Дипломная работа: Уголовно-правовые средства, обеспечивающие осуществление оперативно-розыскной деятельности

Дипломная работа: Уголовно-правовые средства, обеспечивающие осуществление оперативно-розыскной деятельности

С О Д Е Р Ж А Н И Е:

Введение……………………………………………………………..3

Глава 1. Законодательное регулирование ОРД…………….5

1.1. История………………………………………………………….5

1.2.     Современное состояние……………………………………..11

Глава 2. Анализ уголовно-правовых средств,

обеспечивающих осуществление ОРД…………………………18

2.1. Характеристика норм Общей части

УК РФ,  обеспечивающих осуществление ОРД………………..18

2.2. Юридический анализ норм Особенной части

УК РФ, обеспечивающих осуществление ОРД…………………63

Глава 3. Оперативно-розыскное право……………………….70

Заключение…………………………………………………………...81

Список литературы………………………………………………….84

Введение

Принятый 13 марта 1992 г. Закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» легитимировал одну из «вечных» функций государства — деятельность, с одной стороны, по предупреждению, выявлению и пресечению преступлений с помощью специальных сил и средств, а с другой — по обеспечению безопасности личности, общества и государства, опять-таки с использованием негласных возможностей. Как на фотонегативе, проявился ранее невидимый пласт достаточно самостоятельной общественно полезной деятельности правоохранительных органов и специальных служб, о которой совсем недавно многие граждане вообще ничего не знали или только смутно догадывались. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, широкая общественность была поставлена перед тем фактом, что в соответствии с российским законом допускается оперативная (тайная) проверка отдельных граждан, вторжение в их личную жизнь, ограничение ряда конституционных прав. Причем осуществляется все это не в рамках уголовно-процессуальной деятельности, а на так называемом предварительном ее этапе — в оперативно-розыскной работе.

Предлагаемая работа по теме «Уголовно-правовые средства, обеспечивающие осуществление оперативно-розыскной деятельности» учебного курса «Уголовное право России» базируется на открытых законодательных и иных нормативных правовых актах и учебных материалах. В связи со вступлением в силу Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности утратили значимость ранее изданные в закрытых образовательных учреждениях страны учебные и учебно-методические материалы по правовому регулированию оперативно-розыскной работы, так как базой для их создания служило разобщенное ведомственное нормотворчество и ныне отмененные советские законы. Эти обстоятельства определяют актуальность выбора темы работы.

С целью осмысления и систематизации знаний по изучаемой теме учебного курса работа состоит из трех глав. В первой главе кратко рассмотрены основные исторические этапы нормативно-правового регулирования оперативно-розыскной деятельности.

Во второй главе рассмотрены не отдельные уголовно-правовые нормы, как средства, обеспечивающие осуществление оперативно-розыскной деятельности, а совокупность их свойств, объединяющих эти нормы в уголовно-правовые институты. В этой же главе уделено внимание концепции оперативного риска как одной из наиболее близких к уголовно-правовым категориям.

В третьей главе представленной работы основное внимание уделяется исследованию оперативно-розыскного права.

Глава 1. Законодательное регулирование ОРД

1.1.     История.

Раскрывая тему «Уголовно-правовые средства, обеспечивающие оперативно-розыскную деятельность» невозможно обойти стороной историческое развитие нормативного регулирования оперативно-розыскной деятельности.

На Руси в начале возникновения государственности специального полицейского аппарата не существовало. Соответствующие функции на территории своего княжества осуществлял князь и различные его представители (княжеские вирники, мечники, писцы, тиуны, десятские и т.п.). При необходимости розыск и изобличение преступников без участия княжеских представителей мог осуществляться посредством древнего формального правила «куда приведет след, там и находится преступник», установленного первой редакцией «Русской правды» и ст. 77 «Пространной правды» («свод», «гонение следа»).[1] Это предписание позволяло активно привлекать к розыску много людей, объединенных общиной.

