Дипломная работа: Преступления против свободы личности

Дипломная работа: Преступления против свободы личности

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ И ПОНЯТИЕ ФИЗИЧЕСКОЙ СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА

1.1 История отечественного уголовного законодательства о преступлениях против свободы личности

1.2 Современное понимание физической свободы человека и ее содержание

ГЛАВА 2. СИСТЕМА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ

2.1 Преступления связанные с перемещение потерпевшего

2.2 Преступления не связанные с перемещением потерпевшего

ГЛАВА 3. ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ

3.1 Освобождение от уголовной ответственности за преступления против свободы личности

3.2 Отграничение преступлений против свободы человека от смежных составов преступлений

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРИЛОЖЕНИЯ

Актуальность темы исследования. Права человека принадлежат ему от рождения. "Все права и свободы, - пишет М.В. Баглай, - неразделимы и взаимосвязаны, так что любая их классификация носит условный характер"[1]. Условно права и свободы человека и гражданина подразделяют на группы: политические, экономические, социальные, культурные, личные (гражданские)[2].

Одним из самых сложных, дискуссионных вопросов остается понятие и содержание личных прав.

В литературе до настоящего времени не существует однозначного толкования и понимания термина "личные права".

Содержание личных прав отличается в зависимости от проблематики исследования, а также их места в той или иной отрасли права.

Традиционно деление личных прав на связанные с имуществом (имущественные) и неимущественные. Среди личных неимущественных прав выделяют: право на жизнь, право на охрану здоровья, право на свободу и личную неприкосновенность, право на охрану личной жизни, право на неприкосновенность жилища, право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых и иных сообщений, право на охрану чести и достоинства, свободу совести и вероисповедания, право на свободу передвижения и выбор места жительства, право определять свою национальную принадлежность и право на пользование родным языком.

Необходимо отметить, что в исследованиях по данной проблеме некоторые из названных прав не упоминаются либо в систему личных прав включают право на свободу мысли и слова[3], право на государственную защиту брака и семьи[4] право на благоприятную окружающую среду[5], право на судебную защиту своих прав, на юридическую защиту, на процессуальные гарантии в случае привлечения к суду[6], право обвиняемого на защиту[7]. Вышеперечисленные права не включены нами в перечень личных в связи со спорностью этого вопроса.

Все без исключения авторы в число личных прав включают право на физическую свободу.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемам изучения преступлений против свободы личности занимались такие ученые как Адельханян Р. А., Антипова Г.В., Бойко Н.В., Вандышев В.В., Гаджиэменов Б. А., Гаухман Л. Д., Громов С.В., Дворкин А. И., Дикаев С.У., Еникеев З.Д., Есипов В.В., Козаченко И. Я., Кулакова Н.Г., Лысов М.Д., Мартыненко Н.Э., Милюков С. Ф., Наумов А.В., Овчинникова Г. В., Петрашев В. Н., Сверчков В. В., Таганцев Н.С., Тарновский Е.Н., Толкачев К.Б., Фасхутдинова Н.Р., Фойницкий И.Я. и другие, не смотря на это, следует отметить, что не все проблемы решены. Происходят изменения в законодательстве, которые требуют внимания к данной проблеме.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу защиты физической свободы человека уголовно-правовыми средствами.

Предметом исследования в работе стали нормы уголовного и смежного законодательства, материалы судебной практики, а также научные публикации в той мере, к которой они необходимы для достижения цели работы.

Целью исследования является рассмотрение теоретических и практических проблем уголовно - правовой борьбы с посягательствами на свободу личности.

Задачей исследования являются:

·           рассмотрение вопросов развития законодательства об охране физической свободы личности;

·           рассмотрение понятия физической свободы как блага личности;

·           рассмотрение вопросов отвественности за преступления против свободы личности;

·           изучение пробьлем совобождения от отвественности;

·           а также вопрос квалификации данных преступлений;

·           предложение рекомендаций по совершенствованию законодательства.

Методы исследования. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.

Структура работы. Работа состоит из введения трех глав, объединяющих в себя шесть параграфов, заключения и библиографического списка и приложений.

Среди личных (гражданских) прав и свобод особое место занимает свобода человека. Посягательства против личной свободы были известны уже древнерусскому праву. Так, Краткая редакция Русской Правды содержала норму, предусматривающую штраф за увод (похищение) холопа, размер которого превышал даже штраф за его убийство. Так, если за кражу холопа предусматривался штраф 12 гривен (ст. 29), то за убитого холопа - 5 гривен (ст. 26)[8]. Из этого следовало, что закон «защищал» холопа не как личность, а как собственность феодала, которая ценилась выше жизни холопа или раба.

Аналогичным образом ст. 38 Пространной редакции Русской Правды предусматривала разницу между украденным скотом и челядином (рабом) лишь в том, что последний обладал языком, позволяющим установить, кто был его предыдущим владельцем. Однако показания челядина не имели самостоятельной ценности[9].

Следует отметить, что в Русской Правде была закреплена попытка государства регулировать процесс обращения свободного человека в холопа. Так, ст. 61 Пространной редакции Русской Правды запрещала продажу закупа как холопа и предусматривала ответственность господина за подобную сделку. «Продаст ли господин закупа обель, то наимиту (закупу) свобода во всех кунах, а господину за обиду платити 12 гривен продаже»[10]. С другой стороны, в самой Русской Правде устанавливались конкретные случаи утраты личной свободы и перехода в состояние холопства. Согласно ст. 110 Пространной редакции Русской Правды таких случаев три: 1) продажа человека при свидетелях; 2) женитьба на рабе без соответствующего соглашения; 3) вступление в должности тиуна и ключника также без соответствующего соглашения[11].

Судебник 1497 г. установил смертную казнь за «головную татьбу» - кражу холопов[12] (ст. 9). Холоп считался наиболее ценным имуществом, поэтому и мера наказания за похищение «говорящей собственности» феодала ужесточилась.

Аналогичным образом кража холопов наказывалось и по Судебнику 1550 г. (ст. 61). Впервые в нем закрепляется норма, ограничивающая произвол со стороны наместнического суда (ст. 70). Судебник признает незаконным арест и наложение оков на людей, нуждавшихся в поручительстве, без ведома выборных от дворянства властей - приказчиков, городовых, выполнявших судебные обязанности и присутствовавших на суде наместника в качестве представителей уездного дворянства. Если родственники арестованных предъявят выборным властям жалобу на незаконный арест, то те освобождаются под их поручительство. Виновные в незаконном аресте наместники и волостелины выплачивают арестованному «бесчестье» и возмещают в двойном размере нанесенный ущерб[13].

Определенные правовые гарантии свободы человека были закреплены в законодательстве Великого князя Литовского - Статуте Великого княжества Литовского 1529 г Последний четко указывал допустимые случаи обращения свободного человека в холопа Согласно ст. 12 разд. XI Статута, невольниками люди считаются в четырех случаях 1) те, кто издавна находится в неволе или родились от несвободных родителей; 2) кто приведен в качестве пленных из неприятельской земли; 3) если бы кто-нибудь был приговорен к счерти за какое-нибудь преступление, кроме воровства, и просил бы того, кому выдан, чтобы его не губил, и отдался бы в неволю и тот согласился бы на это, то преступник должен стать невольником, невольниками становятся и его дети, которые потом родятся; 4) если бы сами себя отдали в рабство, а именно если бы кто-нибудь, будучи свободным, женился на женщине, зная, что она невольница, то становится невольником сам и их дети независимо от того, мужского они или женского пола, точно так же, если бы и женщина вышла замуж за невольника, зная, что он невольник, то становится невольницей сама и их дети[14].

Вместе с тем Статут запрещал обращать свободного человека в неволю за совершенное им преступление. «Свободный человек ни за какое преступление не должен быть обращен в вечную неволю. А если бы за какое-нибудь преступление был отдан в вознаграждение за какую-либо сушу, то должен ее отработать. Если сумма, за которую такой человек был выдан, была столь велика, что он сам не мог бы отработать ее, то его дети должны отработать, и вычеты им должны быть такого же размера» (ст. 6 разд. XI)[15] Равным образом запрещалось продавать в рабство свободного человека «Если бы кто-нибудь из-за голода продал своего сына, или самого себя, то такой договор не должен иметь силы, и когда прекратится голод, тот человек, достав деньги, отдаст их кредитору, а сам снова станет свободным »(ст. 10 разд. XI)[16].

Таким образом, законодательство Великого князя Литовского, с одной стороны, ограничиваю обращение свободного человека в рабство конкретными случаями, а с другой – личная свобода при определенных условиях по-прежнему оставалась предметом купли-продажи, особого вида залогом.

Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. предусматривало смертную казнь за похищение женщин. «А будет кто умысля воровски придет в чей дом, похочет того дому над госпожею какое дурно учинити, или ея из того дому похочет куда увести тех воров, кто таким умыслом в чужой дом приедет казнити смертию»[17] (ст. 16 гл. XXII).

Что касается института холопства, то он претерпел определенные изменения. Социальное положение человека во многом зависело от его вероисповедания. Так, холопская зависимость православных, по Уложению, могла быть оформлена только служилой кабалой, однако последняя оформлялась лишь при согласии лица, дающего на себя кабалу, а не путем насильственного привода в приказ (ст. 8 гл. XX)[18]. Значительно в худшем положении находились неправославные люди, похлопление которых оформлялось купчими грамотами. Вместе с тем Соборное Уложение запрещало продавать принявших православие (крещеных) людей: «А которые люди купленых татар крестят, и тех новокрещеных людей учнут продовати, и приводити к записке, и на таких новокрещеных людей в Холопье приказе никому служилых кабал не давати, и от тех людей, кто их к записке приведет, освободить, потому что по государеву указу крещеных людей никому продавати не велено»[19] (ст. 97 гл. XX). Однако это правило выдерживалось не до конца. Согласно ст. 118 Уложения в случае похищения или насильственного захвата крещеных татар похищенные оставались у похитителя при условии, что он должен был уплатить за них тем, у кого они были похищены, цену больше обычной[20].

Суровое наказание в виде смертной казни через отсечение головы предусматривалось за похищение и торговлю людьми в Артикуле воинском 1715 г. «Ежели кто человека украдет и продаст, оному надлежит, ежели докажется, голову отсечь»[21] (Артикул 187).

Существенное развитие уголовно-правовые нормы о защите свободы личности получили с принятием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., а также Уголовного Уложения 1903 г.

В соответствии с Уложением 1845 г. все преступления против личной свободы делились на:

1) задержание и заключение (ст. 1540-1544 гл. 7 разд. X);

2) продажу в рабство и торг невольниками (ст. 1410-1411 гл. 1 разд. IX);

3) похищение женщин и детей (ст. 1407-1409 гл. 1 разд. IX; ст. 1529-1530 гл. 4 разд. X; ст. 1549, 1580-1582 гл. 1 разд. XI).

Следует отметить, что в юридической литературе того периода господствовала точка зрения, согласно которой к преступлениям против личной свободы относились также угрозы, которые рассматривались как ограничение свободы выбора человеком своего поведения[22].

Однако буквальным пониманием преступлений против свободы (узкое понимание) охватывались лишь случаи противозаконного задержания и заключения (гл. 7 разд. X). Остальные нормы, так или иначе затрагивающие свободу человека, содержались в разных разделах и главах Уложения. Удержание и заключение в зависимости от срока делилось на следующие виды:

- если оно продолжалось не более 7 дней, то наказание ограничивалось тюрьмой от 2 до 4 месяцев;

- если оно продолжалось от 7 дней до 3 месяцев, то назначалась тюрьма от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев с ограничением некоторых прав;

- если оно продолжалось свыше 3 месяцев, то виновный отдавался в исправительные арестантские отделения и лишался всех прав[23].

Квалифицированными видами задержания и заключения являлись:

1) оскорбительное обращение с лишенным свободы лицом, что влекло повышение наказания на одну степень (ст. 1541);

2) истязания, мучения или тяжкая болезнь задержанного или заключенного, что влекло высшую меру наказаний, определенных за истязания (ст. 1542);

3) смерть заключенного или задержанного, что влекло ссылку на каторжные работы (ст. 1543);

4) лишение свободы родственников и других, поименованных в законе привилегированных лиц, чем обусловливалось повышение наказания на две или три степени (ст. 1544).

Одним из наиболее тяжких посягательств на свободу являлось поставление человека в положение невольника, т.е. в положение лица, свобода которого полностью зависела от усмотрения других лиц. Уложение предусматривало два состава: продажу в рабство (ст. 1410) и торг африканскими неграми (ст. 1411). В связи с отменой в России крепостного права продажа в рабство ограничивалась лишь случаями продажи в рабство русских подданных или иностранцев, находящихся под покровительством русского правительства, азиатам или иным иноплеменным народам, которые имели обычай держать рабов или невольников (ст. 1410). В связи с заключением в 1841 г. в Лондоне международного договора о запрете торговли африканскими неграми и продажи их в рабство. Россией был принят аналогичный закон (ст. 1411 Уложения)[24]. В соответствии с этим законом торг неграми признавался морским разбоем. Более того, приготовление корабля или судна для торга приравнивалось по наказуемости к составлению шайки для разбоя (ст. 924).

Уложение предусматривало ответственность и за похищение детей (ст. 1407-1409). Преступления этой категории помещены в раздел преступлений против прав состояния (гл. 1 разд. IX). Объективная сторона этих составов преступлений выражалась в различных формах: хищении, подмене и удержании чужого дитя. Причем потерпевшими в этих случаях являлись младенец или дитя младшего возраста, не имеющее представления о своем происхождении или своих родителях. Размер наказания определялся в зависимости от целей и намерений виновного: если виновный похищал ребенка с намерением скрыть его настоящее происхождение, то содеянное наказывалось более строго – ссылкой на каторгу на срок от 4 до 6 лет (ст. 1407). Если же такого намерения не было, то наказание было значительно мягче – заключение в тюрьму от 1 года 4 месяцев до 2 лет (ст. 1408) В случае оставления у себя заблудившегося дитя, неизвестного виновному, размер наказания определялся продолжительностью времени задержания

1) от трех дней до одной недели - штраф до 20 рублей;

2) от одной недели до месяца - штраф до 50 рублей;

3) более месяца - штраф 50 рублей и заключение в тюрьме до 4 месяцев.

Если же заблудившееся дитя было известно виновному и он тем не менее не возвращал ребенка родителям, то наказание усиливалось. При этом обращалось внимание на цели задержания (ст. 1409).

Похищения женщин в Уложении рассматривались как преступления против чести и целомудрия (ст. 1529-1530) и против брачного союза (ст. 1549, 1580-1582). Все виды похищения женщин делились на насильственные и ненасильственные. В свою очередь насильственное похищение женщины совершалось либо с целью принуждения ее к браку (ч. 1 ст. 1549), либо с целью вступления в плотскую связь (ст. 1529-1530, 1580). Соответственно, ненасильственное похищение совершалось с согласия самих похищенных и имело своей целью как вступление в брак (ч. 2 ст. 1549), так и плотское сожительство (ст. 1582)[25].

Особенностью Уложения 1903 г. являлся тот факт, что оно объединило все преступления против личной свободы в одну главу (Глава 26 «Преступления против личной свободы»), причем личная свобода понималась достаточно широко. Сюда относились прежде всего составы задержания и заключения потерпевшего (ст. 498-500)[26]. Уложение дополнило перечень квалифицированных видов задержания и заключения новыми обстоятельствами - содержанием потерпевшего, заведомо не одержимого душевной болезнью, в больнице умалишенных и помещением лица женского пола, не внесенного в список публичных женщин, в притон разврата (ст. 500). В эту же главу включены нормы о продаже и передаче человека в рабство, о торге неграми, которые объединены в одну статью Уложения (ст. 501). Сюда вошли также все случаи похищения людей (ребенка до 14 лет, несовершеннолетней от 14 до 16 лет, незамужней женщины с целью вступления с ней в брак – ст. 502-506).

Кроме того, к преступлениям против личной свободы были отнесены принуждения к чему-либо например, к отказу от своего права (ст. 507), к совершению преступления (ст. 508), к участию в стачке (ст. 509)

Впервые на законодательном уровне к преступлениям против личной свободы отнесены угроза лишением жизни или свободы, «если такая угроза могла вызвать у угрожаемого опасения ее осуществления» (ст. 510), а также насильственное вторжение в чужое здание, помещение или иное огорожденное место (ст. 511-512).

В истории советского уголовного права выдающееся значение имеет первый УК РСФСР 1922 г. С его принятием было в основном завершено построение советского социалистического уголовного права, начатое с первых же дней Октябрьской социалистической революции. Важнейшими источниками УК РСФСР 1922 г. являлись декреты рабоче-крестьянского правительства 1917-1922 гг., «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» 1919 г. и свыше чем четырехлетний огромный опыт работы революционных трибуналов и народных судов[27]. Справедливости ради отметим, что в первые после революции годы нередко применялись старые законы России. Лишь Декрет «О суде» № 3 от 20 июля 1918 г., а затем и «Положение о народном суде РСФСР» от 30 ноября 1918 г. Запретили ссылки в приговорах и решениях на дореволюционные законы.

Говоря о построении системы Особенной части УК РСФСР 1922 г., следует отметить, что впервые этот вопрос был поставлен на III Всероссийском съезде деятелей советской юстиции в июне 1920 г. Схема построения Особенной части УК РСФСР 1922 г.. предложенная Народным комиссариатом юстиции, была использована в качестве материала при составлении проекта УК 1921 г. По словам исследователей, основы этой системы Особенной части УК 1922 г. были выработаны в советской судебной практике 1918-1921 гг.[28].

Особенная часть УК РСФСР 1922 г. (в ред. 1 июня 1922 г.) состояла из следующих глав:

I. Государственные преступления:

1) о контрреволюционных преступлениях,

2) о преступлениях против порядка управления. П. Должностные (служебные) преступления.

