Дипломная работа: Система личных неимущественных прав

Дипломная работа: Система личных неимущественных прав

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..................................................................................................... 2

ГЛАВА 1. СУЩНОСТНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЧНЫХ НЕИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВ И НЕМАТЕРИАЛЬНЫХ БЛАГ: ИХ СООТНОШЕНИЕ

1.1 Понятие неимущественных прав и их соотношение с нематериальными благами   6

1.2 Система неимущественных прав............................................................. 14

ГЛАВА 2. ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ И ЗАЩИТА ЛИЧНЫХ НЕИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВ

2.1 Осуществление личных неимущественных прав................................... 41

2.2 Понятие и способы защиты личных неимущественных прав............... 58

2.3 Судебная охрана личных неимущественных прав................................ 67

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................. 75

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК........................................................... 79

Актуальность темы исследования. Наше государство, взяв курс на внедрение в международное сообщество, в начале 90-х годов прошлого века резко меняет приоритеты правовой защиты, если еще совсем недавно законодательный массив базировался на необходимости защиты так называемого коллективного интереса, то с принятием в 1993 г. Конституции РФ одной из доминант общественного прогресса, очевидно, становится защита прав и свобод конкретного человека, Конституция провозгласила их высшей ценностью, признание, соблюдение и защита которых является обязанностью государства (ст. 2). Соответствующие изменения произошли и в отраслевом законодательстве. Так, в часть первую Гражданского кодекса РФ, принятую в 1994 году, включена отдельная глава 8 «Нематериальные блага и их защита». Таким образом, актуальность предпринятого дипломного исследования обусловлена, с одной стороны, современными тенденциями в сфере социальных связей и отношений.

Вместе с тем, актуальность исследования определяется и современным состоянием гражданско-правового регулирования отношений, складывающихся по поводу нематериальных благ. Включение нематериальных благ в перечень объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ) является, несомненно, большим достижением главной из частных отраслей права, однако в силу инерционного характера гражданско-правового регулирования нематериальным благам в кругу иных объектов гражданских прав отведено подчиненное положение, что проявляется в целом ряде фактов, свидетельствующих о недостаточной проработанности вопросов гражданско-правового регулирования нематериальных благ и личных неимущественных прав, объектом которых они являются.

Во-первых, ГК РФ прямо не обозначает нематериальные блага как предмет своего регулирования, предоставляя их обладателям лишь возможность использовать присущие гражданскому законодательству способы защиты в случае нарушения прав на указанный объект. Во-вторых, даже провозглашая защищенность нематериальных благ гражданским законодательством, последнее не содержит развернутых положений данного института, ограничиваясь указанием на возможность применения общих способов защиты гражданских прав (исключение составляют права на честь, достоинство и деловую репутацию). В-третьих, обозначив возможность компенсации морального вреда как способа защиты нематериальных благ, законодатель оставляет открытым вопрос не только о размере компенсации, но и о субъекте, имеющим на нее право. В-четвертых, большим недостатком действующего гражданского законодательства является отсутствие норм, регламентирующих содержательную часть прав, объектом которых являются нематериальные блага, поскольку это непосредственным образом связано с возможностью и процессом их осуществления. И самое главное, но далеко не последнее, - законодатель не только не предлагает легального определения нематериальных благ, но и не находит возможным в более или менее развернутом виде обозначить их признаки хотя бы с тем, чтобы не возникал вопрос о самой возможности защиты того или иного нематериального блага гражданско-правовыми средствами.

Степень научной разработанности исследования. По вопросу регулирования личных неимущественных отношений в гражданском праве имеются труды следующих ученых С.И. Аскназия, Е.А. Флейшиц, В.Л. Суховерского, З.В. Ромовской, А.П. Вилейты, И. Гуревича, О.А. Красавчикова, Н.С. Малеина, Л.О. Красавчиковой, М.Н. Малеиной, В.А. Рясенцева, Ю.В. Молочкова, В.А. Жакенова, O.R Ермоловой, О.В. Иванова, A.M. Михайлич, Е.В. Смиренской, А.Л. Анисимова, А.А. Власова и др.

Целью работы является формирование целостного представления о нематериальных благах как объекте гражданских прав, об особенностях осуществления и защиты личных неимущественных, не связанных с имущественными, прав.

Для достижения главной цели исследования требуется разрешения следующих основных задач:

1)  анализ научных идей и гипотез, связанных с установлением признаков нематериальных благ как объекта гражданских прав, а также формулирование понятия нематериальных благ на основе выделенных признаков;

2)  определение отраслевой принадлежности нематериальных благ и правоотношений, складывающихся по их поводу, а также их места и роли в предмете гражданского права;

3)  анализ теоретических проблем классификации нематериальных благ, а также выработка собственных предложений и о систематизации нематериальных благ;

4)  рассмотрение проблемных вопросов осуществления личных неимущественных прав, объектом которых являются нематериальные блага;

5)  анализ способов и форм защиты личных неимущественных, не связанных с имущественными, прав;

6)  разработка предложений по совершенствованию норм гражданского материального и процессуального права в сфере осуществления и защиты личных неимущественных отношений, объектом которых являются нематериальные блага, направленных на повышение эффективности охраны частного интереса обладателя нематериального блага.

Объектом настоящего исследования является гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными. Предметом — нематериальные блага в их сущностной характеристике, осуществление и защита прав на них.

Методы исследования. В процессе работы для достижения поставленной цели и обозначенных задач исследования автором использовались как общее, так и частнонаучные методы, а именно: диалектический метод познания, метод системного анализа, сравнительного правоведения, методы аналогий и обобщений, частично использован статистический метод.

Структура работы обусловлена целью исследования. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

В 90-х годах XX века гражданское законодательство, впитав в себя позитивные перемены, предоставило возможность защиты «неотчуждаемым правам и свободам человека и другим нематериальным благам» присущими ему способами. Вместе с тем, ни Гражданский кодекс РФ, ни иные источники гражданского права не предлагают легального определения нематериальных благ, к тому же большинство из них сконструированы таким образом, что порождают немало споров, в том числе касающихся понятийного аппарата.

Так, в тексте статьи 150 Гражданского кодекса РФ, несмотря на ее наименование («Нематериальные блага»), речь идет как о собственно нематериальных благах, так и о личных неимущественных правах, причем следует отметить, что диспозиция указанной статьи не дает возможности дать однозначный ответ на вопрос - одного ли порядка указанные явления? Так, в пункте 1 статьи 150 ГК РФ термины «нематериальные блага» и «личные неимущественные права» употребляются в следующих сочетаниях: с одной стороны, «... личные неимущественные права и другие нематериальные блага...», с другой - «... иные личные неимущественные права... и другие нематериальные блага». Указанное обстоятельство в совокупности с положениями п.2 ст.2 ГК РФ, утверждающими, что «неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством...», порождает проблему соотношения понятий нематериального (личного) блага и личного (неотчуждаемого) неимущественного права. Как отмечает В.П. Кацалов «... в правовом смысле отделить личное неимущественное право от нематериального блага очень сложно, но соотносить данные категории вполне возможно»[1].

Некоторые авторы высказывают мнение, что неправильно говорить о личных неимущественных правах, так как они вовсе не являются субъективными гражданскими правами[2]. К примеру, В.А. Тархов полагает, что вообще не может быть субъективных прав на объекты, не отделимые от личности, от субъекта и правильнее говорить не о личных правах, а о личных благах, ибо пользование ими не имеет юридического характера, а правовые отношения возникают с их нарушением[3]. "Для охраны личных благ, - поддерживает его P.O. Халфина, - нет необходимости в конструкции какого-то правоотношения, так как оно было бы настолько неопределенным, что никакой полезной функции не выполнило бы"[4].

Другие считают, что все личные неимущественные права, в том числе не связанные с имущественными, являются субъективными правами, имеющими в качестве объекта нематериальные блага, со всеми вытекающими из этого постулата последствиями[5].

Третьи признают существование нематериальных благ наряду с личными неимущественными правами, причем различие их видят в том, что первые приобретаются гражданами от рождения, последние предоставляются гражданам и юридическим лицам в силу закона[6].

Действительно, различать нематериальные блага и личные неимущественные права не только можно, но и нужно, поскольку это суть разные явления. Личное неимущественное право - субъективное право, определяемое в теории как мера возможного для обладателя права поведения; нематериальное благо — объект указанного права, то, на что поведение правообладателя направлено и с чем оно непосредственно связано. Говорить о том, что личных неимущественных прав нет, а есть некие личные блага, по меньшей мере, некорректно, поскольку, как верно отмечает A.M. Михайлич, «... неотделимые от личности блага объективно существуют независимо от того, предусмотрены или не предусмотрены они соответствующей нормой права. Однако вне правового закрепления эти блага существуют в рамках фактического общественного отношения. Будучи, однако, урегулированы правом... личные блага оказываются в рамках правоотношения и потому в качестве его структурного элемента становятся субъективным правом на... личное благо»[7].

Термин «личные права» в теории права употребляют в широком и узком смыслах. В первом случае под ними понимаются любые субъективные права, принадлежащие личности, во втором - права, не имеющие социально-экономического или политического содержания[8].

Иные значения термина «личное право» предлагал М.М. Агарков. По его мнению, можно выделить пять случаев употребления термина «личное право»:

1) Его применяют в качестве синонима термина «обязательственные права» для противопоставления последних вещным правам. Корни этого словоупотребления лежат в римской классификации исков (actio in rem, actio in personam).

2) Он служит для обозначения прав, принадлежащих отдельной личности, в отличие от прав того или иного коллектива (государства, кооперативной или общественной организации). В этом смысле личным правом является личная собственность и т.д. В частности, к личным правам в этом смысле принадлежат все права граждан, указанные в главе X Конституции СССР.

3)  Личными правами называют те имущественные права, которые не могут быть отчуждаемы, например: право на пенсию, на заработную плату и т.д.

4)  Личными правами называют всякого рода неимущественные права, в частности, права по личным семейным отношениям.

5)  Наконец, личными правами называют некоторые неимущественные права, а именно защищаемые против всякого и каждого (так называемые абсолютные) права на блага, неотделимые от личности субъекта права»[9].

Еще в начале XX столетия И.А. Покровский отмечал, что «понятие личности носит скорее нематериальный характер, оно охватывает, прежде всего, духовную сферу человека. Духовные интересы составляют само содержание, саму сущность человеческой личности — то, что дает ей ощущение подлинного «я», и отчего она не может отказаться, не переставая быть самою собой»[10].

Как видим, речь идет о последнем выделенном М.М. Агарковым случае, здесь к понятию личных прав прибавляется новое слово «неимущественные» и, тем самым, фактически образуется новое понятие — «личные неимущественные права», содержанием которого, исходя из определения М.М. Агаркова, являются неимущественные права, неотделимые от личности.

В силу ст. 150 Гражданского кодекса РФ, принятого в 1994 году, к таковым относятся: право на жизнь и здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, неприкосновенность чести, доброго имени и деловой репутации, неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства и иные.

Проблемам регулирования личных неимущественных отношений в последнее время уделяется все больше и больше внимания со стороны российских цивилистов. Это внимание обусловлено в первую очередь соответствующими положениями международного права, признанного Российской Федерацией, нормами Основного закона (Конституции), а также нормами Гражданского кодекса Российской Федерации.

Среди массива действующих нормативных актов, в той или иной мере затрагивающих неимущественные отношения, можно выделить нормы, носящие общий (универсальный) характер, а также нормы, специальные, посвященные регламентации отдельных неимущественных отношений и мерам по их защите. Вопросы защиты наиболее существенных нематериальных благ широко освещены в юридической литературе. Социальная значимость личных неимущественных отношений, актуальные вопросы их регулирования и защиты неоднократно становились объектами исследований юристов дореволюционной России[11], выдающихся цивилистов советского периода[12], а также современных российских ученых[13].

Регулирование личных неимущественных отношений осуществляется совокупно нормами ряда отраслей права, тогда как их защита - прежде всего предмет гражданского права. Хотя необходимо упомянуть, что применительно к гражданскому праву в теории существовали и существуют два мнения по поводу нематериальных благ и связанных с ними личных неимущественных прав. Одни ученые придерживаются точки зрения, согласно которой гражданское право не регулирует, а лишь охраняет личные неимущественных права, тогда как другие утверждают о невозможности противопоставления регулирования и охраны прав постольку, поскольку регулирование и означает, в частности, охрану[14]. Последняя точка зрения в настоящее время получила большее признание.

Неимущественные отношения складываются по поводу нематериальных благ, которые присущи любому лицу от рождения (жизнь, здоровье, благоприятная окружающая природная среда) либо приобретаются в силу указания закона (имя, неприкосновенность места жительства и т.д.).

Нематериальное благо представляет по своей сути прежде всего некое комплексное общественно полезное свойство субъекта права, основное содержание и назначение которого состоит в индивидуализации физического либо юридического лица, являющегося субъектом правоотношений, а также в его защите от внешнего воздействия государства, его органов и иных субъектов общественных отношений.

В советский период ряд ученых рассматривали неимущественные права, в частности право на честь и достоинство, в качестве субъективных прав, составляющих саму гражданскую правоспособность лица[15], подчас отождествляя конкретное неимущественное право с "элементом правоспособности" лица[16].

В литературе того периода встречаются взгляды, согласно которым возникновение личного неимущественного права не связано с конкретным юридическим фактом, а личные неимущественные права "... являются равными и конкретными с момента наделения лица правоспособностью и также не могут быть поставлены в зависимость от каких-либо условий, т.е. юридических фактов"[17].

Таким образом, наука гражданского права разграничивает понятия нематериальных благ и неимущественных прав на них.

Современная доктрина, в частности, говорит, что ни одна отрасль права, а равно и отдельные нормативные акты не могут наделить лицо честью, достоинством, здоровьем, именем, иными неимущественными благами, однако "... лишь в связи с содержанием соответствующей правовой нормы признается юридическая принадлежность субъекту жизни, чести и достоинства, личной свободы и неприкосновенности..."[18], с содержанием нормы права соответственно связывают и возможность защиты нематериального блага. В последнем случае речь идет о субъективном праве лица на конкретное нематериальное благо, т.е. о личном неимущественном праве. Нематериальные блага, как отмечено в современной литературе, не имеют экономического характера, они неотделимы от личности, носят невещественный характер, носят переменный характер[19]. Неимущественные права, в свою очередь, опосредуют отношения, возникающие по поводу личного неимущественного блага, в том числе по его приобретению и защите.

Тем не менее ГК РФ фактически смешивает (отождествляет) понятия личных нематериальных благ и неимущественных прав. Пункт 1 статьи 150 ГК РФ говорит, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбор места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Представляется, что законодатель в ГК РФ приравнял неимущественные блага, т.е. отношение физического (юридического) лица и конкретного материального или нематериального объекта окружающего мира, с субъективным правом лица на такое нематериальное благо. Более того, исходя из содержания ст. 150, 151 ГК РФ неимущественное право само по себе рассматривается как некое нематериальное благо.

Такой вывод, основанный на положениях Гражданского кодекса, отражен и в ряде работ современных юристов. Так, К.И. Голубев и С.В. Нарижний отмечают, что по смыслу действующего законодательства (ст. 150 ГК) понятием "неимущественные блага" охватываются и "неимущественные права"[20]. Более того, значительная часть юристов рассматривают неимущественные права и нематериальные блага в контексте действующего ГК РФ, т.е. в качестве тождественных понятий[21].

В частности, Н.Д. Егоров говорит о правах на неимущественные блага, воплощение которых осуществляется личностью, называя при этом такие нематериальные блага, как право на имя, право на товарный знак, право на честь и достоинство, право на собственное изобретение[22].

О.А. Пешкова также совместно рассматривает нематериальные блага и права на них, выделяя одновременно блага, направленные на физическое благополучие, права на формирование индивидуальности, права, обеспечивающие автономию воли субъекта, права, направленные на охрану интеллектуальной и иной деятельности[23].

Наконец, К.И. Голубев и С.В. Нарижний, проведя подробный анализ современной литературы по проблематике нематериальных благ, предлагают свою классификацию, в которой также фактически исходят из тождественности нематериальных благ и неимущественных прав на них[24].

На данный счет существуют и иные, диаметрально противоположные, мнения. Примечательной в этом отношении является точка зрения М.Н. Малеиной, указывающей на невозможность однопорядкового применения таких понятий, как нематериальные блага и неимущественные права на них. Анализ неимущественных отношений М.Н. Малеина строит на основе четкого разграничения нематериальных благ и личных неимущественных прав[25]. При этом М.Н. Малеина прямо указывает, что объединение в одном термине прав и благ юридически некорректно. "Само личное неимущественное право и его объект тесно взаимосвязаны, но не тождественны"[26].

Итак, нематериальные блага - это разновидность объектов гражданских прав, которые, как указывалось выше, характеризуются их неэкономическим и невещественным характером. Нематериальные блага присущи конкретному юридическому или физическому лицу и могут носить переменный характер.

Личные неимущественные права - субъективные личные права лица (физического или юридического), объектом которых выступает нематериальное благо. Личные неимущественные права отличны от иных прав их нематериальным характером, направленностью на развитие индивидуума, спецификой оснований возникновения и прекращения. Предметом регулирования и охраны личного неимущественного права выступает особый объект - нематериальное благо.

Проблемы классификации и систематизации личных неимущественных прав и их объектов рассматриваются практически всеми цивилистами, занимающимися их исследованием. История изучения личных неимущественных прав позволяет выделить несколько подходов к их структуре.