По мере формирования и укрепления централизованного московского государства происходит развитие административно – судебных органов. Совершенствуется система розыска преступников, особенно сыскной работы, производимой по делам о государственных преступлениях и «ведомых лихих людях». Законодательное закрепление эти новшества нашли в Судебнике 1497 года – первом кодексе общерусского права. В соответствие с его нормами розыск наиболее опасных для общества преступников, осуществляемый представителями княжеской администрации (наместниками и волостелями с их помощниками), дополнялся розыском, производимым судебными органами – учреждениями более полицейскими по тому времени.[2]

В ХV – начале XVI вв. розыск и поимка преступников стали возлагаться на представителей центральной власти – «особых обыщиков». Это были первые сыщики на Руси. Они присылались из Москвы «… в случаях умножения в какой – либо местности разбоев и татаев», а также в наиболее суровые времена, когда действия преступников приобретали такой размах, что для их пресечения возникала необходимость в применении военной силы. [3]

Начало специальным судебно-полицейским учреждениям положил Преображенский приказ, которому в соответствие с царским указом 1702 года, передавались дела, именуемые  ранее «государевыми».

В 1711 г. Петр 1 учредил институт фискалов, действовавших во взаимодействии с майорскими канцеляриями («Тайных розыскных дел канцеляриями»), основные функции которых сводились к розыску политических преступников по личному поручению императора и расследованию их деяний.

По наиболее сложным и важным делам следствие могло поручаться также особым чиновникам, выделяемым губернским начальством или даже министром внутренних дел. Иногда к этой работе подключались целые комитеты, составляемые из чинов различных ведомств, при главенствующей роли офицеров корпуса жандармов.

По делам об убийствах помещиков их крестьянами расследование производилось губернскими представителями дворянства совместно с жандармскими штаб – офицерами. Император, другие представители верховной власти могли возлагать организацию и проведение следствия на специально ими выделенных лиц.[4]

Перечисленные исторические вехи в развитии судебно – полицейских органов стали предтечей небезизвестных следственных комиссий, которые стали «наряжаться» для расследования особо опасных преступлений уже при Екатерине II.

В дальнейшем эта коллегиальная форма расследования получила самое широкое применение, что подтверждается многочисленными историческими источниками, а также событиями и фактами того периода. Так, по свидетельству И. Фойницкого, в начале XIX века производство предварительного следствия всецело лежало на полиции или на комиссиях, командируемых судами в особенно важных случаях. Это подтверждается, в частности тем, что комиссия военного суда, учрежденная при лейб – гвардии конном полку из его офицеров вместе с презусом (то есть председателем) полковником Бреверном и аудитором Масловым, выполнявшим обязанности секретаря и прокурора, две недели занимались следствием по факту получения смертельного ранения А. Пушкиным  на поединке, состоявшемся 27 января 1837 г.

В параграфе 9 «Руководства по производству следствий» можно прочитать, что следственные комиссии могли быть назначаемы в особенно важных случаях судебными местами, или непосредственно, или по представлению полиции, по предложению уездного стряпчего и губернского прокурора, или же по предписанию начальника губернии. В их состав входил судебный следователь, другой член уездного суда или магистрата  и чиновник местной градской или земской полиции. Начальник губернии мог сверх того отряжать в оную особого чиновника по своему усмотрению.[5]

В параграфе 6 того же источника содержится указание на то, что судебный следователь мог производить следствие один или в составе особо наряженной следственной комиссии, как старший член оной.

И хотя русскому уголовному судопроизводству уже был известен институт временных, а затем и постоянных следователей по особо важным делам при окружных судах (1860-1867-1875 гг.), производство предварительного следствия по наиболее значимым из них, вызвавших большой общественный резонанс, по – прежнему поручалось следственным и, действовавшим иногда параллельно с ними розыскным комиссиям.

Повышенный интерес для нас представляет нормативная регламентация оперативно – розыскной деятельности в ХХ веке, когда государственное устройство России претерпевало значительные метаморфозы. Однако, в ходе этих коренных изменений правовое регулирование сыскной работы, характерная для прошлого времени, отбрасывалась далеко не всегда. Новые власти в той или иной мере учитывали накопленный многовековой опыт.

Одними их первых органов сыска и расследования советского государства были розыскная комиссия и следственная комиссия Военно – революционного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, ведение следствия в которой, как правило поручалось одному лицу. Наиболее важные вопросы разрешались коллегиально членами комиссии. В случае сложности, срочности или большого объема расследования следствие могло вести несколько лиц.

На Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, состоявшейся в июне 1920 года по инициативе НКВД, был поставлен вопрос о налаживании взаимодействия путем создания единого следственно – розыскного аппарата. Но данный вопрос разрешен не был. Аргументы противников объединения сводились к тому, что слияние процессуальных и оперативно – тактических средств доказывания может неблагоприятно сказаться на объективности  расследования.

Розыскные и следственные комиссии находились под гнетом тех же организационно-процессуальных проблем, которые присущи современным следственным и оперативным группам, что объясняется, по крайней мере, ведомственным разобщением соответствующих подразделений.

         Розыскные и следственные комиссии в послеоктябрьский период не потеряли своего процессуально - правового значения, как надежное средство борьбы с контрреволюцией, диверсиями, саботажем и другими проявлениями антисоветского характера.

Современный или постсоветский период правового регулирования оперативно-розыскной деятельности в России можно назвать наиболее значительным. От правового регулирования негласной работы в основном на подзаконном уровне сделан резкий скачек на уровень законодательной регламентации. Началом является дата принятия первого Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» 13 августа 1992 года,[6] открыто регулировавшего тайную работу правоохранительных органов и спецслужб России.

В указанном Законе давалось определение оперативно-розыскной деятельности, указывались ее цели и задачи, принципы, предусматривались гарантии соблюдения прав и свобод личности, давался закрытый перечень  оперативно-розыскных действий, основания и условия их проведения, излагались основания и элементы порядка производства оперативной проверки, а также использования результатов оперативно-розыскной деятельности. Закон содержал исчерпывающий перечень государственных органов, правомочных осуществлять оперативно-розыскную деятельность. Но характер времени, в которое данный Закон был принят все – таки наложил свой отпечаток на этот нормативный акт. В Законе отразились противоречия, присущие специфическому, в основном негласному виду деятельности государства так называемому «смутному» времени. В Законе содержалось большое количество бланкетных отсылочных юридических норм, ряд положений носил декларативный характер.

12 августа 1995 года был принят новый, ныне действующий Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»[7], который составляет одну из важнейших звеньев системы законодательства, регулирующей оперативно-розыскную деятельность и уголовно-правовые средства, обеспечивающие ее осуществление.

Итак, рассматривая в настоящем параграфе историческое развитие нормативного регулирования оперативно-розыскной деятельности мы одновременно проследили как на различных исторических этапах  российского государства возникла и развивалась сыскная работа. Видно, что в России на протяжении многих веков совершенствовалось законодательное регулирование сыскной работы, и работа сыщиков, ее методы, но все же развитие происходило не так активно, как в последнее десятилетие. Только с середины 90-х годов прошлого столетия нормативное регулирование оперативно-розыскной деятельности выросло в настоящую систему. В следующем параграфе мы рассмотрим какое современное состояние законодательного  регулирования оперативно-розыскной деятельности.

1.2.     Современное состояние.

Система законодательства, регулирующая оперативно – розыскную деятельность на современном этапе представляет собой совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих нормативных правовых актов, принятых полномочными органами законодательной власти, а также правовых актов органов исполнительной власти, изданных в пределах их компетенции, направленных на регулирование оперативно – розыскной деятельности.

Настоящая система законодательства основывается на Конституции Российской Федерации и состоит из соответствующих Федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, а также законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, регулирующих оперативно – розыскную деятельность. 

Правоотношения, охватывающие сферу оперативно–розыскной деятельности, складываются не только из отношений, которые непосредственно касаются самого процесса осуществления оперативно–розыскной деятельности, они еще тесно взаимодействуют с отношениями, возникающими в ходе взаимодействия органов, осуществляющих оперативно–розыскную деятельность и следователей, прокуратуры и суда, а также и других правоотношений. Поэтому, при изучении настоящей темы нельзя не коснуться и других правовых актов, регулирующих отношения, соприкасающиеся с рассматриваемой сферой.

Систему законодательства, регулирующую оперативно–розыскную деятельность возглавляет Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12.12.1993 г. Именно она имеет верховенство на всей территории Российской Федерации (часть 2 статьи 4 Конституции РФ).

