого поведения.

Психическое отношение к своему противоправному поведению соотносительно к действиям юридического лица, безусловно, должно восприниматься через призму того, что правоспособность юридического лица проявляется через его органы и конкретных физических лиц, обязанных действовать в соответствии со своими должностными обязанностями разумно, добросовестно и справедливо. Помимо этого, конечно, необходимо иметь в виду и то, что юридическое лицо, как определенная юридическая фикция, порой осуществляет какие-либо фактические действия через действия не только своих органов и работников, являющихся руководителями этих органов, но и через действия своих рядовых работников. Поэтому виновное поведение таких работников юридического лица, осуществляемое при исполнении ими своих служебных функций следует рассматривать как вину юридического лица в целом.

Вина может проявляться в различных формах согласно ст. 401 ГК РФ :

1)         в форме умысла;

2)         в форме неосторожности.

Под умыслом понимается такое поведение нарушителя субъективных гражданских прав, когда он осознает противоправный характер своего поведения, предвидит возможность наступления отрицательных последствий и сознательно их не предотвращает. Для гражданского права в большей части не имеет значение форма самого умысла. Размер и пределы гражданско-правовой ответственности, по общему правилу, не зависят от того, имеется ли прямой умысел - когда лицо не только предвидит, но и желает наступления противоправного результата, либо косвенный - когда лицо предвидит наступление противоправного результата и допустило его наступление.

Так, общество с ограниченной ответственностью "Страховая группа «АСКО», г. Казань, обратилось в Арбитражный суд Республики Татарстан с иском к Муниципальному учреждению здравоохранения "Городская поликлиника N 5, г. Казань, о взыскании 578887 руб. убытков.

В соответствии с п. 1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании.

В силу положений ст. 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки

Виновность водителя ответчика в причинении застрахованному истцом автомобилю ущерба подтверждена материалами дела. При данных обстоятельствах ответчик, как владелец транспортного средства, обязан возместить причиненный ущерб вне зависимости от повреждений его автомобиля.

Указание ответчика на то обстоятельство, что на момент совершения ДТП водитель ответчика не находился при исполнении служебных обязанностей, также не может служить обстоятельством, освобождающим ответчика от ответственности.

В соответствии с п. 2 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц.

Судебными инстанциями при рассмотрении дела установлено отсутствие доказательств, свидетельствующих о неправомерности завладения водителем ответчика транспортным средством и противоправного выбытия источника повышенной опасности из владения ответчика.

Также не может служить основанием для отмены судебных актов наличие между водителем и ответчиком договора об индивидуальной материальной ответственности. Судом первой инстанции дана правомерна оценка данному договору как вытекающему из трудовых отношений и направленному на возмещение ущерба возникшего только из взаимоотношений ответчика и водителя[85].

Вина в форме неосторожности ( грубой или простой ) имеет место тогда, когда лицо, хотя и не предвидит неблагоприятного последствия своего противоправного поведения, но по обстоятельствам дела могло и должно было их предвидеть[86]. Значительно чаще гражданские правонарушения сопровождаются виной в форме неосторожности. В этих случаях в поведении человека отсутствуют элементы намеренности. Оно не направлено сознательно на правонарушение, но в то же время в поведении человека отсутствует должная внимательность и осмотрительность. Отсутствие должной внимательности и осмотрительности характерно как для грубой, так и для простой неосторожности. Вместе с тем между этими двумя формами вины существуют и определенные различия. Эти различия не нашли отражения ни в законодательстве, ни в руководящих разъяснениях высших судебных органов. Так, в п. 23 постановления № 3 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 апреля 1994 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» отмечается, что вопрос о том, является ли неосторожность потерпевшего грубой небрежностью или простой неосмотрительностью, должен быть разрешен в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств[87].

Такого разъяснения явно недостаточно для того, чтобы в каждом конкретном случае можно было четко отграничить грубую неосторожность от простой. Для этого необходимы более конкретные ориентиры, которыми можно было бы руководствоваться в соответствующей ситуации. Такие ориентиры выработаны в цивилистической науке. Наиболее приемлемыми представляются следующие. При грубой неосторожности в поведении лица отсутствует всякая внимательность и осмотрительность. Простая же неосторожность характеризуется тем, что лицо проявляет некоторую осмотрительность и внимательность, однако недостаточные для того, чтобы избежать правонарушения. Так, если пешеход, переходя проезжую часть на желтый свет, допускает простую неосторожность, проявляя известную осмотрительность и внимательность при переходе улицы, то спящий на трамвайных путях гражданин допускает грубую неосторожность, пренебрегая самыми элементарными требованиями внимательности и осмотрительности.

В гражданском законодательстве, по общему правилу, вина является лишь условием, но не мерой ответственности. Если имеет место вина, то независимо от ее формы правонарушитель обязан возместить причиненные убытки в полном объеме (п. 1 ст. 15 ГК). Однако в некоторых случаях, прямо предусмотренных законом или договором, форма вины может повлиять на размер гражданско-правовой ответственности[88]. Поскольку эти случаи являются исключением из общего правила, нет необходимости прибегать к четырехчленному делению вины, как это имеет место в уголовном праве, где размер ответственности прямо зависит от степени вины правонарушителя. Для тех немногочисленных случаев, когда форма вины влияет на размер ответственности, вполне достаточно изложенного выше трехчленного деления вины.

Один из таких случаев составляет так называемая смешанная вина (п. 1 ст. 404 ГК). Смешанная вина характеризуется следующими моментами:

а) убытки наступают в результате виновного поведения не только должника, но и кредитора;

б) убытки сосредоточиваются в имущественной сфере только одной стороны обязательства — кредитора;

в) убытки представляют собой единое целое, когда невозможно определить, в какой части они вызваны виновными действиями должника, а в какой — виновными действиями кредитора.

Поскольку при смешанной вине невозможно определить, какая часть убытков вызвана поведением должника, а какая — поведением самого кредитора, единственным критерием, которым можно руководствоваться в таких случаях при распределении между ними убытков, может служить степень (форма) вины должника и кредитора. При этом чем выше степень вины стороны в обязательстве, тем большая часть убытков относится на ее счет.

Смешанную вину необходимо отличать от совместного причинения вреда. Совместное причинение вреда характеризуется следующими признаками:

а) убытки наступают в имущественной сфере только одной стороны обязательства — кредитора;

б) убытки вызваны противоправными действиями двух или более лиц;

в) убытки представляют собой единое целое, и невозможно установить, какая их часть причинена каждым из этих двух или более лиц;

г) совместные причинители несут солидарную ответственность перед кредитором.

В то же время специальные условия привлечения к ответственности за нарушение отдельных субъективных гражданских прав может и не включать в состав правонарушения элемент вины, и в отношении возложения ответственности по этим правонарушениям действует принцип причинения, иначе именуемый принципом ответственности основанном на рисках[89]. Например, на принципах причинения построена ответственность владельца источника повышенной опасности, ответственность лица нарушившего обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, ответственность хранителя за утерю или повреждение предмета поклажи, ответственность за действия третьих лиц и некоторые другие виды ответственности за отдельные правонарушения. Тем не менее, необходимо отметить, что генеральной восполняющей линией гражданского права является присутствие элемента вины в составе правонарушения как основания возложения ответственности, если только законодательными актами не установлено иное для ответственности за нарушение отдельных видов субъективных гражданских прав.

В соответствии с п. 2 ст. 401 ГК отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Это означает, что в гражданском праве, в отличие от уголовного, действует презумпция виновности правонарушителя. Последний считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою невиновность. Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401 ГК). Обусловлено это тем, что гражданское право имеет дело не с аномальными явлениями, а с нормальным развитием гражданского оборота. Если один из участников гражданского оборота своим противоправным поведением нарушает нормальное течение гражданского оборота и причиняет убытки другому его участнику, то о том, что такие убытки возникли и что они вызваны противоправным поведением правонарушителя, знает в первую очередь потерпевший[90]. Поэтому на него и возлагается бремя доказывания факта совершенного против него правонарушения, наличия у него убытков и причинной связи между противоправным поведением нарушителя и образовавшимися убытками.

Проблема возмещения имущественных потерь является актуальной для любой правовой системы. "Одним из основополагающих институтов в защите нарушенных прав является институт возмещения убытков, который сохраняет свое значение и по сей день"[91].

В российской правовой науке понятие "убытки" и правила их возмещения сложились еще в XIX в. Взыскание убытков влекло последствия двоякого рода:

-    лицо вознаграждает субъекта нарушенного права за те убытки, которые нанесены вследствие правонарушения;

-    независимо от вознаграждения за убытки, лицо подвергается иногда еще какому-либо имущественному лишению в пользу субъекта нарушенного права — другими словами, подвергается гражданскому наказанию, называемому пеней или штрафом"[92].

Данное вознаграждение, как полагает Д.И. Мейер, является "ущербом", или "убытками", а цель его состоит в необходимости восстановления субъекта в том положении, в котором он находился до "нарушения права"[93].

С филологической точки зрения, под убытками понимаются "потери, которые терпит кто-либо". Синонимами данного слова являются урон, ущерб[94].

Таким образом, термин "убытки" во многом сходен с понятиями "потери", "ущерб", "вред". Говоря о соотношении данных понятий, авторов определяют убытки как денежную оценку причиненного ущерба[95]. Поддерживает данную точку зрения и В.А. Тархов[96]. Другие авторы не признают разграничения убытков и имущественного вреда[97]. В этой связи О. С. Иоффе полагает, что в отдельных случаях ущерба имуществу не причиняется, однако убытки присутствуют[98]. О.В. Фомичева критикует данную точку зрения, справедливо замечая, что "под имуществом, а тем более "имущественной сферой" можно и нужно понимать не только наличное имущество в вещественной форме; то же можно сказать и относительно логического объема слова "ущерб"[99].

Представляет интерес мнение С.Л. Дегтярева, который пишет, что убытки по своему юридическому значению, установленному ст. 15 ГК, уже понятия "вред", поскольку в понятие "убытки" включаются только реальный ущерб и упущенная выгода, возмещаются они, как правило, при наличии имущественных отношений и в денежном выражении. Вред же может быть причинен не только имуществу, но и личности гражданина, имуществу или деловой репутации юридического лица. Вред возможно возместить в натуре путем предоставления вещи того же рода и качества, исправления повреждений, опровержения сведений, порочащих деловую репутацию, и т. д., путем компенсации гражданину морального вреда, а также путем возмещения убытков гражданину или юридическому лицу"[100]. Понятие вред шире понятия убытки, которые представляют собой имущественный ущерб (вред) в денежном выражении.

Согласно ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения, наряду с другими убытками, упущенной выгоды в размере, не меньшем, чем такие доходы.

Основная цель возмещения убытков, согласно действующему законодательству, заключается в восстановлении нарушенного права. Вследствие чего возмещение убытков возможно лишь при наличии посягательства на субъективное право в форме его нарушения. Объем возмещаемых убытков составляют суммы реального ущерба и упущенной выгоды.

Согласно п. 10 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.96 № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением ч. 1 ГК РФ" возмещению подлежат также те расходы, которые в данный момент не произведены, но подтверждены соответствующим расчетом. О.В.Фомичева определяет убытки как "особую финансово-экономическую фикцию", сущность которой состоит в "приравнивании по своим правовым последствиям предполагаемых или желаемых событий (действий) к аналогичным реальным событиям (действиям)"[101].