Сторонники первого подхода придерживались широкого взгляда на природу личных прав, в соответствии с которым «закон должен защищать любые проявления человеческой индивидуальности, любые не противоправные интересы данной человеческой личности»[27]. Едва ли возможно исчерпать все личные интересы гражданина, могущие потребовать гражданско-правовой охраны, путем их особого перечисления в Гражданском кодексе[28]. При таком подходе сама собой устранялась необходимость систематизации нематериальных благ, личное неимущественное право рассматривалось как единое право, предполагающее охрану всех проявлений индивидуальности, всех личных интересов. Такие взгляды, несомненно, были обусловлены отсутствием законодательного закрепления возможности гражданско-правового регулирования личных неимущественных отношений. Отсутствие законодательного и теоретического материала не позволяло провести работу по систематизации нематериальных благ как объектов указанных правоотношений.

Перелом в гражданско-правовом регулирования личных неимущественных отношений, намеченный в 60-х годах XX в., позволил ученым аргументировано вести речь о классификации личных неимущественных прав. В 70-80-х годах все большую популярность стала приобретать иная позиция - речь шла не только о возможности, но и о необходимости классификации нематериальных благ[29]. В рамках второго направления предлагались различные классификации нематериальных благ на основании различных, не всегда оправданных, классификационных критериев.

В первых классификациях личные неимущественные отношения рассматриваются относительно к их отраслевой принадлежности и в связи с отношениями имущественными. Так, З.В. Ромовская предлагает разделить личные права граждан на пять основных категорий. К первой она относит те права, которые индивидуализируют гражданина как личность (право на имя, на честь и достоинство). Ко второй - права, обеспечивающие личную свободу граждан (неприкосновенность личности и жилища, телесная неприкосновенность, право на избрание рода занятий и места жительства и др.). К третьей — права, которые возникают в результате творческой интеллектуальной деятельности человека (авторские права и права в области научных открытий, изобретений и рационализаторских предложений). К четвертой — личные права, предоставленные гражданам в связи с вступлением их в семейные правоотношения (право на заключение и расторжение брака, на воспитание детей и др.). Наконец, к пятой — права, возникающие в результате вступления граждан в трудовые, колхозные правоотношения[30].

Предложенную З.В. Ромовской классификацию нельзя назвать последовательной, и прежде всего потому, что предложенные ею пять категорий нематериальных благ выделены на основании разноплановых классификационных критериев, которые автором, кстати, не обозначены. Первая и вторая группа прав выделены по целевому назначению последних, третья — по основанию возникновения (создание результата интеллектуальной деятельности), четвертая и пятая - по отраслевой принадлежности прав. Вместе с тем, данная классификация обладает одним весьма существенным положительным качеством — она позволяет объединить в единую систему все личные неимущественные права вне зависимости от сферы их осуществления и иных причин.

В других подобных классификациях классификационный критерий хотя и обозначается, но носит неопределенный характер. Так, в зависимости от интересов, составляющих личные права, их происхождения и связи с теми или иными сферами жизни, выделяют группы личных прав: первая — неимущественные блага, неотделимые от человеческой жизни (здоровье, неприкосновенность личности); вторая — блага, индивидуализирующие гражданина в коллективе (имя, честь, достоинство и проч.); третья - неимущественные интересы в сфере семейно-брачного права; четвертая — интересы, вытекающие из участия граждан в общественном труде (включая все виды творчества), из реализации права на образование, права на отдых; пятая — неимущественные интересы, обнаруживающиеся в обязательственном праве, в разного рода имущественных сделках, в связи с обладанием теми или иными имущественными правами[31].

Признание в цивилистике получила классификация личных неимущественных прав, предложенная В.Л. Слесаревым[32]. По его мнению, данные права следует подразделять на три группы:

а) право на охрану личной свободы и неприкосновенности;

б) право на охрану неприкосновенности сферы личной жизни;

в) право на охрану духовных ценностей, индивидуализирующих личность.

Классификация В.Л. Слесарева легла в основу классификаций, предложенных рядом других ученых. В.А. Жакенов включил в число личных неимущественных прав и права, связанные с имущественными, в итоге в предложенной им классификации были выделены четыре группы прав с учетом специфики их объекта:

а) права, индивидуализирующие советских граждан в обществе;

б) права на личную неприкосновенность;

в) права на тайну личной жизни;

г) права, способствующие всестороннему развитию личности и выражению творческой индивидуальности[33].

Н.Д. Егоров внес в классификацию В.Л. Слесарева лишь небольшие уточнения, касающиеся наименования правовых институтов, выделив три группы личных неимущественных прав:

а) право на неимущественные блага, воплощенные в самой личности;

б) право на личную неприкосновенность и свободу;

в) право на неприкосновенность личной жизни[34].

При всех своих достоинствах, указанные классификации не всеобъемлющи, что значительно снижает их значимость в гражданском праве. Например, остается неясным, в какую группу войдут право на свободное передвижение, на благоприятную окружающую среду и иные. К тому же авторы не достаточно четко обозначают классификационный критерий, а он является центром классификации, системообразующим фактором.

Н.С. Малеин не предлагал собственной классификации, но в своих работах, посвященных исследованию нематериальных благ и неимущественных прав, объектом которых они являются, объединял их в следующие группы:

1)  право на имя, честь и достоинство;

2)  право на охрану личной жизни;

3)  право на охрану жизни и здоровья;

4)  право на благоприятную окружающую среду[35].

Некоторые авторы, подметившие в его более поздних работах отсутствие последней группы прав, приходят к выводу о том, что Н.С. Малеин не предлагает окончательный вариант классификации личных прав[36]. На наш взгляд, это поспешный вывод. Думается, тот факт, что Н.С. Малеин в более поздней работе не освещает одно из личных прав - право на благоприятную окружающую среду, - свидетельствует не о его ином подходе к классификации нематериальных благ, а всего лишь о суждении предмета исследования в одной из его работ.

Хронологически последние классификации представлены в учебниках по гражданскому праву.

А.Е. Шерстобитов выделяет следующие группы личных неимущественных прав:

1)  права, направленные на индивидуализацию личности управомоченного лица (право на имя, на защиту чести и достоинства и проч.);

2)  права, направленные на обеспечение личной неприкосновенности граждан (право на телесную неприкосновенность, на охрану жизни и здоровья и проч.);

3)  права, направленные на обеспечение неприкосновенности и тайны личной жизни граждан (право на неприкосновенность жилища, на тайну личной жизни и проч.)[37].

Б.С. Бруско предлагает несколько классификаций нематериальных благ, используя различные классификационные критерии. Вслед за ГК РФ по основанию возникновения она делит блага на: 1) принадлежащие гражданам от рождения и 2) принадлежащие гражданам в силу закона.

По степени связанности личных неимущественных прав с имущественными правами обладателей этих прав Б.С. Бруско подразделяет их на: 1) личные неимущественные права, связанные с имущественными и 2) личные неимущественные права, не связанные с имущественными.

По целевой направленности личные неимущественные права она подразделяет на: 1) права, направленные на индивидуализацию личности (право на имя, честь, достоинство, деловую репутацию и т.п.); 2) права, направленные на обеспечение физической неприкосновенности личности (жизнь, свобода, выбор места пребывания и жительства и т.п.); 3) права, направленные на неприкосновенность внутреннего мира личности и ее интересов (личная и семейная тайна, невмешательство в частную жизнь, честь и достоинство и т.п.)[38].

Как видим, ни одна из предложенных в литературе классификаций не может претендовать на бесспорность, поскольку во всех случаях не создается единой системы нематериальных благ. Каждая классификация направлена на то, чтобы выделить в общей массе нематериальных благ отдельные их группы. Внутри той или иной группы нематериальные блага объединяются каким-либо общим фактором, однако при этом ни одного автора не заботит необходимость объединения отдельных групп нематериальных благ в единую систему путем выделения общего для них системообразующего фактора.

На необходимость использования системного подхода в методологии познания такого явления в праве, как личные права и их объекты, в юридической литературе указывалось и ранее[39]. Таким образом, третьим качественно новым подходом к классификации нематериальных благ является системный подход.

Существует множество работ, имеющих в качестве предмета исследования систему в праве[40], правовую систему[41], системность права[42], системный подход в праве.

Все авторы сходятся в том, что право являет собой полисистемный объект, однако, сложность указанного объекта приводит к многообразию позиций исследователей, начинающихся с самого понятия «система». Не ставя перед собой задачу объективного исследования данного явления, отметим, что в общем виде система рассматривается как «упорядоченное определенным образом множество элементов, взаимосвязанных между собой и образующих некоторое целостное единство»[43]. Таким образом, любая система, в том числе система нематериальных благ, должна обладать общими характеристиками:

1. наличием множества «элементарных частиц», входящих в систему;

2.  наличием объективной связи между ними;

3.  в результате указанной связи создается некое качественно иное единое целостное явление.

Что касается первого признака, то здесь расхождений нет, все последователи системного подхода в качестве такой элементарной частицы рассматривают личное неимущественное право, объектом которого является конкретное нематериальное благо. Более спорным и по сей день остаются второй и третий признаки системы, которую эти элементарные частицы составляют.

Исследователи различных систем одной из важнейших проблем в теории их изучения считают выявление силы, объединяющей некоторое множество элементов в систему. Так, П.К. Анохин отмечал: «Обязательным положением для всех видов и направлений системного подхода является поиск и формулировка системообразующего фактора»[44]. Причем выделяют факторы двоякого рода - внешние и внутренние. Внешний фактор способствует самому возникновению и развитию системы; внутренний - порождается объединяющимися в систему отдельными элементами, группами элементов — частями или всем множеством. Ясно, что указанный фактор должен находится «не во внешних сверхестественных обстоятельствах, а в самой материи»[45]. И если внешним фактором, по мнению всех исследователей личных неимущественных прав, является их объект — нематериальные блага, — то в отношении

4.   внутреннего системообразующего фактора мнения не столь единодушны.

Так, М.Н. Малеина в качестве такого внутреннего фактора определяет цели осуществления каждой выделенной ею группы прав:

1.  К первой группе она относит личные неимущественные права, обеспечивающие физическое благополучие (целостность) личности: право на жизнь, на здоровье, на физическую и психическую неприкосновенность, право на благоприятную окружающую среду.

2.  Ко второй - права, обеспечивающие индивидуализацию личности в обществе: право на имя, право на индивидуальный облик и голос, право на честь, достоинство и деловую репутацию.

3.  К третьей - права, обеспечивающие автономию личности: права на тайну частной жизни (право на медицинскую тайну, право на нотариальную тайну, право на адвокатскую тайну и др.) и права на неприкосновенность частной жизни (право на неприкосновенность личной свободы, право на неприкосновенность жилища и др.).

4. К четвертой - права, обеспечивающие охрану результатов интеллектуальной деятельности; неимущественные права авторов произведений науки, литературы, искусства, изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, топологий и интегральных микросхем и неимущественные права исполнителей[46].

Сама идея классификации личных неимущественных прав, основанной на едином классификационном критерии, заслуживает внимания, однако система указанных прав, предложенная М.Н. Малеиной, на наш взгляд, имеет ряд недостатков.

Во-первых, в систему вовлечены не только личные неимущественные права, не связанные с имущественными, но и личные права, связанные с имущественными. Таким образом, внешний системообразующий фактор не выдержан.

Во-вторых, и внутренний системообразующий фактор — цели осуществления определенной группы прав — небесспорен. В соответствии с п. 1 ст.9 ГК РФ, «граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права». Таким образом, с точки зрения законодателя, цели осуществления гражданских прав, в том числе неимущественного характера, не имеют значения до тех пор, пока не нарушены пределы такого осуществления.

Думается, классификацию Малеиной нельзя признать системой еще и потому что качественно нового единого целостного явления не создается. Как верно подметил, Д.Н. Керимов, «любая система права должна обладать относительной самодостаточностью, устойчивостью и автономностью функционирования»[47]. В данном случае неясно, сможет ли система «выжить» при появлении нового личного неимущественного права.

Наконец, если признать личные неимущественные права, не связанные с имущественными, межотраслевым институтом, коим он, на наш взгляд, и является, в этой системе должно быть отведено место и так называемым семейным, трудовым и прочим личным правам. В этом смысле М.Н. Малеина отмечает необходимость «отраслевой классификации неимущественных прав, охраняемых гражданским правом. В такую классификацию не следует включать неимущественные права в сфере трудовых, семейных, государственных и других отношений»[48]. Правда, тут же она признает, что «это не исключает построения единой системы неимущественных прав, возникающих во всех сферах жизни и закрепленных в различных отраслях права»[49]. Очевидно, что система личных прав должна быть всеобъемлющей, в нее должны быть включены все личные права, вне зависимости от сферы их осуществления, которые могут быть защищены средствами гражданского права.

Более интересна позиция Л.О. Красавчиковой. Она считает, что система личных неимущественных прав представлена двумя уровнями — первый образуют личные неимущественные права, обеспечивающие физическое существование человека (право на жизнь, на здоровье, на свободу и личную неприкосновенность); второй - права, обеспечивающие социальные потребности человека (право на имя, на честь и достоинство, на личную жизнь, на свободу передвижения)[50].

Рассуждения Л.О. Красавчиковой основаны на доводах профессора И.А. Покровского, который еще в 1917 г. в работе, посвященной основным проблемам гражданского права, отмечал, что среди неимущественных прав выделяется особая группа личных прав «в собственном смысле слова; это «высоко» личные права»[51]. Данные права вызваны к жизни, по мнению Л.О. Красавчиковой, врожденными потребностями каждого отдельного индивида в пище, воде, сне и проч., которые первичны для любого человека. Иные права порождены общественной жизнью людей, приобретаются с опытом, а поэтому не столь важны для человека и могут быть названы вторичными.

Безусловно, данные утверждения небезосновательны, но применительно к настоящему историческому моменту развития человеческой формации говорить о первичности или вторичности так называемых социальных потребностей человека невозможно. Найдется масса людей, для которых социальное признание и уважение гораздо более важно, чем, к примеру, хорошая пища или здоровый сон. Мы не беремся отрицать очевидное: без удовлетворения основных физиологических потребностей человек рано или поздно перестанет существовать как биологическая единица, однако очевидно и другое — на нынешнем этапе развития человеческой цивилизации говорить о диаметральной противоположности физиологических и социальных потребностей человека нельзя, и те, и другие существуют в единой взаимосвязи интересов каждого индивида. Как отмечает Н.С. Малеин, «человек - биосоциальная категория: он имеет биологическое начало, но как личность формируется, развивается, проявляется в процессе участия в общественной жизни»[52]. К тому же и значение биологических и социальных (духовных) потребностей и интересов меняется по мере развития отдельного человека и общества в целом.

Безусловно, структура личных неимущественных прав, предложенная Л.О. Красавчиковой, более соответствует системному подходу в праве. Образованная ею система относительно самостоятельна, устойчива и имеет возможность автономного функционирования. Однако Л.О. Красавчикова не пытается определить правовое значение предложенной ею систематизации личных неимущественных прав, что значительно снижает ее ценность.

Таким образом, в целом мы разделяем позицию сторонников системного подхода, но, на наш взгляд, ни одна из предложенных на сегодняшний день систем личных неимущественных прав, не связанных с имущественными, в полной мере не отвечает предъявляемым к ней требованиям. Не претендуя на безапелляционность, ниже мы попытаемся представить разработанную нами систему личных прав.

На наш взгляд, внешним системообразующим фактором системы нематериальных благ выступают не сами объекты личных неимущественных, не связанных с имущественными, прав (нематериальные блага), а их общая родовая сущность, заложенная в самом понятии нематериальные блага. Значение указанного термина раскрывается, прежде всего, через понятие «благо». В современной философии «благо» рассматривается в качестве положительной ценности, как предмет или явление, удовлетворяющие определенную человеческую потребность, отвечающую интересам, целям и устремлениям людей. Таким образом, использование российским законодателем понятия «нематериальные блага» в качестве собирательного по отношению к понятиям жизни, здоровья, чести, достоинства и других отражает сложившееся в обществе понимание данных категорий как ценностей, присущих каждой личности.

А.Г. Здравомыслов утверждает, что «мир ценностей — это, прежде всего мир культуры в широком смысле слова, это сфера духовной деятельности человека, его нравственного сознания, его привязанностей — тех оценок, в которых выражается мера духовного богатства личности... В мире ценностей... на первый план выступает не то, что, безусловно, необходимо, без чего нельзя существовать (эта задача решается на уровне потребностей), не то, что выгодно с точки зрения материальных условий бытия (это уровень действия интересов), а то, что должно, что соответствует представлению о назначении человека и его достоинстве, те моменты в мотивации поведения, в которых проявляется самоутверждение и свобода личности»[53]. В этом смысле к истинным ценностям из всех предложенных ст. 128 ГК РФ объектов гражданских прав можно отнести лишь нематериальные блага, что и объединяет их в единую систему.

Однако навряд ли можно признать ценность каждого нематериального блага одинаковой. Так, нарушение права на имя для конкретного его носителя, очевидно, менее значимо, чем нарушение права на жизнь или здоровье (хотя выражение «меньшая значимость» в данном случае носит условный характер, поскольку для личности нарушение любых ее прав всегда имеет большое значение). В результате внутренним системообразующим фактором системы нематериальных благ, объединяющим их в элементы такой системы, также может выступать их ценностная характеристика. Совпадение внешнего и внутреннего системообразующих факторов, на наш взгляд, наиболее эффективно для построения конкретной системы.