Все остальные нормативные правовые акты должны издаваться в соответствии с Конституцией РФ, не противоречить ее положениям.

Специфика оперативно-розыскной деятельности заключается в том, что ее осуществление таким или иным образом является вмешательством в частную жизнь граждан и часто тайным, негласным способом.

А Конституция РФ (ст. 2) устанавливает, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства.   Конституция РФ определяет основные права граждан, является гарантом защиты этих прав и определяет основное направление политики государства по охране прав граждан от посягательств.

Конституция РФ закрепляет в своих положениях следующие нормы, регулирующие основные гарантии государства человеку и гражданину при   осуществлении соответствующими органами оперативно – розыскной деятельности:

Часть 1 ст. 49 Конституции РФ гласит, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в силу приговором суда;

Часть 2 ст. 49 Конституции РФ закрепляет, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность;

Часть 2 ст. 50 Конституции РФ, устанавливает, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона;

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием – ст. 18 Конституции РФ.

Все остальные нормы права, регулирующие оперативно – розыскную деятельность должны неукоснительно следовать этим Конституционным принципам государственной политики.

Доминирующее положение среди правовых норм, регулирующих оперативно–розыскную деятельность занимают нормы уголовно–процессуального законодательства. В настоящее время оно существенно обновлено. А именно, 18 декабря 2001 года принят новый Уголовно–процессуальный кодекс Российской Федерации, который вступил в силу с 1 июля 2002 года[8].

Основным федеральным законом, регулирующим оперативно-розыскную деятельность является выше названный Федеральный Закон  № 144 – ФЗ от 12 августа 1995 года «Об оперативно – розыскной деятельности»[9].

Настоящий Федеральный закон определяет содержание оперативно - розыскной  деятельности,  осуществляемой  на территории Российской      Федерации, и закрепляет систему гарантий законности при проведении      оперативно-розыскных мероприятий.

Кроме того, в других законах и нормативно–правовых актах содержаться положения, касающиеся осуществления оперативно – розыскной деятельности. Назовем важнейшие из них.

Так, например, Таможенный кодекс Российской Федерации от 18 июня 1993 г. N 5221-I[10] в своих положениях (глава 36) определяет порядок осуществления таможенными органами оперативно-розыскной деятельности.

Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»[11] - п. 3 ст. 8 определяет, порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката, а также порядок использования полученных в ходе таких оперативно-розыскных мероприятий сведений, предметов и документов в качестве доказательств обвинения.

Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» [12]определяет порядок использование наркотических средств и психотропных веществ в оперативно-розыскной деятельности.

Федеральный закон от 16 февраля 1995 г. N 15-ФЗ «О связи»[13] закрепляет порядок взаимодействия предприятий связи с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность

Постановление Правительства РФ от 26 сентября 2000 г. N 725 «Об утверждении Правил оказания услуг почтовой связи»,[14] п. 144 которого закрепляет порядок производства оперативно-разыскных мероприятий осмотр и вскрытие почтовых отправлений, осмотр их вложений и документации оператора почтовой связи.

Приказ Федеральной службы налоговой полиции РФ, ФСБ РФ, МВД РФ, Федеральной службы охраны РФ, ФПС РФ, ГТК РФ и Службы внешней разведки РФ от 13 мая 1998 г. N 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд».[15]

Приказ МВД РФ от 23 августа 2000 г. N 894 «Об утверждении положения о порядке формирования и ведения федерального автоматизированного банка данных дактилоскопической информации для раскрытия межрегиональных и серийных преступлений».[16]

Приказ МВД РФ от 13 августа 1996 г. N 441 «О создании оперативно-розыскных подразделений на транспорте».[17]

Приказ Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, ФСБ РФ, ДНП РФ от 22 мая 1995 г. N 32/199/73/278 «Об утверждении Положения о совместных следственно-оперативных группах (бригадах) органов прокуратуры, внутренних дел, безопасности и налоговой полиции для пресечения и расследования деятельности организованных преступных групп».[18]

Приказ МВД РФ от 17 февраля 1994 г. N 58 «О мерах по усилению борьбы с преступными посягательствами на автомототранспортные средства».[19]

Приказ МВД РФ от 11 сентября 1993 г. N 423 «Об утверждении Инструкции о порядке применения химических ловушек в раскрытии краж имущества, находящегося в государственной, муниципальной, частной собственности и собственности общественных объединений (организаций)».[20]

Таким образом, сегодня сегодня законодательство, регулирующее оперативно-розыскную деятельность, представляет собой целую систему нормативных актов. Во главе такой системы стоит Конституция РФ. В соответствие и во исполнение Конституции РФ разработаны нормативные акты, центральными из которых является Федеральный Закон  № 144 – ФЗ от 12 августа 1995 года «Об оперативно – розыскной деятельности», Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ.