Убытки не могут являться по своей правовой природе фикцией, так как размер понесенных убытков должен быть доказан истцом и лишь в доказанном объеме подлежит возмещению. При отсутствии доказанного размера, например, упущенной выгоды денежные суммы не взыскиваются. Связана данная ситуация с тем, что возмещение убытков потерпевшему "не предполагает его обогащения вследствие правонарушения"[102].

Возмещение убытков по своей правовой природе является формой гражданско-правовой ответственности. Кроме возмещения убытков законодательство предусматривает иные формы гражданско-правовой ответственности: уплату неустойки, в том числе процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ), потерю задатка. Однако возмещение убытков является общим правилом наступления гражданско-правовой ответственности; применяется данный способ во всех случаях, если иное не предусмотрено законом или договором.

Таким образом, вопрос о возмещении убытков принято рассматривать в рамках института гражданско-правовой ответственности[103].

Вопрос о сущности гражданско-правовой ответственности — один из спорных в науке гражданского права. Наиболее распространенной, традиционной точкой зрения является понимание ответственности как реакции на правонарушение[104]. Без правонарушения, согласно данной позиции, нет ответственности, она результат правонарушения[105]. Существуют и иные точки зрения.

Согласно одной из них гражданско-правовая ответственность определяется как обязанность. Так, В.А. Тархов считает, что "понятие юридической ответственности может быть дано как регулируемой правом обязанности дать отчет в своих действиях"[106]. В свою очередь С.Н. Братусь понимал юридическую ответственность как "исполнение обязанности на основе государственного или приравненного к нему общественного принуждения"[107]. Как "особую обязанность правонарушителя" рассматривает ответственность и С.С. Алексеев, добавляя, что данная обязанность выражается в претерпевании лишений "личного или имущественного порядка"[108]. Другие сторонники такой точки зрения полагают, что гражданско-правовую ответственность можно определить как обязанность лица нести предусмотренные нормами права отрицательные (неблагоприятные) последствия за совершенное правонарушение, выражающиеся в лишении правонарушителя имущественных благ в пользу потерпевшего[109].

Другая группа авторов определяет ответственность как санкцию "за правонарушение, вызывающую для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей"[110]. Н.Д. Егоров характеризует гражданско-правовую ответственность как "санкцию, применяемую к правонарушителю в виде возложения на него дополнительной гражданско-правовой обязанности или лишения принадлежащего ему гражданского права"[111]. По нашему мнению, определение ответственности, предложенное Н.Д. Егоровым, в большей мере соответствует ее сущности.

На основании изложенного следует сделать вывод, что в науке гражданского права на данный момент отсутствует понятие гражданско-правовой ответственности, которое устраивало бы большинство авторов. Однако то, что возмещение убытков приводит к дополнительному обременению имущественного положения причинителя вреда, дает основание отдельным авторам выделять репрессивную функцию гражданско-правовой ответственности. Н.С. Малеин утверждал: "Наказание — это и есть ответственность"[112].

На наш взгляд, нельзя полностью отрицать наличие и значение функции репрессии гражданско-правовой ответственности. Данная функция связана с применением мер принуждения к лицу, нарушившему субъективное право.

В то же время основную роль играет компенсационная (восстановительная) функция ответственности. Подтверждением этому является ст. 15 ГК РФ, которая предусматривает, что возмещение убытков — это расходы, направленные на восстановление нарушенного права лица. Следует отметить, что восстановление положения осуществляется за счет причинителя вреда, ущемляя его интересы. Но первоочередной задачей института гражданско-правовой ответственности является не ущемление интересов правонарушителя, а компенсация имущественных потерь кредитора.

Как было отмечено, возмещение убытков осуществляется за счет должника и сопровождается дополнительным обременением имущественного положения последнего, как правило, выражающимся в возложении на него дополнительной имущественной обязанности. В связи с этим исполнение лицом своих обязанностей, в том числе по договору, не может признаваться юридической ответственностью, так как не сопровождается возложением на причинителя вреда дополнительных обременении имущественного характера.

Как утверждает О.В. Фомичева: "Исполнение обязанности в любой ее форме не может быть отнесено к возмещению убытков, так как отграничено признаком отсутствия правонарушения"[113]. Данное мнение является спорным. С одной стороны, действительно, даже принудительное исполнение лицом своей обязанности не является по своему характеру мерой гражданско-правовой ответственности, хотя может быть результатом правонарушения. Так, неисполнение должником обязанности передать вещь, определенную индивидуальными признаками, влечет, согласно ст. 398 ГК РФ, возможность для кредитора потребовать передачи ему данной вещи.

Данный способ защиты может применяться вследствие совершения правонарушения, но по своей природе это не мера гражданско-правовой ответственности, так как исполнение данной обязанности, хотя и принудительное, никоим образом не обременяет должника по сравнению с тем, как он должен был действовать исходя из условий обязательства. Отсутствие имущественного обременения дополнительного характера означает отсутствие ответственности. Аналогично решается вопрос истребования кредитором долга от неисправного должника.

В этой связи представляет интерес анализ п. 4 ст. 453 ГК РФ, согласно которому стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

Закон лишь в отдельных случаях предусматривает возврат исполненного до изменения или расторжения договора (ст. 475, 480, 599 ГК РФ). В.А. Рахмилович полагает, что данная ситуация является недостатком ГК РФ[114].

М.И. Брагинский полагает, что "применение п. 4 ст. 453 ГК не исключает действия общих норм, посвященных обязательствам вследствие неосновательного обогащения. В специальной отсылке к этим нормам в ст. 453 ГК нет необходимости, поскольку правила гл. 60 "Обязательства вследствие неосновательного обогащения" носят общий (генеральный) характер"[115]. С данным мнением соглашается М.С. Каменецкая, которая замечает, что, "даже если ни законом, ни соглашением не предусмотрено право лица требовать возвращения исполненного им по обязательству до момента расторжения договора, это лицо не лишается права истребовать ранее исполненное, если его контрагент неосновательно обогатился"[116].

В данных случаях не следует руководствоваться положениями гл. 60 о возврате неосновательного обогащения. Данный вывод может быть обоснован тем, что согласно положениям гл. 60 неосновательное обогащения имеет место тогда, когда для получения какого-либо имущества у приобретателя не было законных оснований. В названных случаях нормы гл. 60 применяться не могут, так как на момент приобретения вещей, денег, иного имущества между сторонами действовал гражданско-правовой договор. Расторжение договора не следует смешивать с признанием сделки недействительной, в том числе по правовым последствиям. Недействительная сделка, согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительна с момента ее совершения. В отличие от этого в соответствии с п. 2 ст. 453 ГК РФ в случае расторжения договора обязательства считаются прекращенными с момента заключения соглашения сторон о расторжении договора, а при расторжении договора в судебном порядке - с момента вступления в силу решения суда о расторжении договора. Таким образом, на наш взгляд, к отношениям по возврату исполненного по расторгнутому договору не могут применяться положения гл. 60 о неосновательном обогащении.

Представляет интерес мнение О.В. Фомичевой о том, что "одним из вариантов решения рассматриваемой проблемы явилось бы признание стоимости соответствующего (ранее переданного) имущества величиной убытков, что вовсе не требует применения кондикции"[117]. По нашему мнению, данный вывод является спорным. Так, согласно п. 5 ст. 453, если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора. То есть возмещение убытков применяется при наличии существенного нарушения условий договора одной из сторон. Во всех остальных случаях нельзя рассматривать исполненное сторонами по расторгнутому договору как убытки. Убытки - это отрицательные имущественные последствия нарушения субъективного права лица, выраженные в денежной форме. В случаях, когда расторжение договора не явилось следствием нарушения права, нельзя рассматривать исполненное по договору как убытки.

Следует согласиться с мнением В.А. Рахмиловича о том, что норма п. 4 ст. 453 является недостатком действующего законодательства и предусмотреть положение о том, что по расторгнутому договору стороны обязуются вернуть друг другу уже исполненное, за исключением случаев, когда стороны своим соглашением не установят иное. Следует отметить, что "акт расторжения договора во французском праве имеет обратную силу. Все полученное по расторгнутому договору подлежит возврату в пользу каждой из сторон"[118].

При рассмотрении такого способа защиты, как возмещение убытков, может возникнуть вопрос о соотношении убытков и сумм неосновательного обогащения. Например, что представляют собой суммы, излишне выплаченные стороной по договору. Данные суммы не являются убытками. Возмещение убытков является санкцией, применяемой к неисправной стороне обязательства. В данной ситуации нет ничего подобного. Правомерно действующая сторона переплатила другой стороне договора. О.Н. Садиков в этой связи пишет, что "п. 3 ст. 1103 ГК РФ ориентирует нас на случаи, когда исполнение явно выходит за рамки содержания обязательства, хотя и связано с ним"[119]. Возмещение убытков следует отграничивать от сумм неосновательного обогащения.

В соответствии со ст. 15 ГК РФ убытки состоят из реального ущерба и упущенной выгоды. В сумму реального ущерба входят произведенные расходы или расходы, которые необходимо будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата и повреждение имущества. Что касается упущенной выгоды, то она состоит из неполученных доходов, а также доходов, полученных контрагентом, нарушившим право.

Для того чтобы предъявить требование о возмещении убытков, кредитор должен доказать их наличие, произвести расчет убытков, в том числе упущенной выгоды, доказать факт неисполнения или ненадлежащего исполнения должником принятого на себя обязательства (противоправность), а также наличие причинной связи между противоправным поведением должника и наступившими убытками.

Что касается вины причинителя вреда, то гражданское законодательство исходит из презумпции виновности неисправного должника. Должник предполагается виновным, если не докажет свою невиновность. Следует также отметить, что согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ при осуществлении лицом предпринимательской деятельности установление его вины в причинении убытков необязательно.

На наш взгляд, не соответствует закону мнение С.Л. Дегтярева о том, что вина устанавливается только в необходимых случаях и может быть расценена как факультативное условие[120]. Вина — по общему правилу обязательное условие договорной гражданско-правовой ответственности, за исключениями, установленными п. 3 ст. 401 ГК РФ.

При расчете убытков трудности вызывает, прежде всего, доказывание размера упущенной выгоды, так как кредитор должен доказать размер доходов, которые он бы получил, если бы его право не было нарушено. В связи с этим представляет интерес анализ ч. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ, которая содержит следующее положение: "Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками, упущенной выгоды в размере, не меньшем, чем такие доходы" По данному вопросу О.В. Фомичева пишет, что мы нисколько не ослабим защиту пострадавших, если просто исключим из ГК рассматриваемую часть п. 2 ст. 15 ГК РФ[121]. На взгляд данного автора, положение, предусматривающее то, что упущенная выгода взыскивается "наряду с другими убытками", является неприемлемым[122].

На наш взгляд, данная норма содержит положение, детализирующее убытки, относящиеся к упущенной выгоде и способствующее упрощению доказывания ее размера. Н.И. Клейн полагает, что суть данной новеллы гражданского законодательства "состоит в том, что при получении нарушившим право лицом доходов потерпевшая сторона вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доходы, которые получил правонарушитель"[123]. В этой связи предложение О.В. Фомичевой об отмене данного правила представляется нецелесообразным. Однако следует согласиться с указанным автором, что соответствующая норма сформулирована не совсем корректно, что позволяет толковать ее в расширительном плане. По нашему мнению, из данного пункта ст. 15 следует устранить фразу «наряду с другими убытками».

Вследствие чего ч. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ будет содержать следующее правило:

«Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере, не меньшем, чем такие доходы».