Поскольку в нашем случае в качестве таковых выступает ценностная характеристика системообразующих элементов, указанный подход может быть обозначен как ценностный подход. Ценностный подход при систематизации нематериальных благ был известен истории гражданского права. Так, И.А. Покровский и Л.О. Красавчикова, подразделяя нематериальные блага на два уровня, отмечали большую ценность благ, входящих в первую группу[54].

Существенным недостатком любого ценностного подхода в праве является тот факт, что ценность является оценочной категорией, в результате определение ценности того или иного явления во многом зависит от чьих-либо субъективных воззрений. Думается, что ценность нематериальных благ определяется не субъективными воззрениями человека или группы людей, а их объективными свойствами, выраженными в родовых признаках данного объекта гражданских прав - в отсутствии имущественного содержания, в личном характере, невосстанавливаемости и т.д. Как уже было отмечено, не все нематериальные блага обладают указанными признаками в равной степени. Так, деловая репутация может быть вкладом по договору простого товарищества, в этом случае она оценивается в деньгах, как и любой другой вклад (ст. 1042 ГК РФ); основанием возникновения не всех личных прав является только факт рождения, такие права, как право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право авторства и иные принадлежат гражданину в силу указания закона (ст. 150 ГК РФ); обладателем деловой репутации может быть не только гражданин, но и юридическое лицо и т.д. Однако указанные факты не говорят о порочности определенного признака нематериальных благ. Действительно, вряд ли кому-либо удастся оспорить тот факт, что нематериальные блага по сути своей, например, лишены экономического содержания, чем и отличаются от благ имущественного характера, а также хотя и неимущественных, но связанных с ними. Можно лишь говорить о порочности указанного общего родового признака нематериальных благ в конкретном их виде, что, несомненно, снижает «ценность» самого нематериального блага как носителя порочного признака.

Указанное обстоятельство позволяет в рамках одного признака нематериальных благ выделить две их группы: первую группу составят нематериальные блага - полноценные носители родового признака; вторую — порочные. Очевидно, что нематериальные блага, расположенные в первых группах обладают с точки зрения заявленного ценностного подхода большей значимостью (ценностью). На основе указанной классификации предлагается нематериальные блага распределить по шести ценностным группам. В первую ценностную группу войдут блага, которые являются полноценными носителями всех родовых признаков нематериальных благ (т.е. расположенные по всем признакам в первой группе), порок каждого последующего признака переводит нематериальное благо в ценностную группу на ступень ниже, таким образом, вторая ценностная группа будет содержать блага, расположенные по пяти признакам в первой группе, по одному - во второй; третья — по четырем признакам в первой группе, по двум — во второй и т.д. в последнюю, шестую, группу войдут нематериальные блага, не имеющие порока только в одном из родовых признаков.

Здесь необходимо отметить, что порочность признака не есть его полное отсутствие в том или ином нематериальном благе, иначе стоило бы согласиться с тем, что существуют нематериальные блага, обладающие всего одним родовым признаком указанного объекта гражданских прав, что в принципе невозможно. Так называемая порочность признака свидетельствует о его возможном условном отсутствии в нематериальном благе в определенных жизненных обстоятельствах в качестве исключения из общего правила. Например, деловая репутация подлежит денежной оценке только как вклад по договору простого товарищества, по общему же правилу она, как и иные нематериальные блага характеризуется отсутствием имущественного содержания - невозможно дать денежную оценку деловой (профессиональной) репутации учителя, врача, милиционера и проч.

Итак, в основе ценностной систематизации нематериальных благ лежат их специфические черты, так называемые родовые признаки. С одной стороны, совокупность указанных признаков позволяет выделить нематериальные блага из числа других объектов гражданских прав (объединить их в систему), с другой стороны, прочность того или иного признака в конкретном нематериальном благе позволяет сгруппировать их определенным образом внутри системы.

При систематизации нематериальных благ мы опирались на те родовые признаки, которые, на наш взгляд, характерны для нематериальных благ (см. §1 гл. I). Однако необходимо отметить, что ценностный подход сохраняет свою сущность и при выделении несколько иных признаков нематериальных благ, в этом случае может незначительно увеличиваться или уменьшаться количество выделяемых ценностных групп, но сама идея остается неизменной, что обеспечивает ей выживание в условиях различных исторических периодов при различных подходах к специфическим признакам нематериальных благ.

Распределение нематериальных благ по группам в рамках родовых признаков и дальнейшее их распределение по ценностным группам может быть осуществлено только в результате детального анализа, выявления сущностной характеристики указанных объектов гражданского права, что может стать предметом самостоятельного научного исследования. Ниже мы попытались представить свой вариант распределения нематериальных благ, обозначенных в ГК РФ (ст. 150) и ГК РСФСР (ст. 514).

1. Итак, в §1 гл. I работы было отмечено, что нематериальные блага в силу своей природы не имеют экономического содержания, что позволяет охарактеризовать права, объектом которых они являются, как неимущественные, не связанные с имуществом. Однако в перечне ст.150 ГК РФ отдельные нематериальные блага имеют некоторую связь с имуществом, которая, хотя и носит косвенный характер, все же позволяет говорить о порочности признака нематериальности в таких благах, как деловая репутация, личная (семейная) тайна, право на изображение, право на имя.

Возможность денежной оценки деловой репутации предусмотрена самим Гражданским кодексом РФ в договорах коммерческой концессии (ст. 1027) и простого товарищества (ст.1042). Данное обстоятельство дает основание некоторым авторам говорить о том, что деловая репутация не является по сути своей нематериальном благом, поскольку является объектом иных отношений - личных неимущественных, связанных с имущественными[55].

Личную тайну не следует путать с неприкосновенностью личной (частной) жизни. Хотя эти понятия тесно связаны друг с другом, они определяют неидентичные объекты гражданских прав. Так, неприкосновенность личной жизни дает возможность ее обладателю защитить себя (свою жизнь) от по стороннего вмешательства. Как отмечает Малеин Н.С.: «Сферу личной жизни граждан трудно определить точно с помощью юридических критериев именно потому, что отношения, возникающие в этой сфере, регулируются, как правило, нормами морали»[56]. И все же необходимость правового регулирования некоторых из этих отношений очевидна, что позволяет определить отдельные структурные элементы содержания указанного нематериального блага: неприкосновенность переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений, неприкосновенность жилища, неприкосновенность дневников, записок, заметок, неприкосновенность интимной жизни и прочее[57].

Тайну личной (семейной) жизни можно определить как «сведения (информацию) о различных сторонах индивидуальной жизнедеятельности человека, разглашение (передача, утечка) которых может нанести ущерб гражданину» [58]. Таким образом, личная тайна сочетает в себе черты двух объектов гражданских прав - нематериальных благ и информации, - и как любая информация, личная тайна, представляющая интерес для кого-либо, в определенных случаях может иметь денежную оценку. И речь здесь идет не только о противоправном поведении третьих лиц, но и о правомерном поведении самого обладателя указанного нематериального блага. Так, достаточно часто лица публичных профессий (артисты, певцы и т.п.) передают сведения о своей личной (семейной) жизни средствам массовой информации, получая за это вполне определенные денежные суммы.

В соответствии со ст.514 ГК РСФСР, «опубликование, воспроизведение и распространение произведения изобразительного искусства, в котором изображено другое лицо, допускается лишь с согласия изображаемого». Строго говоря, норма ст.514 ГК РСФСР запрещает пользоваться чужим изображением только в произведениях изобразительного искусства — картинах, скульптурах и т.п. Но в литературе и практике эти нормы толкуются расширительно и распространяются на все виды и формы изображения: фотографии, хроникальные и любительские, в том числе телевизионные, фильмы и т.д. Закон охраняет права граждан на изображение как одного из личных прав, в силу чего несанкционированное использование чужого изображения (в рекламе, в витринах магазинов, фото - и иных салонов, в стенгазетах, в карикатурах и проч.) предоставляет обладателю указанного нематериального блага право воспользоваться предусмотренными гражданским законодательством мерами защиты личных неимущественных прав.

Однако, осуществляя право на изображение, правообладатель может предоставить возможность третьим лицам использовать его изображение по их усмотрению. Так, трансляция популярных в настоящее время съемок «скрытой камерой» невозможна без согласия снимаемого лица, которое часто предоставляется в обмен на соответствующее вознаграждение, что наполняет данное личное право экономическим содержанием.

Кроме того, в настоящее время в целях извлечения прибыли (например, при осуществлении рекламной деятельности) все более активно используются имена известных политиков, ученых, деятелей искусства и шоу-бизнеса на основании различного рода соглашений. Поскольку такое использование имени, как правило, сопровождается выдачей денежного вознаграждения, право на имя также обнаруживает порочность признака отсутствия экономического содержания.

2. Нематериальные блага характеризуются признаком не отчуждаемости, что предполагает, в силу ст. 150 ГК РФ, невозможность их отчуждения и (или) иной передачи другим лицам ни по каким основаниям.

Между тем, в литературе отмечался не только тот факт, что некоторые нематериальные блага «в какой-то степени могут быть даже каким-то образом отделимы» от личности, но также указывалось, что нематериальные блага, возникнув, в дальнейшем «живут» самостоятельно, поскольку не сливается с личностью; они могут подвергнуться какому-либо умалению или даже присвоению вследствие посягательств третьих лиц[59]. А применительно к чести делается вывод, что она после смерти не теряет ценности, значимости и остается благом для близких умершего, общества[60].

Таким образом, не все нематериальные блага обладают признаком не отчуждаемости в равной мере. Так, деловая репутация передается другим лицам на основании уже указанных договоров простого товарищества (как вклад в общее дело) и коммерческой концессии (вместе с иными объектами исключительных прав для использования в предпринимательской деятельности). Право на изображение, личная и семейная тайна, как уже было отмечено, могут быть переданы правообладателем иным лицам, и не всегда условием такой передачи является встречное предоставление.

Отчуждаемо и право на имя - одно из важнейших личных неимущественных прав граждан, направленных на индивидуализацию его личности, которое предоставляет гражданину возможность «иметь имя, пользоваться им и требовать его защиты»[61].

Пунктом 2 ст. 19 Гражданского кодекса РФ, Семейным кодексом РФ[62], Законом РФ «Об актах гражданского состояния»[63] предусмотрена возможность перемены имени. В этом случае заменяемое имя отчуждается. Причем, если ранее действовавшее законодательство, в частности Закон СССР «О порядке изменения гражданами СССР фамилии, имени и отчества», связывало возможность изменения имени с необходимостью получения разрешения компетентного органа (органа загса), которое выдавалось только в том случае, если на то имеются веские уважительные причины: неблагозвучность или трудность произнесения имени, желание супруга носить общую с другим супругом фамилию или вернуть свою добрачную, желание носить фамилию воспитывающих отчима или мачехи и т.п., - то Закон РФ «Об актах гражданского состояния» 1997 г. прямо не указывает на необходимость получения такого разрешения, хотя в соответствии со ст.59 данного акта заявление о перемене имени должно содержать причину перемены фамилии, собственно имени и (или) отчества. Пункт 5 ст.60 Закона гласит: «В случае, если лицу, желающему переменить имя, отказано в государственной регистрации перемены имени, руководитель органа загса обязан сообщить причину отказа в письменной форме». Думается, данная норма свидетельствует о кардинальном изменении отношения законодателя к самой возможности перемены имени: если ранее перемена имени допускалась при наличии на то уважительных причин, то в настоящее время, наоборот, отказ в государственной регистрации перемены имени возможен только по существенным мотивам. И даже в случае получения такого отказа, гражданин имеет право обжаловать это решение органа загса в суде в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством. Такая позиция законодателя вполне соответствует функциональному назначению имени как средства индивидуализации гражданина в гражданском и ином обороте, выбираемого им, как и место жительства, самостоятельно.

Пункт 1 ст.58 Закона «Об актах гражданского состояния» предоставляет лицу, достигшему возраста 14-ти лет, ничем не обусловленную возможность переменить свое имя, включающее в себя фамилию, собственно имя и (или) отчество. И только перемена имени лицом, не достигшим совершеннолетия, производится при условии наличия согласия на то обоих родителей, усыновителей или попечителя, при отсутствии такого согласия - на основании решения суда.

Законодателем предусмотрена и возможность передачи имени другим лицам. Так, ст.58 СК РФ устанавливает правила передачи родителями фамилии ребенку. В соответствии с нормами данной статьи, имя ребенку дается по соглашению родителей, отчество присваивается по имени отца, если иное не предусмотрено законами субъектов РФ или национальными обычаями, а фамилия ребенка определяется фамилией родителей или соглашением последних в том случае, если они носят разные фамилии. Споры по этому поводу разрешаются органами опеки и попечительства.

Иные правила присвоения фамилии, имени и отчества предусмотрены для детей, отцовство которых не установлено в предусмотренном законом порядке. В этом случае имя ребенку дается по указанию матери, отчество - по имени лица, записанного в качестве отца, а фамилия - по фамилии матери.

Семейный кодекс также предусматривает возможность передачи фамилии одним супругом другому при вступлении в брак (п.1 ст.32 СК РФ), перемены имени при расторжении брака (п. 3 ст.32 СК РФ) и признании его недействительным (ст. 30 СК РФ).

Передача имени возможна не только физическому, но и юридическому лицу. В соответствии с п. 3 ст.69 ГК РФ, фирменное наименование полного товарищества должно содержать либо имена (наименования) всех его участников и слова «полное товарищество», либо имя (наименование) одного или нескольких участников с добавлением слов «и компания» и слова «полное товарищество». В этом случае складывается ситуация, в которой учредитель юридического лица на основании закона передает свое имя последнему.

Действующим гражданским законодательством предусмотрена возможность отчуждения имени (его части) и в иных случаях - авторы произведений науки, литературы, искусства и смежных прав могут использовать для индивидуализации вымышленное имя (псевдоним) или выступать в этих отношениях без указания имени, т.е. анонимно (ст.15 Закона об авторском праве). В данном случае речь идет об отчуждении подлинного имени в рамках строго определенных — авторских - отношений.

Думается, такая ситуация обусловлена особым функциональным назначением имени по сравнению с другими нематериальными благами. Имя в первую очередь необходимо для индивидуализации гражданина, выступающего во всякого рода общественных отношениях, что не могло не отразиться на правовом регулировании отношений, складывающихся по поводу имени. Устанавливая нормы, регулирующие право на имя и его использование, законодатель исходил из необходимости соблюдения двух интересов, не всегда совпадающих, - общественного и частного.

К указанному перечню следует добавить право свободного передвижения, право выбора места пребывания и жительства, а также право авторства. Первые два из указанных прав и их объекты — нематериальные блага - не передаются иным лицам, но могут быть отчуждены от носителя в силу указания закона. К примеру, в соответствии с нормами уголовного и уголовно-исполнительного законодательства данных прав лишаются лица, приговоренные к лишению свободы (на определенное время или без указания такового в случае пожизненного заключения). Что касается права авторства, то его отчуждение возможно как по желанию правообладателя, так и помимо его воли. Например, лицо, создавшее произведение науки, литературы и искусства, может добровольно отказаться от авторства на него в пользу иного субъекта. В настоящее время подобная ситуация не является редкостью, поскольку практика создания произведения «на заказ» для лица, желающего получить известность в определенных кругах в результате признания за ним авторства на тот или иной объект авторских прав, получила широкое распространение[64]. Известны также случаи использования чужого произведения под своим именем - присвоения произведения. Несмотря на то, что данное действие находится за рамками закона и расценивается как правонарушение в области авторских прав, его также можно рассматривать как один из способов отчуждения права авторства. Подобное отчуждение носит чаще временный характер, поскольку оно прекращается при прекращении действий правонарушителя в случае восстановления нарушенных авторских прав по иску действительного создателя произведения науки, литературы и искусства.

3. В отношении нематериальных благ (в случае их нарушения), как правило, невозможно осуществление восстановительной функции гражданско-правовой ответственности, большинство нематериальных благ либо невозможно восстановить вовсе, либо возможно лишь их частичное восстановление. И все же анализ нематериальных благ показывает, что право выбора места пребывания и жительства и право свободного передвижения легко восстанавливаются без каких-либо серьезных последствий для их обладателя, сразу по прекращению действий, их нарушающих; право на имя, сходное с ним право авторства и деловая репутация не так легко, но все, же могут быть восстановлены, правда, для этого потребуется совершение определенных действий, как правонарушителем, так и самим правообладателем, направленных на восстановление имени, авторской принадлежности произведения науки, литературы и искусства, соответствующей деловой репутации.

Право на изображение также может быть полностью восстановлено после соответствующих действий правонарушителя (отзыв изображения или произведения, его содержащего, выплата вознаграждения правообладателю и прочее). Однако, в тех случаях, когда нарушение права на изображение сопряжено с нарушениями иных нематериальных благ, таких как честь, достоинство, личная и семейная тайна, неприкосновенность частной жизни, такое восстановление невозможно, причиной тому является не природа обозначенного нематериального блага, а природа иных, невосстанавливаемых, нематериальных благ.

Думается, что не восстанавливаемость жизни, здоровья, личной неприкосновенности, личной и семейной тайны, неприкосновенности частной жизни бесспорна. Спор может возникнуть в отношении возможности восстановления чести и достоинства граждан.

Честь понимается как объективная оценка личности, определяющая отношение общества к гражданину или юридическому лицу. Однако, говоря о чести, мы имеем в виду не любую оценку личных качеств, а положительную, поэтому более точным можно признать определение, предложенное О.А. Дюжевой, в соответствии с которым «честь - это социально значимая положительная оценка лица со стороны общественного мнения»[65].