И во второй главе нашей работы мы, опираясь на современную систему законодательства, регулирующего оперативно-розыскную деятельность,   рассмотрим проведем анализ уголовно-правовых средств, обеспечивающих осуществление  оперативно-розыскной деятельности.

Глава 2. Анализ уголовно-правовых средств, обеспечивающих осуществление ОРД.

2.1. Характеристика норм Общей части УК РФ, обеспечивающих осуществление ОРД .

Рассматривая тему «Уголовно-правовые средства, обеспечивающие осуществление оперативно-розыскной деятельности» нельзя не сопоставить уголовное право и оперативно - розыскную деятельность, поскольку именно  уголовное право охватывает совокупность юридических норм, определяющих преступность и наказуемость деяний, опасных для общества, условия и порядок назначения мер уголовного наказания, а также условия и порядок освобождения от уголовной ответственности и наказания.

В этой связи необходимо рассмотреть наиболее значимые институты уголовного права, то есть выполняющие для оперативно-розыскной деятельности существенные, ориентирующие, а в ряде случаев и моделирующие функции. Имеется ввиду выбор направлений оперативно-розыскной деятельности, постановка локальных целей, выбор структуры оперативно-розыскных мероприятий и наполнение их содержанием, которое позволяет использовать оперативно-розыскную информацию для решения уголовно-правовых задач и достижения целей уголовного законодательства.

Рассматривая взаимосвязь уголовного права и оперативно-розыскной деятельности необходимо сопоставить цели уголовного права с целями, задачами и принципами оперативно-розыскной деятельности.

Статья 2 Уголовного кодекса Российской Федерации определяет следующие задачи уголовного законодательства, как то: охрана прав и свобод гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений.

Цели оперативно-розыскной деятельности указаны в ст. 1 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Ими являются: а) защита человека (гражданина от преступных посягательств (его жизни и здоровья, прав и свобод); б) защита собственности от преступных посягательств; в) обеспечение безопасности общества и государства (в аспекте защиты от лиц, совершающих преступления).

Таким образом, проводя параллель между целями уголовного права и целями оперативно-розыскной деятельности  мы видим, что цели оперативно-розыскной деятельности основаны на целях, определенных нормами уголовного права и дополняются ими.

Перечисленные цели являются определяющими для постановки задач и выработки принципов оперативно-розыскной деятельности.

Для достижения указанных целей посредством оперативно-розыскной деятельности избирается наиболее целесообразная структура оперативных аппаратов, эффективная организация их работы и тактика. Обеспечиваются мобильность оперативных сил, использование всех возможных источников информации, создаются банки оперативно-розыскной информации и достигается осведомленность о криминогенной и преступной среде.

Опираясь на цели уголовного законодательства задачи оперативно-розыскной деятельности можно определить как в общесоциальном плане, т.е. позиции роли, которую он играет в жизни общества, так и анализируя конкретные  задачи, которые должны быть решены при расследовании преступлений и рассмотрении судом уголовного дела.

На общесоциальном уровне оперативно-розыскная деятельность имеет задачей защитить от преступных посягательств личность, ее права, свободы и другие блага, права и законные интересы юридических лиц, существующий правопорядок.[21]

Конкретные задачи оперативно-розыскной деятельности составляют следующие:

-   выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений,  а  также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших;

 - осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов  дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания,  а также  розыска без вести пропавших;

 - добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации.

   В конечном счете и общесоциальные, и конкретные задачи оперативно-розыскной деятельности интегрируются в обеспечении справедливого правосудия по уголовным делам.