В науке гражданского права выделяют так называемые абстрактные и конкретные убытки. Убытки такого рода получили отражение в ст. 524 ГК РФ. В соответствии с данной нормой при расторжении договора поставки кредитор вправе требовать от должника возмещения убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке. Данные убытки называют конкретными. Что касается абстрактных убытков, то согласно п. 3 ст. 524, их размер определяется в виде разницы между ценой, установленной в договоре, и текущей ценой на момент расторжения договора. Текущей ценой признается цена, обычно взимавшаяся при сравнимых обстоятельствах за аналогичный товар в месте, где должна была быть осуществлена передача товара. Если же в этом месте не существует текущей цены, может быть использована текущая цена, применявшаяся в другом месте, которая может служить разумной заменой, с учетом разницы в расходах по транспортировке товара. B.C. Евтеев полагает, что абстрактный метод исчисления убытков является более выгодным для потерпевшей стороны. "Почему? Во-первых, потому что разумная цена вполне может быть больше текущей. Во-вторых, совершение заменяющей сделки рассматривается как разумная мера по уменьшению убытков, и потому это в целом гарантирует большую полноту компенсации убытков, с одной стороны, и возмещение расходов по совершенной заменяющей сделке с другой"[124].

Е.А. Зверева полагает, что конкретные и абстрактные убытки очень трудно отграничить от упущенной выгоды[125]. На наш взгляд, абстрактные и конкретные убытки представляют собой разновидность упущенной выгоды, так как эти конструкции объединяет общая цель - взыскать те доходы, которые получило бы лицо при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. В этой связи нет оснований выделять абстрактные и конкретные убытки, так как они представляют собой не что иное, как упущенную выгоду.

В науке гражданского права дискутируется вопрос о возможности взыскания так называемых заранее исчисленных убытков, или "твердых" убытков. Под "твердыми" убытками следует понимать "денежную сумму, которую стороны устанавливают своим соглашением в качестве единственного и полного возмещения будущих потерь"[126].

Отдельные авторы считают необходимым использовать данную конструкцию по предварительному расчету убытков; другие возражают против этого. Л.А. Лунц полагал, что система исчисления убытков, сводящаяся к предварительной их оценке, неприемлема по принципиальным соображениям, так как она порождает "концепцию фикций", оторванную от конкретной хозяйственной ситуации[127]. В.В. Васькин, разделяя мнение Л.А. Лунца, доказывал, что нормативные убытки, т.е. убытки, нормированные в договоре, противоречат сущности возмещения убытков, так как полагал, что в результате нормирования убытков в договоре возникает несоответствие размера взыскиваемых убытков и размера фактических убытков, что подрывает эффективность самого института возмещения убытков[128]. Данный аргумент, на наш взгляд, заслуживает поддержки, потому что возмещение убытков, согласно ст. 15 ГК РФ, предполагается полным. Представляется сомнительным, что при определении убытков в твердой сумме можно заранее рассчитать точный размер убытков, которые могут возникнуть при неисполнении или ненадлежащим исполнении обязательства.

С приведенной точкой зрения не соглашается B.C. Евтеев, который пишет, что "закрепленные в договоре убытки не следует расценивать как санкции, имеющие штрафной характер, поскольку сущность заранее исчисленных убытков проявляется как раз при сопоставлении их с неустойкой в форме штрафа. Основное отличие заключается в том, что штраф имеет абстрактный по отношению к нарушению договора характер и может быть как значительно меньше, так и больше фактически понесенных убытков, в то время как договорный размер убытков определяется исходя из конкретных нарушений договора и соответствующих прогнозируемых последствий, а не из размера неисполненного обязательства. Причем исчисленные в договоре убытки в большинстве случаев приблизительно отражают имущественные потери потерпевшей стороны"[129].

Представляется, что мнение B.C. Евтеева является спорным. Указанный автор отграничивает штраф и "заранее исчисленные убытки", исходя из того, что штраф носит абстрактный характер по отношению к нарушению договора и может быть как больше, так и меньше причиненных убытков, а "твердые" убытки исчисляются с учетом конкретных нарушений договора и возможных имущественных последствий. Это дает ему основание полагать, что такие убытки в большинстве случаев лишь приблизительно отражают имущественные потери .кредитора. Однако, по нашему мнению, при определении штрафа за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства стороны также вправе учитывать вероятные имущественные последствия такого поведения. В этой связи полагаем, что "твердые" убытки являются неустойкой, установленной в форме штрафа, и не нуждаются в специальном законодательном закреплении и регулировании.

Среди способов защиты гражданских прав ст. 12 ГК РФ называет взыскание неустойки. Данная норма не содержит упоминания об уплате процентов за пользование чужими денежными средствами. В этой связи можно предположить, что если ст. 12 предусматривает общегражданские способы защиты, то уплата процентов, представляющая собой санкцию, применяемую в случае неисполнения денежного обязательства, таким способом защиты не является. Рассматриваемая статья указывает, что перечень способов защиты не является исчерпывающим и включает в себя иные способы защиты, не предусмотренные данной нормой.

С другой стороны, данная позиция законодателя может свидетельствовать о том, что взыскание неустойки поглощает собой уплату процентов за пользование чужими денежными средствами. В этом случае проценты представляют собой лишь разновидность неустойки.

Согласно п. 1 ст. 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. В соответствии с п. 1 ст. 395 ГК РФ за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств.

Параграф ГК РФ, регулирующий неустойку, расположен в главе «Обеспечение исполнения обязательств», а ст. 395 находится в главе «Ответственность за нарушение обязательств». Неустойка представляет собой как форму гражданско-правовой ответственности, так и способ обеспечения исполнения обязательств. В то же время проценты за пользование чужими денежными средствами признаются мерой ответственности, но возникает вопрос: могут ли они являться и способом обеспечения исполнения обязательств? В соответствии с п. 1 ст. 329 ГК РФ наряду с неустойкой, залогом, удержанием имущества должника, поручительством, банковской гарантией обеспечивать исполнение обязательств могут и другие способы, предусмотренные законом или договором.

Различают две формы неустойки: штраф и пеню. Пеня представляет собой «разновидность неустоечного обязательства, которое применяется за неисполнение обязательства в срок"[130]. Как утверждал О.С. Иоффе, основанием пени "может служить лишь такое правонарушение, как просрочка по обязательству в целом или отдельным входящим в него обязанностям. Ее размер всегда устанавливается в виде процента от цены нарушенной обязанности»[131].

«Штраф отличается от пени как по основанию, так и по способам определения размера, а также по порядку его начисления. Основанием штрафа может быть не только просрочка, но и любое другое правонарушение. Главное же отличие штрафа от пени состоит в том, что пеня — это непрерывно нарастающая, а штраф — единократно взыскиваемая сумма»[132]. Следует отметить, что проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 имеют больше сходства с пеней, нежели со штрафом.

Вопрос о правовой природе процентов за пользование чужими денежными средствами остается дискуссионным и по настоящее время. В юридической литературе существует ряд позиций по названной проблеме. Традиционной является точка зрения о том, что проценты за пользование чужими денежными средствами представляют собой плату (вознаграждение) за пользование капиталом[133]. В настоящее время данную позицию разделяют Е.А. Суханов[134], М.Г. Розенберг[135]. Сущность данного подхода заключается в том, что «происходит отождествление процентов, закрепленных в п. 1 ст. 395 ГК РФ и процентов, предусмотренных по договору займа, кредитному договору и др., как имеющим общую экономическую и юридическую природу»[136].

Такой подход позволяет авторам сделать следующие выводы: проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, не могут быть квалифицированы в качестве неустойки;

-    данные проценты могут взыскиваться наряду с неустойкой, а их размер не может быть снижен на основании ст. 333 ГК РФ[137];

-    проценты подлежат взысканию в силу самого факта нахождения у должника денежных средств.

На наш взгляд, данная точка зрения является спорной. Следует отметить, что законодатель в ст. 809, 811 ГК РФ разграничивает проценты по договору займа как плату за пользование деньгами и проценты как санкцию за неисполнение в срок заемного обязательства должником. На необходимость разграничения названных процентов указывается в п. 4 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 08.10.98 № 13/14 "О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами". В данном документе содержится положение о том, что "проценты, предусмотренные п. 1 ст. 395 ГК РФ, по своей природе отличаются от процентов, подлежащих уплате за пользование денежными средствами, предоставленными по договору займа (ст. 809 ГК РФ), кредитному договору (ст. 819 ГК РФ) либо в качестве коммерческого кредита (ст. 823 ГК РФ)"[138].

Далее, ст. 395 ГК РФ называется "Ответственность за неисполнение денежного обязательства", которая наступает за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата и т. д. Таким образом, для реализации этого способа защиты необходимо установление такого признака, как противоправность поведения должника, что позволяет утверждать о родственности данной конструкции институту гражданско-правовой ответственности. Следует обратить внимание на тот факт, что при взыскании неустойки основанием ее применения также может служить "усеченный" состав правонарушения, состоящий из одного элемента — противоправности[139].

Другие авторы полагают, что проценты, предусмотренные ст. 395, являю/гся самостоятельной мерой гражданско-правовой ответственности[140]. Так, В.В. Витрянский утверждает, что "особенности процентов годовых, выделяющие их в самостоятельную форму гражданско-правовой ответственности, следует искать не только в специфике их исчисления, доказывания и применения, как это существует в случае с убытками и неустойкой, а в специфическом предмете самого денежного обязательства"[141]. Вследствие чего В.В. Витрянский полагает, что "в денежных обязательствах исключается невозможность исполнения, а отсутствие у должника необходимых денежных средств ни при каких условиях, даже при наличии обстоятельств, которые могут быть квалифицированы как непреодолимая сила (форс-мажор), не могут служить основанием к освобождению должника от ответственности за неисполнение денежного обязательства"[142].

Названный автор предлагает не применять при взыскании процентов по ст. 395 положений ст. 401, 416 ГК РФ. По данному вопросу представляет интерес мнение М.Г. Розенберга, который пишет: "Утверждение, что проценты годовых являются мерой имущественной ответственности, неизбежно требует конкретной ссылки на норму закона, позволяющую не применять принципы имущественной ответственности, предусмотренные ГК, к этому виду неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства"[143]. Учитывая то, что такие ссылки в законодательстве отсутствуют, "принципы имущественной ответственности при взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами должны применяться на общих основаниях"[144]. Точка зрения В.В. Витрянского, на наш взгляд, не соответствует законодательству.

В этой связи представляет интерес мнение Д.Г. Лаврова о том, что правовая природа процентов может быть раскрыта с помощью традиционных, давно признанных законодательством категорий[145].

Наряду с перечисленными мнениями существует точка зрения, согласно которой проценты за пользование чужими денежными средствами являются разновидностью неустойки. Разделяют данное мнение Э. Гаврилов[146], А.В. Латынцев[147], А. Попов[148], Д. Богданов[149].

Представляет интерес сравнение норм, регулирующих неустойку и проценты по ст. 395, проведенное Л.А. Новоселовой. Данное исследование позволило выделить ряд совпадающих признаков данных правовых конструкций:

- как неустойка, так и проценты применяются при нарушении обязательства должником, в частности при длящемся правонарушении — просрочке исполнения обязательства;

- размер подлежащих возмещению сумм при нарушении обязательства заранее установлен и известен сторонам либо может быть определен путем расчета;

-    размер неустойки может устанавливаться соглашением сторон или законом. Установленный законом размер процентов также может
быть изменен законом или договором;

-    кредитор как при предъявлении требования о взыскании неустойки, так и уплате процентов по ст. 395 ГК РФ не должен представлять доказательства наличия и размера причиненных ему убытков;

-    кредитор по денежному обязательству вправе требовать возмещения убытков в части, превышающей сумму процентов по ст. 395 ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 394 неустойка также обладает зачетным характером[150].