Достоинство - внутренняя самооценка личности, осознание ею своих личных качеств, способностей, мировоззрения, выполненного долга и своего общественного значения.

Умаление чести и достоинства, как правило, влечет не только изменение восприятия гражданина обществом, такие последствия, в принципе, устранимы, но и негативные психические последствия, выражающиеся, прежде всего в формировании у обладателя нематериального блага различного рода комплексов, полное избавление от которых, по мнению большинства ученых-психологов, невозможно.

Как уже было отмечено, большинство нематериальных благ принадлежит гражданину от рождения, а если речь идет о юридическом лице — в силу факта создания. Такое положение свидетельствует в пользу того, что нематериальные блага есть высшие ценности, принадлежащие личности; они настолько самоценны и самодостаточны, что для возникновения прав на них не требуется дополнительных юридических фактов. Однако в перечне ст. 150 ГК РФ представлены и такие нематериальные блага, права на которые граждане и юридические лица приобретают в силу закона: право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, право на неприкосновенность частной жизни, право на изображение.

Нематериальные блага имеют личный характер, проявляющийся в невозможности осуществления прав на них иными лицами, кроме правообладателя. Действительно, большинство личных неимущественных, не связанных с имущественными, прав по своему характеру осуществляются только лично управомоченными. Однако осуществление некоторых из названных прав (полностью или их отдельные правомочия) может производиться представителем: право выбора места пребывания и жительства, право на имя, деловая репутация, право авторства, право на изображение.

Ценностная систематизация нематериальных благ может иметь, в отличие от всех иных классификаций, следующее практическое применение:

1. Она может влиять на выбор способа защиты при нарушении нематериального блага.

2.  Она может влиять на размер компенсации морального вреда (см. §5 II главы работы).

3.  Ценностное место нематериального блага может быть учтено при столкновении интересов обладателей различных нематериальных благ и необходимости защиты их прав.

4.  Ценностным местом нематериального блага могут определяться пределы вмешательства органов государственной власти и управления в сферу личных интересов граждан.

Наши рекомендации по структуре и содержанию главы о нематериальных благах в ГК РФ сводятся к следующему; Дабы не нарушить принципа единства предмета гражданско-правового регулирования, включить в 1 часть ГК РФ раздел «Общие положения о личных неимущественных правах», во 2 часть — «Отдельные виды личных неимущественных прав».

1)  Раздел «Общие положения о личных неимущественных правах» должен быть представлен двумя главами: первая — «Личные неимущественные права, связанные с имущественными», вторая - «Личные неимущественные права, не связанные с имущественными».

2)  Глава первая должна раскрывать понятие интеллектуальной собственности и ее объекта, обозначить виды объектов интеллектуальной собственности, их характерные черты, дать понятие исключительного права и его содержания.

В содержание второй главы должны быть помещены нормы, раскрывающие понятие нематериальных благ, их специфические черты в более развернутом виде, чем в нынешней ст. 150 ГК РФ, понятие и особенности прав на нематериальные блага, их структуру и особенности осуществления. Сюда же должны быть помещены нормы о компенсации морального вреда как общей меры гражданско-правовой ответственности за нарушение нематериальных благ, причем предлагается существенно изменить правила определение размера компенсации морального вреда; а также нормы, устанавливающие возможность для правообладателя предъявления иска о предупреждении нарушения личного неимущественного права, не связанного с имущественными, и его условия.

4)  Раздел «Отдельные виды личных неимущественных прав» должен иметь более дробную структуру, он должен быть представлен двумя подразделами: первый - «Личные неимущественные права, связанные с имущественными», второй - «Личные неимущественные права, не связанные с имущественными».

Первый подраздел, в свою очередь, должен состоять из трех глав: «Авторские права», «Патентные права», «Права на объекты, приравненные к результатам интеллектуальной деятельности».

Во второй подраздел должны быть включены главы, посвященные отдельным нематериальным благам, где раскрывалось бы, во-первых, содержание последних, дающее в первую очередь представление о возможности совершения управомоченным лицом определенных активных действий и их характере (позитивная характеристика нематериальных благ и прав, объектом которых они являются); во-вторых, указывалась специфика гражданско-правового регулирования конкретного нематериального блага, например, защиты. Таким образом, в главах о жизни и здоровье целесообразно разместить нормы о деликтных обязательствах, возникающих из причинения вреда указанным благам; а в главы о чести, достоинстве и деловой репутации следует поместить нормы из общей части, предусматривающие специальные меры ответственности за их нарушение (ст. 152 ГК РФ) и т.д.

5) Дабы не перегружать Гражданский кодекс и не повторять те или иные положения общей части в особенной (и наоборот), предлагается конструировать нормы указанных разделов, подразделов и глав бланкетно, указывая на определенные нормы ГК, иных законов или подзаконных нормативно-правовых актов, подлежащих применению, а при отсутствии таковых - на необходимость их принятия.

Выделение в структуре ГК РФ указанных разделов, подразделов и глав, во-первых, приведет к некоторой систематизации гражданско-правового регулирования личных неимущественных отношений, а во-вторых, снимет противоречие в предмете гражданского права, которое так долго является предметом дискуссии, развернувшейся среди ученых-цивилистов, и личные неимущественные, не связанные с имущественными, отношения займут свое самостоятельное, равное с отношениями имущественного характера, место в предмете гражданского права. Ведь, в конце концов, соединение в предмете гражданско-правового регулирования имущественных и неимущественных отношений не является особенностью, исключением в правовой системе. Многие авторы признают, что все отрасли права имеют дело только с тремя группами отношений — имущественными, личными и организационными (управленческими)[66]. Они являются общими и сквозными для предмета всех отраслей права, что обуславливает необходимость их гармонизации в рамках единой отрасли, в том числе в рамках гражданского права.

Для любого обладателя субъективного права, в том числе гражданского (имущественного либо неимущественного), ценность имеет не право само по себе как некая сверхданность, а возможность его реального осуществления. Осуществлением субъективного гражданского права общепринято считать "реализацию управомоченным лицом возможностей, заключенных в содержании данного права"[67].

Таким образом, осуществление гражданских прав тесно связано с их содержанием. Последнее, в свою очередь, вызывает много споров в ученом мире. Все исследователи личных неимущественных прав в качестве обязательного элемента их содержания выделяют присущую обладателю указанного права возможность требовать от иных (обязанных) лиц соответствующего поведения, вытекающего из неприкосновенности нематериального блага, ему принадлежащего. Что касается возможности совершения активных действий самим обладателем определенного нематериального блага, то она, по мнению ряда ученых, отсутствует.

Как уже было отмечено в первой главе работы, данное утверждение не вполне корректно. Любое личное неимущественное право, объектом которого является нематериальное благо, предоставляет субъекту возможность совершения определенных активных действий. Другой вопрос, что действующее гражданское законодательство регулирует эту возможность обладателей личных неимущественных прав на нематериальные благо не в достаточной степени, и это вызывает определенные трудности при осуществлении указанных прав, поскольку оно предопределяется объемом заложенных в праве правомочий.

Упоминание в ст. 150 ГКФ нематериальных благ наряду с личными неимущественными правами может свидетельствовать о так называемом дуализме нематериальных благ и, следовательно, о дуализме личных неимущественных прав, объектом которых они являются. Дуализм нематериальных благ предопределен их природой и проявляется в том, что, с одной стороны, мы имеем дело с благами, присущими человеку от рождения и, как указывается в литературе, не нуждающимися в правовом регламентировании в позитивном смысле, а требующими предоставления их обладателю определенных мер защиты в случае нарушения — это, условно говоря, собственно нематериальные блага по смыслу статьи 150 ГК РФ, а именно: жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна; с другой — благами, приобретаемыми субъектом в силу предписания закона — это личные неимущественные права, такие как: право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, право на изображение, на индивидуальный облик и проч.

Дуализм личных неимущественных прав, в свою очередь, обусловлен особенностями их объекта и проявляется в содержании указанных прав и, соответственно, в их осуществлении. Напомним, что в содержание личного неимущественного права входят три правомочия субъекта - обладателя нематериального блага: правомочие на совершение собственных активных действий (либо воздержания от таковых); возможность требования от обязанных лиц воздержаться от нарушения личного неимущественного права; возможность использования предусмотренных гражданским законодательством мер защиты нарушенного личного права. Нетрудно заметить, что при достаточной правовой регламентированности второго и третьего элементов содержания любого личного неимущественного права, первый его элемент регламентирован в большей степени у личных прав, объектом которых являются нематериальные блага, приобретаемые гражданами и иными субъектами в силу закона. Так, действующим законодательством достаточно подробно регламентированы действия граждан по реализации права на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства, права на имя, права авторства и проч.

Сказанное, однако, не означает, что содержание личных прав, объектом которых являются нематериальные блага, принадлежащие гражданам от рождения, имеет усеченный состав по причине отсутствия в нем первого элемента, поскольку возможность совершения правообладателем собственных активных действий в данном случае достаточно широка. Однако обозначенный элемент содержания личных прав в каждом из указанных случаев имеет свои особенности, обусловленные опять-таки природой нематериальных благ.

Правовая регламентация возможности совершения собственных активных действий субъектом в рамках любого субъективного права, в том числе личного неимущественного, складывается из двух составляющих:

1)  прямого указания на возможность совершения определенных действий;

2)  прямого запрета на совершение определенных действий.

Если проанализировать личные неимущественные права, то можно прийти к выводу, что те из них, в качестве объекта которых выступают нематериальные блага, признанные за субъектом законом, регламентированы как первым, так и вторым способом, т.е. наряду с необходимыми запретами на совершение определенных действий достаточно часто действующее законодательство устанавливает возможные варианты позитивного поведения обладателя личного неимущественного права. В результате при осуществлении указанного права субъект имеет четкое представление о нем и о своих возможностях по его осуществлению. Так, обладателю личного неимущественного права на имя, с одной стороны предоставляется достаточно четко регламентированная действующим законодательством (гражданским, семейным, административным) возможность присвоения имени и его перемены, с другой стороны, п.1 ст. 19 ГК РФ, определяя составные части имени человека: личное имя (собственно имя), наименование по отцу (отчество) и наследственное семейное наименование (фамилия), - не предусматривает для гражданина возможности включения в свое официальное имя иных, кроме перечисленных, элементов или, наоборот, исключения одного из них. В достаточной степени регламентированы и права свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право авторства и другие.

Что касается личных неимущественных прав, объектом которых являются нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения, то законодатель не находит возможным предложить их обладателю хоть сколько-нибудь типичные варианты собственного активного поведения, предоставляя ему право действовать в своем интересе так, как он того хочет, не нарушая при этом права иных лиц. Таким образом, при осуществлении указанных прав их обладатель связан только общими запретами. Опыт показывает, что такое положение приводит к тому, что большинство из нас, обладая определенными личными неимущественными, не связанными с имуществом, правами, на самом деле не имеют представления о том, как они могут быть реализованы, имея в виду лишь возможность защиты указанных прав в случае их нарушения.

Причина кроется в том, что при регламентации прав на те нематериальные блага, которые принадлежат каждому из нас от рождения, законодатель исходит из постулата «все, что не запрещено законом — разрешено». Однако, думается, что в условиях достаточно сильно развитой коммерциализации общества этого становится недостаточно. Возьмем, к примеру, право на телесную неприкосновенность. Большинство ситуаций, как и отмечалось, по пользованию и распоряжению своим организмом (телом) законом не регулируются, или регулируются в недостаточной степени. Можно ли продавать свое тело, прах, органы или ткани (при жизни или после смерти), правомерно ли суррогатное материнство, возможно ли зачатие и абортирование плода с целью донорства - эти и многие другие вопросы становятся актуальными при осуществлении права на телесную неприкосновенность[68]. Большинство из нас знает, что суррогатное материнство возможно, однако процесс осуществления права суррогатной матери на телесную неприкосновенность остается за рамками закона.

Сторонники невозможности правовой регламентации личных неимущественных прав, принадлежащих гражданам от рождения, оправдывают описанную ситуацию тем, что сфера действия указанных прав настолько личная, что не допускает вмешательства в нее со стороны государства. Вместе с тем, регламентацию указанных прав следует рассматривать не как их ограничение, а как правовой ориентир в осуществлении права, поскольку в данном случае речь идет не только и не столько об установлении запретов, сколько о регламентации возможных действий обладателя права по его осуществлению.

Некоторые авторы связывают осуществление личных неимущественных прав с реализацией их обладателем трех правомочий, характерных для прав имущественного характера, — правомочия по владению, пользованию и распоряжению нематериальным благом[69]. Можно согласиться с тем, что в отношении личных неимущественных прав, не связанных с имущественными, данная терминология условно может быть применима, однако, думается, что ее применение не имеет никакого значения с правовой точки зрения. Если правовое регулирование имущественных прав (вещных и обязательственных) непосредственно опирается на указанные правомочия и без них во многом теряет свой смысл, то оперирование указанными категориями применительно к нематериальным благам и правам на них имеет, лишь теоретический характер. Рассматривать владение как "принадлежность данного объекта конкретному субъекту"[70] бессмысленно, поскольку большинство нематериальных благ принадлежит гражданам в силу самого факта рождения, и даже те из них, которые принадлежат субъектам в силу указания закона, не нуждаются в "юридическом прикреплении" их к носителю, поскольку принадлежат каждому от рождения и, по общему правилу, не могут быть отчуждены ни по собственной воле правообладателя, ни по воле иных лиц. Определяя пользование как "возможность реализации неимущественного блага... по своему желанию и в своих интересах"[71], мы, мягко говоря, допускаем путаницу в таких категориях, как содержание права и принцип его осуществления, поскольку возможность беспрепятственного осуществления любого субъективного гражданского права и неимущественного, в том числе закреплена в качестве одного из основополагающих начал гражданского права в п.1 ст.1 ГК РФ. Что касается третьего правомочия, то, как отмечает М.Н. Малеина, "как правило, субъект личного неимущественного права обладает и каким-либо другим правомочием помимо владения и пользования... Иногда в составе личного неимущественного права содержится правомочие по распоряжению каким-либо нематериальным благом...[72]. Наверное, не имеет смысла говорить о таком правомочии, которое зависит от конкретного вида личного неимущественного права и в принципе не может быть определено.

Думается, что единая модель личного неимущественного права как совокупность определенных правомочий не может быть выведена, поскольку в силу специфики нематериальных благ она не сможет учесть особенностей всех личных неимущественных прав и поэтому не нуждается в конструировании.

До сих пор осуществление личного неимущественного права рассматривалось с точки зрения удовлетворения интереса управомоченного лица. Вместе с тем, как верно отмечает В.П. Грибанов, «во всяком субъективном праве и на любой стадии его существования находит свое выражение сочетание общественных и личных интересов»[73]. И если установление возможности совершения правообладателем конкретных действий, составляющих содержание того или иного субъективного права, направлено на удовлетворение интересов обладателя нематериального блага, то запрет на совершение тех или иных действий при осуществлении определенного личного неимущественного права накладывается с целью охраны общественного интереса. «Как само субъективное право, так и та свобода, которая гарантируется законом в целях реального осуществления права управомоченным лицом,- отмечает В.П. Грибанов,- не могут быть безграничными. Всякое субъективное право, будучи мерой возможного поведения управомоченного лица, имеет определенные границы, как по своему содержанию, так и по характеру его осуществления. Границы эти могут быть большими или меньшими, но они существуют всегда. Границы есть неотъемлемое свойство всякого субъективного права, ибо при отсутствии таких границ право превращается в свою противоположность - в произвол и тем самым перестает вообще быть правом»[74].

Конституция РФ впервые установила универсальный в смысле распространения на законодательную, исполнительную и судебную власть принцип: права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст.55). Пункт 2 статьи 1 Гражданского кодекса РФ буквально воспроизводит указанную норму Конституции РФ, распространяя ее действие на гражданские права.

Таким образом, возможность и способ законодательного воздействия на субъективное право определяется разрешением вопроса о том, что представляет собой ограничение права. Большинство авторов сходятся в том, что ограничение права - есть сужение его объема. Многие ученые отмечают, что в этом смысле ограничение права следует отличать от установления рамок его юридического содержания[75], однако, несмотря на то, что это имеет немалую практическую значимость, никто не предлагает действенных методик по проведению такого разграничения. Методика представляется более чем простой: когда устанавливается невозможность совершения определенных действий самим правообладателем, речь идет об установлении рамок юридического содержания субъективного права; когда законодателем устанавливается возможность воздействия на чье-либо субъективное право иных лиц, мы имеем дело с ограничением права. Если, как уже было отмечено, ограничение гражданских прав, возможно, только федеральным законом и только в строго определенных случаях, то уточнение их содержания, обозначение границ, с которыми связано осуществление данных прав, может происходить и в иных нормативно-правовых актах, которые, однако, не должны противоречить действующему законодательству.