III. Нарушение правил об отделении церкви от государства.

IV. Преступления хозяйственные.

V. Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности.

VI. Имущественные преступления.

VII. Воинские преступления.

VIII. Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок[29].

Таким образом, преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности были объединены в одну главу и занимали далеко не самое ведущее место в системе Особенной части УК РСФСР 1922 г.

Первые советские уголовные кодексы РСФСР 1922 и 1926 гг. пошли по пути сокращения крута посягательств на личную свободу человека. Согласно УК РСФСР 1922 г. в главе о преступлениях против личности предусматривались составы: ст. 159 УК - насильственное незаконное лишение кого-либо свободы, совершенное путем задержания или помещения его в каком-либо месте; ст. 160 УК - лишение свободы способом, опасным для жизни или здоровья лишенного свободы или сопровождавшееся для него мучениями; ст. 162 УК - похищение, сокрытие или подмена чужого ребенка с корыстной целью, из мести или иных личных видов. В качестве самостоятельного состава впервые было предусмотрено помещение в больницу для душевнобольных заведомо здорового лица из корыстных или иных личных видов (ст. 161 УК). Кроме того, в главе «Должностные преступления» содержались составы: незаконное задержание, незаконный привод, а также принуждение к даче показаний при допросе путем применения незаконных мер со стороны производящего следствие или дознание (ч. 1 ст. 112 УК) и заключение под стражу в качестве меры пресечения из личных либо корыстных видов (ч. 2 ст. 112 УК).

Таким же образом решался вопрос и в УК РСФСР 1926 г., с той лишь разницей, что лишение свободы способом, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, или сопровождавшееся причинением ему физических страданий, было объявлено не самостоятельным составом преступления, а квалифицированным видом насильственного незаконного лишения свободы (ч. 2 ст. 147 УК).

Еще более узкий круг посягательств на личную свободу содержала первоначальная редакция УК РСФСР 1960 г., в которой речь шла о незаконном лишении свободы (ст. 126 УК) и похищении или подмене ребенка (ст. 125 УК). Кроме того, в главе «Преступления против правосудия» предусматривалась ответственность за заведомо незаконный арест или задержание (ст. 178 УК). Значительно позднее Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 января 1988 г. УК был дополнен статьей 1262 - незаконное помещение в психиатрическую больницу. В 1993 г. круг наказуемых деяний против свободы был расширен за счет включения в УК таких составов, как захват заложников (ст. 126) и похищение человека (ст. 125). Последняя норма стала охватывать собой похищение любого человека, в том числе и ребенка.

1.2 Современное понимание физической свободы человека и ее содержание

Прежде чем перейти к рассмотрению основного вопроса данного параграфа, следует разобраться в употребляемых в Конституции РФ терминах: «основные права и свободы человека и гражданина», «права и свободы человека и гражданина», «иные права и свободы человека и гражданина» (ст. 17, 55 Конституции). Нынешние формулировки употребляемых в Конституции РФ терминов не вносят ясности в этот вопрос.

С одной стороны, в ч. 1 ст. 55 Конституции говорится, что «перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина». Из этого следует, что все перечисленные в Конституции права и свободы человека являются основными. С другой стороны, ч. 2 ст. 17 Конституции гласит, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения». Однако эта характеристика, на наш взгляд, присуща лишь личным (гражданским) правам и свободам человека и не относится к другим правам, например политическим.

В специальной литературе по правам человека получило достаточно широкое распространение мнение, согласно которому под основными правами человека понимаются права, содержащиеся в конституции того или иного государства[30]. Такой подход был присущ и институциям социалистических государств. По словам исследователей конституции социалистических государств, закрепляли основные права и свободы основные обязанности подчеркивая тем самым их фундаментальную роль в системе многообразных прав и обязанностей гражданина[31]. Думается, этот подход правильный. Действительно, основные права человека - это фундаментальные права, закрепленные в конституции государства и являющиеся правовой базой для производных, но не менее важных его прав. К основным правам и свободам человека относятся личные (гражданские), политические и социально-экономические права и свободы. Поэтому определять основные права и свободы человека через специфические черты личных (гражданских) прав и свобод вряд ли правильно. В связи с этим предлагается уточнить редакцию ч. 2 ст. 17 Конституции РФ, изложив ее следующим образом «К основным правам и свободам человека относятся закрепленные в настоящей Конституции личные (гражданские), политические и социально-экономические права и свободы человека. Личные (гражданские) права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения».

Основные конституционные права и свободы человека и гражданина принято классифицировать на определенные виды. Разные авторы видят эту классификацию по-своему. Наиболее устоявшимся, сложившимся является мнение, согласно которому выделяют социально-экономические, политические и личные права[32]. Вместе с тем в последнее время наблюдается тенденция детализировать права человека в зависимости от конкретной сферы их применения. В частности, выделяют личные (гражданские), политические, социальные, экономические и культурные права[33]. Представляется, что такая классификация точнее отвечает реалиям времени, поскольку охватывает все важнейшие сферы взаимоотношений личности и общества, личности и государства. Кроме того, эта классификация базируется на международных стандартах в области прав человека, которые взяты сегодня за основу построения российского законодательства. В этом смысле правильной представляется позиция И.В. Ростовщикова, который полагает, что классификация прав и свобод человека и гражданина не должна произвольно упрощаться или усложняться. Сегодня она предполагает учет и известную подчиненность международной стандартизированной систематизации, объективно сложившейся и отражаемой в универсальных международных актах, в первую очередь пактах о правах человека 1966 г.[34].

Категория личных (гражданских) прав, как уже говорилось, относится к правам человека «первого поколения» Появившись в процессе буржуазных революций, эти права были своеобразным протестом, реакцией общества на авторитарный характер власти, вторгавшейся во все сферы жизни подданного. Они ограничивали власть государства и создавали простор для проявления индивидуальности человека и свободы его выбора[35]. Личные (гражданские) права и свободы можно определить как совокупность естественных и неотчуждаемых прав и свобод, принадлежащих человеку от рождения и не зависящих от его принадлежности к конкретному государству[36]. Круг личных (гражданских) прав и свобод человека очерчен в международных документах по правам человека Всеобщей декларации прав человека 1948 г.[37], Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. и других, именуемых сегодня международными стандартами в области прав человека. К их числу, на наш взгляд, относятся право на жизнь, право на достоинство личности, защиту своей чести и доброго имени, право на свободу и личную неприкосновенность, право на неприкосновенность частной жизни, жилища, на личную и семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, право на свободу передвижения и выбора места жительства, право на свободу слова, мысли, совести и религии; свободу выбора национальности и языка общения.

Среди вышеперечисленных гражданских прав особое место занимает право человека на жизнь. В соответствии с общепризнанными международно-правовыми актами (ст. 3 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) право на жизнь является естественным и неотъемлемым правом, которое дастся ему от рождения. Оно представляет собой абсолютную ценность мировой цивилизации, ибо все остальные права утрачивают смысл и значение в случае гибели человека[38].

Впервые право на жизнь нашло свое юридическое закрепление в Декларации независимости США 1776 г. Однако впоследствии на протяжении почти двух столетий это право не включалось в конституционные акты ни одного государства. Только международное признание его во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. послужило толчком для включения права на жизнь в конституции ряда стран (ФРГ - 1949 г., Испании – 1978 г. и т.д.). В российской Конституции право на жизнь получило закрепление лишь в 1991 г., когда на основе российской Декларации прав и свобод человека и гражданина в Конституцию РСФСР 1978 г были внесены изменения и дополнения, касающиеся прав и свобод человека и гражданина.

Следует отмстить, что свобода личности - понятие достаточно широкое. Аспекты проявления этой свободы могут быть различными. Это прежде всего свобода физическая (т.е. свобода действий, в том числе свобода передвижения, свобода от незаконных арестов и задержаний); свобода моральная (т.е. свобода мысли, совести, религии): свобода социальная (в смысле свободы выбора языка общения, национальной принадлежности)[39]. В данном случае речь идет о свободе физической. Именно в этом смысле свобода в сочетании с неприкосновенностью личности составляют единую концепцию, поскольку немыслимы друг без друга[40].

Право на свободу и личную неприкосновенность – важное конституционное право. Согласно ст. 22 Конституции Российской Федерации «каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность». Это положение базируется на общепризнанных международно-правовых актах, в частности: ст. 3 Всеобщей декларации прав человека, ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. С принятием в феврале 1995 г. России в Совет Европы положения Европейской конвенции приобретают для нас обязательный характер. Любое ограничение права на свободу и личную неприкосновенность возможно лишь на основе закона. Европейская конвенция содержит развернутый перечень ситуаций, когда международное сообщество признает допустимым лишать человека свободы или ограничивать ее. Согласно ст. 5 этой Конвенции «каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе, как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

а) законное содержание лица под стражей на основании признания его виновным компетентным судом;

б) законный арест или задержание лица за невыполнение законного решения суда или с целью обеспечения выполнения любого обязательства, предписанного законом;

в) законный арест или задержание лица, произведенные в целях передачи его компетентному судебному органу по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что задержание необходимо для предотвращения совершения им правонарушения или чтобы помешать ему скрыться после его совершения;

г) задержание несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное задержание для передачи лица компетентному органу;

д) законное задержание лица с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

с) законный арест или задержание лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче».

Таким образом, международные документы понимают свободу и неприкосновенность личности в достаточно узком смысле – как свободу от незаконных арестов, задержаний или лишений свободы. Аналогичным образом рассматривает этот вопрос и Конституция Российской Федерации, в которой согласно ст. 22 «арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов». Между тем конституционно-правовая теория рассматривает вопрос о неприкосновенности личности более широко. Неприкосновенность личности в широком смысле означает защиту человека не только от незаконных и необоснованных арестов и задержаний, но и вообще от всякого рода неправомерных посягательств на его свободу, жизнь, здоровье, честь и достоинство. Этот институт охватывает собой телесную, духовную, нравственную и психическую неприкосновенность. Сторонниками такого широкого подхода являются Н.В. Витрук, Л.А. Григорян, З.Д. Еникеев, В.А. Патюлин, Ф.М. Рудинский, К.Б. Толкачев и др.[41].

Думается, все зависит от того, какой смысл вкладывать в употребляемые термины. Представляется, что понятия «личная неприкосновенность» и «неприкосновенность личности» хотя и однопорядковые, но не совпадающие по объему понятия. Когда мы говорим о неприкосновенности личности, то речь идет, видимо, о личности как обладателе конституционных прав и свобод и в этом смысле все перечисленные права (жизнь, свобода, честь, достоинство и др.) гарантированы Конституцией Российской Федерации и, следовательно, неприкосновенны. Понятие же «личная неприкосновенность», на наш взгляд, более узкое. Оно отождествляется с понятием физической свободы конкретного человека от всякого рода незаконного и необоснованного ограничения ее в какой бы то ни было форме. В этом смысле наиболее удачным представляется определение понятия личной неприкосновенности, данное Н.Р. Фасхутдиновой. С ее точки зрения, личная неприкосновенность – это установленное законом субъективное право человека, выражающееся в охране личной (индивидуальной) свободы от незаконного и необоснованного ее ограничения в какой бы то ни было форме, одним из элементов которого является свобода от незаконного задержания, заключения под стражу и содержания под стражей[42]. Следует согласиться с автором и в том, что, с другой стороны, личную неприкосновенность нельзя сводить только к свободе от незаконных задержаний, заключения под стражу и содержания под стражей. Это лишь частный случай нарушения данного права. Фактически же любое незаконное ограничение личной (физической) свободы человека, в том числе его похищение, лишение свободы, помещение в психиатрический стационар и т.д., есть посягательство на его личную неприкосновенность как важнейшее естественное право человека, гарантированное ему конституцией страны.

Способы обеспечения свободы и личной неприкосновенности самые разные. Среди них особое место принадлежит уголовно-правовым способам защиты, о чем речь пойдет в следующих главах работы.

Право на свободу и личную неприкосновенность тесно соприкасается с другим правом – правом на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства. Оно хотя и предусмотрено самостоятельно, вместе с тем является составной частью свободы физической, существенным элементом свободы самоопределения личности, условием профессионального и духовного развития человека, его достойной жизни[43]. Это право закреплено во всех основополагающих международно-правовых актах о правах человека – ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 2 Протокола № 4 Совета Европы.

Конституция Российской Федерации также гарантирует это право Статья 27 Конституции гласит: «Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». В соответствии с этим правом человек волен по своему усмотрению избирать место жительства, а компетентные органы власти управомочены зарегистрировать этот факт, руководствуясь названным нормативным актом, а также Законом Российской Федерации 1993 г. «О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства», Правилами регистрации и снятия граждан с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, другими нормативными правовыми актами. На осуществление этого права не должно налагаться никаких ограничений, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации).

Так, согласно ст. 8 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» данное право ограничивается на территориях с определенным режимом: в пограничной зоне, в закрытых военных городках и административно-территориальных образованиях, в зонах экологического бедствия, на территориях, где введено чрезвычайное или военное положение, а также на отдельных территориях и населенных пунктах, где в случаях опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности[44]. Перечисленные основания для ограничения права выбирать место пребывания и жительства сформулированы в названном. Законе исчерпывающим образом. Это значит, что только они могут являться предпосылкой введения особого, а именно разрешительного учета граждан, который по своему характеру и содержанию отличается от уведомительной регистрации.

Между тем наряду с вышеназванным Законом существенно ограничивали конституционное право граждан свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства также отдельные пункты (10, 12, 21) Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 17 июля 1995 г. № 713 (с изм. от 23 апреля 1996 г. № 512 и от 14 февраля 1997 г. № 172). Это явилось основанием для обращения губернатора Нижегородской области в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности указанных положений.

В ходе проверки Конституционный Суд Российской Федерации признал пункты 10, 12, 21 Правил не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 27 (ч. 1) и 55 (ч. 3). В своем постановлении Конституционный Суд отметил, что в соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» законодатель уполномочил Правительство Российской Федерации разработать только порядок регистрации и снятия граждан с регистрационного учета, не предоставив ему права на установление оснований отказа в регистрации. Между тем п. 12 и 21 Правил предусмотрели такие основания. Таким образом, Правительство вышло за пределы полномочий, предоставленных ему Конституцией Российской Федерации и федеральными законами, чем нарушило ст. 115 Конституции Российской Федерации. Кроме того, в соответствии с п. 10 Правил регистрация граждан по месту пребывания осуществляется на срок не более шести месяцев и лишь в исключительных случаях этот срок может быть продлен органом регистрационного учета. Тем самым срок временного пребывания поставлен в зависимость не от волеизъявления гражданина, а от усмотрения органов регистрационного учета, что является нарушением закона. В связи с этим Конституционный Суд Российской Федерации указал, что срок нахождения в том или ином месте временного пребывания должен определяться самим гражданином. Его установление государством недопустимо, поскольку означает ограничение свободы волеизъявления при выборе места пребывания[45].

Вызывают возражения также некоторые положения самого Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации». Закон содержит механизмы защиты данного права в случае его нарушения. Согласно ст. 9 «действия или бездействие государственных или иных органов, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц и иных юридических и физических лиц, затрагивающие право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации, могут быть обжалованы гражданами в вышестоящий в порядке подчиненности орган, вышестоящему в порядке подчиненности должностному лицу либо непосредственно в суд». Таким образом, в соответствии с Законом право на защиту принадлежит только гражданам Российской Федерации, что противоречит ст. 27 Конституции Российской Федерации и ст. 1 вышеназванного Закона. Представляется, что Закон в этой части должен быть приведен в соответствие с Конституцией Российской Федерации, чтобы все лица, законно находящиеся на территории России (в том числе и не являющиеся ее гражданами), могли использовать действенные механизмы защиты в случае нарушения их права на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства.

Таким образом, категория личных (гражданских) прав и свобод относится к правам «первого» поколения. Их появление обычно связывают с первыми буржуазными революциями XVII-XVIII вв. и первыми законодательными актами тех лет. Вместе с тем следует иметь в виду, что личные (гражданские) права и свободы появились не на пустом месте. Они имеют свою историю развития, истоки которой нужно искать в глубокой древности. Уже в этот период зарождаются ростки естественно-правовой теории, в основе которой лежат идеи свободы и всеобщего равенства людей.

Представления о прирожденных и неотчуждаемых правах человека были положены также в основу современных международных документов о правах человека: Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.[46]. Они вобрали в себя все принципы и нормы в области прав человека, составляющие золотой фонд гуманитарного развития. Все перечисленные права нашли свое отражение в Конституции России 1993 г., провозгласившей, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения».

Правовое содержание преступности как социального явления может быть охарактеризовано, прежде всего, в уголовном и уголовно – процессуальном аспекте, что в свою очередь служит базой для разработки криминалистической характеристики преступлений. Практическое значение этих характеристик определяется тем, что они служат сотрудникам правоохранительных органов в качестве информационных моделей, применение которых обеспечивает решение конкретных задач расследования, причем уголовно – правовая характеристика “играет роль стержня всего комплекса характеристик и придает ему свойства системности, а ее содержание обуславливает в большей или меньшей мере содержание всех иных характеристик”[47].

Центральное место в системе личных (гражданских) прав и свобод человека занимает, право на свободу и личную неприкосновенность. Это конституционное право обеспечивается различными способами, в том числе и уголовно-правовыми. Как уже отмечаюсь выше, помещение преступлений против свободы в одну главу вместе с преступлениями против чести и достоинства вряд ли оправдано. Безусловно, ограничение физической свободы в какой-то мере затрагивает достоинство человека, и все же это разные по значимости конституционные права и свободы человека, требующие самостоятельной уголовно-правовой оценки в случае их грубейшего нарушения[48]. Поэтому все преступления против свободы и личной неприкосновенности целесообразно выделить в самостоятельную главу Особенной части УК РФ. Не случайно некоторые авторы учебников по Особенной части уголовного права рассматривают преступления против чести и достоинства и личной свободы человека раздельно, в разных главах учебника[49]. Как уже отмечалось ранее, уголовные кодексы ряда зарубежных стран (в частности, УК Франции. УК Испании, УК ФРГ, УК Швейцарии и др.) идут именно по этому пути.