Правосудие – ядро уголовного процесса. Оно осуществляется только судом при максимальных правовых гарантиях. Решая конкретные задачи, оперативно-розыскная деятельность способствует предупреждению преступлений. Чем успешнее они раскрываются, чем справедливее действуют органы судебной власти, тем эффективнее используется превентивная сила уголовного закона.[22] Нераскрытые преступления, безнаказанность преступников – питательная почва для новых преступлений, ослабление правопорядка, создания обстановки незащищенности гражданина от преступных посягательств.

Также необходимым условием для достижения целей, поставленных нормами уголовного права посредством оперативно-розыскной деятельности особое значение имеет соблюдение установленных принципов оперативно-розыскной деятельности.

В соответствие со статьей 3 ФЗ РФ от 12.08.1995 г. № 144 – фз «Об оперативно-розыскной деятельности» принципами оперативно - розыскной деятельностью являются:

-           Конституционный принцип законности. Под законностью понимается  неуклонное соблюдение и исполнение предписаний Конституции РФ, законов и соответствующих им иных нормативных актов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. В обязанности этих органов входит строгое соблюдение материальных и процессуальных законов. [23]

-           Принцип уважения и соблюдения прав и свобод  человека  и гражданина. Данный принцип заключается в том, что органы  (должностные  лица), осуществляющие оперативно-розыскную  деятельность,  при  проведении  оперативно  - розыскных мероприятий  должны  обеспечивать  соблюдение  прав  человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни,  личную и семейную тайну, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции.

-           Не допускается осуществление оперативно-розыскной      деятельности  для  достижения целей и решения   задач, не предусмотренных Федеральным законом.

-           Лицо, полагающее, что действия органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность,  привели к нарушению его прав и свобод,  вправе обжаловать эти  действия  в  вышестоящий  орган, осуществляющий оперативно - розыскную деятельность,  прокурору или в суд.

-           Лицо, виновность которого в совершении  преступления  не  доказана в установленном законом  порядке,  то  есть  в  отношении которого в возбуждении уголовного дела отказано либо уголовное дело прекращено в связи с отсутствием события преступления  или  в связи с  отсутствием  в  деянии  состава преступления,  и которое    располагает  фактами  проведения  в  отношении  его  оперативно  - розыскных  мероприятий и полагает,  что при этом были нарушены его права,  вправе истребовать от органа, осуществляющего оперативно - розыскную  деятельность,  сведения о полученной о нем информации в пределах,  допускаемых  требованиями  конспирации  и исключающих возможность  разглашения  государственной  тайны. [24]

-           Органам (должностным лицам), осуществляющим  оперативно  -  розыскную деятельность, запрещается разглашать сведения, которые затрагивают  неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя граждан и которые стали известными  в  процессе  проведения  оперативно  -  розыскных   мероприятий,  без  согласия  граждан,  за  исключением случаев, предусмотренных федеральными законами.

-           Принцип конспирации. Под данным принципом понимается обязанность органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность в определенном федеральными законами и иными правовыми актами порядке соблюдать секретность, сохранять в тайне осуществляемую деятельность.

-      Принцип сочетания гласных и негласных методов и средств. Поскольку специфика оперативно-розыскной деятельности заключается в том, что органы, ее осуществляющие, в процессе своей деятельности должны проводить некоторые мероприятия, разглашение которых может повлечь ущерб такой деятельности, данный принцип является необходимым при осуществлении оперативно – розыскной деятельности.

Определяя принципы осуществления оперативно-розыскной деятельности, законодатель таким образом ввел ряд уголовно-правовых запретов на осуществление деяний, непосредственно связанных с практикой оперативно-розыскн6ой деятельности: в главе 19 Уголовного кодекса Российской Федерации («Преступления против конституционных прав человека и гражданина») содержатся нормы, предусматривающие уголовную ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138 УК РФ), нарушение неприкосновенности жилища (ст. 139УКРФ).

В этой связи оперативно-розыскные мероприятия, нарушающие конституционные права человека и гражданина, но проводимые на основании Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности и соответствующих подзаконных актов, следует рассматривать как деяния, совершаемые оперативными работниками в состоянии крайней необходимости, для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом, интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости (ст. 39 УК РФ).