Определяя общие признаки неустойки и процентов по денежным обязательствам, Л.А. Новоселова называет и отдельные отличия. Так, данный автор обращает внимание, что проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, не названы законодателем неустойкой, а также на то, что в п. 1 ст. 394 Г К РФ допускается возможность установления законом или договором различного соотношения между убытками и неустойкой (установление исключительной, альтернативной, штрафной, зачетной неустойки), в тр время как в п. 2 ст. 395 ГК РФ предусматривается лишь зачетный характер соотношения убытков и процентов. На наш взгляд, названные отличия не носят принципиального характера. Не следует придавать слишком большого значения тому обстоятельству, что законодатель не назвал проценты за пользование чужими денежными средствами неустойкой, так как в данном случае важно понимание природы конструкции, а не то, как ее называют. С другой стороны, Л.А. Новоселова отметила, что "для отдельных видов обязательств во второй части ГК РФ установлена ответственность в форме неустойки, размер которой определяется по правилам ст. 395 (например, ответственность за ненадлежащее осуществление операций по договору банковского счета — ст. 856 ГК РФ)"[151]. Данное мнение разделяет Л.Г. Ефимова, которая полагает, что "редакция статьи позволяет сделать вывод, что в ней речь идет не о применении нормы ст. 395 ГК, а об особой разновидности санкции (неустойки), которая только исчисляется в порядке и размере, установленном ст. 395 ГК"[152]. Вызывает недоумение то, что в одном случае критерием разграничения неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами является то обстоятельство, что данные проценты не названы прямо неустойкой, а в другом случае говорится, названы прямо неустойкой, а в другом случае говорится, что ответственность в ряде обязательств устанавливается в форме неустойки, но определяется по правилам ст. 395 ГК РФ.

Указанные авторы все же приходят к выводу о родственности конструкций неустойки и процентов за пользование чужими денежными средствами. Подтверждает данное мнение и позиция судебной практики. Так, в п. 6 Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ от 08.11.98 № 13/14 "О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами" говорится, что в денежных обязательствах, возникших из договоров, в частности, предусматривающих обязанность должника произвести оплату товаров, работ или услуг либо уплатить полученные на условиях возврата денежные средства, на просроченную уплатой сумму подлежат начислению проценты на основании ст. 395 ГК РФ.

Законом или соглашением сторон может быть предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства. В подобных случаях суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное прямо не предусмотрено законом или договором.

Данную ситуацию В.В. Витрянский объясняет с позиции соответствьл данного подхода "Принципу недопустимости применения двух самостоятельных мер ответственности за одно и то же нарушение обязательства"[153]. Б.М. Гонгало полагает, что В.В. Витрянский апеллирует к "принципу, которого в гражданском праве не существует"[154].

Е.В. Богданов полагает, что "государство принимает меры к недопущению внеэкономического обогащения предпринимателей, увеличения объемов их богатства без адекватного производства необходимых обществу товаров, работ, услуг"[155]. Взыскание и процентов и неустойки приводит именно к внеэкономическому обогащению участников гражданского оборота и не должно поощряться правом. Подтверждает данный тезис и позиция судебной практики о применении норм, регулирующих неустойку, в частности ст. 333 ГК РФ, к отношениям по взысканию процентов за пользование чужими денежными средствами, позволяющих суду уменьшить размер взыскиваемых процентов[156].

На наш взгляд, следует признать, что проценты за пользование чужими денежными средствами представляют собой разновидность неустойки (пени).

Особенность взыскания неустойки заключается в том, что неустойка может взыскиваться даже при отсутствии убытков на стороне кредитора. Так, В.А. Хохлов утверждает, что "взыскание неустойки (штрафа) чаще всего носит характер несоразмерного и/или неосновательного и/или алогичного обогащения истца"[157]. Б.М. Гонгало отмечает, что здесь неприменимо понятие неосновательного обогащения[158]. Более точным выглядит высказывание Е.В. Богданова о том, что подобная ситуация может способствовать внеэкономическому обогащению истца[159].

Особенно проблематичным является вопрос о целесообразности существования штрафной неустойки. В научной литературе высказывается мнение о том, что кредитор в этом случае получает право на двойное вознаграждение[160]. Данное правило неоправданно ухудшает положение должника и стимулирует паразитические настроения кредитора. С.А. Хохлов отмечал, что "принцип защиты слабой стороны в обязательственных отношениях, когда под слабой стороной понимается должник, не присущ ГК РФ в целом и его части второй. Если и говорить о слабой стороне, то в обязательствах таковой реально являются кредитор, потерпевший, другие лица, утратившие то, что им должны. Защите подлежат имеющие права, а не те, кто их нарушил. С этой точки зрения, должник вообще не должен защищаться правом"[161].

Согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ при осуществлении предпринимательской деятельности должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства независимо от наличия вины и освобождает его от ответственности лишь чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства (непреодолимая сила). Таким образом, в договорных отношениях достаточно часто возникают ситуации привлечения к ответственности невиновного должника. Что касается взыскания неустойки, то данная форма гражданско-правовой ответственности может имен, место при наличии лишь одного условия — противоправности в поведении должника. Положение, высказанное С.А. Хохловым, на наш взгляд, спичи должника в чрезвычайно тяжелое положение и не соответствует началам разумности и справедливости гражданского права.

Тем более нецелесообразным представляется наличие в гражданском законодательстве штрафной неустойки. Зачем предусматривать возможность взыскания неустойки сверх сумм полного возмещения убытков? Аргументом в пользу данного вида неустойки может являться тот факт, что размер причиненных убытков трудно подсчитать. Однако в таких ситуациях можно использовать конструкцию альтернативной неустойки, когда кредитор вправе выбирать между взысканием неустойки или возмещением убытков. Представляется, что следует согласиться с мнением А. Попова о том, что штрафную неустойку следует применять для защиты наиболее значимых отношений с точки зрения публичных интересов (поставки в районы Крайнего Севера, выполнение работ для государственных нужд) и в пользу публичных юридических лиц[162].

Вызывают сомнения также некоторые правила взыскания неустойки. Так, согласно ст. 521 ГК РФ неустойка, установленная в форме пени, взыскивается с поставщика до фактического исполнения обязательства в пределах его обязанности восполнить недопоставленное количество товаров в последующих периодах поставки. Иной порядок определения размера неустойки может быть установлен законом или договором. Таким образом, по мере перехода объемов недопоставленных товаров в следующие поставочные периоды неустойка начинает определяться с нарастающей суммы, поскольку к объему поставки в соответствующем поставочном периоде добавляется недопоставка за "рошлые периоды поставки. Такое обязательство иногда называют суммированным. При данных обстоятельствах неустойка может неоднократно начисляться за товары, которые не были поставлены ранее. Иначе говоря, размер неустойки за просрочку поставки и недопоставку должен определяться нарастающим итогом.

В связи с изложенным можно утверждать, что в ст. 521 ГК РФ фактически воспроизведен тот же порядок, который в прошлом предусматривали положения о поставках продукции и товаров. Однако для того периода времени имущественная ответственность в хозяйственных отношениях представляла собой перемещение денежных сумм от одного государственного предприятия к другому[163], которые к тому же не являлись собственниками закрепленного за ними имущества. В таких условиях подобное решение вопроса было единственно правильным, поскольку ставилась задача любым способом простимулировать надлежащее исполнение обязательства.

В настоящее время воспроизводство в ст. 521 прошлого порядка определения размера неустойки представляется ошибочным. Неустойка — это не только способ обеспечения исполнения обязательства, это еще и санкция за правонарушение, форма гражданско-правовой ответственности. Неоднократное начисление неустойки за одни и те же товары (нарастающим итогом) есть не что иное, как неоднократное привлечение к ответственности за одно и то же правонарушение. В условиях рыночной экономики такое исчисление неустойки может способствовать внеэкономическому обогащению предпринимателей, что вряд ли стоит приветствовать[164]. В связи с этим ст. 521 необходимо изложить в следующей редакции:

«Установленная законом или договором поставки неустойка за недопоставку или просрочку поставки товара взыскивается с поставщика в пределах соответствующего периода поставки, если иной порядок определения размера неустойки не установлен договором».

Среди способов защиты гражданских прав ст. 12 ГК РФ называет компенсацию морального вреда. В соответствии со ст. 151 ГК РФ под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания гражданина, причиненные действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. Указанная норма предусматривает возможность возложения на нарушителя обязанности денежной компенсации морального вреда в иных случаях, предусмотренных законом. По своей природе данный способ защиты нарушенного права одновременно является и мерой гражданско-правовой ответственности[165], Следовательно, по общему правилу компенсация морального вреда наступает вследствие совершения противоправного виновного действия (бездействия), причинившего вред, выражающийся в нарушении личных неимущественных прав или иных нематериальных благ гражданина.

В юридической литературе под вредом понимается "всякое умаление охраняемого правом блага, имущественного или неимущественного"[166]. В свою очередь СВ. Марченко полагает, что "вред в гражданском праве - это изменение во благе, которое может быть имущественным и неимущественным"[167]. Представляется, однако, что вред - это не изменение в охраняемом законом благе, а прежде всего уменьшение или умаление данного блага, так как изменение может быть и в сторону улучшения, увеличения блага.

Как утверждает С.В. Марченко, "суть содержания морального вреда заключается в том, что действия причинителя вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию"[168]. То есть, в отличие от имущественного вреда, который выражается в имущественных потерях, уничтожении, повреждении вещи и т. д., моральный вред заключается в страданиях гражданина физического или психического характера.

В п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 20.12.94 № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда"[169] для характеристики морального вреда вводится категория "нравственные переживания". В этой связи отдельные авторы считают, что категория морального вреда предполагает необходимость осознания потерпевшим умаления своих прав и возникновения в этой связи негативных самооценок[170]. В свою очередь Е.А. Михно пишет о приоритете в данной категории нравственных страданий над страданиями физическими.

«Моральный вред — это отрицательные последствия нарушения имущественных или неимущественных благ, выразившиеся в душевных страданиях и переживаниях. Основанием для денежной компенсации морального вреда является правонарушение, в результате которого лицо потерпело эмоциональный урон. Физические страдания в понятие «моральный вред» включены быть не могут. Они приобретают юридическую значимость для возложения гражданско-правовой ответственности за причинение морального вреда лишь поскольку, поскольку вызывают нравственные страдания»[171].

Е.А. Михно предлагает отождествлять моральный вред именно с нравственными страданиями гражданина. Однако следует учитывать, что, как правило, любые физические страдания вызывают и нравственные переживания человека, в связи с чем не представляется целесообразным изменение ст. 151 ГК РФ в части исключения из данной нормы упоминания о том, что моральный вред может выражаться и в физических страданиях гражданина.

Не может не вызывать недоумения приведенное высказывание Е.А. Михно о том, что моральный вред - это отрицательные последствия нарушения имущественных и неимущественных благ. На основании анализа ст. 151 можно прийти к выводу, что моральный вред является следствием нарушения личных неимущественных прав и иных нематериальных благ. Моральный вред наступает, прежде всего, при нарушении неимущественных прав гражданина. Что касается возможности компенсации морального вреда при нарушении имущественных прав, то согласно п. 2 ст. 1099 ГК РФ такой вред подлежит компенсации лишь в случаях, предусмотренных законом.