Дополнительным объектом является жизнь и здоровье человека. Так как в процессе совершения преступления и последующего удержания потерпевшего могут произойти не только необратимые последствия в организме человека, пострадать его психическое здоровье, но и наступить смерть человека.

Объективная сторона выражена в форме активного действия, заключающегося в тайном или открытом либо с помощью обмана или злоупотребления доверием завладении другим человеком (его захвате) и в ограничении личной свободы путем перемещения или водворения в какое-либо другое помещение на некоторое время, где он насильственно удерживается[50]. Осуществляется изъятие человека из социальной микросреды и перемещение его в другое место с целью удержания в неволе. Таким образом, похищение предполагает совокупность трех последовательно совершаемых действий. Это: захват, перемещение в другое место и последующее насильственное удержание потерпевшего там против его воли[51].

Похищение может сопровождаться совершением других преступных действий – угроз, издевательства, физического и психического принуждения потерпевшего к совершению действий, которые направлены на достижение цели преступления (например, получение выкупа за освобождения, оформление документов на машину, дачу, квартиру на имя субъекта).

Так С. будучи милиционером роты патрульно-постовой службы милиции Верх-Исетского РУВД г. Екатеринбурга, находясь в состоянии алкогольного опьянения, он 24 июня 1997 года встретил З. и В., родившихся в 1989 г., прошел за ними, предъявил служебное удостоверение, представился сотрудником милиции, заявил о будто бы совершенном похищении золотых сережек у малолетней девочки и приказал идти за ним в подъезд дома N 16 по ул. Заводской в г. Екатеринбурге якобы для проверки причастности их к похищению сережек и осмотра вещей. З. и В. прошли за осужденным на площадку подъезда между 4 и 5 этажами. Зная о малолетнем возрасте девочек, он приказал им раздеться и обнажить половые органы, после осмотрел их половые органы, трогал руками.

Затем он отпустил В., а З. на электропоезде привез в лесной массив, где снова совершил развратные действия, после чего изнасиловал ее.

26 мая 1998 года С. встретил Б., 1986 года рождения, сказал о якобы поступившей на нее жалобе о попрошайничестве на вещевом рынке. Затем он на электропоезде привез ее в лесной массив, угрожал убийством, демонстрировал газовый пистолет, надел наручники и, используя беспомощное состояние, изнасиловал ее.

Вечером 4 июля 1998 года, также в состоянии алкогольного опьянения, С. встретил в г. Ревде несовершеннолетних девочек. С целью изнасилования кого-нибудь из них он представился сотрудником милиции и заявил о будто бы совершенном хищении золотых сережек у малолетней девочки. Под этим предлогом он приказал О., 1987 года рождения, идти за ним. Используя малолетний возраст, доверчивость, С. с применением обмана похитил ее, переместив в квартиру своей матери.

Закрыв дверь, угрожая убийством, демонстрируя нож, в период с 23 часов 4 июля до 3 часов 5 июля 1998 года осужденный дважды изнасиловал ее[52].

Факт захвата и насильственного удержания жертвы не афишируется, равно как и возможные к предъявлению требования (например, выкуп). Круг лиц, к которым может быть предъявлены требования, ограничен. Лишение свободы при этом может являться и целью, и средством преступления.

Перемещение человека в данном случае выражается в насильственных действиях, связанных с изъятием человека из обычной микросреды обитания и помещением его путем переноса, перевода, перевозки в иное место, находящееся на определенном расстоянии от первоначального, вследствие чего он теряет возможность свободного выбора. Для квалификации преступления по ст. 126 УК РФ расстояние, на которое перемещают захваченного человека, не имеет значение. Оно может составлять от нескольких десятков метров до сотен километров, как в границах определенного населенного пункта, так и за его пределами.

Удержание – насильственные действия, направленные на воспрепятствование человеку покидать определенное для него ограниченное пространство, в которое он был помещен, вследствие чего он не может осуществлять свой выбор. Согласно действующему законодательству по ст. 126 УК РФ не имеет значение длительность удержания похищенного лица, которая может составлять от нескольких часов до нескольких лет. Представляется, что длительность удержания жертвы должна учитываться как квалифицирующее обстоятельство, свидетельствующее о повышенной общественной опасности преступления.

Данное преступление считается оконченным, если захваченный человек одним из указанных способов был изъят из обычной среды обитания и перемещен в другое место.

Не подлежат квалификации по ст. 126 УК РФ действия лица, завладевшего человеком, если у него есть законное право, основанное на родственных отношениях.

По законодательной конструкции основной (ч. 1 ст. 126 УК) и квалифицированный (ч. 2 ст. 126 УК) составы преступлений являются формальными и считаются оконченными в момент совершения общественно опасного деяния независимо от наступления общественно опасных последствий. При совершении такого преступления, также как и при совершении материального деяния, имеются последствия, но они лежат за пределами состава преступления и могут иметь значение, если предусмотрены в законе в качестве отягчающих, реже смягчающих, обстоятельств.

Особо квалифицированный состав ч. 3 ст. 126 УК имеет формально – материальную законодательную конструкцию и считается оконченным с момента фактического перемещения потерпевшего в иное место (п. “а” ч. 3 ст. 126 УК), либо в момент наступления в результате этого по неосторожности смерти потерпевшего или иных тяжких последствий (п. “в” ч. 3 ст. 126 УК)[53].

Характерным способом совершения преступных деяний предусмотренных ст. 126 УК РФ является физическое насилие. Так как в большинстве случаев потерпевшего лишают возможности использовать свое конституционное право на свободу передвижения и выбор места нахождения. Его насильно изымают из привычной среды, перевозят в неизвестное место и насильственно там удерживают, т.е. на потерпевшего оказывается прямое физическое воздействие. Насилие оказывается для подавления сопротивления потерпевшего и применяется минимально. Преступники, обычно, заранее собирают информацию о потерпевшем и поэтому на момент похищения знают, в каких пределах следует применять физическую силу. Иногда происходит похищение путем злоупотребления доверием или обмана. Так похищают малолетних детей, или когда потерпевший не сможет или не будет оказывать сопротивление[54].

Психическое воздействие может быть оказано на потерпевшего, с целью получения от него каких либо материальных благ, уступок в получении кредита и т. д. Похищение происходит неожиданно, потерпевшего не предупреждают о нем, и тем самым он находится в шоковом состоянии. Он не может осознавать свои действия и при правильной психической обработке может отдать все за свое освобождение. В этих случаях от безвыходности своего положения потерпевший идет на уступки. Потерпевшего держат в наручниках, унижают его честь и достоинства, демонстрируют орудия пыток, держат в полусознательном состоянии. Физическое насилие в этих случаях носит особо жестокий характер.

С помощью обмана – это введение потерпевшего в заблуждение относительно фактических обстоятельств ситуации или обстановки, после чего он впоследствии лишается возможности свободно перемещаться, выбирать место пребывания.

При выборе конкретного способа похищения преступники обычно исходят из половозрастных и психологических характеристик личности жертв, их физические особенностей, склонности к доверчивости или осторожности, а также коммуникабельности или замкнутости. Ими учитываются также характер и образ жизни потерпевших, их распорядок дня, наиболее часто посещаемые места и места времяпрепровождения; обычное время ухода из дома и приход домой. Похитителями принимается во внимание возможность наступления непредвиденных обстоятельств, и просчитываются заранее действия по преодолению преград, которые могут возникнуть на пути реализации преступного замысла.

Субъективная сторона преступления так же является элементом состава преступления и, она необходима для осознания внутренних (психических), убеждений человека направленных на совершение преступления. Субъективная сторона состава преступления – это психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления, которая образует психическое содержание любого преступления.

Процессы, происходящие в психике виновного, могут быть познаны в большинстве случаев путем анализа и оценки внешнего поведения лица.

Только с учетом внутренних свойств, субъективных особенностей поведения, психического отношения субъекта к своим поступкам и их последствиям возможна их целостная, системная правовая характеристика как законных, юридически безразличных или же незаконных, поскольку личность объективирует себя не только физически (поведением, т. е. действием или бездействием), но, прежде всего, социально, в качестве автономно самоопределяющегося общественного существа, в качестве субъекта, члена общества, гражданина государства[55].

Субъективная сторона характеризуется виной, мотивом и целью.

Применительно к ст. 126 УК РФ похищения человека субъективная сторона характеризуется виной в форме прямого умысла. Виновный осознает общественную опасность своих действий, предвидит наступление преступных последствий и желает захвата, перемещения и удержания другого человека, лишая его свободы. Прямым умыслом применительно к похищению человека, является осознание виновным общественной опасности своих действий и желания их совершения. Осознание виновным общественной опасности похищения человека предполагает фактическое понимание им характера и социальной значимости тех общественных отношений, на которые он посягает, совершая преступление, понимание содержания своих действий, а также фактических обстоятельств совершенного деяния[56]. Виновный при этом не может не осознавать и противоправности совершаемых им действий.

Последствиями преступления, которые, наступают при похищении человека, являются изменения в статусе, как потерпевшего, так и самих похитителей. Обычный гражданин становится заложником других людей. Его лишают свободы как личной, так и свободы передвижения. Человек из свободного состояния переходит в состояние не свободное. Он уже не в состоянии сам распоряжаться своей судьбой и полностью зависит от воли похитителей. Так же может наступить вред его здоровью. Вред может наступить как непосредственно при похищении, (вследствие систематических избиений у похищенного отказывают почки), так и после уплаты выкупа и освобождения похищенного (от пережитого стресса отказали ноги). Смерть потерпевшего может наступить на любой стадии совершения похищения[57].

Основным побудительным мотивом похищения человека является корысть, стремление к незаконному обогащению[58].

Почти в 80% случаев подобные преступления совершаются с целью получения выкупа. Чаще всего от потерпевших преступники требовали передачи денег и ценностей или осуществления действий, позволяющих им стать собственником имущества или получить долю в прибыльном деле.

В 68,2% случаев в качестве выкупа преступники требовали выплаты крупных денежных сумм, в том числе и валюты. Кроме того, в 11% случаев потерпевшие принуждались к оформлению и подписанию документов якобы на продажу преступникам или подставным лицам личных автомобилей, а в 10% случаев – домов и приватизированных квартир.

Иногда похищенных принуждают к подписанию документов, дающих материальные выгоды коммерческим или банковским структурам, интересы которых представляют преступники (7% случаев), а также к оформлению документов, дающих право юридическим или физическим лицам получить в свое распоряжение денежные средства или материальные ценности (6,4%).

Помимо этого, преступники, иногда заставляют похищенных отказаться от ведения собственного прибыльного дела и передать его в другие руки, то есть перерегистрировать на преступников учредительные документы.

Практика показывает, что некоторые коммерсанты и бизнесмены с помощью похищения человека пытаются разрешить свои запутанные хозяйственные и финансовые разногласия: споры по поводу возврата занятых в долг денег, невыполнения договорных обязательств, связанных с возвратом ссуд, кредитов, не поставкой (поставкой некачественных) товаров, сырья. По ряду дел выяснилось, что похищенные занимали деньги у похитителей, но возвращать долг не хотели или не могли, и об этом сотрудники правоохранительных органов узнавали лишь после задержания преступников[59].

Субъектом преступления может быть только физическое лицо достигшее 14-летнего возраста[60].

Федеральным законом от 08.12.2003 № 162 (в наст. время в ред. от 11.03.2004; далее - Закон № 162) в уголовное законодательство Российской Федерации была впервые введена ответственность за торговлю людьми. До этого момента к числу преступлений против личной свободы относились такие деяния, как похищение человека (ст. 126 УК РФ); незаконное лишение свободы (ст. 127); незаконное помещение в психиатрический стационар (ст. 128).

Включение в Уголовный кодекс РФ статьи 127.1 "Торговля людьми" позволило привлекать виновных к уголовной ответственности за ряд деяний, которым нельзя было дать надлежащую правовую оценку по действовавшему ранее уголовному закону. Торговля людьми включает куплю-продажу либо вербовку, перевозку, передачу, укрывательство или получение лица, совершенные в целях эксплуатации, под которой подразумевается использование потерпевшего для занятия проституцией или иных форм сексуальной эксплуатации, рабского труда либо иное подневольное состояние (примечание 2 к ст. 127.1 УК РФ).

Так Ч., К. и К.А. признаны виновными в вовлечении И.Ж. и Е. в занятие проституцией, а также в совершении деяний, направленных на организацию занятия проституцией другими лицами, а Ч., кроме того, в систематическом предоставлении помещений для занятий проституцией.

Кроме того, органами предварительного следствия Ч., К. и К.А. обвинялись в том, что в составе организованной группы, созданной Ч., в г. Кургане похитили 2 августа 2004 года Е.И. и И.Ж., а 18 августа 2004 года Е., с применением в отношении их насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, в отношении двух лиц, из корыстных побуждений. А также они же обвинялись в том, что, действуя в составе организованной группы, К. и К.А. перевезли и передали И.Ж., Е. и Е.И. Ч., который получил их для занятия проституцией в сауне "Лотос" в г. Тюмени, то есть в целях их эксплуатации, и затем они продали Е.И. в целях ее эксплуатации неустановленному следствием лицу[61].

В соответствии со ст. 3 Протокола от 15.11.2000 к Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности "О предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее" (далее - Протокол) понятие "торговля людьми" означает осуществляемые в целях эксплуатации вербовку, перевозку, передачу, укрывательство или получение людей путем угрозы силой или ее применения или других форм принуждения, похищения, мошенничества, обмана, злоупотребления властью или уязвимостью положения либо путем подкупа, в виде платежей или выгод, для получения согласия лица, контролирующего другое лицо.

Как видим, трактовка термина "торговля людьми" в УК РФ по содержанию близка к международному определению, однако не охватывает всего многообразия сделок, которые могут быть совершены в отношении человека. Законодатель не учел, что в отношении человека помимо купли-продажи могут быть совершены и иные сделки, а именно: дарение, обмен, использование жертвы в качестве залога, обеспечивающего возвращение долга, предоставление человека во временное пользование.

Данный факт следует признать пробелом в законе, и для его преодоления в диспозицию ч. 1 ст. 127.1 УК РФ необходимо, на наш взгляд, наряду с куплей-продажей включить и совершение иных сделок в отношении человека в качестве уголовно наказуемого деяния.

С определенной уверенностью можно сказать, что фундаментом для конструирования новой уголовно-правовой нормы стала ст. 152 УК РФ, где в первоначальной редакции (УК РФ 1996 года) была установлена ответственность за торговлю несовершеннолетними. В настоящее время эта статья исключена из Уголовного кодекса РФ.

Торговля несовершеннолетними выделена в качестве квалифицированного состава в п. "б" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ. Отнесение данного обстоятельства к числу отягчающих обусловлено особенностями объекта данного преступления, поскольку посягательство происходит как на основной непосредственный объект - личную свободу человека, так и на дополнительный - общественные отношения, обеспечивающие нормальное развитие несовершеннолетнего.

Однако и в отношении таких потерпевших законодатель не учел всех возможных форм посягательства на их свободу и нормальное развитие. В большинстве случаев купля-продажа несовершеннолетнего осуществляется с целью его последующего усыновления, однако такие действия не подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст. 127.1 УК РФ, так как не охватываются понятием "эксплуатация". В то время как в международном законодательстве, а именно в ст. 2 Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, торговля детьми означает любой акт или сделку, посредством которых ребенок передается любым лицом или любой группой другому лицу или группе лиц за вознаграждение или любое иное возмещение[62].

В результате реформы уголовного законодательства противоправные деяния указанной направленности, совершенные в отношении несовершеннолетних, не будут учитываться в уголовной статистике в качестве самостоятельных видов преступлений, что приведет к искажению общей картины преступности в отношении несовершеннолетних. Этот факт свидетельствует о незаметной частичной декриминализации общественно опасных посягательств на несовершеннолетних и прямо противоречит международным стандартам. Так, Рекомендацией № 1583, принятой в 2002 году на осенней сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы по проблеме предупреждения рецидивных преступлений против детей, признано целесообразным в особенных частях уголовных кодексов специально выделять преступления, в которых потерпевшими являются дети, - с целью дифференциации уголовной ответственности и получения точных данных о распространенности преступлений против детей.

В соответствии с ч. 1 ст. 87 УК РФ несовершеннолетними признаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось 14, но не исполнилось 18 лет. Однако, как представляется, эти возрастные границы установлены лишь для привлечения несовершеннолетних к уголовной ответственности, и на них не следует ориентироваться при квалификации деяний по п. "б" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ. Ведь потерпевшим от анализируемого преступления может быть любой ребенок в возрасте до 18 лет, в том числе малолетний. Как показывает практика, дети именно этой возрастной группы чаще всего становятся объектами купли-продажи для усыновления, использования для попрошайничества и в иных целях. Поэтому под несовершеннолетними в силу расширительного толкования подразумевается любой ребенок, не достигший 18-летнего возраста. Такое решение вытекает в первую очередь из положений международных правовых актов. Так, в Протоколе термин "ребенок" означает любое лицо, не достигшее 18-летнего возраста (п. "d" ст. 3). Российское гражданское законодательство (ст. 54 Семейного кодекса РФ) также признает ребенком лицо, не достигшее возраста 18 лет (совершеннолетия)[63].

В связи с этим разумно изменить редакцию ч. 1 ст. 87 УК РФ, указав в ней, что понятие "несовершеннолетний" используется только применительно к статьям главы 14 "Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" УК РФ[64].