Как показывает практика, на сегодняшний день не изжиты случаи неправомерного, не основанного на законе, ограничения личных неимущественных прав. Что особенно печально, часто неправомерное ограничение указанных прав встречается в ведомственных нормативных актах МВД России. Так, граждане Сафронов и Ефимов обратились в Верховный Суд РФ с заявлением о признании недействительными п. 13 Инструкции о порядке выдачи, замены, учета и хранения паспортов гражданина Российской Федерации, утвержденной приказом МВД России №605 от 15 сентября 1997 года. Согласно п. 13 данной Инструкции выдача и замена паспортов производится органами внутренних дел по месту жительства граждан. Гражданам, не имеющим места жительства, выдача и замена паспортов производится по месту их пребывания в порядке, установленном пп.36-40 этой инструкции. В соответствии с ч.1 п.36 Инструкции граждане, не имеющие места жительства, в том числе проживающие за пределами РФ, могут обращаться для получения или замены паспортов в паспортно-визовые подразделения органов внутренних дел по месту пребывания. Для получения паспорта указанные лица помимо документов, удостоверяющих личность и подтверждающих другие сведения, необходимые для оформления паспорта, представляют также свидетельство о регистрации по месту пребывания по установленной форме.

Заявитель Сафронов, демобилизовавшись из рядов Вооруженных Сил РФ, 8 февраля 1999 года обратился в паспортный стол ОВД пос. Заря Балашихинского района Московской области, но ему было отказано в выдаче паспорта в связи с отсутствием регистрации, как по месту жительства, так и по месту пребывания.

Заявитель Ефимов, не зарегистрированный по месту жительства и имеющий регистрацию по месту пребывания в г. Железнодорожном Московской области, утратил паспорт в результате совершения у него кражи. В паспортном столе ОВД г. Железнодорожного со ссылкой на оспариваемые нормы в выдаче паспорта ему отказано из-за того, что у него нет регистрации по месту жительства. Поэтому Ефимов не имел возможности приобретать авиа - или железнодорожные билеты, для него созданы препятствия в реализации конституционного права на свободу передвижения. Кроме того, заявитель Ефимов не имел возможности оформить в загсе брак с гражданкой Скобкиной и зарегистрироваться по месту жительства.

Верховный Суд РФ 30 апреля 1999 года заявления Сафронова и Ефимова удовлетворил и признал недействительными п.13 и ч.1 п.36 Инструкции как ограничивающие возможность получения гражданином паспорта без предварительной регистрации по месту жительства или по месту пребывания, указав, что поскольку с получением паспорта гражданина РФ связана возможность реализации целого ряда прав человека и гражданина, в том числе права на свободное перемещение, выбор места пребывания и жительства, выезд за пределы государства и въезд на его территорию, то любое ограничение права на получение паспорта не может рассматриваться иначе, как ограничение прав человека и гражданина на территории Российской Федерации[76].

В юридической литературе часто понятия "ограничение гражданских прав" и "пределы их осуществления" рассматриваются как тождественные[77]. Вполне естественно, что данные понятия тесно связаны друг с другом, однако они не синонимичны. Если, как уже говорилось выше, ограничение права представляет собой сужение его объема, то пределы осуществления субъективных гражданских прав — "это законодательно очерченные границы деятельности управомоченных лиц по реализации возможностей, составляющих содержание данных прав"[78]. Таким образом, данные понятия соотносятся как статика и динамика субъективного права.

Несомненно, что пределы осуществления гражданских и иных прав должны быть обусловлены определенными объективными критериями. Профессор О.С. Иоффе предлагает в качестве такого критерия целевое назначение гражданских прав, отмечая, что "под пределами осуществления гражданских прав нужно понимать пределы, вытекающие из их целевого назначения"[79]. Его позицию поддерживает и М.В. Самойлова[80]. Вместе с тем, как показывает история права, целевое назначение субъективных гражданских прав категория исторически изменчивая, ее объективный характер определяется исторической обусловленностью назначения права, которое выражает определенные социально-экономические условия жизни общества. Гражданское законодательство социалистических стран усматривало назначение субъективных прав в создании материально-технической базы коммунизма и во все более полном удовлетворении материальных и духовных потребностей граждан, поэтому недопустимым считалось осуществление гражданских прав в противоречии с их назначением в социалистическом обществе в период строительства коммунизма. Как отмечает С.Н. Братусь, конкретизация содержания субъективного права в законе "не может исчерпать всех возможных его проявлений, поскольку соответствующая норма права остается общим правилом поведения... критерием определения границ осуществления права является такое осуществление права, которое соответствует его назначению в социалистическом обществе в период строительства коммунизма"[81].

В настоящее время назначение права остается актуальным объективным критерием установления границ (пределов) его осуществления, но видится оно (назначение) несколько в ином — во все более полном удовлетворении потребностей конкретной личности - обладателя того или иного права. Поэтому общим пределом осуществления, относящимся ко всем гражданским правам, является норма ст. 10 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой не допускаются действия граждан и юридических лиц, ведущие к нарушению прав и интересов других лиц путем:

а) злоупотребления правом с прямым умыслом нанести ущерб интересам других лиц (шикана);

б) злоупотребления правом, хотя и не имеющим такой цели, но объективно причиняющим вред другим лицам;

в) злоупотребления доминирующим положением на рынке и ограничения конкуренции.

Наряду с общими законодатель устанавливает так называемые частные пределы осуществления гражданских прав, адресованные их обладателям. Частные пределы осуществления личных неимущественных прав можно подразделить на два вида:

а) пределы, относящиеся ко всем правам, имеющим в качестве объекта нематериальные блага;

б) пределы осуществления конкретных личных неимущественных, не связанных с имуществом, прав.

К первым относятся пределы, установленные в ст. 150 ГК РФ, например, невозможность отчуждения или иной передачи иным лицам ни по каким основаниям; ко вторым - пределы, установленные иными нормами гражданского права, регулирующими личные неимущественные отношения.

Вопрос о пределах осуществления субъективного права тесно связан с вопросом о злоупотреблении правом. В свое время проблемой злоупотребления субъективными правами занимались М.М. Агарков, С.Н. Братусь, М.И. Бару, В.П. Грибанов, М.В. Самойлова и другие. Подробное рассмотрение данного вопроса находится за рамками настоящей работы и может составлять предмет самостоятельного научного исследования, тем не менее, поскольку злоупотребление правом является основанием для отказа в его защите, считаем необходимым (в связи с дальнейшим ходом изложения) высказаться по вопросу о природе злоупотребления.

В юридической литературе высказываются различные точки зрения в отношении природы злоупотребления правом. Некоторые авторы рассматривают злоупотребление как правомерное явление, не находя оснований для придания ему статуса гражданского правонарушения. Так, М.И. Бару считает, что злоупотребление правом выражает такие существующие в действительности отношения, где управомоченный субъект допускает недозволенное использование своего права, но при этом "всегда внешне опирается на субъективное право"[82].

Другие (и их большинство) - справедливо высказывают противоположную точку зрения, в соответствии с которой "противоправного осуществления права вообще быть не может"[83], а "те действия, которые называют злоупотреблением права, на самом деле совершены за пределами права"[84].

Третьи вслед за В.П. Грибановым отмечают, что "сам термин "злоупотребление правом" в его буквальном понимании означает - употребление права во зло. Уже из этого вытекает, что понятие "злоупотребление правом" может быть использовано лишь тогда, когда управомоченный субъект обладает определенным субъективным правом"[85]. А следовательно, нет оснований говорить о злоупотреблении как простом правонарушении, поскольку, совершая противоправные действия, субъект не опирается на соответствующее право. Вместе с тем, и злоупотребление и типичное правонарушение приводят к одним и тем же последствиям - нарушению прав и интересов иных лиц. Перечисленные выше доводы, по мнению В.П. Грибанова, говорят в пользу того, что "злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения"[86].

Как видим, и первая, и вторая, и третья точки зрения вполне обоснованы. Вместе с тем, не трудно заметить, что шикана, с одной стороны, и злоупотребление правом в иной форме, - с другой, - хотя и отнесены законодателем к одной правовой категории, представляют собой явления разного порядка. Действительно, и те, и другие действия приводят к одним и тем же последствиям — негативному воздействию на права и интересы иных лиц, однако указанные последствия являются результатом различного процесса: в первом случае нарушение прав иных лиц происходит в результате совершения правонарушителем действий, противоречащих закону (в широком смысле слова), без каких-либо на то оснований; в последнем - в результате осуществления субъектом принадлежащего ему права с невольным выходом за пределы (границы) его осуществления.

Таким образом, шикана по своим объективным характеристикам более близка традиционному гражданскому правонарушению, чем злоупотребления правом в иной форме[87]. Последние, скорее, занимают промежуточное положение между так называемым правомерным и противоправным поведением, а следовательно, и последствия указанных действий должны характеризоваться большей мягкостью.

Законодатель же предусматривает одинаковые последствия вне зависимости от вида злоупотребления. По общему правилу, установленному п.2 ст. 10 ГК РФ, в случае злоупотребления правом суд» арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права. Однако, думается, что отказ в защите права в случае злоупотребления им в иной форме (ненамеренное злоупотребление) не представляется возможным, поскольку отказ в защите права есть ни что иное, как мера гражданско-правовой ответственности, возможность применения которой связана с гражданским правонарушением. Так как собственно правонарушением является только намеренное злоупотребление правом (шикана), то только в этом случае суд должен иметь возможность отказать в защите права. Что касается злоупотребления правом в иной форме, то в этом случае факт правонарушения, на наш взгляд, отсутствует. В том случае, когда лицо осуществлением принадлежащего ему субъективного права, в том числе личного неимущественного, ненамеренно причиняет вред обладателю иного субъективного права, мы имеем дело не с гражданским правонарушением, а с фактом столкновения интересов обладателей различных субъективных прав в результате их правомерного осуществления.

Природа личных неимущественных прав такова, что злоупотребление ими в форме шиканы считается редким явлением. Трудно представить себе ситуацию, в которой обладатель права на жизнь, здоровье, честь, достоинство и прочих прав осуществляет их исключительно с намерением причинить вред другому лицу. Случаи же столкновения интересов обладателей различных нематериальных благ встречаются. Например» судебной практике разных стран известны случаи предъявления исков соседями жилых помещений друг к другу об устранении источников загрязнения или шума, часто основанием для предъявления подобных исков служит злоупотребление личным неимущественным правом ответчиком, в результате которого нарушаются права истцов. Так, городской суд Берлина удовлетворил исковое требование соседей по дому об ограничении времени игры на флейте и саксофоне студента музыкальной школы. Ответчику было предписано заниматься в своей квартире с понедельника по субботу в строго определенные часы. В кассационной жалобе ответчик утверждал, что решение суда недопустимо ограничивает его право на музыкальное образование, которое требует ежедневных многочасовых тренировок. В постановлении Верховного Суда было отмечено, что ответчик, как и другие граждане, обязан соблюдать правила общежития, и что право музыканта на регулярные занятия на инструментах может быть ограничено, если существенно нарушаются права других жильцов на отдых в своих квартирах[88]. Заметим, что суд обоснованно не отказал ответчику в защите права, лишь ограничив его возможность игры на инструменте во времени.

Столкновение интересов обладателей различных нематериальных благ представляет особую проблему. Как справедливо отмечает М.Н. Малеина, "при осуществлении права каждым из управомоченных субъектов может возникнуть коллизия интересов"[89]. На сегодняшний момент законодатель не дает ответа на вопрос — чем должен руководствоваться юрисдикционный орган в том случае, когда осуществление права одного субъекта препятствует, или ограничивает осуществление субъективного права другого субъекта.

Отмечено, что проложить точно определенную грань между свободой пользоваться своим правом и обязанностью уважать право соседа — теоретически нельзя; грань эта в каждом спорном случае должна быть определена судом[90]. Действительно, с математической точностью сделать это невозможно, однако теория вполне может предложить практике (суду) некоторые ориентиры для разрешения данного противоречия. Таким ориентиром в отношении личных неимущественных прав на нематериальные блага может стать предложенная в настоящем исследовании к разработке идея ценностной систематизации нематериальных благ, а именно: в случае коллизии интересов суду следует опираться на следующие положения:

1) при столкновении имущественных и неимущественных прав предпочтение следует отдать нематериальному интересу;

2) при столкновении прав на нематериальные блага различных ценностных групп предпочтение следует отдать личному неимущественному праву на нематериальное благо большей ценности;

3) при столкновении личных неимущественных прав, объектом которых являются нематериальные блага, расположенные в одной ценностной группе, необходимо принять компромиссное решение, подразумевающее учет интересов обладателей обоих конкурирующих прав, учитывая при этом все имеющие значение для разрешения дела обстоятельства.

М.Н. Малеина в коллизионной ситуации предлагает, "не проводя строгой иерархии всех известных субъективных гражданских прав... закрепить в законодательстве в качестве правового принципа положение о том, что субъективные неимущественные права, обеспечивающие физическое и психическое благополучие личности (права на жизнь, здоровье, физическую и психическую неприкосновенность, благоприятную окружающую среду), при их осуществлении имеют приоритет перед другими субъективным правами[91]. Предложенное М.Н. Малеиной решение нельзя признать выходом из сложившейся ситуации по одной причине — оно учитывает интересы обладателей только одной, хотя и, несомненно важной категории прав (нетрудно заметить, что все перечисленные ею права занимают высшую ступень в ценностной системе нематериальных благ). Что касается иных гражданских прав, при их столкновении М.Н. Малеина предлагает ограничивать в разумной степени оба конкурирующих права на усмотрение суда.

Таким образом, все изложенное выше свидетельствует в пользу необходимости внесения изменений в действующее гражданское законодательство в части решения вопроса о злоупотреблении правом. В связи, с чем предлагается статью 10 ГК РФ «Пределы осуществления гражданских прав» изложить в следующей редакции:

1.Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (злоупотребление правом).

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

2.  В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите его права.

3.  Действия граждан и юридических лиц по осуществлению принадлежащих им гражданских прав, ненамеренно причиняющие вред другим субъектам гражданского права, следует рассматривать как коллизию интересов правообладателей.

Интересы обладателя неимущественного права подлежат преимущественной по сравнению с правами имущественного характера защите.

В тех случаях, когда оба конкурирующих права носят неимущественный либо имущественный характер, суд должен вынести решение, учитывающее интересы обладателей обоих конкурирующих прав, принимая во внимание все имеющие значение для разрешения дела обстоятельства.

4. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Важное значение наряду с реально существующей возможностью осуществления субъективного права имеет его защита. "Всякое право, в том числе и любое субъективное гражданское право, имеет для субъекта реальное значение, если оно может быть защищено как действиями самого управомоченного субъекта, так и действиями государственных и иных уполномоченных органов", - отмечает B.C. Ем[92]. В.П. Грибанов аргументирует обозначенную позицию следующим образом: "Субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами защиты, является лишь "декларативным правом". Хотя оно и провозглашено в законе, но, не будучи обеспечено государственными правоохранительными мерами, оно может быть рассчитано лишь на добровольное уважение его со стороны неуправомоченных членов общества и приобретает в силу этого характер лишь морально обеспеченного права, покоящегося лишь на сознательности членов общества и авторитете государственной власти"[93].

Несмотря на то, что проблему защиты субъективных прав вообще и гражданских в частности нельзя отнести к числу новейших или новых (она имеет свою историю), однако нет оснований утверждать, что данная проблема решена во всех ее аспектах или что наука близка к ее разрешению. Так, в цивилистической литературе до сих пор нет однозначного ответа на вопрос, что же следует понимать под правом на защиту? Ответ на данный вопрос предполагает выяснение содержания и соотношения целого ряда категорий, основные из которых - регулирование, охрана, защита и содержание субъективного гражданского права.

Все многообразие взглядов на природу права на защиту может быть сведено к следующему:

1.  Согласно традиционной концепции, правомочие на защиту является составной частью содержания соответствующего субъективного права наряду с правомочием на собственные действия и правомочием требовать определенного поведения от обязанных лиц[94].

2.  В правовой литературе была высказана иная точка зрения, в соответствии с которой право на защиту является не одним из правомочий соответствующего субъективного гражданского права, а представляет собой право вполне самостоятельное. Однако приверженцы данной точки зрения не едины в своих методологических подходах. Так, Д.М. Чечот, считает, что "возможность прибегнуть к силе государственного принуждения входит в саму сущность субъективного права, не нуждаясь в выделении как самостоятельный элемент субъективного права"[95]. А основой аргументации Е.А. Крашенинникова и его сторонников является различение регулятивных и охранительных норм и правоотношений. С этих позиций право на защиту (охранительное субъективное гражданское право) представляет собой вытекающую из охранительной гражданско-правовой нормы возможность определенного поведения лица в конфликтной ситуации, предоставленную ему в целях защиты регулятивного субъективного права или охраняемого законом интереса[96].

3. Несколько иной точки зрения придерживается Т.И. Илларионова. Она считает, что гражданско-правовая защита может быть определена как "функция гражданско-правовой охранительной системы, которая в форме специальных мер (их совокупности) направлена на пресечение конкретных правонарушений, восстановление (компенсацию) нарушенных интересов или обеспечение условий их удовлетворения в иных формах"[97].

Думается, что все заявленные точки зрения имеют право на существование, поскольку каждая из них опирается на вполне состоятельные доводы. Действительно, с одной стороны, поскольку право на защиту выводимо за скобки в содержании каждого субъективного права (материального и нематериального), есть основания полагать, что это нечто большее, чем просто элемент его (права) содержательной части. С другой стороны, есть основания рассматривать защиту как функцию права в его объективном смысле, поскольку нет ни одного субъективного права, которое при наличии определенных обстоятельств не могло бы быть защищено, иначе речь идет, как уже было отмечено, не о праве, а о его декларации.

Мы придерживаемся традиционной точки зрения и склонны рассматривать защиту как одно из трех правомочий, присущих каждому субъективному праву, аргументируя свою позицию следующим образом.