Нарушение имущественных прав приводит к возникновению обязанности компенсировать моральный вред в ограниченном количестве случаев, установленных специальным законодательством. Основным таким законом является Закон о защите прав потребителей. Согласно ст. 15 названного Закона моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, упол-номоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

Далее, возможность компенсации морального вреда при нарушении имущественных прав предусматривается также Федерального закона от 24.11.96 № 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации" (в ред. от 22.08.2004).

По поводу названного Закона следует согласиться с мнением A.M. Эрделевского о том, что "возможность компенсации морального вреда в нем определяется статусом туриста как потребителя туристических услуг, оказываемых исполнителями этих услуг, и если бы законодатель не предусмотрел возможности компенсации причиненного туристу морального вреда, право на такую компенсацию возникло бы на основании Закона о защите прав потребителей, охватывающего достаточно широкую область правоотношений, в которые вступает гражданин"[172].

Законодатель в ст. 15 Закона о защите прав потребителей ограничивает возможность компенсации морального вреда необходимостью установления вины причинителя вреда. Данное положение критикует СВ. Киселев, который полагает, что установление в этом случае виновной ответственности причинителя вреда "противоречит положению ст. 1095 ГК, когда вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял ли потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

По сути, данная норма перечисляет основания возмещения морального и имущественного вреда, наступающего, в отличие от ст. 15 Закона о защите прав потребителей, независимо от вины обязанного лица"[173]. Как отмечает С.В. Киселев, подобное положение связано с существующими в науке различными подходами по отношению к категории "вред". А.М. Эрделевский высказывает мнение о возможности существования самостоятельного обязательства по компенсации морального вреда наряду с существованием обязательства по возмещению имущественного вреда[174]. В свою очередь К.Б. Ярошенко полагает, что, поскольку категория "вред" включает в себя как имущественный, так и моральный вред, для компенсации морального вреда достаточно предусмотреть в составе норм, регулирующих деликтные обязательства, наряду с нормами, определяющими способы возмещения имущественного вреда, статьи, посвященные способам компенсации морального вреда, что подчеркнет равные основания для возмещения имущественного и неимущественного вреда[175]. М.М. Агарков по данному вопросу полагал, что "вред, причиненный нарушением личных прав, может быть имущественный и неимущественный"[176], в связи с чем категории "вред" и "моральный вред" рассматривались им как самостоятельные.

Категория "вред" в гражданском праве включает в себя понятия имущественного и неимущественного вреда. Оба этих понятия обладают определенными особенностями. Моральный вред, согласно ранее цитируемой нами ст. 151 ГК РФ, возникает при нарушении личных неимущественных прав или иных нематериальных благ гражданина; имущественный вред является последствием нарушения прежде всего имущественных прав лица. Вследствие чего, на наш взгляд, не следует нормы, регулирующие особенности возмещения имущественного вреда, распространять на отношения по компенсации морального вреда и, наоборот, не следует положения по возмещению морального вреда распространять на имущественные отношения, так как они имеют иную правовую природу.

Представляется оправданным подход законодателя к регулированию данной проблемы. Так, гл. 59 ГК РФ содержит параграф 4 "Компенсация морального вреда", в ст. 1100 которого перечисляются основания компенсации морального вреда независимо от вины причинителя вреда. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины субъекта в случаях, когда:

-    вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повы
шенной опасности;

-    вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения,незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконногоприменения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;

-    вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;

-    в иных случаях, предусмотренных законом.

Так как в указанной норме (ст. 1095 ГК РФ) не предусматривается компенсация морального вреда при причинении вреда жизни, здоровью или имуществу гражданина или имуществу юридического лица вследствие рецептурных, конструктивных или иных недостатков товара, работы или услуги на безвиновных началах, следовательно, в подобных случаях для удовлетворения требований о компенсации морального вреда необходимо устанавливать вину причинителя вреда.

Отдельные авторы полагают, что закон в недостаточной мере предоставляет субъектам гражданских правоотношений возможность использовать при нарушении своих имущественных прав такой способ защиты, как компенсация морального вреда.

Перечень деяний, который дает право на компенсацию морального вреда, связанных с посягательством на имущественные права граждан, ничтожно мал. Вместе с тем невозможно не учитывать, что серьезные нравственные и (или) физические страдания человека, которому причинен какой-либо имущественный вред, порой несравненно выше тех переживаний, что возникают от посягательств на нематериальные блага личности[177]. С данным мнением соглашаются К.И. Голубев, СВ. Нариж-ний, которые полагают, что "нарушение имущественных прав неизбежно вызывает вред в виде нарушения неимущественных прав, выражающийся, в частности, в физических страданиях при невозможности обеспечить удовлетворение зачастую даже первичных потребностей, а также и в нравственных страданиях в результате осознания невозможности воспользоваться провозглашаемыми правами в отсутствие материальных средств, при ограничении своей свободы, в отсутствие понимания даже формального неравноправия, при ощущении незащищенности себя и своей семьи, конфликтах в семье"[178]. Данные авторы пытаются излишне расширить сферу применения компенсации морального вреда.

Трудно не согласиться с мнением A.M. Эрделевского, отмечающего, что отнесение психологического благополучия и иных подобных состояний к нематериальным благам согласно ст. 150 ГК означало бы выхолащивание ограничений, установленных в отношении возникновения права на компенсацию морального вреда в ст. 151 ГК[179].

Отдельные авторы замечают и неблагоприятные последствия применения компенсации морального вреда за нарушение имущественных прав граждан. Н.А. Колоколов и В. Богдан пишут: "...характер санкций, предусмотренных Законом "О защите прав потребителей", применяемых судом к недобросовестному исполнителю, оказался чрезмерно крут. Например, в силу ст. 28 получается, что подрядчик, запоздавший с вручением гражданину ключей от квартиры на 33 дня, должен не только подарить ее ему бесплатно, но и компенсировать моральный вред за все дни ожидания.

Узнав об этом, некоторые потребители поспешили свои предполагаемые права скорее реализовать.

Так, сотрудник УВД Курской области К. предъявила иск к ОАО «Детальстроймонтаж» о взыскании с предприятия стоимости квартиры и компенсации морального вреда в размере половины стоимости квартиры, мотивируя это тем, что по вине подрядчика была вынуждена больше месяца ездить на работу через весь город"[180].

Законодатель, защищая частные интересы своих граждан, не должен забывать о необходимости защиты публичных интересов. Следует согласиться с мнением Н.А. Колоколова и В. Богдана о том, что "суд, принимая решение в пользу потребителя, не вправе забывать и о социальных последствиях своего решения. Таких, как К., в одном доме десятки, а то и сотни. Теперь представьте себе, что все они после вселения в построенное за их счет жилье попросили суд взыскать в их пользу с подрядчика по полторы стоимости квартиры. Думается, нет нужды подсчитывать эти суммы, поскольку смысл у них будет один — банкротство производителя"[181].

Ю.К. Воронова утверждает, что при регулировании компенсации морального вреда не учитывается принцип равенства сторон, вследствие чего, "предоставляя право, в ряде случаев законодатель не всегда учитывает возможные негативные последствия" для другой стороны[182].

Предусматривая возможность компенсации морального вреда за нарушение имущественных прав потребителя, законодатель руководствовался благими мотивами. Потребитель — это гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. В то же время законодатель предусматривает независимо от компенсации морального вреда достаточно серьезные гарантии защиты нарушенных имущественных прав потребителей. Так, ст. 23, 28, 30 Закона о защите прав потребителей устанавливают неустойку в форме пени, взыскиваемой при нарушении сроков устранения недостатков товаров, работ, услуг.

Представляется, что компенсация морального вреда, как уже рассматривалось выше, должна применяться при наличии именно морального вреда, т. е. нарушения личных неимущественных прав или иных нематериальных благ гражданина. Что касается нарушения имущественных прав граждан, в том числе прав потребителей, то в этом случае необходимо возмещать причиненный имущественный ущерб предусмотренными в законе способами.

На наш взгляд, компенсация морального вреда требуется только в случае, если вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей продавцом (подрядчиком, исполнителем) был причинен вред жизни, здоровью, имуществу потребителя или членов его семьи. В этой связи представляется необходимым внести в ч. 1 ст. 15 Закона о защите прав потребителей соответствующие изменения, изложив ее в следующей редакции:

«Моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, выразившийся в причинении вреда жизни, здоровью или имуществу потребителя, а также членов его семьи, подлежит компенсации причинителем вреда независимо от его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда».

Данное положение также следует включить в ст. 1100 ГК РФ, которая предусматривает перечень случаев компенсации морального вреда независимо от вины причинителя вреда.

Сложность понятия гражданско-правовой ответственности заключается в том, что ни в научной литературе, ни в учебных изданиях нет единства мнений и взглядов по поводу определения и содержания института гражданско-правовой ответственности.

Различают договорную и внедоговорную гражданско-правовую ответственность.

К мерам гражданско-правовой ответственности, в частности, относятся: принудительное исполнение соответствующей обязанности, возмещение убытков, неустойка (штраф, пеня) (ст. 333, 393-398 ГК РФ).

В отношении форм гражданско-правовой, и в частности договорной, ответственности, т.е. форм выражения неблагоприятных последствий в имущественной сфере нарушителя, которые являются следствием допущенного им правонарушения, в юридической литературе высказаны позиции, которые не отличаются определенностью.

Под основанием применения к нарушителю субъективных гражданских прав мер гражданско-правовой ответственности, является совершение этим лицом гражданско-правового правонарушения, а совокупность всех необходимых условий для применения гражданско-правовой ответственности составляет состав правонарушения

1. При исследовании ответственности предпринимателя мы пришли к выводу, что ответственность субъекта при осуществлении предпринимательской деятельности несоизмеримо выше, чем у всех других участников гражданского оборота, в частности ответственность предпринимателя не только не приравнивается к ответственности владельца источника повышенной общественной опасности, но несколько выше последней.

2. Если раскрывать содержание формы вины, то редакция ч.2 ст.401 ГК имела бы, на мой взгляд, иное определение: "Деяние (действие, бездействие) лица признается невиновным, если лицо, совершившее проступок, не могло осознавать антиобщественную опасность своего действия (бездействия), не предвидело возможности наступления антиобщественных последствий и по обстоятельствам дела не должно или не могло их предвидеть".

Заимствование гражданским правом понятий из уголовного права представляется рациональным и полезным по следующим соображениям.

Во-первых, исходя из теории права, никакое правоотношение не может возникнуть без юридических фактов, т.е. без условий, при которых возникают, изменяются или прекращаются правоотношения. Юридический факт, в свою очередь, существует в виде события или действия. Действия бывают правомерными и неправомерными. Неправомерные охватываются общим понятием "правонарушение", которое в широком смысле является антиобщественным деянием (действием или бездействием), причиняющим вред обществу и караемым по закону. Таким образом, правонарушение является родовым понятием как преступления, так и проступка, и первое отличается от второго лишь более высокой степенью и тяжестью характера общественной опасности. И если диспозиция нормы уголовного закона запрещает совершать определенные ею действия под страхом наказания, то диспозиции норм гражданского закона дозволяют вступать в любые предусмотренные ими правоотношения и при этом обязывают соблюдать принятые на себя обязательства, за невыполнение которых наступает принудительное их исполнение или ответственность при наличии вины, а в отдельных случаях - и без вины.