Квалифицируя преступление по п. "б" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ, необходимо, чтобы факт несовершеннолетия охватывался умыслом виновного - на это указывает формулировка в словосочетании "заведомо несовершеннолетнего".

"Заведомость" означает, что лицо, совершившее действия, связанные с торговлей людьми, достоверно знает о возрасте потерпевшего или осознает, что потерпевшим является несовершеннолетний.

Думается, что при рассмотрении вопроса о квалификации преступления по п. "б" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ возможно применение разъяснения, изложенного в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, в соответствии с которым "добросовестное заблуждение, возникшее на основании того, что возраст потерпевшего лица приближается к 18-летию или в силу акселерации оно выглядит взрослее своего возраста, исключает вменение виновному лицу данного квалифицирующего признака"[65].

Некоторые ученые негативно воспринимают включение "заведомости" в число признаков субъективной стороны состава торговли несовершеннолетними, поскольку видят в этом снижение правовой защиты детей-жертв. При этом приводятся формулировки зарубежных уголовных кодексов. Так, добросовестное заблуждение преступника, посягающего на ребенка, относительно возраста потерпевшего по уголовному законодательству ряда стран (Великобритании, Ирландии, Италии, Норвегии) не признается основанием для освобождения виновного от уголовной ответственности за преступления против несовершеннолетних[66].

Однако, на наш взгляд, следует признать правомерным указание в ст. 127.1 УК РФ на "заведомость" для того, чтобы исключить объективное вменение.

Подводя некий итог рассмотрению вопросов, связанных с торговлей несовершеннолетними, следует сказать, что целесообразнее было бы сохранить в самостоятельной статье УК РФ ответственность за торговлю детьми. Это объясняется следующим. Во-первых, права и свободы детей находятся под особой защитой как международного права (Декларация о правах ребенка, Конвенция о правах ребенка, Гаагская конвенция о защите детей и сотрудничества в области межгосударственного усыновления и др.), так и внутреннего законодательства каждого государства (например, согласно ст. 38 Конституции РФ детство находится под защитой государства)[67].

Во-вторых, международное законодательство при сотрудничестве на уровне судебных органов призывает государства и далее разрабатывать или дополнять законодательство, устанавливающее ответственность за торговлю людьми, и предусматривать, если необходимо, особые формы инкриминирования[68].

Международные правовые акты прямо включают в понятие "торговля детьми" не только действия, направленные на усыновление детей, но и неправомерное склонение в качестве посредничества к согласию на усыновление ребенка в нарушение положений международных документов, касающихся усыновления. Ответственность за подобные деяния, как представляется, необходимо предусмотреть и в российском уголовном законодательстве в качестве квалифицированного состава при положительном решении вопроса о введении в самостоятельной статье ответственности за торговлю несовершеннолетними.

Следует остановиться и на признаках иных квалифицированных составов, содержащихся в ч. 2 ст. 127.1 УК РФ.

Затруднения при практическом применении рассматриваемой статьи вызывает квалификация содеянного по ее п. "а" ч. 2, где предусмотрена ответственность за совершение противоправных действий в отношении двух или более лиц. В первую очередь это вызвано тем, что Закон N 162 из числа квалифицированных составов преступлений всех видов исключил признак неоднократности. Ранее, когда этот признак был включен в те или иные составы, под преступлением, совершенным в отношении двух или более лиц, понималось такое деяние, когда умыслом виновного охватывалось совершение преступления в отношении одновременно двух или более лиц. Руководствуясь этим положением, по п. "а" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ следует квалифицировать куплю-продажу либо вербовку, перевозку, передачу, укрывательство или получение в целях эксплуатации одновременно двух или более человек. Не имеет значения, например, в случае перевозки или передачи, что в отношении указанных лиц имеет место быть последовательное осуществление отдельных деяний: сначала перевозится или передается один человек, а затем другой. Главное, что это отдельные эпизоды одного общего преступления, объединенные единым умыслом и преследующие одну и ту же цель. Важно установить, что виновный изначально имел умысел на совершение действий в отношении двух и более лиц. При этом необходимо, чтобы намерение совершить такие действия в отношении второго человека возникло не после свершения сделки в отношении первого, а до этого.

Если умыслом виновного охватывалось совершение предусмотренных уголовным законом действий в отношении двух и более лиц, но была произведена, допустим, купля-продажа только одного потерпевшего, а при попытке совершения такой же сделки в отношении другого преступник был задержан (т.е. преступление не было доведено до конца по не зависящим от лица обстоятельствам), то содеянное подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 и по п. "а" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ.

В тех случаях, когда торговля людьми осуществлялась в разное время и не охватывалась единым преступным намерением лица, содеянное также следует квалифицировать по п. "а" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ. Подобное решение вытекает из положений ст. 17 УК РФ, в которой записано, что совокупность преступлений отсутствует, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Такая позиция законодателя представляется справедливой и целесообразной. Ведь в случае квалификации содеянного по совокупности преступлений максимальное наказание в соответствии с правилами ч. 3 ст. 69 УК РФ не могло бы превышать 7,5 лет лишения свободы. В то же время при осуждении лица за куплю-продажу двух и более лиц, но при наличии единого умысла, возможно назначение наказания в пределах до 10 лет. Но в обоих случаях потерпевших от преступления несколько.

При использовании служебного положения (п. "в" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ) в качестве субъекта выступает должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации. Дополнительной квалификации по статьям 201 и 285 УК РФ в этом случае не требуется, поскольку при конкуренции общей и специальной норм предпочтение отдается последней.

Перемещение потерпевшего через Государственную границу РФ при торговле людьми (п. "г" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ) может осуществляться как на законном основании, так и незаконно, в том числе с использованием поддельных документов, удостоверяющих личность потерпевшего. Во втором случае содеянное квалифицируется одновременно по пунктам "г" и "д" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ.

Если пересечение границы происходит незаконно, дополнительной квалификации действий виновного по ст. 322 УК РФ не требуется, поскольку нарушение установленных правил въезда или выезда в этом случае выступает в качестве способа осуществления квалифицированного состава торговли людьми, а достаточно строгое наказание, предусмотренное в ч. 2 ст. 127.1, полностью охватывает такие ситуации.

В то же время нельзя забывать и о том, что потерпевший формально также может незаконно пересекать государственную границу. В пояснительной записке к Рекомендации № R (2000) 11 указано, что организация транспортировки или миграции может осуществляться законным и незаконным путями. В одних случаях людей провозят в страну нелегально или без законного разрешения на проживание, в других - легально (в качестве туристов, будущих жен, артистов, домашней прислуги, а также соискателей убежища - в зависимости от законодательства того или иного государства).

Международное законодательство предусматривает меры по защите таких пострадавших лиц. Посвященные данному вопросу документы призывают государства предусмотреть в законодательстве возможности, не допускающие судебного преследования, заключения под стражу или наказания людей, ставших предметом торговли, в связи с незаконным въездом или проживанием[69]. Таким образом, следуя стандартам международного права, пострадавших от рассматриваемого преступления не следует привлекать к уголовной ответственности за незаконное пересечение Государственной границы РФ (ст. 322 УК РФ). Видимо, было бы целесообразно дополнить Примечание к ст. 127.1 УК РФ пунктом 3, включив в него положение о том, что лица, в отношении которых было совершено указанное преступление, не подлежат уголовной ответственности за незаконное пересечение границы.

Торговлю людьми с перемещением потерпевшего через Государственную границу РФ следует отграничивать от организации незаконной миграции (ст. 322.1 УК РФ). Во-первых, эти преступления посягают на разные объекты. Во-вторых, они отличаются как по объективной, так и по субъективной стороне. Торговля людьми, сопряженная с перемещением их через государственную границу (п. "г" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ), совершается в целях эксплуатации.

Объективную сторону незаконной миграции составляют действия, связанные с организацией незаконного въезда в Россию лишь иностранных граждан или лиц без гражданства, а также их незаконного пребывания в стране или незаконного транзитного проезда через ее территорию. При этом в отношении указанных лиц не совершаются противоправные действия, входящие в объективную сторону торговли людьми.

Международное законодательство специально подчеркивает, что торговля людьми означает гораздо больше, чем организованное перемещение людей для целей извлечения прибыли. Главнейшей дополнительный фактор, который отличает торговлю людьми от незаконного ввоза мигрантов, заключается в присутствии элемента силы, принуждения и (или) обмана в ходе всего процесса или на определенной его стадии, причем такой обман, сила или принуждение используется для эксплуатации[70].

Таким образом, если лицо, допустим, завербовало иностранного мигранта, желая в дальнейшем использовать его для сексуальной эксплуатации, и организовало его незаконный въезд в Российскую Федерацию, содеянное следует квалифицировать только по п. "г" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ. Квалификация преступления по ст. 322.1 возможна только в том случае, если оно никаким образом не было связано с торговлей людьми. Вместе с тем желательно в самой ст. 322.1 УК РФ сделать оговорку - "за исключением торговли людьми".

Под применением насилия или угрозой его применения (п. "е" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ) при торговле людьми следует понимать любую разновидность (как неопасное насилие, так и опасное для жизни или здоровья), в результате чего были причинены побои, легкий, средний или тяжкий вред здоровью либо возникла реальная угроза причинения такого вреда. Применение насилия, повлекшее по неосторожности смерть человека, причинение тяжкого вреда здоровью или иные тяжкие последствия, подпадает под признаки деяния, содержащегося в п. "а" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ, и образует особо квалифицированный состав рассматриваемого преступления.

Если торговля людьми осуществлялась с целью изъятия органов или тканей потерпевшего, это деяние подпадает под признаки преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 127.1 УК РФ независимо от того, успел или нет виновный завладеть биоматериалом. Сам факт изъятия у потерпевшего органов или тканей подлежит дополнительной квалификации по соответствующим статьям против здоровья или жизни, если в результате этого наступила смерть потерпевшего (п. "м" ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Особо квалифицированные виды торговли людьми предусмотрены законодателем в ч. 3 ст. 127.1 УК РФ. Среди них - деяние, повлекшее по неосторожности смерть человека, причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего или иные тяжкие последствия. Речь идет о преступлении с двумя формами вины. Последствия, указанные в п. "а" ч. 3 ст. 127.1, являются неосторожным результатом умышленно совершенного действия, относящегося к торговле людьми.

При умышленном причинении указанных последствий при торговле людьми содеянное следует квалифицировать по совокупности статей 127.1 и 105 или 111.

К иным тяжким последствиям относятся самоубийство потерпевшего, его тяжкое заболевание, психическое расстройство и т.д. "Иные тяжкие последствия" - понятие с оценочными признаками, и вопрос о характере последствий в каждом конкретном случае решает суд в зависимости от обстоятельств дела. Действия, связанные с торговлей людьми, квалифицируются как совершенные способом, опасным для жизни и здоровья многих людей (п. "б" ч. 3 ст. 127.1 УК РФ), только в том случае, если такой способ представлял заведомую опасность для жизни и здоровья не только потерпевшего, но и хотя бы еще одного лица.

Торговля людьми, совершенная организованной группой (п. "в" ч. 3 ст. 127.1 УК РФ), подразумевает, что преступление совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Таковы основные характеристики преступления, введенного в УК РФ, и возникающих при его квалификации проблем, которые требуют совершенствования уголовного законодательства.

По общему правилу уголовной ответственности за совершенное преступление подлежат вменяемые лица, достигшие ко времени совершения преступления 16-летнего возраста.

Устанавливая возраст уголовной ответственности, законодатель использует данные медицины, психологии и др. Понятно, что лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, должно осознавать характер и значение совершаемых им действий, а также руководить ими. Такая способность наступает с достижением определенного возраста, когда накоплен определенный уровень знаний, сформированы основные взгляды на поведение человека в обществе и т.д.

Поскольку преступное поведение предполагает заключение сделки по поводу человека, участниками которой являются две стороны (представляющая человека и принимающая его), к уголовной ответственности должны быть привлечены виновные лица обеих сторон. К их числу относятся лица, в ведении или под контролем которых находится человек.

В настоящее время признано, что в нашей стране помещение на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения применялось государством по политическим мотивам[71].

Многочисленным злоупотреблениям в области психиатрии способствовало отсутствие необходимого законодательства. Лишь в январе 1988 г. впервые было принято Положение об условиях и порядке оказания психиатрической помощи[72]. Уголовная ответственность за незаконное помещение человека в психиатрическую больницу была введена 5 января 1988 г. (ст. 126.2 УК РСФСР)[73], в отличие от которой ст. 128 УК РФ предусматривает и квалифицированные виды этого преступления - совершение деяния лицом с использованием своего служебного положения либо если оно повлекло по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия. Кроме того, усилена санкция - потерпевшим может быть не только заведомо психически здоровый человек, но и больной.

Непосредственный объект преступления - общественные отношения, обеспечивающие личную (физическую) свободу конкретного потерпевшего. Дополнительным объектом могут выступать безопасность жизни, здоровья потерпевшего, его родственников.

Вопросы, связанные с основанием и порядком помещения лица в психиатрический стационар, регламентированы Законом РФ от 2 июля 1992 г. "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании"[74].

Помещение в психиатрический стационар осуществляется добровольно, по просьбе самого помещаемого или с его согласия[75].

В ч. 1 ст. 29 Закона содержится важное указание на то, что основанием для госпитализации в психиатрический стационар является, во-первых, наличие у пациента психического расстройства. Это означает, что при отсутствии такового он не может быть помещен в психиатрический стационар. Иными словами, госпитализация в психиатрический стационар психически здорового лица противоречила бы Закону, кроме случаев направления на экспертизу. Во-вторых, для такой госпитализации необходимо решение врача-психиатра о проведении обследования или лечения в стационарных условиях либо постановление судьи. Такое положение созвучно ст. 20 настоящего Закона, в которой указывается, что заключение врача другой специальности о состоянии психического здоровья носит предварительный характер и что установление диагноза психического заболевания, принятие решения об оказании психиатрической помощи в недобровольном порядке являются исключительным правом врача-психиатра.

В направлении на госпитализацию должно быть указано, как осуществляется госпитализация - добровольно или недобровольно. В последнем случае должно быть указано, какому критерию (ст. 29 - п. п. "а", "б", "в") соответствует психическое состояние больного. При этом указание на критерий должно вытекать из приведенного описания психического состояния пациента.

Кроме названных в ч. 1, основанием для госпитализации в психиатрический стационар может быть также необходимость проведения психиатрической экспертизы в случаях и в порядке, установленных законами Российской Федерации. Здесь имеется в виду необходимость проведения судебно-психиатрической экспертизы, например, в случае совершения общественно опасного деяния лицом, у которого подозревается наличие психического заболевания. То же можно сказать о военно-врачебной и медико-социальной экспертизах, основанных на соответствующем законодательстве.

Экспертиза временной нетрудоспособности осуществляется в учреждениях здравоохранения врачом или комиссией врачей, которые предоставляют отпуска по болезни, по уходу за больными членами семьи, для санаторно-курортного лечения, определяют необходимость и сроки временного перевода работника по болезни на другую работу и т.п., а также принимают решение о направлении на медико-социальную экспертизу (МСЭК).

В соответствии с Положением о признании лица инвалидом медико-социальная экспертиза гражданина производится учреждением государственной службы медико-социальной экспертизы по месту его жительства либо по месту прикрепления к государственному или муниципальному лечебно-профилактическому учреждению здравоохранения, может проводиться и в стационаре, где гражданин находится на лечении, на дому или заочно с его согласия или с согласия его законного представителя. К учреждениям медико-социальной экспертизы в системе органов Министерства труда и социального развития относятся бюро медико-социальной экспертизы (в том числе специализированного профиля), в состав которых, помимо врачей, входят специалист по социальной работе и психолог (предусмотрено также создание главного бюро, при котором в случае необходимости может быть создано стационарное отделение). Основаниями для определения инвалидности являются следующие три признака:

- нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами;

- ограничение жизнедеятельности (полная или частичная утрата лицом способности или возможности осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, ориентироваться, общаться, контролировать свое поведение, обучаться или заниматься трудовой деятельностью);

- необходимость осуществления мер социальной защиты.

«Согласие» на лечение в виде подписи пациента, находящегося на момент поступления в больницу в состоянии, например, острого психоза с измененным сознанием или в состоянии выраженного слабоумия, несомненно, является артефактом (т.е. искусственно достигнутым согласием). В Законе нет прямого указания на необходимость учитывать психическое состояние пациента при получении у него согласия на госпитализацию. Однако формула добровольности - по его просьбе или с согласия - предполагает, что пациент по психическому состоянию способен выразить свое отношение к направлению в стационар. Если по психическому состоянию пациент не способен выразить свое отношение к госпитализации, не может быть и речи о ее добровольности, а неизвестно как полученная подпись пациента будет представлять собой не что иное, как фикцию добровольности.

Поэтому прежде всего врач должен исключить состояния, при которых пациент не может обнаружить свое отношение к госпитализации (например, делирий, другие состояния измененного сознания, острая растерянность, выраженное слабоумие и пр.). Пациенты в таком психическом состоянии не подходят под п. 3 ст. 28, в котором говорится о добровольном помещении в стационар - по просьбе или с согласия пациента, что не может не означать выражения пациентом своего отношения к госпитализации. Следовательно, помещение в стационар больных, не способных по психическому состоянию обнаружить свое отношение к госпитализации, должно проводиться без учета их воли (их согласия или просьбы), т.е. не добровольно, а в соответствии со ст. 29 настоящего Закона. Таким пациентам не предлагается подписать согласие на госпитализацию; в этих случаях выполняются юридические процедуры, вытекающие из недобровольности помещения их в больницу.

Наряду с принципом добровольности Закон предусматривает и недобровольное помещение в психиатрический стационар. Лицо, страдающее психическим заболеванием, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование возможно только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:

а) непосредственную опасность больного для себя или окружающих лиц;

б) его беспомощность, т.е. неспособность самостоятельно удовлетворить основные жизненные потребности, или

в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи[76].