Длительное время в науке гражданского права господствовала точка зрения, в соответствии с которой неимущественные интересы не подлежат защите гражданско-правовыми средствами. Мотивацией такого подхода выступала, с одной стороны, невозможность денежной оценки нематериальных благ, с другой, - невозможность восстановления большинства личных неимущественных прав в случае их нарушения. Так, по мнению О.С. Иоффе, поскольку специфика метода гражданско-правовой охраны общественных отношений заключается в обеспечении восстановления нарушенных прав, то в качестве предмета гражданско-правовой охраны могут выступать лишь те личные неимущественные права, которые восстановимы и после их нарушения, "Нельзя, например, воссоздать нарушенную тайну переписки, - писал O.C. Иоффе, - ибо то, что уже приобрело характер публичности, невозможно вновь сделать тайным"[98]. Сторонники данной концепции не отрицали необходимость защиты личного интереса, но, по их мнению, она может осуществляться лишь посредством методов, характерных для административного или уголовного права.

История развития правового регулирования отношений, складывающихся по поводу нематериальных благ, а также изучение возможностей гражданского права по вопросу защиты личного интереса, привели ученых к выводу не только о возможности, но и о необходимости гражданско-правовой защиты личных неимущественных прав. Данный вывод в полной мере был реализован лишь в Гражданском кодексе РФ, в соответствии со ст. 150 которого защита нематериальных благ осуществляется в соответствии с Гражданским кодексом РФ и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального блага и характера последствий этого нарушения.

В работах цивилистов различных исторических периодов не единожды ставился вопрос о возможности применения тех или иных способов защиты нематериальных благ. Так, М.М. Агарков в качестве одного из главных способов защиты личных неимущественных прав называл иск о прекращении нарушения и созданного им состояния[99]. Другие ученые к числу таких способов относили возможность лица требовать признания права, прекращения действий, его нарушающих и возможность совершения положительных действий, направленных на устранение последствий нарушения и обеспечивающих восстановление нарушенного права[100].

В ряде статей и монографий авторы отстаивали гораздо более широкий круг гражданско-правовых способов защиты личных неимущественных прав. Например, С.Н. Братусь к числу таких способов относил право требовать: 1) признания личного права, если последнее нарушено или кем-нибудь оспаривается;

2)  прекращения действий, нарушающих право;

3)  совершение положительных действий, направленных на устранение последствий нарушения и обеспечивающих восстановление нарушенного права[101].

Другие авторы для защиты нематериальных благ предлагали использовать аналогичные способы защиты. Так, З.В. Ромовская среди таких способов выделяла признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право, и прекращение (изменение) правоотношения[102]. К способам защиты личных неимущественных прав следует относить пресечение действий, нарушающих право, опровержение определенных действий, отмену незаконного акта государственного органа с публичным объявлением об этом, материальное возмещение, которое может рассматриваться как в качестве самостоятельного, так и дополнительного способа защиты.

В настоящее время общий перечень способов защиты гражданских прав дан в ст. 12 ГК РФ, в соответствии с которой защита гражданских прав осуществляется путем:

-  признания права,

-  восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения,

-  признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки,

-  признания недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления,

-  самозащиты права,

-  присуждения исполнения обязанности в натуре,

-  возмещения убытков,

-  уплаты неустойки,

-  компенсации морального вреда,

-  прекращения или изменения правоотношения,

-  неприменения судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону,

-  иными способами, предусмотренными законами.

Несмотря на специфику личных неимущественных, не связанных с имуществом, прав, законодатель не выделяет отдельно способы их защиты, указывая лишь на возможность применения любого из перечисленных выше способов, в том случае, если существо нарушенного нематериального блага и характер последствий этого нарушения допускают такую защиту.

Действительно, не все из названных законодателем способов защиты одинаково подходят для защиты личных неимущественных прав. Н.С. Малеин отмечал: «Например, такая форма защиты, как восстановление положения, существовавшего до нарушения, возможна при защите чести, но далеко не всегда осуществима при повреждении здоровья»[103].

Так, общество нарушило требования статьи 91 Федерального закона "Об акционерных обществах", не представив для ознакомления Пронину В.Г. в установленный законом и уставом общества срок (5 дней) документов, которые были названы им в заявлении от 26.12.2005 (бухгалтерские балансы, протоколы ревизионной комиссии, общих собраний акционеров и совета директоров общества). Данные обстоятельства установлены судом при рассмотрении настоящего спора, поэтому факт нарушения прав истца на своевременное получение информации является признанным. Отказывая в удовлетворении самостоятельного искового требования о признании права на информацию нарушенным, суд правомерно исходил из того, что при нарушении конкретных прав и законных интересов акционера могут быть применены соответствующие им правовые способы защиты, в данном случае таким способом является обращение акционера к обществу с иском об обязании предоставить информацию. Материалами дела подтверждается, что до вынесения решения представителю истца в судебном заседании были предоставлены истребуемые им документы, о чем сделана отметка в протоколе судебного заседания. Поскольку на момент принятия решения ответчик исполнил обязанность по предоставлению истцу документов, суд обоснованно отказал в удовлетворении требований об обязании общества совершить указанные действия.

По утверждению Пронина В.Г., непредоставление обществом информации причинило ему моральный вред, который подлежит компенсации. Отказывая в удовлетворении требования о возмещении морального вреда, судебные инстанции правомерно исходили из следующего толкования норм гражданского законодательства, предусматривающих защиту нематериальных благ лица в виде компенсации морального вреда.

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрена компенсация морального вреда, причиненного гражданину неправомерными действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага. Нематериальные блага, подлежащие защите таким способом, перечислены в статье 150 Кодекса: жизнь и здоровье, достоинство, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемые и непередаваемые иным способом. Эти права и блага характеризуются тем, что они имеют абсолютный характер, возникают независимо от волеизъявления их обладателя в результате самого факта рождения человека (жизнь, честь, достоинство) или в силу закона (право авторства), неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации в других случаях (то есть при причинении морального вреда действиями, нарушающими иные права гражданина) возможность компенсации морального вреда должна быть специально предусмотрена законом. Неимущественные права акционера не относятся к личным неимущественным правам в смысле статьи 150 Кодекса, поскольку они относительны, приобретаются в результате сделки, отчуждаются вместе с удостоверяющей их ценной бумагой (акцией). Таким образом, указанные права являются иными правами, нарушение которых влечет возмещение морального вреда в тех случаях, когда это специально предусмотрено законом. Федеральным законом "Об акционерных обществах" не предусмотрено возможности компенсации морального вреда, причиненного акционеру, поэтому правовые основания для удовлетворения исковых требований о возмещении морального вреда отсутствуют[104].

Определенную проблему представляет собой раскрытие понятия самозащита в гражданском праве. Самозащита рассматривается с широкой и узкой точек зрения. В соответствии с последней, под самозащитой гражданских прав следует понимать совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов[105]. При широком подходе к понятию самозащиты ее мерами являются все те меры, которые могут быть применены без вмешательства юрисдикционных органов. Г.Я. Стоякин, к примеру, определял меры самозащиты как "предусмотренные законом односторонние действия юридического или юридико-фактического характера, применяемые управомоченным на их реализацию субъектом, направленные на пресечение действий третьих лиц, нарушающих его имущественные или неимущественные права"[106].

При узком подходе под понятие самозащиты подпадают только действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости, что не вполне отражает сущность данного явления. Так, как самозащиту личного неимущественного права на личную тайну следует рассматривать действия правообладателя, направленные на недопущение нарушения указанного права в случае возникновения его угрозы, заключающиеся в выборе и установлении специальных режимов хранения информации, составляющей, например, тайну личной переписки (компьютерные коды доступа, особые запорные устройства на почтовом ящике и проч.), однако вряд ли можно считать такие действия крайней необходимостью или необходимой обороной. В силу указанных причин мы придерживаемся широкого подхода к понятию самозащиты гражданских прав.

В гражданском праве складывается ситуация, когда при присущем нематериальным благам свойстве не восстановимости после нарушения (в большинстве случаев), возможность их самостоятельной защиты значительно ниже аналогичной возможности, применяемой в отношении прав имущественного характера. Такая ситуация, на наш взгляд, может быть исправлена путем признания возможности применения так называемых превентивных требований в отношении личных неимущественных прав, не связанных с имущественными, - требований, адресованных определенному лицу, о необходимости устранения хотя и не имеющего место, но готовящегося нарушения прав.

Необходимость введения нетрадиционных способов защиты личных неимущественных прав, в том числе направленных на предупреждение их нарушения, отстаивали и иные авторы[107]. Так, М.Н. Малеина вслед за О.С. Иоффе отмечала, что в ряде случаев нарушенное личное неимущественное право вообще не поддается восстановлению, в связи, с чем она предлагала "ввести в гражданское законодательство санкции, направленные, прежде всего на предупреждение последующих нарушений, в частности, выносить судебные решения... о пресечении действий, угрожающих праву"[108].

Мы же вслед за рядом авторов склонны рассматривать право на защиту как комплексный материально-процессуальный институт. Как отмечал В.П. Грибанов, "право на защиту следует рассматривать в единстве его материального содержания и процессуальной формы...", которое состоит в том, что "возможности материально-правового характера, предоставляемые управомоченному лицу правом на защиту, предполагают и возможность их осуществления в определенной установленной законом процессуальной форме, в установленном законом порядке"[109].

По этой причине способы защиты гражданских прав часто рассматриваются в литературе в рамках их процессуальной формы, выделяя:

1) юрисдикционную форму, предполагающую обращение за защитой нарушенного права к компетентным органам;

2) неюрисдикционную форму, предусматривающую для правобладателя возможность самостоятельного воздействия на нарушителя[110].

Если говорить о соотношении указанных форм, то на сегодняшний день приоритетной формой защиты гражданских прав вообще и личных в частности считается судебная защита.

В пункте 1 ст.1 Гражданского кодекса РФ указывается, что гражданское законодательство "основывается на признании равенства регулируемых им отношений..., недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты".

"Судебная защита представляет собой предусмотренные законом меры государственного принуждения, направленные на охрану прав и свобод и ликвидацию последствий их нарушения, реализующиеся в порядке гражданского судопроизводства..."[111].

Право на судебную защиту в гражданском судопроизводстве реализуется посредством целого комплекса правомочий: на обращение к суду вообще и к конкретному суду; на объективное рассмотрение требований, заявленных истцом; на вынесение законного и обоснованного решения, а также на возбуждение кассационного и надзорного разбирательства и на исполнение судебного решения. Возможность реализации указанных правомочий связывается законодателем с наличием, так называемых предпосылок права на обращение за судебной защитой, основные из которых связаны с субъектами возникших по защите нематериального блага правоотношений - правоспособность сторон и заинтересованность лица, обращающегося в суд за защитой.

Решение вопроса о материальной и процессуальной право- и дееспособности лица, обращающегося в суд за защитой нарушенного права, в большинстве случаев не вызывает затруднений. Иначе обстоит дело с правовой категорией заинтересованности. Заинтересованность того или иного лица в личном неимущественном или ином субъективном праве не вызывает сомнений, если оно само является носителем определенного нематериального блага, однако практика свидетельствует о том, что за защитой в суд обращаются не только обладатели личного неимущественного права. Нередки случаи защиты личных неимущественных прав уже умершего лица. Е.А. Флейшиц указывала, что "...вопрос о защите имени, чести, тайны переписки, об охране личных прав авторов и изобретателей встает нередко после смерти носителей соответствующих прав..."[112]. Вопросы, связанные с допустимостью посмертной защиты личных неимущественных прав широко обсуждались в юридической литературе[113]. Действующее гражданское законодательство допускает защиту личных неимущественных прав умершего другими лицами, но только в случаях и в порядке, предусмотренных законом (п.1 ст. 150 ГК РФ).

Так, Р. и А-вы обратились в суд к Правительству Москвы и департаменту финансов г. Москвы с иском о компенсации морального вреда, причиненного им незаконным отказом комиссий по вопросам регистрации граждан по месту пребывания и по месту жительства в г. Москве в регистрации по месту жительства в г. Москве (что подтверждено вступившим в законную силу решением Тверского районного суда г. Москвы от 4 марта 1999 г.).

Решением Тверского районного суда г. Москвы от 14 сентября 1999 г., оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда, в иске отказано.

Президиум Московского городского суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ об отмене судебных постановлений.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 28 ноября 2000 г. аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила и судебные постановления отменила, указав следующее.

Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что истцы не представили доказательств причинения им морального вреда упомянутыми действиями комиссии по вопросам регистрации граждан по месту пребывания и по месту жительства в г. Москве.

С таким выводом согласиться нельзя.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

К нематериальным благам относится, в частности, право свободного передвижения и выбора места пребывания и жительства (ч. 1 ст. 150 ГК РФ).

Вступившим в законную силу решением суда установлено совершение в отношении Р. и А-вых неправомерных действий, нарушающих их право свободного передвижения и выбора места жительства (нематериальные блага), выразившихся в незаконном отказе в регистрации их по месту жительства в г. Москве.

В таком случае причинение морального вреда предполагается и подлежит доказыванию размер компенсации этого вреда, так как в соответствии с ч. 2 ст. 151 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства, степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред[114].

Думается, что в силу оценочного характера категории заинтересованности в гражданском праве нет необходимости в установлении в законе исчерпывающего перечня лиц, имеющих право на защиту личных неимущественных прав умершего. Может сложиться ситуация, когда коллега по работе умершего обладателя нематериального блага будет заинтересован в его защите в большей степени, нежели близкий родственник. В этой связи право решать вопрос о заинтересованности законодательно следует закрепить за судом.

Таким образом, п.1 ст.150 ГК РФ следует изложить в редакции:

"...Личные неимущественные права, принадлежавшие умершему, могут осуществляться и защищаться членами его семьи, другими родственниками или иными заинтересованными лицами по усмотрению суда".

Здесь необходимо отметить, что в соответствии с признаком неотчуждаемости нематериальных благ заинтересованность указанных лиц должна носить личный характер, то есть наследник или иное лицо должно действовать с целью удовлетворения личного интереса. Например, нельзя признать заинтересованным пушкиноведа, интерес которого состоит только в восстановлении исторической правды по отношению к известному поэту; вместе с тем, его интерес будет носить личный характер, если сведения об авторе, на которые он опирается в своих работах, ставятся под сомнение, и это может негативно сказаться на его профессиональной состоятельности.

Таким образом, не только личная, но и служебная заинтересованность в деле о защите личных неимущественных прав иных лиц, являясь категорией оценочной, может быть определена только судом и только в каждом конкретном случае.

Компенсационный платеж — это условное обозначение способа защиты личных неимущественных прав, объединяющего в себе черты компенсации морального вреда как частноправового института и штрафа как института публичного. Такое объединение не ново для гражданского права, оно свойственно, например, неустойке.

При применении данного способа защиты неимущественных прав следует учитывать, что:

1)  его применение является правом, а не обязанностью суда;

2)  может взиматься только в том случае, когда нарушение личных неимущественных прав гражданина связано с его служебной деятельностью.

3)  компенсационный платеж взимается независимо от применения к нарушителю иных мер ответственности (возмещения материального или компенсации морального вреда, опровержения и т.д.);

4)  размер компенсационного платежа определяется судом с учетом всех имеющих отношение к делу обстоятельств, равно компенсации морального вреда. Учитывать необходимо и тот факт, какое ценностное место занимает нарушенное благо в системе нематериальных благ, хотя в подавляющем большинстве случаев речь идет о нарушении чести, достоинства и деловой репутации;

5)  компенсационный платеж поступает на счет органа, интересы которого пострадали в результате правонарушения (в приведенных примерах — на счет соответствующих прокуратур).

Таким образом, в описанных случаях одно правонарушение влечет возможность применения правообладателями двух разновидностей способов защиты:

а) направленных на защиту личного интереса правообладателя, - компенсации морального и возмещения материального вреда, восстановления положения, существовавшего до нарушения и прочих традиционных способов, перечисленных в ст. 12 ГК РФ;

6) направленных на защиту публичного (государственного) интереса, - компенсационного платежа.

Думается, что такое положение не противоречит принципам гражданского права, так как в соответствии с целями института гражданско-правовой ответственности причиненный нарушением гражданских прав вред подлежит восстановлению в полном объеме. Поскольку указанное нарушение имеет повышенную опасность, так как причиняет вред не только личным интересам конкретных физических лиц, но и интересам юридических лиц, работниками которых они являются, то каждый из них должен быть восстановлен либо компенсирован, если такое восстановление невозможно. А поскольку нарушение прав юридического лица носит частно - публичный характер, так как в той или иной степени препятствует осуществлению государственных функций, то и ответственность нарушителя может иметь черты ответственности, свойственной публичным отраслям права.

Противники данного нововведения могут апеллировать к тому, что оно будет способствовать формированию страха населения в отношении органов власти и местного самоуправления, а также создавать атмосферу робости в прессе (поскольку именно СМИ чаще всего позволяют себе опрометчивые высказывания), что непозволительно в условиях необходимости развития демократических отношений. Во-первых, как отмечал один известный представитель прессы, страх ответственности мало их пугает, так как гонорары подчас бывают в несколько раз выше, чем сумма компенсации морального вреда, а во-вторых, можно согласиться с тем, что это недопустимо в стране с высоко развитой правовой культурой населения и с уважительным отношением последнего к властям всех уровней, правоприменительная же практика России свидетельствует о том, что на сегодняшний день и без того сомнительный авторитет власти подрывается повсеместным нарушением неимущественных прав ее отдельных представителей.