Во-вторых, исходя из сказанного, вину как субъективную сторону деяния (будь то в уголовных, гражданских, административных и других правоотношениях) всегда характеризует интеллектуальный и волевой моменты, из сочетания которых определяется ее форма и вид. И если бы законодатель раскрыл содержание форм и видов вины в Гражданском кодексе, то стало бы легче решать вопросы, связанные с определением ответственности за совершенные гражданские правонарушения.

3.Закон не раскрывает понятия несоразмерности. Этот вопрос решается в каждом отдельном случае исходя из анализа обстоятельств конкретного дела. Однако для правоприменительной практики была и остается достаточно актуальной проблема критериев, которые лежат в основе действий, базирующихся на ст. 333 ГК РФ. Для юридической обязанности должны быть четко обозначены критерии, определяющие условия и пределы ее исполнения. Представляется практически более целесообразным вернуться к устоявшейся схеме уменьшения всех без исключения имущественных санкций в порядке ст. 333 ГК РФ, когда суд снижает их величину до определенной твердой суммы, исходя только из своего внутреннего убеждения, основанного на всестороннем анализе дела.

4. Нередко стороны при подписании договора ограничиваются такой фразой: "Стороны не несут ответственности за невыполнение (ненадлежащее выполнение обязательств), если исполнению препятствовали обстоятельства непреодолимой силы" - и на этом ставят точку.

При отсутствии конкретного перечня тех обстоятельств, которые стороны считают непреодолимыми, неизбежно возникнут разногласия по поводу, является ли данное препятствие форс-мажором или нет. Необходимо указывать в договоре тем обстоятельства которые будут являться форс-мажорными для данного договора.

5. Ст. 15 ГК РФ сформулирована не совсем корректно, что позволяет толковать ее в расширительном плане. По нашему мнению, из пункта 2 ст. 15 следует устранить фразу "наряду с другими убытками".

Вследствие чего ч. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ будет содержать следующее правило:

«Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения упущенной выгоды в размере, не меньшем, чем такие доходы».

6. Неустойка — это не только способ обеспечения исполнения обязательства, это еще и санкция за правонарушение, форма гражданско-правовой ответственности. Неоднократное начисление неустойки за одни и те же товары (нарастающим итогом) есть не что иное, как неоднократное привлечение к ответственности за одно и то же правонарушение. В связи с этим ст. 521 необходимо изложить в следующей редакции:

«Установленная законом или договором поставки неустойка за недопоставку или просрочку поставки товара взыскивается с поставщика в пределах соответствующего периода поставки, если иной порядок определения размера неустойки не установлен договором».

7. На наш взгляд, компенсация морального вреда требуется только в случае, если вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей продавцом (подрядчиком, исполнителем) был причинен вред жизни, здоровью, имуществу потребителя или членов его семьи. В этой связи представляется необходимым внести в ч. 1 ст. 15 Закона о защите прав потребителей соответствующие изменения, изложив ее в следующей редакции:

«Моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, выразившийся в причинении вреда жизни, здоровью или имуществу потребителя, а также членов его семьи, подлежит компенсации причинителем вреда независимо от его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда».

Данное положение также следует включить в ст. 1100 ГК РФ, которая предусматривает перечень случаев компенсации морального вреда независимо от вины причинителя вреда.

Нормативный материал

1.       Конституция Российской Федерации. 12.12.1993. // Российская газета. № 237. 25.12.1993.

2.       Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (с изм. от 29.12.2006) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.

3.       Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (в ред. от 26.01.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.

4.       Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (с изм. от 29.12.2006) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.

5.       Лесной кодекс Российской Федерации от 04.12.2006 г. № 200-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2006. – № 50. – Ст. 5278.

6.       Водный кодекс Российской Федерации от 03.06.2006 г. № 74-ФЗ (в ред. от 04.12.2006) // Собрание законодательства РФ. – 2006. – № 23. – Ст.2381.

7.       Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 г. № 136-ФЗ (в ред. от 29.12.2006) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 44. – Ст.4147.

8.       Федеральный закон от 13.12.1994 г. № 60-ФЗ «О поставках продукции для федеральных государственных нужд» (в ред. от 02.02.2006) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 34. Ст. 3540.

9.         Федеральный закон от 21.07.1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (в ред. от 18.12.2006) // Собрание законодательства РФ. – 1997. – № 30. – Ст. 3594.

10.      Закон РФ от 07.02.1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» (в ред. от 25.11.2006) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 140.

Специальная литература

11.      Агарков М.М. Гражданское право. Т. 1 М., Госполитиздат. 1944. 568 с.

12.      Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., Юридическая литература. 1940. 328 с.

13.      Агарков М.М. Обязательства из причинения вреда // Проблемы соцправа. 1939. № 3. С. 61.

14.      Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск.,1964. 742 с.

15.      Алексеев С.С. О составе гражданского правонарушения // Правоведение. 1958. № 1. С. 48.

16.      Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., Юридическая литература. 1962. 462 с.

17.      Антология мировой правовой мысли. В 5 т. Т. 1. Античность Восточные цивилизации/Отв. ред. Сюкияйнен Л.Р. М., Инфра. 1999. 928 с.

18.      Архипов Д.А. Распределение риска в договорных обязательствах с участием предпринимателей // Журнал российского права. 2007. № 3. С. 29.

19.      Богданова Е.Е. Принцип реального исполнения обязательств в договорах купли-продажи и поставки: проблемы реализации // Законодательство и экономика. 2005. № 3. С. 26.

20.      Богданов Е.В. Договор в сфере предпринимательства. Харьков., 1997. 210 с.

21.      Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. М., Юрайт. 2003. 368 с.

22.      Богданов Е.В. Соотношение частного и публичного в гражданском законодательстве // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 23-24.

23.      Большой юридический энциклопедический словарь. М., Наука. 2003. 892 с.

24.      Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., Статут. 2006. 724 с.

25.      Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., Юрлитиздат. 1976. 436 с.

26.      Васькин В.В. Возмещение убытков в гражданско-правовых обязательствах. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Саратов., 1971. 46 с.

27.      Венгеров А.В. Теория государства и права. Учебник для юридических вузов 3-е изд. М., Юриспруденция. 1999. 456 с.

28.      Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Автореф. дисс. д-ра юрид. наук. М., 1996. 42 с.

29.      Воронова Ю.В. Моральный вред: оборотная сторона гуманизма // Адвокат. 2001. № 8. С. 22.

30.      Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г. Юридическая ответственность. М., Статут. 2005. 672 с.

31.      Гаврилов Э. Ответственность за неисполнение денежного обязательства // Российская юстиция. 2006. № 11. С. 34.

32.      Германское право Ч.1 Гражданское уложение // Пер. с нем. М., Международный центр финансово-экономического развития. 1996. 674 с.

33.      Голубев К.И., Нарижный С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности. СПб., Питер. 2004. 462 с.

34.      Гонгало Б.М. Обеспечение исполнения обязательств. М., Спарк. 1999. 482 с.

35.      Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательства. М., Юнити. 2002. 568 с.

36.      Гражданское и торговое право капиталистических государств. Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Васильев Е.А. М., Юридическая литература. 1992. 652 с.

37.      Гражданское право. Часть первая. / Под. ред. Калпина А.Г., Масляева А.И. М., Юристъ. 2000. 628 с.

38.      Гражданское право .Т.1. / Под. ред. Суханова Е.А. М., Волтерс Клувер. 2006. 674 с.

39.      Гражданское право. Т.I. / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. М., Норма. 2006. 842 с.

40.      Гражданское право. Часть вторая: учебник / Отв. ред. Мозолин В.П. М., Юристъ. 2004. 642 с.

41.      Грибанов В.П. Осуществление гражданских прав. М., Инфра. 2001. 456

42.      Дегтярев С.Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе: Учебное пособие. М., Юнити. 2003. 316 с.

43.      Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. / Пер. с нем. Под ред. Соколовского П.А. М., Статут. 2000. 468 с.

44.      Донцов С.Е., Глянцев В.В. Возмещение вреда по советскому законодательству М., Юридическая литература. 1990. 278 с.

45.      Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времен Кодекса Наполеона / Пер. с фр. Сиверс; М.М. М., Статут. 2001. 568 с.

46.      Евтеев B.C. Доказывание наличия и размера убытков при поставках продукции // Законодательство. 2006. № 7. С. 27.

47.      Евтеев В.С. Проблемы применения "заранее исчисленных убытков" в российском праве. // Законодательство. 2006. № 8. С. 38.

48.      Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции / Пер. Флейшиц Е.А. Т. 2. М., Юрлитиздат. 1960. 732 с.

49.      Завидов Б.Д. Общие и частные положения о возмещении вреда в гражданском и уголовном праве России // Адвокат. 2007. № 3. С. 23.

50.      Зверева Е.А. Ответственность предпринимателя за нарушение условий договора // Право и экономика. 2007. № 2. С. 11.

51.      Иванов А.В. Особенности защиты прав и интересов строительных организаций // Юрист. 2005. № 11. С. 23.

52.      Ионин А. Обстоятельства, влияющие на увеличение размера имущественной ответственности предпринимателя // Законодательство и экономика. 2006. № 7. С. 22.

53.      Иоффе О.С. Избранные труды: В 4 т. Т. III. Обязательственное право. СПб., «Юридический центр Пресс». 2004. 678 с.

54.      Иоффе О.С. Обязательства по возмещению вреда // Советское государство и право. 1962. №2. С. 101.

55.      Иоффе О.С. Обязательственное право. М., Статут. 2006. 546 с.

56.      Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 2. Л., Изд-во ЛГУ. 1978. 432 с.

57.      Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., Госюриздат. 1961. 678 с.

58.      Каменецкая М.С. Права и обязанности участников договора при его расторжении // Законодательство. 2007. № 1. С. 39.

59.      Карамзин И.М. История государства Российского Т. I-IV. Калуга., Золотая аллея. 1994. 798 с.

60.      Киселев С.В. О соотношении права собственности и морального вреда // Юрист. 2006. № 9. С. 14.

61.      Киселев С. Формы и виды вины в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. 2007. № 4. С. 19.

62.      Колоколов Н.А., Богдан В. Десять лет на страже потребителя // Юрист. 2006. № 9. С. 32.

63.      Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. М., Юрайт. 2006. 672 с.

64.      Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, ч. 2 / Отв. ред. Садиков О.Н. М., Норма. 2006. 778 с.

65.      Кузовлев Е.В. Правовое регулирование отношений, возникающих из причинения вреда // Право и политика. 2007. № 4. С. 17.

66.      Лавров Д.Г. Денежные обязательства в российском гражданском праве. СПб., Центр-Пресс. 2001. 274 с.

67.      Лавров Д.Г. Некоторые вопросы вещного и обязательственного права во Французском гражданском кодексе // Французский гражданский кодекс. СПб., Центр-Пресс. 2004. 436 с.

68.      Латынцев А.В. Обеспечение исполнения договорных обязательств. М., Юрайт. 2002. 346 с.

69.      Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М., Норма. 1999. 268 с.

70.      Малеин Н.С. Об институте юридической ответственности // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы: Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту., 1989. С. 30.

71.      Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., Юридическая литература. 1985. 326 с.

72.      Малиновский А.А. Вред как юридическая категория // Юрист. 2006. № 2. С. 27.

73.      Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. М., Юрлитиздат. 1970. 218 с.

74.      Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., Статут. 2006. 658с.

75.      Михно Е.А. Компенсация морального вреда во внедоговорных обязательствах: Дисс. канд. юрид. наук. СПб., 1998. 264 с.

76.      Морозова Н.В. Ответственность экспедитора по договору транспортной экспедиции // Законодательство и экономика. 2005. № 4. С. 31.