Следует указать, что Закон не выделяет ни один из приведенных в данной статье трех критериев в качестве главного; они в равной степени могут служить основанием для госпитализации в недобровольном порядке. Это необходимо особо подчеркнуть в связи с тем, что некоторые врачи-психиатры (а также некоторые судьи) в основном ориентируются на критерий непосредственной опасности для себя или окружающих как наиболее доказательный и очевидный. Такая практика грубо искажает содержание Закона, оставляя пациентов, психическое состояние которых соответствует критериям "б" и "в", вне возможности получить психиатрическую помощь. Абсолютизация непосредственной опасности в трактовке данной статьи ведет к игнорированию врачебного долга в отношении этих пациентов. Практика показывает, что таких пациентов среди населения становится все больше и что сами они и их близкие страдают из-за невозможности добиться своевременного лечения[77].

В случае, когда пациент по психическому состоянию не может выразить свое отношение к госпитализации (т.е. обратиться с просьбой или дать согласие на это), госпитализация должна оформляться как недобровольная. Речь идет либо о состояниях измененного сознания (сумеречное состояние, делирий, онероид), острых психозах с выраженной растерянностью или крайней загруженностью психотическими переживаниями, нередко дезорганизацией поведения, либо подострых, затяжных психотических состояниях с близкими к этим чертами, либо, наконец, о состояниях выраженного слабоумия, когда личностное отношение к факту госпитализации практически установить невозможно, но при этом легко можно склонить больного к подписи под документом о согласии. Практически каждое из этих состояний соответствует одному из трех критериев недобровольной госпитализации, но на практике эти пациенты нередко оформляются как поступившие в стационар добровольно, хотя их помещение в больницу нуждается в правовом контроле. Нарушением закона является также помещение в стационар части из этих пациентов (особенно больных с алкогольным делирием) без осуществления полагающейся правовой процедуры при недобровольной госпитализации в расчете на относительно кратковременный характер такого состояния, на то, что при выходе из него через четыре-шесть дней пациент задним числом подпишет документ о согласии на пребывание в стационаре[78].

Поскольку обоснованность госпитализации в дальнейшем рассматривается судьей, заключение врача о недобровольной госпитализации должно носить доказательный характер, т.е. помимо диагноза описание состояния должно содержать изложение конкретных фактов об имевших место действиях, высказываниях, особенностях поведения лица, страдающего психическим расстройством, на основании которых принято решение о необходимости недобровольной госпитализации. Иными словами, каждый врач-психиатр, принимающий решение о недобровольной госпитализации, должен составить предметное доказательное описание, из которого с достаточной степенью определенности можно было бы заключить, что оно соответствует одному из трех критериев, приведенных в данной статье и являющихся основанием для недобровольной госпитализации. Врач скорой психиатрической помощи, диспансера или психиатрического кабинета делает такую запись в направлении на госпитализацию, врач приемного отделения больницы - в истории болезни, комиссия врачей-психиатров (в соответствии со ст. 32 Закона) - в заключении, которое также записывается в историю болезни.

Соответствие психического состояния пациента критериям недобровольной госпитализации на практике определяется чаще всего либо врачом психоневрологического диспансера (кабинета), либо врачом скорой психиатрической помощи, а после транспортировки больного в психиатрический стационар - врачом-психиатром приемного отделения. В течение 48 часов пребывания в стационаре пациент должен быть освидетельствован комиссией врачей-психиатров, которая принимает решение об обоснованности госпитализации (ст. 32 Закона). Недобровольная госпитализация начинается с момента принятия врачом-психиатром решения о помещении пациента в больницу независимо от его желания, поскольку с этого момента могут быть в случае необходимости приняты меры принуждения, сдерживания, фиксации. Доставленный таким образом в психиатрический стационар пациент вновь осматривается врачом-психиатром в приемном отделении, в том числе на предмет соответствия его психического состояния критериям недобровольной госпитализации. Каждый врач-психиатр независим в своих решениях (ст. 21 Закона), поэтому он может не согласиться с решением врача скорой психиатрической помощи или диспансера; в таком случае пациент (не давший согласия на госпитализацию) может быть отпущен из приемного покоя. То же самое относится к решению комиссии врачей-психиатров, которая может подтвердить или не подтвердить обоснованность оценки состояния пациента; ее задача - исключить вероятность неправильного решения. Следует иметь в виду, что за временной промежуток между осмотрами состояние пациента может измениться или он может изменить свое отношение к госпитализации - дать согласие на лечение в стационаре. Вместе с тем в части случаев несовпадение решения врачей может быть связано с трудностями оценки психического состояния пациента, особенно в условиях его осмотра врачом скорой психиатрической помощи, стоящим перед необходимостью более оперативного принятия решения. Закон учитывает возможность ошибки (важно, однако, чтобы решение врача было мотивировано описанием психического состояния пациента), предусматривая последующий контроль правильности решения с помощью освидетельствования комиссией врачей-психиатров.

Состав преступления формальный, оно считается оконченным с момента фактического незаконного помещения человека в психиатрический стационар независимо от длительности пребывания потерпевшего в нем либо с момента незаконного отказа в выписке.

Удержание в психиатрическом стационаре помещенного туда на законных основаниях лица, которое выздоровело и подлежало выписке, незаконное продление содержания, незаконный отказ в выписке также образуют состав преступления, предусмотренного ст. 128 УК, поскольку в таких случаях лицо также незаконно содержится в таком стационаре.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что незаконно помещает в психиатрический стационар заведомо здорового человека помимо его воли либо лицо, страдающее психическим расстройством, но без необходимых оснований, и желает этого. Мотивы данного преступления могут быть различными, например, ревность, месть, карьеризм, желание скомпрометировать потерпевшего и т.д.

Субъект указанного преступления специальный, им являются лица, в должностные обязанности которых входит принятие решения о недобровольном помещении человека в психиатрический стационар, госпитализации больных, обращение по этому поводу с заявлением в суд, - дежурный врач, врач приемного отделения, врач-психиатр, заведующий и др., поместившие незаконно человека в психиатрический стационар. Частные лица могут быть лишь соучастниками данного преступления.

Квалифицированный состав (ч. 2 ст. 128 УК) - то же деяние, если оно совершено лицом с использованием своего служебного положения либо повлекло по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия.

Лицо, помещенное в принудительном порядке в психиатрический стационар, подлежит обязательному освидетельствованию в течение 48 часов комиссией врачей-психиатров психиатрического учреждения. Эта комиссия принимает решение об обоснованности или необоснованности госпитализации. При решении комиссии о необоснованности госпитализации человек подлежит немедленному освобождению. Если же госпитализация признается обоснованной, то заключение комиссии врачей-психиатров в течение 24 часов направляется в суд по месту нахождения психиатрического учреждения для решения вопроса о дальнейшем пребывании лица в нем. В течение пяти дней судья должен вынести решение об удовлетворении заявления либо отклонении его.

Действия врачей-психиатров, входящих в комиссию, если они незаконно поместили человека в психиатрический стационар, подготовили заведомо ложное заключение о якобы необходимой госпитализации, главного врача-психиатра, его заместителя, вышестоящего должностного лица органа здравоохранения, которые могут давать распоряжения о помещении в психиатрический стационар, должны квалифицироваться по ч. 2 ст. 128 УК, поскольку они используют свое служебное положение.

Если помещение в психиатрический стационар произведено по незаконному решению судьи, то ответственность наступает по ст. 305 УК.

Смерть по неосторожности может наступить, например, в результате передозировки лечебного препарата, нападения агрессивных больных в связи с недосмотром обслуживающего персонала и т.д.

Под иными тяжкими последствиями понимаются, в частности, самоубийство помещенного в психиатрический стационар, тяжкое заболевание, причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшему или его родственникам и т.д.

2.2 Преступления не связанные с перемещением потерпевшего

В УК предусмотрена уголовная ответственность за лишение свободы человека, не связанное с его похищением. В отличие от похищения человека, которое связано с его захватом, перемещением и удержанием (ст. 126 УК), при незаконном лишении свободы потерпевший не захватывается, не изымается из своей среды, не похищается, а остается на месте, но ограничивается в передвижении[79].

Непосредственный объект преступления - общественные отношения, обеспечивающие личную (физическую) свободу конкретного потерпевшего (потерпевших). Дополнительным объектом могут выступать безопасность жизни, здоровья потерпевшего, его родственников, отношения собственности и др.

Объективная сторона преступления выражается в совершении действий, состоящих в реальном лишении или ограничении личной свободы потерпевшего, не связанного с его похищением. Потерпевший незаконно, в принудительном порядке, помимо его воли удерживается в том месте, где он сам добровольно до этого находился, его лишают возможности передвигаться по своему усмотрению. Например, человека запирают в его же доме, в квартире, в кабинете, в чулане, в подвале, в сарае, на даче, на чердаке, связывают и содержат в каком-либо помещении, чтобы он никуда не ушел, оставляют на острове, чтобы он не мог оттуда уплыть самостоятельно, и т.д[80].

Определенные трудности представляют случаи, когда потерпевшего не изолируют, он как бы не лишен возможности передвигаться по своему усмотрению, однако этого не делает под влиянием высказанной ему угрозы убийством, причинением вреда здоровью, если он покинет самостоятельно место своего пребывания, например уйдет из своей квартиры на улицу. По этому вопросу точки зрения различны. Одни авторы предлагают квалифицировать такие действия как незаконное лишение свободы[81], другие высказывают в этом сомнение, полагая, что этот вопрос необходимо разрешить в законодательном порядке[82], третьи считают, что не является незаконным лишением свободы запрет лицу под угрозой убийства покидать пределы населенного пункта, не бывать в тех или иных районах города[83].

Состав преступления формальный, оно считается оконченным с момента фактического лишения человека свободы независимо от длительности пребывания потерпевшего в таком состоянии. Ряд авторов обоснованно полагают, что явно незначительный промежуток времени принудительного ограничения свободы передвижения может свидетельствовать о малозначительности деяния и не составлять преступления (ч. 2 ст. 14 УК)[84].

Лишение человека свободы с его согласия, а также на законных основаниях - при необходимой обороне, крайней необходимости, задержании преступника - не образует состава данного преступления. Однако, если человек лишен свободы с его согласия, но в последующем удерживается против его воли, то виновный должен нести ответственность за незаконное лишение свободы. Удержание чужого заблудившегося малолетнего ребенка, отказ выдать его родителям следует рассматривать как лишение его свободы. Вместе с тем исключается ответственность в случаях, когда родители осуществляют принудительно-воспитательные меры по отношению к своим несовершеннолетним детям[85].

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что незаконно лишает свободы другого человека, помимо его воли, и желает этого. Мотивы данного преступления могут быть различными, например, ревность, месть, хулиганские побуждения, стремление сорвать деловую встречу и т.д[86].

Субъект указанного преступления - частное лицо, достигшее 16-летнего возраста. Должностные лица несут ответственность за незаконное лишение свободы при наличии соответствующих обстоятельств за превышение должностных полномочий (ст. 286 УК) или за преступления против правосудия - незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301 УК), вынесение незаконного приговора суда к лишению свободы (ч. 2 ст. 305). Мнение о том, что субъектом рассматриваемого преступления может быть любое лицо[87], не соответствует закону.

Квалифицирующие признаки ч. 2 и ч. 3 ст. 127 УК совпадают с квалифицирующими признаками ч. 2 и ч. 3 ст. 126 УК, за исключением отсутствия такого признака, как "из корыстных побуждений", и еще нет указания на угрозу насилием (п. "в" ч. 2), поэтому допустимо не раскрывать их содержание.

Квалифицированный состав (ч. 2 ст. 127 УК) - то же деяние, совершенное:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) (утратил силу);

в) с применением насилия, опасного для жизни и здоровья;

г) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;

д) в отношении заведомо несовершеннолетнего;

е) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

ж) в отношении двух или более лиц.

Особо квалифицированный состав (ч. 3 ст. 127 УК) - деяния, предусмотренные ч. 1 или ч. 2 ст. 127 УК, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия.

Если при незаконном лишении свободы совершаются и другие преступления, то содеянное квалифицируется по совокупности. Например, если лишение свободы сопровождается вымогательством, то такие действия образуют совокупность преступлений, предусмотренных ст. 127 и ст. 163 УК.

Статья 127.2 предусматривает ответственность за использование рабского труда, т.е. использование труда человека, в отношении которого осуществляются полномочия, присущие праву собственности, в случае, если лицо по не зависящим от него причинам не может отказаться от выполнения работ (услуг).

Данный вид преступного поведения предполагает обращение человека в рабство, однако действующий УК самостоятельной ответственности за этот вид общественно опасного поведения не устанавливает, что можно считать законодательным пробелом. Согласно опубликованным данным, количество людей на планете, принуждаемых к рабскому труду, возросло до 27 миллионов[88]. По признанию Президента России (июнь 2000 года) оборот рынка рабов в стране достиг 200 млн. долл. По официальным источникам, сегодня в мире насчитывается более 9 млн. рабов[89]. Как заявил на пресс-конференции в Афинах бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России Л. Ивашов, за последние три года в Чечне было обращено в рабство 40 тыс. только самих чеченцев. Несколько позднее эти чудовищные данные были скорректированы другим высокопоставленным должностным лицом — секретарем Совета Безопасности РФ С. Ивановым (ныне — министр обороны РФ), который на пресс-конференции в Росинформцентре заявил, что перед началом антитеррористической операции в Чечне было 70 тыс. рабов[90].

Из средств массовой информации известно немало случаев, когда на юге страны людей похищают и, низводя их до положения рабов, эксплуатируют - без оплаты - в домашнем хозяйстве. Да и в центральных районах России отдельные фермеры, привлекая к работам в своем хозяйстве лиц без определенного места жительства (бомжей), предоставляют им только кров и питание, лишают их личных документов и по сути вводят в крепостное состояние.

"Рабство есть состояние или положение человека, над которым осуществляются атрибуты права собственности или некоторые из них"[91].

Таким образом, рабство и работорговля хотя и взаимосвязанные, но не идентичные понятия. Работорговля в собственном смысле слова означает совершение с рабами каких-либо действий, направленных на получение за них всякого рода материальной выгоды. Это может быть перевозка рабов из одной страны в другую, их продажа, либо обмен. Работорговля может существовать самостоятельно, когда кто-либо занимается только этим промыслом, но может быть и составной частью рабства, если этим промыслом занимаются те, кто купил рабов. Случаи же похищения человека с целью обращения его в рабство и последующая его эксплуатация охватываются полностью понятием рабства, но не работорговли.

Будучи наследием рабовладельческого строя, рабство и работорговля не исчезли вместе с ним, а сохранились и модифицировались[92].

Объективная сторона преступления выражается в использовании труда человека, в отношении которого осуществляются полномочия, присущие праву собственности. Согласно ст. 1 Дополнительной конвенции 1956 года об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством, к видам рабства относятся, в частности, долговая кабала, крепостное состояние, иные сходные с рабством институты и обычаи[93].

Под долговой кабалой понимается положение или состояние, возникающее вследствие заклада должником в обеспечение долга своего личного труда или труда зависимого от него лица, если определенная в надлежащем порядке ценность выполняемой работы не засчитывается в погашение долга или если продолжительность этой работы не ограничена каким-либо сроком и характер ее не определен. Крепостное состояние - это такое пользование землей, при котором пользователь обязан по закону, обычаю или соглашению жить и работать на земле, принадлежащей другому лицу, и выполнять определенную работу для этого лица за вознаграждение или без такового, и не может изменить это свое состояние. Иные виды рабского труда также связаны с сексуальной или иной эксплуатацией физических или интеллектуальных способностей человека, не имеющего по независящим от него причинам возможности отказаться от выполнения работ (услуг) на кабальных условиях.

Рабство предполагает полную зависимость одного лица от другого. Человек лишается всех прав и становится фактически вещью, собственностью "хозяина". Это положение позволяет осуществлять эксплуатацию. Для того чтобы заставить человека выполнять какую-либо работу или оказывать какую-либо услугу, используются различные способы принуждения. Это может быть физическое насилие, угроза его применения или шантаж, который представляет собой угрозу распространения компрометирующих сведений (действительных или ложных) как о самом потерпевшем, так и о людях, репутация которых не безразлична для потерпевшего. Применение шантажа является квалифицирующим признаком (п. "г" ч. 2 ст. 127.2). Таким образом, объективная сторона данного состава преступления заключается в использовании труда человека, находящегося на положении раба. При этом человек не может владеть, пользоваться и распоряжаться результатами своего труда. Также "хозяин" владеет, пользуется и распоряжается самим человеком. Важно также, что человек не может отказаться от выполнения работы или оказания услуги. Если у лица есть реальная возможность по собственной воле не выполнять работу или не оказывать услугу и покинуть место выполнения работы или оказания услуги без угрозы для жизни, здоровья или иных прав и законных интересов, то состав данного преступления отсутствует. Характер выполняемой работы (физический или интеллектуальный, не запрещенный законом или противозаконный) значения не имеет. Противозаконной является, например, работа в подпольных цехах по производству наркотиков, оружия, контрафактной продукции и др. Состав преступления формальный. Преступление считается оконченным с момента фактического использования виновным рабского труда, независимо от того, получил ли виновный выгоду имущественного характера или нет.

Примечание к ст. 126 УК РФ относительно преступлений указанного рода в отечественном законодательстве впервые появилась с принятием в 1996 г. нового уголовного кодекса. Вместе с тем некоторые юристы уже при введении в действие нового УК высказывали суждение о том, что рассматриваемая новелла фактически учитывает не столько интересы потерпевших, сколько интересы преступников. А потому требуется ее конкретизация или полное изъятие из текста закона[94].