Действующее законодательство закрепляет возможность защиты таких нематериальных благ, как честь, достоинство и деловая репутация, отдельных представителей органов власти и местного самоуправления — персонала учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы (ст.32 Закона РФ "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы"[115]); депутатов, членов выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления (ст. 18 Закона РФ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации"[116]); депутата Совета Федерации и депутат Государственной Думы РФ (ст.43 Закона РФ "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"[117]) и др. Однако нормы указанных законов не дают ничего нового с точки зрения гражданско-правовой защиты личных неимущественных прав названных категорий лиц, по сути, они являются отсылочными и предполагают применение соответствующих способов защиты, предусмотренных ГК РФ. Действующее же гражданское законодательство не дает возможности защитить интересы партии, в отношении представителя которой распространены ложные сведения, что используется СМИ при проведении так называемого "черного пиара", особенно во время предвыборной кампании.

Отметим, что введение такого способа защиты, как компенсационный платеж, будет иметь и некий воспитательный эффект, поскольку может способствовать развитию корпоративных связей и искоренению существующей порочной практики, когда от "запятнанного" сотрудника избавляются, не разбираясь в достоверности порочащей его информации.

Исследование ряда актуальных вопросов теоретического и практического характера, касающихся нематериальных благ как объекта гражданских прав, их осуществления и защиты, позволяет сделать следующие выводы:

Как объекту гражданских прав нематериальным благам присущ целый ряд черт, не свойственных иным объектам гражданских прав, а именно: отсутствие имущественного содержания, неотчуждаемость и непередаваемость иным способом, невосстанавливаемость, личный характер и принадлежность определенному кругу субъектов, а также особенность возникновения прав на них, заключающаяся в том, что для возникновения прав на нематериальные блага не требуется дополнительных юридических фактов, они возникает в силу определенных событий, основным из которых является факт рождения или создания (если речь идет о юридическом лице) правообладателя.

Ценностная система нематериальных благ исключает воздействие субъективного фактора при их систематизации, всеобъемлюща, подвижна и одновременно устойчива, она может иметь практическое применение по целому ряду вопросов, касающихся осуществления и защиты личных неимущественных прав.

Личные неимущественные правоотношения, складывающиеся по поводу нематериальных благ, являясь важной составляющей предмета гражданского права, не в достаточной степени урегулированы последним, что свидетельствует о необходимости разработки и систематизации норм о нематермальных благах в Гражданском кодексе РФ следующим образом:

1)  Включить в первую часть ГК РФ раздел «Общие положения о личных неимущественных правах».

2)  Раздел «Общие положения о личных неимущественных правах» должен быть представлен двумя главами: первая — «Личные неимущественные права, связанные с имущественными» (должна раскрывать понятие интеллектуальной собственности и ее объекта, обозначить виды объектов интеллектуальной собственности, их характерные черты, дать понятие исключительного права и его содержания); вторая - «Личные неимущественные права, не связанные с имущественными» (сюда должны быть помещены нормы, раскрывающие понятие нематериальных благ, их специфические черты в более развернутом виде, чем в нынешней ст. 150 ГК РФ, понятие и особенности прав на нематериальные блага, их структуру и особенности осуществления, нормы о компенсации морального вреда как общей меры гражданско-правовой ответственности за нарушение нематериальных благ, а также нормы, устанавливающие возможность для правообладателя предъявления требований о предупреждении нарушения личного неимущественного права, не связанного с имущественными, и его условия).

3)Статью 10 ГК РФ «Пределы осуществления гражданских прав» предлагается изложить в следующей редакции:

«1.                                                                                                              Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (злоупотребление правом).

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

2.  В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите его права.

3.  Действия граждан и юридических лиц по осуществлению принадлежащих им гражданских прав, ненамеренно причиняющие вред другим субъектам гражданского права, следует рассматривать как коллизию интересов правообладателей.

Интересы обладателя неимущественного права подлежат преимущественной по сравнению с правами имущественного характера защите. В тех случаях, когда оба конкурирующих права носят неимущественный либо имущественный характер, суд должен вынести решение, учитывающее интересы обладателей обоих конкурирующих прав, принимая во внимание все имеющие значение для разрешения дела обстоятельства.

4. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются».

4) В целях повышения эффективности гражданско-правовой защиты нематериальных благ необходимо расширить перечень лиц, имеющих право на предъявление иска о защите нематериального блага, определив в качестве главного основания для предъявления иска личную или служебную заинтересованность лица, причем степень и вид заинтересованности, а следовательно, и возможность предъявления иска о защите личного права, должны определяться судом в каждом конкретном случае.

5) Ряд выводов, свидетельствует о необходимости внесения изменений в ст.150 ГК РФ. Таким образом, пункт первый указанной статьи может иметь следующую редакцию:

«Личные неимущественные права на жизнь и здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и доброе имя, деловую репутацию, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства, имя, авторство и иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом за исключением случаев, предусмотренных законом. Личные неимущественные права, принадлежавшие умершему, могут осуществляться и защищаться членами его семьи, другими родственниками или иными заинтересованными лицами по усмотрению суда».

6) В гражданское законодательство предлагается ввести правило, в соответствии с которым в том случае, если посягательство на нематериальное благо конкретного физического лица причиняет вред не только его личным интересам, но и интересам юридического лица, работником которого оно является, и это создает препятствие для осуществления последним определенных публичных функций, а в действиях правонарушителя не усматривается административного правонарушения и нет состава уголовного преступления, на правонарушителя судом может быть возложена ответственность в виде необходимости уплаты компенсационного платежа сверх компенсации морального вреда. Платеж взимается на усмотрение суда в размере, им определяемом, только за виновное поведение нарушителя и поступает на счет органа, интересы которого пострадали в результате правонарушения.

Нормативно-правовые акты

1.  Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. от 12.12.1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237.

2.  Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [Федеральный закон № 51-ФЗ, принят 30.11.1994 г., по состоянию на 24.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.

3.  Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [Федеральный закон № 14-ФЗ, принят 26.01.1996 г., по состоянию на 14.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.

4.  Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: [Федеральный закон № 146-ФЗ, принят 26.11.2001 г., по состоянию на 30.06.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.

5.  Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 138-ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 22.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.

6.  Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 95-ФЗ, принят 24.07.2002 г., по состоянию на 22.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3012.

7.  Семейный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 223-ФЗ, принят от 29.12.1995 г., по состоянию на 30.06.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 1. – Ст. 16.

8.  Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 131-ФЗ, принят 06.10.2003 г., по состоянию на от 10.06.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2003. – № 40. – Ст. 3822.

9.  Об актах гражданского состояния [Текст]: [Федеральный закон № 143-ФЗ, принят 15.11.1997 г., по состоянию на 18.07.2006] // Собрание законодательства РФ. – 1997. – № 47. – Ст. 5340.

10.  О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 3-ФЗ, принят 08.05.1994 г., по состоянию на 27.10.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 28. – Ст. 3466.

11.  Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы [Текст]: [Закон РФ № 5473-1, принят 21.07.1993 г., по состоянию на 19.06.2007] // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 33. – Ст. 1316.

Специальная и учебная литература

12.  Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. [Текст] – М., Статут. 2006. – 642 с.

13.  Актуальные проблемы гражданского права и процесса: сборник материалов международной научно-практической конференции [Текст] / Под ред. Валеева Д.Х., Челышева М.Ю. – М., Статут. 2006. – 438 с.

14.  Аникин А.С., Чеговадзе Л.А. Правомочие пользования в структуре абсолютного гражданского права [Текст] // Бюллетень нотариальной практики. – 2006. – № 2. – С. 26-27.

15.  Анисимов А.Л. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации. [Текст] – М., Владос-пресс. 2001. – 368 с.

16.  Анисимов А.Л. Честь, достоинство, деловая репутация под защитой закона [Текст] – М., Норма. 2008. – 498 с.

17.  Анохин П.К. Избранные труды: Философские аспекты теории функциональной системы. [Текст] – М., Статут. 2006. – 612 с.

18.  Астафичев П.А. Право человека на личное достоинство: конституционно-правовые основы и проблемы реализации [Текст] // Социальное и пенсионное право. – 2006. – № 3. – С. 36.

19.  Астахова М.А. Объект субъективного гражданского права: понятие и признаки [Текст] // Гражданское право. – 2006. – № 2. – С. 27.

20.  Афанасьев В.Г. Системность и общество. [Текст] – М., Юридическая литература. 1980. – 486 с.

21.  Бабенко А.В. Нематериальные блага как объект гражданских правоотношений [Текст] // Право и экономика. – 2006. – № 6. – С. 18.

22.  Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав [Текст] // Правоведение. – 1967. – №3. – С. 80-81.

23.  Бродская И.А. Особенности национальной трактовки чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Адвокат. – 2007. – № 4. – С. 27.

24.  Бруско Б.С. Категория защиты неимущественных прав в российском гражданском праве [Текст] – М., Волтерс Клувер. 2008. – 438 с.

25.  Вилкин С.С. О нормативной теории решения органа юридического лица [Текст] // Вестник гражданского права. – 2008. – № 2. – С. 21.

26.  Власов А.А. Особенности судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Юрист. – 2005. – № 1 – С. 25.

27.  Володина С.И., Дашкина Э.Ш. Честь, достоинство, деловая репутация и право на них [Текст] // Цивилист. – 2006. – № 3. – С. 18.

28.  Гатин А.М. Гражданское право: учебное пособие [Текст] – М., Дашков и К. 2008. – 716 с.

29.  Голубев К.И., Нарижний С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности [Текст]. 2-е изд., доп. СПб.: Изд-во Юридический центр, 2001. – 199 с.

30.  Гражданское право [Текст]. Учебник. Часть I. Изд. 3, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1999. - 983 с.

31.  Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – 736 с.

32.  Гражданское право. Часть 1. Учебник [Текст] / Под ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. – М., Проспект. 2008. – 742 с.

33.  Гражданское право. Часть первая: учебник [Текст] / Отв. ред. Мозолин В.П., Масляев А.И. – М., Юристъ. 2006. – 684 с.

34.  Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. [Текст] – М., Статут. 2000. – 486 с.

35.  Гришаев С.П. Правовая охрана топологий интегральных микросхем [Текст] // Законность. – 2008. – № 9. – С. 27.

36.  Гуляев A.M. Русское гражданское право. [Текст] – М., Статут. 2001. – 672с.

37.  Дворников Н.Л. Системность права как основа системного способа толкования норм права [Текст] // Российский судья. – 2006. – № 12. – С. 21.

38.  Джабаева А.С. Деловая репутация юридического лица как нематериальный актив: некоторые вопросы гражданско-правового режима [Текст] // Юридический мир. – 2006. – № 1. – С. 22.

39.  Егоров К.Ф. Личные неимущественные права граждан СССР [Текст]/ Ученые записки. ЛГУ, 1953. Вып. 4. № 151. - С. 153.

40.  Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений. [Текст] – Л., ЛГУ. 1988. – 328 с.

41.  Ершова Е.А. Классификация и система форм российского гражданского права [Текст] // Гражднанское право. – 2007. – № 12. – С. 21.

42.  Жакенов В.А. Личные неимущественные права в советском гражданском законодательстве и их социальное значение. Автореф. дис... к.ю.н. [Текст] – М., 1984. – 38 с.

43.  Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. [Текст] – М., Аспект-Пресс. 1996. – 486 с.

44.  Иваненко Ю.Г. Юридически значимые понятия по делам о защите чести, достоинства, деловой репутации [Текст] // Адвокатская практика. – 2002. – № 2. – С. 16.

45.  Иванков А.В. Моральный вред в нормах УК РФ [Текст] // Адвокатская практика. – 2008. – № 1. – С. 23.

46.  Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. [Текст] – Томск., Томский университет. 1982. – 326 с.

47.  Иоффе О.С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР [Текст] // Сов. государство и право. – 1956. – № 2. – С. 32.

48.  Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. [Текст] – М., Статут. 2003. – 672 с.

49.  Иоффе О.С. Личные неимущественные права и их место в системе советского гражданского права [Текст]// Советское государство и право. - 1966. - № 7. - С. 53.

50.  Кацалов В.П. Частная жизнь как правовая категория [Текст] // Право граждан на информацию и защита неприкосновенности частной жизни. - Н. Новгород, 2004. – 398 с.

51.  Керимов Д.А. Философские проблемы права. [Текст] – М., Мысль. 1972. – 678 с.

52.  Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. – М., Юрайт-Издат. 2007. – 824 с.

53.  Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть 1. [Текст] / Под ред. Садикова О.Н. – М., Инфра-М. 2008. – 832 с.

54.  Комментарий к постановлениям пленума Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам [Текст] / Под ред. Жуйкова В.М. – М., Норма. 2008. – 412 с.

55.  Костин А.А. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Безопасность бизнеса. – 2006. – № 4. – С. 23.

56.  Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании личных неимущественных отношений по новому ГК РФ [Текст] / Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. М.: "Статут", 2001. - С. 82.

57.  Красавчиков О.А. Охрана интересов личности и свод законов Советского государства [Текст]// Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР. Свердловск: Свердл. юр. ин-т., 1977. - С. 23

58.  Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании личных неимущественных отношений по новому ГК РФ [Текст] / Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. – М., Статут. 2001. – 532с.

59.  Красавчикова Л.О. Понятие и система личных, не связанных с имущественными прав граждан (физических лиц) в гражданском праве РФ. Автореф. дисс... д.ю.н. [Текст] – М., 1994. – 38 с.

60.  Крашенинников Е.А., Шевченко А.С. Охранительные правоотношения и защита гражданских прав [Текст] // Субъективное право: проблемы осуществления и защиты. – Владивосток., 1980. – 386 с.

61.  Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. [Текст] – М., Юридическая литература. 1981. – 468 с.

62.  Малеин Н.С. О моральном вреде [Текст]// Государство и право. - 1993. - № 3. - С. 33; С.12; Эрделевский А.М. Право на имя и его защита [Текст]// Законность. - 1999. - № 10.- С.11.

63.  Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. [Текст] – М., Наука. 1985. – 412 с.

64.  Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан (понятие, осуществление и зашита). Автореф. дис.... д.ю.н. [Текст] – М., 1997. – 42 с.

65.  Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита [Текст]. М.: МЗ Пресс, 2000. - С. 16 – 22.

66.  Малеина М.Н. Личные неимущественные права: понятие, осуществление и защита. [Текст] – М., Статут. 2001. – 438 с.

67.  Малеина М.Н. Содержание и осуществление личных неимущественных прав граждан: проблемы теории и законодательства [Текст] // Государство и право. – 2000. – № 2. – С. 17-20.

68.  Марченко С.В., Лазарева-Пацкая Н.В. Проблемы компенсации морального вреда в зеркале российского права [Текст] // Адвокатская практика. – 2004. – № 5. – С. 26.

69.  Михайлич A.M. Личные права, их осуществление и защита [Текст] // Осуществление и зашита гражданских и трудовых прав (сборник научных трудов). – Краснодар., 1989. – 418 с.

70.  Мицкевич А.В. Субъекты гражданского права [Текст]. М., Юридическая литература, 1962. - С. 59.

71.  Мозолин В.П. Развитие гражданского законодательства на современном этапе (дискуссионные проблемы) [Текст] // Журнал российского права. – 2005. – № 7. – С. 27.

72.  Настольная книга судьи по гражданским делам [Текст] / Под ред. Толчеева Н.К. – М., ТК Велби. 2008. – 642 с.

73.  Панкратова Н.А. Особенности производства по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2001. – № 2. – С. 24.

74.  Пешкова О.А. Ответственность и защита при причинении вреда неимущественным правам и нематериальным благам граждан и юридических лиц [Текст]. Автореф. канд. дис. Волгоград, 1998. - С. 15.

75.  Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (в серии "Классика российской цивилистики") [Текст]. М.: Статут, 1998. - С. 120 - 131.

76.  Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2002. – 612 с.

77.  Ромовская З.В. Личные неимущественные права граждан СССР. Автореф. дисс. к.ю.н. [Текст] – Киев., 1968. – 38 с.

78.  Рудый Н.К. Правовая характеристика чести, достоинства и репутации [Текст] // Юрист. – 2008. – № 3. – С. 22.

79.  Садовский В.Н. Основания общей теории систем. [Текст] – М., Статут. 2004. – 548 с.

80.  Самойлова М.В. Осуществление права личной собственности граждан СССР [Текст] // Вопросы гражданского права и процесса. Сборник научных трудов. – Ленинград., ЛГУ. 1969. – 218 с.

81.  Ситдикова Л.Б. Информация как нематериальное благо [Текст] // Юрист. – 2007. – № 8. – С. 37.

82.  Слесарев В.Л. Объект и результат гражданского правонарушения. [Текст] – Томск., Издательство Томского гос. университета. 1980. – 376 с.

83.  Смолина Л.В. Защита деловой репутации организации [Текст] – М., Юнити. 2008. – 486 с.

84.  Сошникова М.П. Гражданско-правовые и экономические аспекты деловой репутации [Текст] // Законодательство и экономика. – 2008. – № 1. – С. 11.

85.  Стоякин Г.Я. Меры зашиты в советском гражданском праве. Автореф. дисс.... к.ю.н. [Текст] – Свердловск., 1973. – 42 с.

86.  Суржик А.Ф. Механизмы обеспечения реализации конституционных гарантий прав, свобод и иных нематериальных благ в гражданском праве [Текст] // Юрист. – 2006. – № 9. – С. 13.