77.      Нетишинская Л.Ф. К вопросу о влиянии третьих лиц на динамику обязательственного правоотношения // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. № 7. С. 24.

78.      Новицкая Т.Е. Кодификация гражданского права в Советской России 1920 - 1922 гг. М., Изд-во Моск. ун-та, 1989. 356 с.

79.      Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., Госюриздат. 1950. 652 с.

80.      Новицкий И.Б. Раздел VIII. Отдельные виды договоров и квазидоговоров // Римское частное право. Учебник / Под ред. Проф. Новицкого И.Б.и проф. Перетерского И.С. М., Норма. 2005. 674 с.

81.      Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М., Статут. 2000. 278 с.

82.      Осипов Е.Б. Цивилистические записки. М., Статут. 2001. 652 с.

83.      Памятники римского права Законы XII таблиц Институции Гая Дигесты Юстиниана. М., Наука. 1997. 564 с.

84.      Покровский Н.А. История римского права. М., Статут. 2002. 742 с.

85.      Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., Статут.1998. 568 с.

86.      Попов А.А. Обстоятельства, влияющие на ограничение и уменьшение размера имущественной ответственности предпринимателя // Право и экономика. 2007. № 2. С. 28.

87.      Попов А. Ответственность за неисполнение денежного обязательства // Хозяйство и право. 2006. № 8. С. 80.

88.      Рабец А.М. Обязательства по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью М., Инфра-М. 2001. 278 с.

89.      Рахмилович В.А. О достижениях и просчетах нового ГК // Государство и право. 1996. № 4. С. 126-127.

90.      Розенберг М.Г. Правовая природа процентов годовых по денежным обязательствам (практические и теоретические аспекты применения новых положений ГК РФ) // Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова / Под ред. Маковского А.Л. М., Проспект. 1998. 468 с.

91.      Савельев В.А. Гражданский кодекс Германии (история, система, институты): Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М., Юристъ. 1999. 468

92.      Словарь синонимов / Под ред. Евгеньева А.П. Л., Наука. 1976. 782с.

93.      Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., Изд-во ЛГУ.1983. 462 с.

94.      Собчак А.А. Правовое регулирование хозяйственной деятельности: Учебное пособие. Л., Изд-во ЛГУ. 1981. 362 с.

95.      Советское гражданское право: Учебник / Отв. ред. Красавчиков О.А. М., Юридическая литература. 1972. 674 с.

96.      Суханов Е.А. О юридической природе процентов по денежным обязательствам // Законодательство. 2007. № 1. С. 17.

97.      Тадевосян В. С. Ответственность родителей за вред, причиненный детьми // Советское государство и право. 1949. № 4. С. 30.

98.      Тархов В.А. Гражданское право. Уфа., РИО БашГУ. 1999. 542 с.

99.      Тебряев А.А. Вина причинителя вреда в деликтных обязательствах // Юрист. 2002. № 3. С. 24.

100.    Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения М., Госиздат. 1951. 312 с.

101.    Фоков А.П. Имущественная ответственность в российском гражданском праве (анализ теории и практики, реальность и перспективы) // Банковское право. 2007. № 1. С. 33.

102.    Фомичева О.В. Принцип полного возмещения убытков и его реализация в российском гражданском праве: Дисс. канд. юрид. наук. Самара., 2001. 246 с.

103.    Хохлов С.А. Концептуальная основа части второй Гражданского кодекса. / Сб. памяти С.А. Хохлова» / Под ред. Маковского А.II. М., Норма. 1998. 568 с.

104.    Хохлов В.А. Ответственность за пользование чужими денежными средствами // Хозяйство и право. 2006. № 8. С. 46.

105.    Хрестоматия по истории отечественного государства и права: X век – 1917 год / Сост. Томсинов В.А. М., Норма. 2001. 892 с.

106.    Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран Древность и Средние века. / Сост. Томсинов В.А. М., Норма. 1999. 824 с.

107.    Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права В 2 т. Т.2. М., Бек. 1998. 678 с.

108.    Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права М., Юристь. 1996. 782 с.

109.    Шаргородский М.Д. Причинная связь в уголовном праве // Ученые труды ВИЮН. Вып. X. 1974. С. 185.

110.    Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (По изд. 1907г.). М., Статут. 2006. 678 с.

111.    Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. Произв. В 3 т. Т. 3. М., Политиздат. 1985. 982 с.

112.    Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Полутом 1: Введение и общая часть. М., Иностранная литература. 1949. 562 с.

113.    Эрделевский A.M. Компенсация морального вреда в России и за рубежом: Практическое пособие. М., БЕК. 1997. 432 с.

114.    Эрделевский A.M. Компенсация морального вреда. М., БЕК. 2000. 476

115.    Эрделевский A.M. Моральный вред: соотношение с другими видами вреда // Российская юстиция. 1998. № 5. С. 21.

116.    Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. Гражданско-правовая защита личных неимущественных прав граждан. М., Юридическая литература. 1990. 312 с.

Материалы правоприменительной практики

117.    Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 1996. № 9. С. 22.

118.    Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 08.10.1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» // Вестник ВАС РФ. 1998. № 11. С. 28.

119.    Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 2. С. 28.

120.    Постановление Пленума Верховного Суда РФ 28.04.1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 7. С. 7.

121.    Постановление ФАС Поволжского округа от 21.02.2006 г. по делу №А55-5593/2005-СГ3-28 // Вестник ВАС РФ. 2006. № 4. С.45.

[1] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., Статут.1998. С. 277-278.

[2] Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Полутом 1: Введение и общая часть. М., Иностранная литература. 1949. С.244.

[3] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., Статут. 1998. С.121.

[4] Там же. С.121.

[5] Венгеров А.В. Теория государства и права. Учебник для юридических вузов 3-е изд. М., Юриспруденция. 1999. С.56.

[6] Покровский И.А. Указ. соч. С.192.

[7] Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права М., Юристь. 1996. С.48.

[8] Венгеров А.Б. Указ. соч. С. 57.

[9] Черниловский З.М. Указ. соч. С. 76.

[10] Черниловский З.М. Указ. соч. С.49.

[11] Карамзин И.М. История государства Российского Т. I-IV Калуга., Золотая аллея. 1994. С.159.

[12] Памятники римского права Законы XII таблиц Институции Гая Дигесты Юстиниана. М., Наука. 1997. С.10.

[13] Черниловский З.М. Указ соч. С.126.

[14] Хрестоматия по истории отечественного государства и права: X век – 1917 год / Сост. Томсинов В.А. М., Норма. 2001. С. 11

[15] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран Древность и Средние века. / Сост. Томсинов В.А. М., Норма. 1999. С.265.

[16] Антология мировой правовой мысли. В 5 т. Т. 1. Античность Восточные цивилизации/Отв. ред. Сюкияйнен Л.Р. М., Инфра. 1999. С.111.

[17] Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. Произв. В 3 т. Т. 3. М., Политиздат. 1985. С. 359.

[18] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. С.66.

[19] Энгельс Ф. Указ. соч. С.359.

[20] Новицкий И.Б. Раздел VIII. Отдельные виды договоров и квазидоговоров // Римское частное право. Учебник / Под ред. Проф. Новицкого И.Б.и проф. Перетерского И.С. М., Норма. 2005. С. 365.

[21] Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (По изд. 1907г.). М., Статут. 2006. С.270.

[22] Хрестоматия по истории отечественного государства и права С.14.

[23] Покровский И.А. Указ. соч. С.239.

[24] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 272.

[25] Черниловский З.М. Указ. соч. С.92.

[26] Черниловский З.М. Указ. соч. С. 133.

[27] Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 11.

[28] Германское право Ч.1 Гражданское уложение // Пер. с нем. М., Международный центр финансово-экономического развития. 1996. С.34.

[29] Покровский Н.А. История римского права. М., Статут. 2002. С.263.

[30] Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права В 2 т. Т.2. М., Бек. 1998. С. 362, 387-388.

[31] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., Статут. 1998. С.280.

[32] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.395.

[33] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С.288.

[34] Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времен Кодекса Наполеона / Пер. с фр. Сиверс; М.М. М., Статут. 2001. С.78.

[35] Савельев В.А. Гражданский кодекс Германии (история, система, институты): Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М., Юристъ. 1999. С.40.

[36] Дюги Л. Указ. соч. С.79.

[37] Цвайгерт К., Кетц X. Указ. соч. С.455.

[38] Гражданское и торговое право капиталистических государств. Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. ред. Васильев Е.А. М., Юридическая литература. 1992. С.286; Тебряев А.А. Вина причинителя вреда в деликтных обязательствах // Юрист. 2002. № 3. С. 24.

[39] Попов А.А. Обстоятельства, влияющие на ограничение и уменьшение размера имущественной ответственности предпринимателя // Право и экономика. 2007. № 2. С. 28; Морозова Н.В. Ответственность экспедитора по договору транспортной экспедиции // Законодательство и экономика. 2005. № 4. С. 31.

[40] Цвайгерт К., Кетц X. Указ. соч. С.242.

[41] Цвайгерт К., Кетц X. Указ. соч. С.390.

[42] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С.139.

[43] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.402.

[44] Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции / Пер. Флейшиц Е.А. Т. 2. М., Юрлитиздат. 1960. С.401.

[45] Гражданское и торговое право капиталистических государств... С.284.

[46] Малиновский А.А. Вред как юридическая категория // Юрист. 2006. № 2. С. 27.

[47] Сборник действующих постановлений Пленумов и директивных писем ВС СССР (1924 - 44) М., Юридическая литература. 1946. С. 174.

[48] Тадевосян В. С. Ответственность родителей за вред, причиненный детьми // Советское государство и право. 1949. № 4. С. 30.

[49] Иоффе О.С. Обязательства по возмещению вреда // Советское государство и право. 1962. №2. С. 101; Агарков М.М. Обязательства из причинения вреда // Проблемы соцправа. 1939. № 3. С. 61.

[50] Иванов А.В. Особенности защиты прав и интересов строительных организаций // Юрист. 2005. № 11. С. 23.

[51] Грибанов В.П. Осуществление гражданских прав. М., Инфра. 2001. С. 298.

[52] Осипов Е.Б. Цивилистические записки. М., Статут. 2001. С. 298.

[53] Архипов Д.А. Распределение риска в договорных обязательствах с участием предпринимателей // Журнал российского права. 2007. № 3. С. 29.

[54] Большой юридический энциклопедический словарь. М., Наука. 2003. С. 120.

[55] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. М., Юрайт. 2006. С. 236.

[56] Гражданское право .Т.1. / Под. ред. Суханова Е.А. М., Волтерс Клувер. 2006. С.172-173.

[57] Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. – М. Юридическая литература. 1984. – С. 134.

[58] Иоффе О.С. Избранные труды: В 4 т. Т. III. Обязательственное право. СПб., «Юридический центр Пресс». 2004. С. 139.

[59] Тархов В.А. Гражданское право. Уфа., РИО БашГУ. 1999. С. 275.

[60] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., Статут. 2006. С.334.

[61] Кузовлев Е.В. Правовое регулирование отношений, возникающих из причинения вреда // Право и политика. 2007. № 4. С. 17.

[62] Фоков А.П. Имущественная ответственность в российском гражданском праве (анализ теории и практики, реальность и перспективы) // Банковское право. 2007. № 1. С. 33.

[63] Собрание законодательства РФ. 1994. № 34. Ст. 3540.

[64] Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г. Юридическая ответственность. М., Статут. 2005. С. 434.

[65] Вестник ВАС РФ. 1996. № 9. С. 22.