Последующие события показали, что правильное истолкование поощрительной нормы об освобождении от ответственности лиц, виновных в похищении человека или захвата заложника, в теории и, особенно на практике вызывает серьезные трудности.

Так, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ прекратила дело в отношении лиц, осужденных судом первой инстанции по ч. 3 ст. 126 УК РФ за похищение человека, совершенное организованной группой. Кассационная инстанция мотивировала свое решение тем, что после того, как потерпевший написал расписку о возврате “долга” в размере 50 тыс. долларов, похитители его отпустили. Это, по мнению высоких судей, свидетельствует о добровольном освобождении, так как к моменту освобождения деньги реально выплачены не были.

Важно отметить, что суд первой инстанции ранее не посчитал, что потерпевший отпущен добровольно, ибо перед его освобождением похитители были осведомлены, что их ищет милиция, что деньги за освобождение имеются в наличии, а после освобождения по телефону напоминали об обязательстве их выплатить. Президиум Верховного Суда РФ отменил определение судебной коллегии по уголовным делам и направил дело на новое кассационное рассмотрение, однако мотивировал свою позицию не ошибочным истолкованием и применением уголовного закона в кассационной инстанции, а процессуальными нарушениями (постановление по делу Бекова)[95].

В литературе преобладает сходная точка зрения, согласно которой освобождение похищенного или заложника будет добровольным, когда виновный еще мог продолжать незаконно удерживать потерпевшего, но освободил его, и если при этом освобождение произошло до выполнения потерпевшим либо иным лицом требований преступника, или если какие – либо требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись.

Указанный выше критерий добровольности освобождения потерпевшего согласно примечаниям к ст. 126, 206 УК включает в себя два условия.

Первое – объективная и субъективная возможность для виновного продолжать незаконное удержание потерпевшего – представляется необходимым, но не достаточным. Если первое условие имеется, освобождение потерпевшего может быть, а может и не быть добровольным. Если же это условие отсутствует, то добровольным освобождение уже не будет.

Второе условие состоит в том, что освобождение осуществляется до выполнения потерпевшим либо иным лицом требований преступника, или в том, что требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись. По всей видимости, предполагается, что в ситуации, когда присутствует первое условие, ответ на вопрос о наличии второго позволяет окончательно решить, будет ли освобождение потерпевшего добровольным.

Однако является ли второе условие достаточным для решения поставленного вопроса (при наличии первого условия) и, более того, является ли оно также необходимым, как необходимо первое.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на то, что выдвижение каких – либо требований как условия освобождения потерпевшего есть обязательный признак объективной стороны захвата заложника, но лишь факультативный – для похищения человека.

К ст. 126 УК 1996 г. (Похищение человека) предусмотрено примечание, согласно которому лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления Аналогичное примечание введено и в ст. 206 УК (Захват заложника). Такие примечания целесообразны, поскольку дают возможность виновному одуматься, отказаться от дальнейшего продолжения общественно опасных деяний и тем самым предотвратить наступление более опасных последствий. Поэтому непонятна позиция законодателя относительно ст. 127 УК (Незаконное лишение свободы), где нет аналогичного примечания. Думается, что оно здесь также уместно Вместе с тем нынешняя редакция примечания не представляется нам удачной Она. в частности, открывает «лазейки» для безнаказанного совершения виновными противозаконных действий и достижения ими своих преступных целей. По мнению П. Скобликова, поскольку в примечании речь идет не о смягчении уголовной ответственности, а о полном от нее освобождении, которое никак не связано с продолжительностью похищения человека и захватом заложника во времени, а также с достижением целей, к которым стремился виновный, и некоторыми другими условиями, есть основания утверждать, что такое дополнение уголовного законодательства сказывается не столько на интересах потерпевших, сколько самих преступников Автор резонно приводит в пример ряд жизненных ситуаций, когда виновный, незаконно похитивший свою жертву или незаконно лишивший ее свободы, затем по истечении продолжительного времени и достижения своей цели добровольно освобождал ее.

Так, некий предприниматель, с которым солидная зарубежная фирма вела переговоры о заключении долгосрочного договора, организовал похищение на некоторое время своего конкурента, пытающегося наладить отношения с той же фирмой. Участники группировки похитили указанное лицо, отвезли на пустующую дачу, а отпустили через две недели, когда желаемый договор без помех был заключен.

В другом случае некто Н. после отбытия наказания похитил гражданина С, выступавшего главным свидетелем обвинения на процессе, в результате которого он был осужден. Похищенный был помещен в подвал садового домика, где Н. оборудовал мини-тюрьму. Родственники обратились в милицию с заявлением об исчезновении С, но розыск успеха не имел. Близкие пропавшего пришли к выводу, что он погиб при неизвестных обстоятельствах. Через год Н. счел себя отомщенным и освободил жертву. В обоих случаях в действиях виновных формально содержатся все основания для освобождения их от уголовной ответственности[96]. К сожалению, на таких позициях стоит и судебная практика[97]. Но вряд ли с этим можно согласиться. Ведь получается, что виновный достигает своей преступной цели и остается при этом недоступным уголовному закону. Потерпевшему же приходится довольствоваться тем, что он остался жив и невредим. Такой подход противоречит принципу справедливости. Подобное происходит, на наш взгляд, от недооценки охраняемых законом ценностей — свободы и личной неприкосновенности. Представляется, что человек, даже сутки находясь в неволе, испытывает при этом значительные нравственные страдания, переживания.

Более правильную позицию по этому вопросу, на наш взгляд, занимает зарубежное уголовное законодательство. УК многих зарубежных стран, как правило, полностью не исключают уголовную ответственность при освобождении похищенного или незаконно лишенного свободы, а лишь смягчают ее в зависимости от срока содержания потерпевшего в неволе и достижения поставленных виновными целей. Правда, сроки определяются в разных УК неодинаково. По УК Испании (ст. 163), например, «если виновный освобождает удерживаемого в течение первых трех дней заточения, не добившись поставленной цели, ему назначается наказание на степень ниже. Если же заточение или задержание продлилось более пятнадцати дней, виновный наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет»[98]. УК Польши и Франции (ст. 224-2) предусматривают повышенное наказание, если лишение свободы человека продолжалось более семи дней или было связано с причинением особых мучений потерпевшему[99]. Еще более короткие сроки удержания потерпевшего в неволе предусмотрены УК Болгарии и УК штата Нью-Йорк (США). Так, согласно ст. 142а УК Болгарии, если незаконное лишение свободы совершено способом, мучительным или опасным для здоровья потерпевшего, или если лишение свободы длилось более двух суток, то наказание предусмотрено в виде лишения свободы от трех до десяти лет[100]. В соответствии с §135.25 УК штата Нью-Йорк лицо виновно в похищении человека первой степени, если оно удерживает похищенное лицо в течение более 12 часов с намерением:

a) нанести ему телесное повреждение либо совершить насилие над ним, или оскорбить его в половом отношении; или

b) завершить или продвинуть совершение фелонии; или

c) вызвать у него или у третьего страх; или

d) помешать осуществлению какой-либо государственной или политической функции[101].

С учетом зарубежного опыта и в целях усиления гарантий уголовно-правовой защиты права человека на свободу и личную неприкосновенность примечание к ст. 126 УК целесообразно изложить в следующей редакции: «Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если оно удерживало потерпевшего в неволе не более 24 часов, добровольно отказалось от достижения незаконно поставленных целей и в его действиях не содержится иного состава преступления. Освобождение потерпевшего по истечении 24 часов, либо после достижения поставленной виновным цели, либо в связи с полным или частичным выполнением требований похитителя учитывается судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства»[102]. Тем самым будет подчеркнута важность охраняемого уголовным законом объекта - свободы и личной неприкосновенности.

Эти проблемы имеет и конструкция примечания к ст.127.1 УК РФ на наш взгляд полное освобождение от ответственности не допустимо.

Общественная опасность содеянного во многом зависит от мотивов и целей, которыми руководствовался виновный. Если покупатель руководствуется положительными мотивами и целями и действует в интересах потерпевшего, то общественная опасность содеянного существенно снижается. Это положение должно найти свое отражение в законе в форме примечания к статье 127.1 УК РФ.

«Примечание: Покупатель освобождается от уголовной ответственности, если он, руководствуясь нравственно одобряемыми мотивами и целями, действовал в интересах потерпевшего и в его действиях не содержится состав иного преступления».

Данные новеллы будут способствовать реализации уголовной ответственности и соблюдению прав потерпевших от преступлений.

Обеспечение права на свободу и личную неприкосновенность в определенной степени зависит и от правильной квалификации содеянного. Сложности возникают, например, при разграничении составов похищения человека, незаконного лишения свободы и захвата заложников. Этому способствует, с одной стороны, некоторое сходство признаков объективной стороны указанных составов преступлений, а с другой — отсутствие в законе четкого определения понятий совершаемых деяний.

Статья 126 УК РФ, например, называя преступное деяние — похищение человека, — не определяет его объективных признаков (это так называемая простая диспозиция). Законодатель, видимо, счел, что названное деяние — простое и не требует дополнительных пояснений. Практика квалификации данного вида преступлений показывает, однако, что это не так. Следует согласиться с мнением А.В. Наумова о том, что «простыми диспозиции бывают лишь по форме, но не по содержанию. Простые диспозиции — это чаще всего дефект законодательной техники, поэтому следовало бы отказаться от таких диспозиции уголовного закона»[103].

Понятие похищения человека, не определенное законом, раскрывается судебной практикой. В частности, в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 2000 г. № 207 по делу Абдуллина говорится, что «по смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением его с постоянного или временного местонахождения в другое место и последующим удержанием в неволе. Основным моментом объективной стороны данного преступления является захват потерпевшего с места его нахождения и перемещение с целью последующего удержания в другом месте»[104].

Немало ошибок в судебной практике возникает в случаях, когда похишенис человека сопряжено с причинением ему смерти. В этих случаях содеянное нередко квалифицируется по ч. 3 ст. 126 УК как похищение человека, повлекшее смерть потерпевшего[105]. При этом не всегда выясняется психическое отношение виновного к факту наступления смерти потерпевшего. А между тем именно этот момент является здесь определяющим. Закон предполагает квалификацию по ч. 3 ст. 126 УК лишь в том случае, когда психическое отношение виновного к смерти потерпевшего выразилось в форме неосторожности. Если же по отношению к смерти потерпевшего имел место умысел, то содеянное не охватывается только составом похищения человека и нуждается в дополнительной квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийства, сопряженного с похищением человека либо захватом заложника». На это, в частности, указал Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве ст. 105 УК)»[106].

Похищение человека, сопряженное с последующим убийством потерпевшего, следует отличать от убийства, сочетаемого с действиями, лишь внешне напоминающими похищение человека.

Отличие следует проводить по направленности умысла виновного и характеру совершаемых им действий.

Если умысел виновного изначально был направлен на похяше-ние человека, т. е. его захват, перемещение в другое место с последующим удержанием там, а затем потерпевшего умышленно лишают жизни, то содеянное в этих случаях, как уже отмечалось выше должно квалифицироваться по совокупности преступлений: п. «в» ч. 2 ст. 105 и соответствующей части ст. 126 УК РФ (в зависимости от наличия иных квалифицирующих признаков).

Если же действия виновных были направлены не на удержание потерпевшего в другом месте, а на его убийство, то состав похищения человека здесь отсутствует.

Так, материалами дела установлено, что осужденные, избив М., решили его убить. С этой целью они поместили потерпевшего в багажник автомобиля и вывезли на пустырь, где убили. Затем, желая скрыть совершенное в присутствии К. преступление, они отвезли последнего в лес, где также убили. Поскольку действия осужденных были направлены не на удержание потерпевших в другом месте, а на их убийство, Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, отменил судебные решения в части осуждения виновных по ч. 3 ст. 126 УК РФ и дело в этой части прекратил за отсутствием состава преступления[107].

Похищение человека необходимо отграничивать и от состава незаконного лишения свободы (ст. 127 УК).

Различие этих преступлений — в их объективной стороне. Для похищения человека, как уже отмечалось, характерным является последовательное совершение трех взаимосвязанных действий: захвата, перемещения в другое место и удержания похищенного в неволе. В связи с этим возникают трудности с определением момента окончания данного преступления. Так, по мнению Н. В. Бойко, похищение человека следует считать оконченным преступлением, когда виновный получил реальную возможность распорядиться судьбою похищенного[108].

Иной позиции придерживается Н. Э. Мартыненко. С ее точки зрения, с учетом повышенной общественной опасности похищения человека это преступление должно считаться оконченным на более ранней стадии, а именно с момента завладения потерпевшим и лишения его возможности свободы выбора по своему усмотрению места пребывания. Вряд ли с соображениями Н. Э. Мартыненко можно согласиться Поскольку объективная сторона похищения человека носит сложный характер и обязательным ее признаком является перемещение потерпевшего против его воли в другое место и насильственное удержание его там, то момент окончания этого преступления должен быть связан именно с моментом удержания похищенного в другом месте в неволе, хотя бы некоторое время[109].Эта позиция является наиболее убедительной и признанной как в теории, так и судебной практике.

Что же касается состава незаконного лишения свободы, то в отличие от состава похищения человека объективная сторона данного преступления осуществляется без перемещения человека, вопреки его воле, из одного места в другое Потерпевший обычно лишается свободы в том месте, где он находился до этого по собственной воле. Невыяснение этих обстоятельств подчас приводит к ошибкам в судебной практике

Так, по приговору Савеловского межмуниципального суда Северного административного округа г Москвы Литвинов и Уваров осуждены по п. «а», «з» ч 2 ст. 126 УК РФ, по ч 2 ст. 126 УК РСФСР и по ч 3 ст. 148 УК РСФСР к лишению свободы Преступление совершено ими при следующих обстоятельствах Литвинов и Уваров вступили между собой в преступный сговор на завладение трехкомнатной квартирой, принадлежащей на праве личной собственности Блинову Во исполнение своего умысла Уваров и Литвинов несколько раз с у грозами требовали от Блинова уступить им право на продажу своей квартиры, а самому переехать в квартиру меньшей площади Поскольку Блинов от этого отказывался, Уваров и Литвинов около 8 часов утра на двух автомашинах приехали за Блиновым, насильно посадили его в автомашину, и Уваров отвез его к дому, у которого их уже ждали Литвинов и Кении Кении, удерживая Блинова в квартире этого дома, на ночь приковал его наручниками к батарее. На следующий день Блинову удалось убежать и обратиться в органы милиции Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об исключении из приговора указания об осуждении Литвинова и Уварова по ч 2 ст. 126 УК РСФСР (Незаконное лишение свободы) Президиум Московского городского суда протест удовлетворил, указав следующее «Суд допустил ошибку, квалифицируя действия осужденных помимо п «а», «з» ч 2 ст 126 УК РФ (Похищение человека) дополнительно и по ч 2 ст 126 УК РСФСР По смыслу ст 126 УК РФ похищение человека предполагает его захват и перемещение в другое место помимо воли потерпевшего, обычно связанное с последующим удержанием похищенного в неволе Таким образом, по ст. 126 УК РФ квалифицируются действия не только в случае, когда человека похищают и перемешают в другое место, но и когда его незаконно удерживают там. Поэтому действия осужденных, связанные с лишением Блинова свободы, полностью охватываются ст. 126 УК РФ и не требуют дополнительной квалификации по другим статьям»[110].

Иллюстрацией к сказанному может служить дело П. и X., осужденных Верховным Судом Республики Башкортостан за самоуправство, похищение человека, а также похищение документов и печатей. Преступление совершено при следующих обстоятельствах. П., которому АО «Еврострой» выдало доверенность на совершение действий, связанных с выполнением фирмой «ВиС» обязательств по заключенному договору, вместе с X. решили вопреки установленному законом порядку возвратить недоплату в сумме 82 тыс. долларов США. Зная, что генералный директор фирмы «ВиС» выехал за границу на постоянное место жительства и считая, что Г. наряду с ним причастна к невозврату долга, П. и X. приехали к ней в офис и потребовали возврата недоплаты указанной суммы. Г. данный долг не признала и отказалась передать деньги. Тогда П. и X. решили ее похитить. С этой целью они насильно усадили ее в машину и двое не установленных следствием лиц перевезли ее в чужую квартиру, где удерживали 10 дней. Оставшиеся в офисе П. и X. похитили из сейфа документы и печати. С целью самоуправно завладеть имуществом фирмы «ВиС» П. и X. заставили главного бухгалтера Ш. выписать необходимые документы, на основании которых получили в ЗАО «Башторгодежда» товарно-материальные ценности, чем причинили этой фирме существенный вред. Вскоре Г. предприняла попытку бегства, выпрыгнув со второго этажа квартиры, в которой находилась. Неудачно упав на землю, она получила телесные повреждения, которые повлекли для потерпевшей тяжкие последствия. Через два дня после этого П. отвез Г. домой. Адвокаты П. и X. настаивали на том, чтобы освободить своих подзащитных от уголовной ответственности по ст. 126 УК на основании примечания к этой статье. Их доводы сводились к тому, что в данном случае имеет место добровольное освобождение похищенной Г. Между тем в судебном заседании установлено, что П. и X. освободили потерпевшую только после получения ими товаров с предприятия «Башторгодежда», т. е. после частичного выполнения условий похитителей. Кроме того, похищение сопряжено с наступлением для потерпевшей тяжких последствий. При таких обстоятельствах действия виновных правильно были квалифицированы по п. «в» ч. 3 ст. 126, ч. 1 ст. 325, ч. 2 ст. 330 УК РФ. При этом суд, определяя наказание виновным по ст. 126 УК, признал конкретные обстоятельства дела, цели совершенного преступления, а также факт освобождения потерпевшей исключительными обстоятельствами и счел возможным применить к ним ст. 64 УК. С учетом статьи 64 УК П. назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы, X. — 4 года лишения свободы[111].