87.  Суховерский В.Л. О развитии гражданско-правовой охраны личных неимущественных прав и интересов граждан [Текст] // Правоведение. – 1972. – № 3. – С. 27.

88.  Тарасенко Ю. Вопросы защиты чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Коллегия. – 2004. – № 1. – С. 28.

89.  Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. [Текст] – Саратов., СЮИ. 1973. – 498 с.

90.  Тимаева И.А. Система средств защиты личных неимущественных прав: гражданско-правовые и межотраслевые характеристики [Текст] // Юридический мир. – 2008. - № . – С. 17.

91.  Флейшиц Е.А. Личные права в гражданском праве Союза ССР и капиталистических стран. [Текст] – М., НКЮ СССР. 1941. – 438 с.

92.  Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. [Текст] – М., Статут. 2003. – 634 с.

93.  Цветков И.В. Что есть возмещение вреда? [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 25. – С. 8.

94.  Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. [Текст] – Л., ЛГУ. 1968. – 368 с.

95.  Шеллюто М.Л. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации. [Текст] – М., Норма. 2007. – 436 с.

96.  Шишенина А.В. Возмещение морального вреда юридическому лицу [Текст] // Законодательство и экономика. – 2008. – № 7. – С. 21.

97.  Эрделевский А.М. Об охране изображения гражданина [Текст] // Законность. – 2008. – № 5. – С. 24.

98.  Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. Гражданско-правовая защита личных неимущественных прав граждан. [Текст] – М., Статут. 2000. – 386 с.

99.  Яценко Т.С. Проблемы ответственности за злоупотребление правом по российскому гражданскому законодательству [Текст] // Юрист. – 2008. – № 6. – С. 28.

100.  Яценко Т.С. Шикана как правовая категория в гражданском праве. [Текст] – Ростов-на-Дону., Феникс. 2008. – 368 с.

Материалы юридической практики

101.  О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 3 от 24.02.2005 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2005. – № 4. – С. 32.

102.  Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда [Текст]: [пост. ВС РФ № 10: принято 20.12.1994, по сост. на 06.02.2007] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1995. – № 3.

103.  Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации [Текст]: [Информационное Письмо Президиума ВАС РФ № 46, от 23.09.1999 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1999. – № 11. – С. 43.

104.  Решение Верховного Суда Российской Федерации от 30.04.1999 г. № 020-040-060,160-050-020 [Текст]// Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2000. – № 6. – С.7-11.

105.  Определение Верховного Суда РФ № 5-В00-227 от 28.11.2008 [Текст]//Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2008.-№ 12.- С.12.

106.  Постановление ФАС Поволжского округа от 16.05.2007 N Ф08-2668/2006 по делу № А55-5052/2006-62/155 [Текст]// Вестник ВАС РФ.- 2008- № 1.-С.45.

[1] Кацалов В.П. Частная жизнь как правовая категория [Текст] // Право граждан на информацию и защита неприкосновенности частной жизни. - Н. Новгород, 2004. - С. 200 - 201.

[2] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. [Текст] – Саратов., СЮИ. 1973. – С. 376.

[3] Тархов В.А. Указ. соч. - С.378.

[4] Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. [Текст] – М., Статут. 2003. – С. 124.

[5] Бабенко А.В. Нематериальные блага как объект гражданских правоотношений [Текст] // Право и экономика. – 2006. – № 6. – С. 18.

[6] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть 1. [Текст] / Под ред. Садикова О.Н. – М., Инфра-М. 2008. – С. 329.

[7] Михайлич A.M. Личные права, их осуществление и защита [Текст] // Осуществление и зашита гражданских и трудовых прав (сборник научных трудов). – Краснодар., 1989. – С. 60.

[8] Анисимов А.Л. Честь, достоинство, деловая репутация под защитой закона [Текст] – М., Норма. 2008. – С. 94.

[9] Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. [Текст] – М., Статут. 2006. – С. 65-66.

[10] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2002. – С. 59.

[11] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (в серии "Классика российской цивилистики") [Текст]. М.: "Статут", 1998. - С. 120 - 131.

[12] Иоффе О.С. Личные неимущественные права и их место в системе советского гражданского права [Текст]// Советское государство и право. - 1966. - № 7. - С. 53; Красавчиков О.А. Охрана интересов личности и свод законов Советского государства [Текст]// Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР. Свердловск: Свердл. юр. ин-т., 1977. - С. 23

[13] Малеин Н.С. О моральном вреде [Текст]// Государство и право. - 1993. - № 3. - С. 33; Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита [Текст]. М.: МЗ Пресс, 2000.- С.12; Анисимов А.Л. Указ. раб. - С.12; Эрделевский А.М. Право на имя и его защита [Текст]// Законность. - 1999. - № 10.- С.11.

[14] Гражданское право [Текст]. Учебник. Часть I. Изд. 3, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1999. С. 312 - 313.

[15] Егоров К.Ф. Личные неимущественные права граждан СССР [Текст]/ Ученые записки. ЛГУ, 1953. Вып. 4. № 151. - С. 153.

[16] Мицкевич А.В. Субъекты гражданского права [Текст]. М., Юридическая литература, 1962. - С. 59.

[17] Егоров К.Ф. Указ. соч. - С. 148.

[18] Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании личных неимущественных отношений по новому ГК РФ [Текст] / Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. М.: "Статут", 2001. - С. 82.

[19] Голубев К.И., Нарижний С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности [Текст]. 2-е изд., доп. СПб.: Изд-во Юридический центр, 2001. - С. 46 - 47.

[20] Голубев К.И., Нарижний С.В. Указ. соч. - С. 53.

[21] Пешкова О.А. Ответственность и защита при причинении вреда неимущественным правам и нематериальным благам граждан и юридических лиц [Текст]. Автореф. канд. дис. Волгоград, 1998. - С. 15.

[22] Егоров Н.Д. Указ. соч. - С. 118.

[23] Пешкова О.А. Указ. соч. - С. 15 - 16.

[24] Голубев К.И., Нарижний С.В. Указ. соч. - С. 56.

[25] Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита [Текст]. М.: МЗ Пресс, 2000. - С. 16 - 22

[26] Там же.

[27] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2002. – С. 110.

[28] Володина С.И., Дашкина Э.Ш. Честь, достоинство, деловая репутация и право на них [Текст] // Цивилист. – 2006. – № 3. – С. 18.

[29] Суховерский В.Л. О развитии гражданско-правовой охраны личных неимущественных прав и интересов граждан [Текст] // Правоведение. – 1972. – № 3. – С. 27; Малеин Н.С. Указ. соч. – С. 76; Слесарев В.Л. Объект и результат гражданского правонарушения. [Текст] – Томск., Издательство Томского гос. университета. 1980. – С. 78.

[30] Романовская З.В. Личные неимущественные права граждан СССР (понятие, виды, классификация, содержание, гражданско-правовая защита): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. [Текст] – Киев., 1968. – С. 9.

[31] Аникин А.С., Чеговадзе Л.А. Правомочие пользования в структуре абсолютного гражданского права [Текст] // Бюллетень нотариальной практики. – 2006. – № 2. – С. 26-27.

[32] Слесарев В.Л. Указ. соч. – С. 128.

[33] Жакенов В.А. Личные неимущественные права в советском гражданском законодательстве и их социальное значение. Автореф. дис... к.ю.н. [Текст] – М., 1984. – С. 15.

[34] Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений. [Текст] – Л., ЛГУ, 1988. – С.129.

[35] Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. [Текст] – М., Юридическая литература. 1981. – С.148-182; Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. [Текст] – М., Наука. 1985. – С. 31-104.

[36] Гражданское право. Часть 1. Учебник [Текст] / Под ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. – М., Проспект. 2008. – С. 213.

[37] Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – С.301-302.

[38] Бруско Б.С. Категория защиты неимущественных прав в российском гражданском праве [Текст] – М., Волтерс Клувер. 2008. – С. 129.

[39] Астафичев П.А. Право человека на личное достоинство: конституционно-правовые основы и проблемы реализации [Текст] // Социальное и пенсионное право. – 2006. – № 3. – С. 36.

[40] Вилкин С.С. О нормативной теории решения органа юридического лица [Текст] // Вестник гражданского права. – 2008. – № 2. – С. 21; Ершова Е.А. Классификация и система форм российского гражданского права [Текст] // Гражднанское право. – 2007. – № 12. – С. 21.

[41] Тимаева И.А. Система средств защиты личных неимущественных прав: гражданско-правовые и межотраслевые характеристики [Текст] // Юридический мир. – 2008. - № . – С. 17; Настольная книга судьи по гражданским делам [Текст] / Под ред. Толчеева Н.К. – М., ТК Велби. 2008. – С. 102.

[42] Комментарий к постановлениям пленума Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам [Текст] / Под ред. Жуйкова В.М. – М., Норма. 2008. – С. 78; Дворников Н.Л. Системность права как основа системного способа толкования норм права [Текст] // Российский судья. – 2006. – № 12. – С. 21.

[43] Садовский В.Н. Основания общей теории систем. [Текст] – М., Статут. 2004. – С. 98.

[44] Анохин П.К. Избранные труды: Философские аспекты теории функциональной системы. [Текст] – М., Статут. 2006. – С. 59.

[45] Афанасьев В.Г. Системность и общество. [Текст] – М., Юридическая литература. 1980. – С. 65.

[46] Гришаев С.П. Правовая охрана топологий интегральных микросхем [Текст] // Законность. – 2008. – № 9. – С.27; Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. – М., Юрайт-Издат. 2007. – С. 278.

[47] Керимов Д.А. Философские проблемы права. [Текст] – М., Мысль. 1972. – С. 278.

[48] Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан (понятие, осуществление и зашита). Автореф. дис.... д.ю.н. [Текст] – М., 1997. – С. 27.

[49] Там же.

[50] Красавчикова Л.О. Понятие и система личных, не связанных с имущественными прав граждан (физических лиц) в гражданском праве РФ. Автореф. дисс... д.ю.н. [Текст] – М., 1994. – С. 17.

[51] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2002. – С. 6.

[52] Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. [Текст] – М., Наука. 1985. – С. 9.

[53] Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. [Текст] – М., Аспект-Пресс. 1996. – С. 160.

[54] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2002. – С. 186; Красавчикова Л.О. Понятие и система личных, не связанных с имущественными прав граждан (физических лиц) в гражданском праве РФ. Автореф. дисс... д.ю.н. [Текст] – М., 1994. – С. 18.

[55] Шишенина А.В. Возмещение морального вреда юридическому лицу [Текст] // Законодательство и экономика. – 2008. – № 7. – С. 21; Джабаева А.С. Деловая репутация юридического лица как нематериальный актив: некоторые вопросы гражданско-правового режима [Текст] // Юридический мир. – 2006. – № 1. – С. 22.

[56] Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. [Текст] – М., Юридическая литература, 1981. – С.155.

[57] Иванков А.В. Моральный вред в нормах УК РФ [Текст] // Адвокатская практика. – 2008. – № 1. – С. 23.

[58] Гражданское право. Учебник Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клувер. 2008. – С. 548.

[59] Тарасенко Ю. Вопросы защиты чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Коллегия. – 2004. – № 1. – С. 28.

[60] Панкратова Н.А. Особенности производства по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2001. – № 2. – С. 24.

[61] Марченко С.В., Лазарева-Пацкая Н.В. Проблемы компенсации морального вреда в зеркале российского права [Текст] // Адвокатская практика. – 2004. – № 5. – С. 26.

[62] Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 1. – Ст. 16.

[63] Собрание законодательства РФ. – 1997. – № 47. – Ст. 5340.

[64] Эрделевский А.М. Об охране изображения гражданина [Текст] // Законность. – 2008. – № 5. – С. 24.

[65] Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – С. 633.

[66] Актуальные проблемы гражданского права и процесса: сборник материалов международной научно-практической конференции [Текст] / Под ред. Валеева Д.Х., Челышева М.Ю. – М., Статут. 2006. – С. 95.

[67] Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – С.379.

[68] Иваненко Ю.Г. Юридически значимые понятия по делам о защите чести, достоинства, деловой репутации [Текст] // Адвокатская практика. – 2002. – № 2. – С. 16.

[69] Малеина М.Н. Содержание и осуществление личных неимущественных прав граждан: проблемы теории и законодательства [Текст] // Государство и право. – 2000. – № 2. – С. 17.

[70] Там же.

[71] Астахова М.А. Объект субъективного гражданского права: понятие и признаки [Текст] // Гражданское право. – 2006. – № 2. – С. 27.

[72] Малеина М.Н. Содержание и осуществление личных неимущественных прав граждан: проблемы теории и законодательства [Текст] // Государство и право. – 2000. – № 2. – С. 17.

[73] Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. [Текст] – М., Статут. 2000. – С. 240.

[74] Грибанов В.П. Указ. соч. - С.22.

[75] Власов А.А. Особенности судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Юрист. – 2005. – № 1 – С. 25.

[76] Решение Верховного Суда Российской Федерации от 30.04.1999 г. № 020-040-060,160-050-020 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - №6. - С.7-11.

[77] Яценко Т.С. Проблемы ответственности за злоупотребление правом по российскому гражданскому законодательству [Текст] // Юрист. – 2008. – № 6. – С. 28.

[78] Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – C. 389.

[79] Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. [Текст] – М., Статут. 2003. – С. 311.

[80] Самойлова М.В. Осуществление права личной собственности граждан СССР [Текст] // Вопросы гражданского права и процесса. Сборник научных трудов. – Ленинград., ЛГУ. 1969. – С. 37.

[81] Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав [Текст] // Правоведение. - 1967. - №3. - С. 80-81.

[82] Грибанов В.П. Указ. соч. - С.40.

[83] Самойлова М.В. Указ. соч. – С.11.

[84] Агарков М.М. Указ. соч. - С.427.

[85] Грибанов В.П. Указ. соч. - С.43.

[86] Грибанов В.П. Указ. соч. - С.63.

[87] Яценко Т.С. Шикана как правовая категория в гражданском праве. [Текст] – Ростов-на-Дону., Феникс. 2008. – С. 76.

[88] Малеина М.Н. Содержание и осуществление личных неимущественных прав граждан: проблемы теории и законодательства [Текст] // Государство и право. – 2000. – №2. – С. 20.

[89] Малеина М.Н. Указ. соч. – С. 20.

[90] Гуляев A.M. Русское гражданское право. [Текст] – М., Статут. 2001. – С. 133.

[91] Малеина М.Н. Личные неимущественные права: понятие, осуществление и защита. [Текст] – М., Статут. 2001. – С. 34.

[92] Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – С.409.

[93] Грибанов В.П. Указ. соч. – С. 104-105.

[94] Грибанов В.П. Указ .соч. – С. 211; Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – С. 409.

[95] Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. [Текст] – Л., ЛГУ. 1968. – С. 26.

[96] Крашенинников Е.А., Шевченко А.С. Охранительные правоотношения и защита гражданских прав [Текст] // Субъективное право: проблемы осуществления и защиты. – Владивосток., 1980. – С. 48-49.

[97] Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. [Текст] – Томск., Томский университет. 1982. – С. 46-48,55-56.

[98] Иоффе О.С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР [Текст] // Сов. государство и право. – 1956. – № 2. – С. 32.

[99] Агарков М.М. Указ. соч. – С. 89.

[100] Цветков И.В. Что есть возмещение вреда? [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2008. – № 25. – С. 8; Костин А.А. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации [Текст] // Безопасность бизнеса. – 2006. – № 4. – С. 23.

[101] Братусь С.Н. Указ. соч. – С. 81.

[102] Ромовская З.В. Указ. соч. – С. 16-18.

[103] Малеина М.Н. Личные неимущественные права: понятие, осуществление и защита. [Текст] – М., Статут. 2001. – С. 22.

[104] Постановление ФАС Поволжского округа от 16.05.2007 N Ф08-2668/2006 по делу № А55-5052/2006-62/155 [Текст]// Вестник ВАС РФ.- 2008- № 1.-С.45.

[105] Грибанов В.П. Указ. соч. - С.25.

[106] Стоякин Г.Я. Меры зашиты в советском гражданском праве. Автореф. дисс.... к.ю.н. [Текст] – Свердловск., 1973. – С. 7.

[107] Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании личных неимущественных отношений по новому ГК РФ [Текст] / Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. – М., Статут. 2001. – С, 94; Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. Гражданско-правовая защита личных неимущественных прав граждан. [Текст] – М., Статут. 2000. – С. 76.

[108] Малеина М.Н. Содержание и осуществление личных неимущественных прав граждан: проблемы теории и законодательства [Текст] // Государство и право. – 2000. – № 2. – С. 18.

[109] Грибанов В.П. Указ. соч. - С.113.

[110] Гражданское право. Часть 1. Учебник [Текст] / Под ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. – М., Проспект. 2008. – С. 678; Гражданское право. Учебник. Т. 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. – М., Волтерс Клуверю. 2008. – С.43.

[111] Анисимов А.Л. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации. [Текст] – М., Владос-пресс. 2001. – С. 114.

[112] Флейшиц Е.А. Указ. соч. - С.76.

[113] Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. [Текст] - М., Юридическая литература. 1981 - С. 115-118.

[114] Определение Верховного Суда РФ № 5-В00-227 от 28.11.2008 [Текст]//Бюллетень Верховного Суда РФ.- 2008.-№ 12.- С.12.

[115] Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 33. – Ст. 1316.

[116] Собрание законодательства РФ. – 2003. – № 40. – Ст. 3822.

[117] Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 28. – Ст. 3466.