[66] Нетишинская Л.Ф. К вопросу о влиянии третьих лиц на динамику обязательственного правоотношения // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. № 7. С. 24.

[67] Гражданское право. Часть первая. / Под. ред. Калпина А.Г., Масляева А.И. М., Юристъ. 2000. С. 445.

[68] Рабец А.М. Обязательства по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью М., Инфра-М. 2001. С. 55.

[69] Матвеев Г. К. Основания гражданско-правовой ответственности. М., Юрлитиздат. 1970. С. 7.

[70] Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., Госюриздат. 1961. С. 340, Алексеев С.С. О составе гражданского правонарушения // Правоведение. 1958. № 1. С. 48.

[71] Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. С. 14.

[72] Матвеев Г. К. Основания гражданско-правовой ответственности. С. 22., Иоффе О.С., Шаргородский М. Д. Указ. соч. С. 340.

[73] Шаргородский М.Д. Причинная связь в уголовном праве // Ученые труды ВИЮН. Вып. X. 1974. С. 185.

[74] Агарков М.М. Гражданское право. Т. 1 М., Госполитиздат. 1944. С. 328.

[75] Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения М., Госиздат. 1951. С. 20.

[76] Донцов С.Е., Глянцев В.В. Возмещение вреда по советскому законодательству М., Юридическая литература. 1990. С. 19.

[77] Гражданское право. Часть вторая: учебник / Отв. ред. Мозолин В.П. М., Юристъ. 2004. С. 287.

[78] Новицкая Т.Е. Кодификация гражданского права в Советской России 1920 - 1922 гг. М., Изд-во Моск. ун-та, 1989. С. 98.

[79] Завидов Б.Д. Общие и частные положения о возмещении вреда в гражданском и уголовном праве России // Адвокат. 2007. № 3. С. 23.

[80] Тархов В.А. Указ. соч. С.312.

[81] Закон РФ от 07.02.1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» (в ред. от 25.11.2006) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 140.

[82] Иоффе О.С. Избранные труды: В 4 т. Т. III. Обязательственное право. СПб., «Юридический центр Пресс». 2004. С.1 56-172.

[83] Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., Юридическая литература. 1962. С. 84.

[84] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 575, Богданов Е В. Договор в сфере предпринимательства. Харьков., 1997. С. 90.

[85] Постановление ФАС Поволжского округа от 21.02.2006 г. по делу №А55-5593/2005-СГ3-28 // Вестник ВАС РФ. 2006. № 4. С.45.

[86] Гражданское право. Т.I. / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. М., Норма. 2006. С. 674-675.

[87] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 7. С. 7.

[88] Киселев С. Формы и виды вины в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. 2007. № 4. С. 19.

[89] Гражданское право. Т. I. / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. М., Норма. 2006. С. 480.

[90] Богданова Е.Е. Принцип реального исполнения обязательств в договорах купли-продажи и поставки: проблемы реализации // Законодательство и экономика. 2005. № 3. С. 26.

[91] Дегтярев С.Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе: Учебное пособие. М., Юнити. 2003. С. 21.

[92] Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., Статут. 2006. С. 216.

[93] Там же. С. 217.

[94] Словарь синонимов / Под ред. Евгеньева А.П. Л., Наука. 1976. С. 591.

[95] Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., Госюриздат. 1950. С. 365.

[96] Тархов В.А. Гражданское право. Уфа., РИО БашГУ. 1999. С. 310.

[97] Советское гражданское право: Учебник / Отв. ред. Красавчиков О.А. М., Юридическая литература.1972. С.423.

[98] Иоффе О.С. Обязательства по возмещению вреда // Советское государство и право. 1962. №2. С. 101.

[99] Фомичева О.В. Принцип полного возмещения убытков и его реализация в российском гражданском праве: Дисс. канд. юрид. наук. Самара., 2001. С. 35.

[100] Дегтярев С.Л. Указ. соч. С. 8-9.

[101] Фомичева О.В. Указ. соч. С. 36-37.

[102] Гражданское право .Т.1. / Под. ред. Суханова Е.А. М., Волтерс Клувер. 2006. С. 454.

[103] Гражданское право. Т.I. / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. М., Норма. 2006. С. 647; Дегтярев С.Л. Указ. соч. С. 2.

[104] Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., Юридическая литература. 1985. С.130.

[105] Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 2. Л., Изд-во ЛГУ. 1978. С. 143.

[106] Тархов В.Л. Указ. соч. С. 6-10.

[107] Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., Юрлитиздат. 1976. С. 85.

[108] Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск.,1964. С. 182.

[109] Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., Изд-во ЛГУ.1983. С. 49.

[110] Иоффе О.С. Обязательственное право. М., Статут. 2006. С. 97.

[111] Гражданское право. Т.I. / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. М., Норма. 2006. С. 480-481.

[112] Малеин Н.С. Об институте юридической ответственности // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы: Ученые записки Тартуского ун-та. Тарту., 1989. С. 30.

[113] Фомичева О.В. Указ. соч. С. 60.

[114] Рахмилович В.А. О достижениях и просчетах нового ГК // Государство и право. 1996. № 4. С. 126-127.

[115] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 352.

[116] Каменецкая М.С. Права и обязанности участников договора при его расторжении // Законодательство. 2007. № 1. С. 39.

[117] Фомичева О.В. Указ соч. С. 62.

[118] Лавров Д.Г. Некоторые вопросы вещного и обязательственного права во Французском гражданском кодексе // Французский гражданский кодекс. СПб., Центр-Пресс. 2004. С. 91-92.

[119] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, ч. 2 / Отв. ред. Садиков О.Н. М., Норма. 2006. С. 710-711.

[120] Дегтярев С.Л. Указ. соч. С. 20.

[121] Фомичева О.В. Указ. соч. С. 82.

[122] Там же. С. 81.

[123] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, ч. 2 / Отв. ред. Садиков О.Н. М., Норма. 2006. С. 736.

[124] Евтеев B.C. Доказывание наличия и размера убытков при поставках продукции // Законодательство. 2006. № 7. С. 27.

[125] Зверева Е.А. Ответственность предпринимателя за нарушение условий договора // Право и экономика. 2007. № 2. С. 11.

[126] Фомичева О.В. Указ. соч. С. 141-150.

[127] Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательствах. М., Госюриздат. 1950. С. 238.

[128] Васькин В.В. Возмещение убытков в гражданско-правовых обязательствах. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Саратов., 1971. С. 31-32.

[129] Евтеев В.С. Проблемы применения "заранее исчисленных убытков" в российском праве. // Законодательство. 2006. № 8. С. 38.

[130] Гражданское право. Т.I. / Под. ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. М., Норма. 2006. С. 509.

[131] Иоффе О.С. Обязательственное право. М., Статут. 2006. С. 161.

[132] Там же С. 162.

[133] Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М., Норма. 1999. С. 97; Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. / Пер. с нем. Под ред. Соколовского П.А. М., Статут. 2000. С. 99.

[134] Суханов Е.А. О юридической природе процентов по денежным обязательствам // Законодательство. 2007. № 1. С. 17.

[135] Розенберг М.Г. Правовая природа процентов годовых по денежным обязательствам (практические и теоретические аспекты применения новых положений ГК РФ) // Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова / Под ред. Маковского А.Л. М., Проспект. 1998. С. 330.

[136] Богданов Д.Е. Указ. соч. С. 122.

[137] Розенберг М.Г. Указ. соч. С. 331.

[138] Вестник ВАС РФ. 1998. № 11. С. 28.

[139] Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности М., Юрлитиздат. 1970. С. 6-7.

[140] Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Автореф. дисс. д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 29-30; Хохлов В.А. Ответственность за пользование чужими денежными средствами // Хозяйство и право. 2006. № 8. С. 46.

[141] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 557.

[142] Там же.

[143] Розенберг М.Г. Указ. соч. С. 332.

[144] Богданов Д.Е. Указ. соч. С. 124.

[145] Лавров Д.Г. Денежные обязательства в российском гражданском праве. СПб., Центр-Пресс. 2001. С. 115.

[146] Гаврилов Э. Ответственность за неисполнение денежного обязательства // Российская юстиция. 2006. № 11. С. 34.

[147] Латынцев А.В. Обеспечение исполнения договорных обязательств. М., Юрайт. 2002. С. 204.

[148] Попов А. Ответственность за неисполнение денежного обязательства // Хозяйство и право. 2006. № 8. С. 80.

[149] Богданов Д.Е. Указ. соч. С. 128.

[150] Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М., Статут. 2000. С. 64-65.

[151] Там же. С. 70.

[152] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, ч. 2 / Отв. ред. Садиков О.Н. М., Норма. 2006. С. 429.

[153] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 560.

[154] Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательства. М., Юнити. 2002. С. 57.

[154] Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. М., Юрайт. 2003. С. 13.

[155] Там же.

[156] Пункт 7 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 08.10.98 № 13/14 "О практике применения положений ГК РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами". // Вестник ВАС РФ. 1998. № 11. С. 28.

[157] Хохлов В.А. Указ соч. С. 43.

[158] Гонгало Б.М. Обеспечение исполнения обязательств. М., Спарк. 1999. С. 64.

[159] Богданова Е.В. Указ. соч. С. 74.

[160] Ионин А. Обстоятельства, влияющие на увеличение размера имущественной ответственности предпринимателя // Законодательство и экономика. 2006. № 7. С. 22.

[161] Хохлов С.А. Концептуальная основа части второй Гражданского кодекса. / Сб. памяти С.А. Хохлова» / Под ред. Маковского А.II. М., Норма. 1998. С. 422.

[162] Попов А. Указ. соч. С. 22.

[163] Собчак А.А. Правовое регулирование хозяйственной деятельности: Учебное пособие. Л., Изд-во ЛГУ. 1981. С. 162.

[164] Богданов Е.В. Соотношение частного и публичного в гражданском законодательстве // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 23-24.

[165] Киселев С.В. О соотношении права собственности и морального вреда // Юрист. 2006. № 9. С. 14.

[166] Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983. С. 17.

[167] Марченко СВ. Компенсация морального вреда в Российской Федерации //Адвокатская практика. 2002. № 6.

[168] Марченко СВ. Указ. соч.

[169] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 2. С. 28.

[170] Голубев К.И., Нарижный С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности. СПб., Питер. 2004. С. 85.

[171] Михно Е.А. Компенсация морального вреда во внедоговорных обязательствах: Дисс. канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 45.

[172] Эрделевский A.M. Компенсация морального вреда. М., БЕК. 2000. С. 99.

[173] Киселев С.В. О соотношении права собственности и морального вреда // Юрист. 2006. № 9. С. 14.

[174] Эрделевский A.M. Компенсация морального вреда в России и за рубежом: Практическое пособие. М., БЕК. 1997. С. 75-76.

[175] Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. Гражданско-правовая защита личных неимущественных прав граждан. М., Юридическая литература. 1990. С. 131- 133.

[176] Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., Юридическая литература. 1940. С. 40.

[177] Киселев СВ. Указ. соч. С. 15.

[178] Голубев К.И., Нарижний СВ. Указ. соч. С. 226.

[179] Эрделевский A.M. Моральный вред: соотношение с другими видами вреда // Российская юстиция. 1998. № 5. С. 21.

[180] Колоколов Н.А., Богдан В. Десять лет на страже потребителя // Юрист. 2006. № 9. С. 32.

[181] Там же.

[182] Воронова Ю.В. Моральный вред: оборотная сторона гуманизма // Адвокат. 2001. № 8. С. 22.