В литературе справедливо обращается внимание на существенную разницу в размерах наказания за похищение человека и незаконное лишение свободы. Федеральным законом от 9 февраля 1999 г. усилена уголовная ответственность за квалифицированные виды похищения человека: по ч. 2 ст. 126 УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 6 до 15 лет, а по ч. 3 этой же статьи — на срок 8 до 20 лет. В то же время ответственность за незаконное лишение свободы сохранилась на прежнем уровне[112]. Логику законодателя понять здесь весьма трудно. И в том, и в другом случае человек незаконно содержится в неволе с той лишь разницей, что при похищении человека в отличие от незаконного лишения свободы место удержания потерпевшего неизвестно. Перечень же квалифицирующих обстоятельств в обоих составах практически одинаков. И тот, и другой составы предусматривают наступление самых тяжких последствий (смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия), однако в первом случае за содеянное предусматривается лишение свободы на срок от 8 до 20 лет, во втором — от 4 до 8 лет. Получается, что при примерно равной степени общественной опасности совершенных деяний наблюдается явная диспропорция в санкциях, предусматриваемых за эти преступления. В подобных случаях, как правильно отмечает Т. А. Лесниевски-Костарева, нарушен принцип конструирования санкций. В нормах о преступлениях различных видов, имеющих одноименные квалифицирующие (привилегирующие) признаки, должно иметь соответствие санкций, т. е. примерно одинаковое влияние на типовое наказание одноименных квалифицирующих (привилегирующих) признаков, пропорциональное изменению степени общественной опасности деяния соответствующими квалифицирующими или привилеги-рующими обстоятельствами[113]. Поэтому следует поддержать предложение С. Ф. Милюкова о необходимости с целью устранения образовавшейся диспропорции усилить наказание за квалифицированные виды незаконного лишения свободы[114].

Не случайно УК ряда зарубежных стран, например, УК Республики Болгария (ст. 142), УК Франции (ст. 224-1), УК Швейцарии (ст. 183) и других, объединяют похищение человека и незаконное лишение свободы в один состав преступления. УК других зарубежных стран хотя и предусматривают эти преступления в разных статьях кодекса, однако существенной разницы в наказании за них не содержится (например, УК ФРГ — §234 и §239).

Определенную сложность на практике вызывает отграничение похищения человека от захвата заложников.

Как уже ранее отмечалось, эти преступления имеют разные объекты посягательства, что и определяет место этих норм в системе Особенной части УК. В первом случае основным непосредственным объектом посягательства является право на свободу личности, а во втором — общественная безопасность.

Немаловажное значение при разграничении этих преступлений имеет и тот факт, что при захвате заложника личность потерпевшего не персонифицирована. Виновное лицо, как правило, не имеет личных взаимоотношений с заложником. Основная опасность такого деяния заключается в том, что оно наносит ущерб жизненно важным интересам всего общества. При похищении же человека личность потерпевшего более персонифицирована. Преступников, особенно в случае похищения с корыстной мотивацией, интересует именно личность похищенного, финансовые возможности его или его близких[115].

Специфическим признаком захвата заложника, отличающим его от смежных составов преступлений, является также выдвижение виновным определенных требований третьим лицам (государству, организациям, гражданам) в качестве условия освобождения заложника. Отсутствие этого признака означает и отсутствие состава захвата заложника[116]. Заложнику же требования не предъявляются, он является как бы «товаром», которым преступники будут расплачиваться, если их требования будут выполнены[117]. Причем характер выдвигаемых требований при захвате заложника и их направленность свидетельствуют, что преступники заинтересованы в огласке содеянного ими, в привлечении внимания государственных органов, общественности. При похищении же человека это не характерно. В этих случаях сам факт насильственного удержания похищенного, место его удержания обычно сохраняются в тайне. Требование выкупа предъявляется ограниченному кругу лиц, как правило, близким родственникам или знакомым потерпевшего[118].

Кроме того, как правильно отмечается в литературе, в ст. 206 УК (Захват заложника) дан перечень объектов понуждения, которым преступники предъявляют свои требования: государство, организации, физические лица. Статья 126 УК (Похищение человека) такого перечня объектов не содержит, поскольку требования обращены к самим потерпевшим или их близким[119].

Подводя итог можно отметить, что в связи с недостаточностью материалов судебной практики по вопросам квалификации данных преступлений исследования поводились в основном с использованием теоретических положений, на основании которых можно сделать следующие выводы, изложенные ниже.

Эти преступления существовали в тех или иных формах с древнейших времен, и с большим сожалением приходится констатировать, что оно не только не исчезло, но с развитием цивилизации трансформировалось, приобрело новые, более изощренные и жестокие формы, стало одним из тяжких преступлений века.

В процессе исследования литературы по данной теме, мы выяснили, что некоторые авторы основным объектом захвата заложника признают физическую свободу человека. То есть они утверждают, что без захвата человека не может быть самого преступления, а эти действия в свою очередь, невозможны без причинения вреда личности или хотя бы угрозы его причинения. На наш взгляд это мнение нельзя оставлять без внимание, и в дальнейшем оно нуждается в углубленном изучении.

На основе проведенного исследования следует отметить, что современное состояние проблемы охраны физической свободы человека на наш взгляд находится в стадии совершенствования.

1. Трактовка термина "торговля людьми" в УК РФ по содержанию близка к международному определению, однако не охватывает всего многообразия сделок, которые могут быть совершены в отношении человека. Законодатель не учел, что в отношении человека помимо купли-продажи могут быть совершены и иные сделки, а именно: дарение, обмен, использование жертвы в качестве залога, обеспечивающего возвращение долга, предоставление человека во временное пользование.

Данный факт следует признать пробелом в законе, и для его преодоления в диспозицию ч. 1 ст. 127.1 УК РФ необходимо, на наш взгляд, наряду с куплей-продажей включить и совершение иных сделок в отношении человека в качестве уголовно наказуемого деяния.

2. Следует цели указанные в диспозиции ст. 127.1 УК РФ расценивать как обстоятельства квалифицирующие субъективную сторону преступления, нужно признать, что торговля и сделки с людьми не всегда преследуют цели указанные в диспозиции.

3. Общественная опасность содеянного во многом зависит от мотивов и целей, которыми руководствовался виновный. Если покупатель руководствуется положительными мотивами и целями и действует в интересах потерпевшего, то общественная опасность содеянного существенно снижается. Это положение должно найти свое отражение в законе в форме примечания к статье 127.1 УК РФ.

«Примечание: Покупатель освобождается от уголовной ответственности, если он, руководствуясь нравственно одобряемыми мотивами и целями, действовал в интересах потерпевшего и в его действиях не содержится состав иного преступления».

4. С учетом зарубежного опыта и в целях усиления гарантий уголовно-правовой защиты права человека на свободу и личную неприкосновенность примечание к ст. 126 УК целесообразно изложить в следующей редакции: «Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если оно удерживало потерпевшего в неволе не более 24 часов, добровольно отказалось от достижения незаконно поставленных целей и в его действиях не содержится иного состава преступления. Освобождение потерпевшего по истечении 24 часов, либо после достижения поставленной виновным цели, либо в связи с полным или частичным выполнением требований похитителя учитывается судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства». Тем самым будет подчеркнута важность охраняемого уголовным законом объекта - свободы и личной неприкосновенности.

5. Требуется принятие постановления Пленума Верховного Суда РФ относительно применения примечаний. В этом постановлении необходимо разъяснить, что при рассмотрении в судах дел о захвате заложника когда имеет место добровольное освобождение потерпевшего, надлежит устанавливать действительную цель (цели) которые побуждают лицо освободить потерпевшего, и разрешать вопрос о том, какие обстоятельства на это повлияли.

Нормативно-правовые акты

1.         Конституция Российской Федерации. М. Закон 1994.-96 с.

2.         Уголовный кодекс Российской Федерации. М. ТК Велби. 2005.- 124 с.

3.         Гражданский Кодекс Российской Федерации ч.1-3. М. Проспект.- 310 с.

4.         Закон РФ от 25.06.1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»/ Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1993. – № 32. – Ст. 1227.

5.         Закон РФ от 2.07. 1992 года № 3581-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»// ВВС РФ. - 1992. - № 33. - Ст. 1913.

6.         Закон РСФСР от 18.10.1991 года № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий»// ВВС РФ. 1991. № 44. Ст. 1428; 1992. № 28. Ст. 1624; 1993. № 1. Ст. 21; Российская газета. 1993. 15 окт.; СЗ РФ. 1995. № 45. Ст. 4242.

7.         Положение об условиях и порядке оказания психиатрической помощи 1988 года// ВВС РСФСР. - 1988. - № 2. - Ст. 19.

8.         Всеобщей декларации прав человека 1948 г./ Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1.- М. БЕК. 1996. – С. 460 - 464.

9.         Факультативный протокол от 25.05.2000 года к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии./ Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1.- М. Проспект. 2003. – С. 461.

10.       Приложения к Рекомендации № R (2000) 11 о борьбе с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации, принятой Комитетом министров Совета Европы 19.05.2000 в рамках 710-го заседания представителей министров./ Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1.- М. Проспект. 2003. – С. 470.

11.       Доклад Верховного комиссара ООН по правам человека Экономическому и социальному совету (Нью-Йорк, 1 - 26 июля 2002 г.) // Противодействие торговле людьми: Сб. норм. прав. док. / Под ред. Абубикировой Н.И. М., Проспект. 2004. – С.14.-15.

12.       Конвенция относительно рабства 1926 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XVII - XVIII. М., 1960.- С.300.

13.       Дополнительной конвенции 1956 года об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством/ Международное право в документах. М., Норма. 1997.-С.341.

14.       Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 46/119 от 17 декабря 1991 г./Комментарий к законодательству Российской Федерации в области психиатрии. М.,БЕК. 1997. -С. 8 -10.

15.       Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г./ Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXII.- М. Юридическая литература. 1978. – С. 44-58.

16.       Уголовный кодекс Испании / Под ред. Кузнецовой Н. Ф.и Решетникова Ф. М. М., Юридический центр пресс. 1998. – 450 с.

17.       Уголовный кодекс Республики Польша / Под ред. Кузнецовой Н. Ф. Минск, 1998. – 340 с.

18.       Уголовный кодекс Республики Болгария / Пер. с болгарск. Д. В. Милушева. СПб., Юридический центр пресс. 2001. – 310 с.

19.       Уголовное право США: Сб. нормативных актов / Сост. И. Д. Козочкин. М., 1985. – 410 с.

Научная и учебная литература

20.       Адельханян Р. А. Расследование похищения человека. М., Приор. 2003. – 120 с.

21.       Антипова Г.В. Система личных прав человека: конституционно-правовой аспект: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук., М. 2002. – 24 с.

22.       Аргументы и факты. 2004. № 17.

23.       Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для юридических вузов и факультетов. М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М, 1998. – 422 с.

24.       Бойко Н.В. Ответственность за незаконное лишение свободы по советскому уголовному праву. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. – 34 с.

25.       Бородин С. В. Новое уголовное право России. Особенная часть. Учеб. пособие М, Норма.1996. – 654 с.

26.       Бриллиантов В. Похищение человека или захват заложника? // Российская юстиция. - 1999. -№9. - С. 43.

27.       Вандышев В. В. Теоретические и практические аспекты криминалистики и виктимологии: Автореф. дисс….докт. юрид. наук. М., 1999. –

28.       Гаджиэменов Б. А. Уголовно – правовые и криминалистические проблемы похищения человека. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2000. – 22 с.

29.       Гаухман Л. Д. Насилие как средство совершения преступления. М., Юридическая литература. 1974. – 112 с.

30.       Григорян Л.А. Неприкосновенность личности жилища, тайна переписки и телефонных переговоров. – М. Юридическая литература. 1980. – 98 с.

31.       Громов С.В. Некоторые вопросы квалификации преступлений торговля людьми и использование рабского труда//Российский следователь.-2005.-№ 3.-С.9.

32.       Дворкин А. И., Самойлов Ю. М., Исаенко В. Н., Ризаев А. Ш. Расследование похищения человека. // Методическое пособие. М., Приор. 2000. – 66 с.

33.       Дикаев С.У., Диваева И. Р. Уголовная ответственность за преступления террористического характера: Учеб. пособие. Уфа, 2001. – 140 с.

34.       Еникеев З.Д. Свобода личности как высшая ценность и проблемы ее защиты. // Российский юридический журнал. – 2000. – № 1. – С. 16-17.

35.       Есипов В.В. Уголовное право. Часть Особенная. 4-е изд. – М. 1913. – 780 с.

36.       Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к закону «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГУ РФ, и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами (постатейный)/ Под ред. Дмитриевой Т.Б. издание второе, исправленное и дополненное. М.,Спарк, 2002.- 222 с.

37.       Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий. – М. Наука. 1982. – 166 с.

38.       История советского уголовного права. 1917-1947 гг. / Под ред. Герцензона А. А. М., 1948. – 564 с.

39.       Ковешников Е.М. Конституционное право Российской Федерации. Курс лекций для студентов юридических вузов и факультетов. – М. Норма. 1998. –

40.       Козаченко И. Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды. Томск, Изд-во ТГУ. 1987. – 414 с.

41.       Колычева Е.И. Холопство и крепостничество (конец XV-XVIII вв.). - M. Юрлитиздат. 1971. – 300 с.

42.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Скуратова Ю.И. и Лебедева В.М. М., Инфра-М-Норма. 2000. – 720 с.

43.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Под ред. Кузнецовой Н.Ф. и Миньковского Г.М. М., Приор. 1997. – 874 с.

44.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Радченко В.И. М., Норма. 1996. – 880 с.

45.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный)/Под ред. Лебедева В.М.издание третье, дополненное и исправленное. М.,Юрайт, 2004.- 812 с.

46.       Красавчикова Л.О. Понятие и система личных, не связанных с имущественными прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Екатеринбург, 1994. – 20 с.

47.       Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления. М., Юрлитиздат. 1969. – 180 с.

48.       Кулакова Н.Г., Харьковский Е.Л. Ответственность за торговлю людьми по действующему уголовному законодательству Российской Федерации//Российский следователь.-2005.-№ 8.- С.24.

49.       Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1999.- 30 с.

50.       Лысов М.Д. Ответственность за незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника // Российская юстиция. - 1994. - № 5.- С. 40.

51.       Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М., Юридическая литература. 1981. – 90 с.

52.       Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации (практическое пособие). – М. Юридическая литература. 1996. – 664 с.

53.       Мартыненко Н.Э. Похищение человека анализ состава и проблемы квалификации Научно-аналитический обзор М., Норма. 1994. – 98 с.

54.       Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. СПб. Нева 2000.- 312 с.

55.       Мюллерсон Р.А. Права человека идеи, нормы реальность. – М. Наука.1999. – 180 с.

56.       Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: Комментарий судебной практики и докториальное толкование (постатейный)/Под ред. Резника Г.М. М., Волтерс Клувер, 2005.- 670 с.

57.       Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., БЕК. 1996. – 452 с.

58.       Нуркаева Т. Преступления против свободы и неприкосновенности личности//Российская юстиция.- 2002.-№ 8.-С.23.

59.       Овчинникова Г. В., Павлик М. Ю., Коршунова О. И. Захват заложника: уголовно-правовые, криминологические и криминалистические проблемы. СПб., 2001. – 210 с.

60.       Отечественное законодательство XI-XX вв.: Пособие для семинаров. Ч 1. (XI-XIX вв.) / Под ред. Чистякова О.И. М., Наука 1986. – 456 с.

61.       Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. – М. Юрлитиздат. 1974. – 84 с.

62.       Петрашев В. Н. Уголовное право. Общая часть. Учебное пособие. М., Юрайт. 1999. – 512 с.

63.       Познышев С.В. Особенная часть русского уголовного права. – М. 1909. – 456 с.

64.       Права человека: Учебник для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., Норма 1999. – 420 с.

65.       Права человека как фактор стратегии устойчивого развития / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма-М. 2000. – 190 с.

66.       Российская газета. 2002. 29 мая.

67.       Российская газета. 2000.13 янв.

68.       Ростовщиков И.В. Обеспечение и защита прав и свобод личности вопросы теории и практика органов внутренних дел. Автореф. дис. … докт. юрид. наук. – М. 1997. – 22 с.

69.       Сверчков В. В. Уголовное право. Особенная часть. Краткий курс лекций. Юрайт., М., 2004. – 650 с.

70.       Скобликов П. Незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника в новом уголовном законодательстве // Законность. - 1997. - № 9. - С. 53.

71.       Социалистическая концепция прав человека / Отв. ред. Чхиквадзе В.М., Лукашева Е.А. – М. Юрлитиздат. 1986. – 144 с.

72.       Стокер С. Торговля людьми проблемы выявления и расследования. Материалы научно-практической конференции «Международное сотрудничество в сфере борьбы с транснациональной преступностью и коррупцией. Екатеринбург. 2000. - С. 33.

73.       Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева. М., Юрист. 2003.- 670 с.

74.       Таганцев Н.С. Уголовное Уложение 22 марта 1903 г. – СПб. Нева. 1994. – 840 с.

75.       Тарновский Е.Н. Четыре свободы. – СПб. Нева. 1995. – 110 с.

76.       Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., Норма. 1997. – 416 с.

77.       Толкачев К.Б. Теоретико-методологические основания реализации личных конституционных прав и свобод человека и гражданина: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 1998. – 24 с.

78.       Толкачев К.Б. Методологические и правовые основания реализации личных конституционных прав и свобод и участие в ней ОВД. – СПб. Нева. 1997. – 668 с.

79.       Уголовное право России. Часть особенная. Учебник для ВУЗов/Под ред. Кругликова Л.Л. издание второе, переработанное и дополненное М., Волтерс Клувер, 2004.- 560 с.

80.       Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. Учебник/Под ред. Рарога А.И.(издание второе, переработанное и дополненное) М., Юристъ, 2004.- 720 с.

81.       Уголовное право России / Под ред. Игнатова А.Н., Красикова Ю.А. Т. 2. М., Юрайт. 1999. – 700 с.

82.       Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Рарога А.И. М., Юристъ. 1996. – 910 с.

83.       Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Здравомыслова Б.В. М., Юристъ. 1999. – 862 с.

84.       Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. Козаченко И.Я., Незнамовай 3.А., Новоселова Г.П.-М., Норма.1999.- 784 с.

85.       Устинов В.С., Стукалова Т.В. Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел. Учеб. методич. пособие. – Н. Новгород. 2001. – 100 с.

86.       Устинова Т.Д., Измайлова И.Д. Статья 127.1 УК РФ: проблемы применения и законотворчества//Современное право.-2005.-№ 10.- С.12.

87.       Фасхутдинова Н.Р. Уголовно-правовая охрана личной неприкосновенности от заведомо незаконных задержания заключения под стражу и содержания под стражей. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону. 1999. – 28 с.

88.       Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. 3-е изд. – СПб. 1900. – 812 с.

89.       Формы и методы взаимодействия органов прокуратуры с общественными объединениями // Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. 2004. № 3 (162). - С. 59.

90.       Хрестоматия по истории государства и права СССР Дооктябрьский период / Под ред. Титова Ю.П., Чистякова О.И. – М., Наука. 1990. – 432 с.

Материалы судебной практики

91.       Постановление Пленума Верховного суда РФ от 15.06.2004 года № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»//Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - № 8.-С.3.

92.        Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №1 от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве ст. 105 УК)//Бюллетень Верховного Суда РФ.-1999.-№ 3.-С.3.

93.       Определение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по делу Митрофанова и др. //Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1998. - № 4.- С. 15.

94.       Определение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации № 78-099-26 по делу Угрюмова и др. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2000. - № 1. - С. 9.

95.       Извлечение из постановления Президиума Верховного Суда РФ № 122п05 от 20.04.2005 года//Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2006.- № 2.- С.15.

96.       Извлечение из определения Верховного Суда РФ № 89-о05-52 от 12.12.2005 года// Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2006.- № 2.С.11.

97.       Бюллетень Верховного Суда РФ.-2003.- № 7.- С.12.

98.       Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.- 2000.- №2.- С 21.

99.       Бюллетень Верховного Суда РФ.-1999.-№ 7.- С.11.

100.    Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2001. - №1. - С. 10.

101.    Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1999. - № 2. - С. 11-12.

Количество преступлений свободы личности в 2005 году

Количество преступлений против свободы личности в январе- марте 2006 года

[1] Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для юридических вузов и факультетов. М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М, 1998. - С. 164.

[2] Права человека: Учебник для вузов / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., Норма 1999. - С. 137 - 140.

[3] Баглай М.В. Указ. соч. С. 174 - 195; Антипова Г.В. Система личных прав человека: конституционно-правовой аспект: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук., М. 2002. - С. 72.

[4] Толкачев К.Б. Теоретико-методологические основания реализации личных конституционных прав и свобод человека и гражданина: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 1998. - С. 83.

[5] Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М., Юридическая литература. 1981. - С. 148 - 182; Красавчикова Л.О. Понятие и система личных, не связанных с имущественными прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Екатеринбург, 1994. - С. 10.

[6] Баглай М.В. Указ. соч. - С. 174 - 195.

[7] Толкачев К.Б. Указ. соч. - С. 83.

[8] Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., Норма. 1997. - С. 7.

[9] Там же. - С. 14.

[10] Там же. – С. 18.

[11] Титов Ю. П. Указ. раб. – С. 25.

[12] Колычева Е.И. Холопство и крепостничество (конец XV-XVIII вв.). - M. Юрлитиздат. 1971. - С. 224-225; Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий. – М. Наука. 1982. – С. 135.

[13] Титов Ю. П. Указ. раб. - С. 46.

[14] Отечественное законодательство XI-XX вв.: Пособие для семинаров. Ч 1. (XI-XIX вв.) / Под ред. Чистякова О.И. М., Наука 1986. – С. 113

[15]. Там же. – С. 112.

[16] Там же. – С. 113.

[17] Тиков Ю.П. Указ раб. – С. 172.

[18] Титов Ю.П. – С. 137.

[19] Там же. – С. 151.

[20] Там же. – С. 155.

[21] Хрестоматия по истории государства и права СССР Дооктябрьский период / Под ред. Титова Ю.П., Чистякова О.И. – М., Наука.  1990. – С. 325.

[22] Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. 3-е изд. – СПб. 1900. - С. 84-86; Познышев С.В. Особенная часть русского уголовного права. – М. 1909. – С. 135-140.

[23] Титов ЮП. Указ. раб. – С. 455.

[24] Титов Ю.П. Указ. раб. – С. 405-406.

[25] Есипов В.В. Уголовное право. Часть Особенная. 4-е изд. – М. 1913. – С. 71.

[26] Таганцев Н.С. Уголовное Уложение 22 марта 1903 г. – СПб. Нева. 1994. – С. 669-674.

[27] История советского уголовного права. 1917-1947 гг. / Под ред. Герцензона А. А. М., 1948. - С. 247.

[28] История советского уголовного права. 1917-1947 гг. / Под ред.. Герцензона А.Д. – М. 1948. – С. 268.

[29] Там же.- С. 269.

[30] Права человека Учебник для вузов / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма. 1999. - С. 135.

[31] Социалистическая концепция прав человека / Отв. ред. Чхиквадзе В.М., Лукашева Е.А. – М. Юрлитиздат. 1986. – С. 33.

[32] Права человека Учебник для вузов / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма. 1999. - С. 39; Ковешников Е.М. Конституционное право Российской Федерации. Курс лекций для студентов юридических вузов и факультетов. – М. Норма. 1998. – С. 45; Толкачев К.Б. Методологические и правовые основания реализации личных конституционных прав и свобод и участие в ней ОВД. – СПб. Нева. 1997. – С. 41.

[33] Права человека Учебник для вузов / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма. 1999. – С. 137-140; Права человека как фактор стратегии устойчивого развития / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма-М. 2000. – С. 20; Устинов В.С., Стукалова Т.В. Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел. Учеб. методич. пособие. – Н. Новгород. 2001. – С. 62.

[34] Ростовщиков И.В. Обеспечение и защита прав и свобод личности вопросы теории и практика органов внутренних дел. Автореф. дис. … докт. юрид. наук. – М. 1997. – С. 16.

[35] Права человека как фактор стратегии устойчивого развития / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма-М. 2000. – С. 21.

[36] Мюллерсон Р.А. Права человека идеи, нормы реальность. – М. Наука.1999. – С. 53; Права человека Учебник для вузов / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма. 1999. – С. 142.

[37] Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1.- М. БЕК. 1996. – С. 460 - 464.

[38] Права человека Учебник для вузов / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма. 1999. – С. 143.

[39] Тарновский Е.Н. Четыре свободы. – СПб. Нева. 1995. – С. 39-40.

[40] Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации (практическое пособие). – М. Юридическая литература. 1996. – С. 136.

[41] Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. – М. Юрлитиздат. 1974. – С. 161; Григорян Л.А. Неприкосновенность личности жилища, тайна переписки и телефонных переговоров. – М. Юридическая литература. 1980. – С. 34; Еникеев З.Д. Свобода личности как высшая ценность и проблемы ее защиты. // Российский юридический журнал. – 2000. – № 1. – С. 16-17; Толкачев К.Б. Методологические и правовые основания реализации личных конституционных прав и свобод и участие в ней ОВД. – СПб. Нева. 1997.  – С. 50-51.

[42] Фасхутдинова Н.Р. Уголовно-правовая охрана личной неприкосновенности от заведомо незаконных задержания заключения под стражу и содержания под стражей. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону. 1999. – С. 12.

[43] Права человека Учебник для вузов / Отв. ред. Лукашева Е.А. – М. Норма. 1999. – С. 149.

[44] Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1993. – № 32. – Ст. 1227.

[45] Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. – 1998. – № 3. – С. 8.

[46] Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXII.- М. Юридическая литература. 1978. – С. 44-58.

[47] Вандышев В. В. Теоретические и практические аспекты криминалистики и виктимологии: Автореф. дисс….докт. юрид. наук. М., 1999. - С. 116.

[48] Нуркаева Т. Преступления против свободы и неприкосновенности личности//Российская юстиция.- 2002.-№ 8.-С.23.

[49] Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. Козаченко И.Я., Незнамовай 3.А., Новоселова Г.П.-М., Норма.1999.- С.211; Бородин С. В. Новое уголовное право России. Особенная часть. Учеб  пособие М, Норма.1996. - С. 58.

[50] Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления. М., Юрлитиздат. 1969. - С. 42.

[51] Гаухман Л. Д. Насилие как средство совершения преступления. М., Юридическая литература. 1974. - С. 23.

[52] Извлечение из постановления Президиума Верховного Суда РФ № 122п05 от 20.04.2005 года//Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2006.- № 2.- С.15.

[53] Сверчков В. В. Уголовное право. Особенная часть. Краткий курс лекций. Юрайт., М., 2004. - С. 24.

[54] Адельханян Р. А. Расследование похищения человека. М., Приор. 2003. - С. 53.

[55] Петрашев В. Н. Уголовное право. Общая часть. Учебное пособие. М., Юрайт. 1999. - С. 191.

[56] Адельханян Р.А. Указ. раб. - С. 33.

[57] Гаджиэменов Б. А. Уголовно – правовые и криминалистические проблемы похищения человека. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2000. - С. 73.

[59] Адельханян Р.А. Указ. раб. - С. 80.

[60] Там же. - С. 50.

[61] Извлечение из определения Верховного Суда РФ № 89-о05-52 от 12.12.2005 года// Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2006.- № 2.С.11.

[62] Факультативный протокол от 25.05.2000 года к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии./ Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1.- М. Проспект. 2003. – С. 461.

[63] Устинова Т.Д., Измайлова И.Д. Статья 127.1 УК РФ: проблемы применения и законотворчества//Современное право.-2005.-№ 10.- С.12.

[64] Милевский А.И. Уголовно-правовая борьба с торговлей несовершеннолетними: Автореф. дис... канд. юрид. наук. М., 2000. - С. 13.

[65] Постановление Пленума Верховного суда РФ от 15.06.2004 года № 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации"//Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - № 8.-С.3.

[66] Формы и методы взаимодействия органов прокуратуры с общественными объединениями // Научная информация по вопросам борьбы с преступностью. 2004. № 3 (162). - С. 59.

[67] Кулакова Н.Г., Харьковский Е.Л. Ответственность за торговлю людьми по действующему уголовному законодательству Российской Федерации//Российский следователь.-2005.-№ 8.- С.24; Громов С.В. Некоторые вопросы квалификации преступлений торговля людьми и использование рабского труда//Российский следователь.-2005.-№ 3.-С.9.

[68] П. 42 Приложения к Рекомендации № R (2000) 11 о борьбе с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации, принятой Комитетом министров Совета Европы 19.05.2000 в рамках 710-го заседания представителей министров./ Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1.- М. Проспект. 2003. – С. 470.

[69] Доклад Верховного комиссара ООН по правам человека Экономическому и социальному совету (Нью-Йорк, 1 - 26 июля 2002 г.) // Противодействие торговле людьми: Сб. норм. прав. док. / Под ред. Абубикировой Н.И.  М., Проспект. 2004. - С. 117.

[70] Доклад Верховного комиссара ООН по правам человека Экономическому и социальному совету (Нью-Йорк, 1 - 26 июля 2002 г.) // Противодействие торговле людьми: Сб. норм. прав. док. / Под ред. Н.И. Абубикировой. М., 2004. - С. 113.

[71] Cт. 1 Закона РСФСР от 18 октября 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» (с изменениями и дополнениями) // ВВС РФ. 1991. № 44. Ст. 1428; 1992. № 28. Ст. 1624; 1993. № 1. Ст. 21; Российская газета. 1993. 15 окт.; СЗ РФ. 1995. № 45. Ст. 4242.

[72] ВВС РСФСР. - 1988. - № 2. - Ст. 19.

[73] ВВС РСФСР. - 1988. - № 2. - Ст. 39.

[74] ВВС РФ. - 1992. - № 33. - Ст. 1913.

[75] Аргументы и факты. 2004. № 17.

[76] Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 46/119 от 17 декабря 1991 г./Комментарий к законодательству Российской Федерации в области психиатрии. М.,БЕК. 1997. -С. 8 -10.

[77] Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к закону «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГУ РФ, и УК РФ (в части, касающейся лиц с психическими расстройствами (постатейный)/ Под ред. Дмитриевой Т.Б. издание второе, исправленное и дополненное. М.,Спарк, 2002.- С.122.

[78] Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: Комментарий судебной практики и докториальное толкование (постатейный)/Под ред. Резника Г.М. М., Волтерс Клувер, 2005.- С.156.

[79] Уголовное право России. Часть особенная. Учебник для ВУЗов/Под ред. Кругликова Л.Л. издание второе, переработанное и дополненное М., Волтерс Клувер, 2004.- С.201.

[80] Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. Учебник/Под ред. Рарога А.И. издание второе, переработанное и дополненное. М., Юристъ, 2004.- С.199.

[81] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Скуратова Ю.И. и Лебедева В.М. М., Инфра-М-Норма. 2000. - С. 293.

[82] Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Здравомыслова Б.В. М., Юристъ. 1999. - С. 75.

[83] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Радченко В.И. М., Норма. 1996. - С. 200.

[84] Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Рарога А.И. М., Юристъ. 1996. - С. 61; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. - С. 293.

[85] Уголовное право России / Под ред. Игнатова А.Н., Красикова Ю.А. Т. 2. М., Юрайт. 1999. - С. 118.

[86] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный)/Под ред. Лебедева В.М.издание третье, дополненное и исправленное. М.,Юрайт, 2004.- С.314.

[87] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Под ред. Кузнецовой Н.Ф. и Миньковского Г.М. М., Приор. 1997. - С. 258.

[88] Российская газета. 2002. 29 мая.

[89] Стокер С. Торговля людьми проблемы выявления и расследования. Материалы научно-практической конференции «Международное сотрудничество в сфере борьбы с транснациональной преступностью и коррупцией. Екатеринбург. 2000. - С. 33.

[90] Российская газета. 2000.13янв.

[91] Конвенция относительно рабства 1926 г. // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XVII - XVIII. М., 1960.- С.300.

[92] Там же.

[93] Международное право в документах. М., Норма. 1997.-С.341.

[94] Дворкин А. И. Самойлов Ю. М. Исаенко В. Н. Ризаев А. Ш. Расследование похищения человека. // Методическое пособие. М., Приор. 2000. - С. 16.

[95] Бюллетень Верховного Суда РФ.-1999.-№ 7.- С.11.

[96] Скобликов П. Незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника в новом уголовном законодательстве // Законность. - 1997. - № 9. - С. 53.

[97] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1999. - № 2. - С. 11-12; Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева. М., Юрист. 2003. - С.592-593.

[98] Уголовный кодекс Испании / Под ред. Кузнецовой Н. Ф.и Решетникова Ф. М. М., Юридический центр пресс. 1998. - С. 57.

[99] Уголовный кодекс Республики Польша / Под ред. Кузнецовой Н. Ф. Минск, 1998. - С. 71.

[100] Уголовный кодекс Республики Болгария / Пер. с болгарск. Д. В. Милушева. СПб., Юридический центр пресс. 2001. - С. 111.

[101] Уголовное право США: Сб. нормативных актов / Сост. И. Д. Козочкин. М., 1985. - С. 137-138.

[102] Скобликов П. Незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника в новом уголовном зако­нодательстве // Законность. - 1997. - № 9. - С. 54.

[103] Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., БЕК. 1996. - С 90.

[104] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2001. - №1. - С. 10.

[105] Определение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федера­ции по делу Митрофанова и др. //Бюллетень Верховного Суда Российской Федера­ции. - 1998. - № 4.-  С. 15; Определение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации № 78-099-26 по делу Угрюмова и др. // Бюллетень Верховного Суда Рос­сийской Федерации. - 2000. - № 1. - С. 9.

[106] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1999. - № 3. - С. 3.

[107] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2001. - №1. - С. 10-11.

[108] Бойко Н. В. Ответственность за незаконное лишение свободы по советскому уголовному праву. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. - С. 75-76.

[109] Мартыненко Н. Э. Похищение человека анализ состава и проблемы квалификации Научно-аналитический обзор М., Норма. 1994. - С 40.

[110] Бюллетень Верховного .Суда Российской Федерации.- 2000.- №2.- С 21.

[111] Бюллетень Верховного Суда РФ.-2003.- № 7.- С.12.

[112] Лысов М.Д. Ответственность за незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника // Российская юстиция. - 1994. - № 5.-  С. 40.

[113] Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1999.- С.12; Козаченко И. Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды. Томск, Изд-во ТГУ. 1987. - С. 213.

[114] Милюков С. Ф. Российское уголовное законодательство. Опыт критического анализа. СПб. Нева 2000.-С. 223.

[115] Дикаев С. У., Диваева И. Р. Уголовная ответственность за преступления террористического характера: Учеб. пособие. Уфа, 2001. - С. 15.

[116] Бриллиантов В. Похищение человека или захват заложника? // Российская юстиция. - 1999. -№9. - С. 43.

[117] Овчинникова Г. В., Павлик М. Ю., Коршунова О. И. Захват заложника: уголовно-правовые, криминологические и криминалистические проблемы. СПб., 2001. - С. 93.

[118] Уголовное право России: Учебник для вузов: В 2 т. / Под ред. А. Н. Игнатова и Ю. А. Красикова. Часть Особенная. - С. 117.

[119] Овчинникова Г. В., Павлик М. Ю., Коршунова О. И. Указ. раб. - С. 95.