Анализируя все вышеизложенное можно сделать вывод о том, что законодателем четким образом определены цели уголовного права,   цели, задачи и принципы осуществления оперативно-розыскной деятельности. Цели оперативно-розыскной деятельности следуют параллельно целям уголовного права и дополняются ими.

Для достижения целей уголовного законодательства оперативно-розыскными средствами и методами большое значение имеет такой новый правовой институт, как обоснованный риск (ст. 41 УК РФ). В соответствии с ч. 1 ст. 41 Уголовного кодекса Российской Федерации причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели не является преступлением. Сам риск согласно ч. 2 ст. 41 Уголовного кодекса Российской Федерации  признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

Как видно из текста Уголовного кодекса Российской Федерации, законодатель не дает прямого определения этого института. В русском языке слово «риск» имеет два значения: возможная опасность и действия наудачу, в надежде на счастливый исход[25]. Б.В. Волженкин в этой связи пишет, что уголовный закон, говоря об обоснованном риске, как обстоятельстве, исключающем преступность деяния и ответственность за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам, имеет в виду такое поведение лица, когда надежда на счастливый исход имеет под собой достаточные основания[26]. Э.Ф. Побегайло считает, что обоснованный риск состоит в правомерном создании возможной опасности право-охраняемым интересам в целях достижения общественно полезного результата, который не мог быть получен обычными, нерискованными средствами, является обстоятельством, исключающим преступность деяния[27].

В соответствии с ч. 3 ст. 41 УК РФ риск не признается обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, а также с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия. Поскольку последние негативные факторы при планировании оперативно-розыскных мероприятий возникают довольно редко, можно сделать вывод о том, что законодатель дает весьма широкие возможности для осуществления оперативно-розыскных мероприятий в условиях обоснованного риска. Более того, превышение пределов обоснованного риска рассматривается уголовным законодательством как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «ж» ст. 61 УК РФ). Учитывая, что большинство оперативно-розыскных мероприятий являются мероприятиями рискованными, данная норма уголовного законодательства является для оперативно-розыскной деятельности  определяющей.

В теории оперативно-розыскной деятельности была разработана концепция оперативного риска, во многом близкая к новой уголовно-правовой категории.

Д.В. Гребельский в 1973 г. писал, что риск в оперативно-розыскной деятельности состоит в необходимости осуществления оперативно-розыскных мероприятий по предотвращению или раскрытию опасных преступлений, «когда реально наличествует возможность наступления неблагоприятных последствий как для самого оперативного работника, так и для других лиц.

Такая неблагоприятная перспектива, несомненно, должна учитываться при принятии решения и определении тактики действий оперативного работника, но она не может служить препятствием для достижения поставленных конкретных целей охраны законных интересов государства и граждан».

В наиболее развернутом виде концепцию оперативного риска разработал В.Г. Самойлов. Он, в частности, отмечал, что необходимость осуществления оперативно-розыскных мероприятий ставит оперативного работника в условия постоянного профессионального риска, потому что благополучный исход не всегда гарантирован.

В то же время уйти от принятия решения о проведении такого оперативно-розыскного мероприятия он не может, ибо в этом случае тоже рискует возможностью нарушения законности, своим авторитетом, престижем профессии и оперативного подразделения.

Сама оперативно-розыскная деятельность  сопряжена с возможностью расшифровки ее средств и методов и тем самым наступления негативных последствий. Таким образом, по мнению В.Г. Самойлова, объекты, подвергающиеся риску при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, самые различные. К наиболее важным из них В.Г Самойлов отнес следующие:

интересы общества;

собственность;

личность, имущество и интересы проверяемого;

личность, имущество и интересы граждан;

личность и интересы негласных сотрудников;

личность и интересы оперативного работника; престиж оперативного подразделения.

Интересы общества подвергаются опасности нарушения во всех случаях, когда осуществление оперативно-розыскных мероприятий грозит нарушением законности.

Так, дача негласному сотруднику задания с необходимостью совершения преступления или побуждение проверяемого к совершению противоправного деяния, непринятие своевременных мер к лицу, намеревающемуся, готовящемуся к преступлению или совершившему его, являются нарушением законности, а следовательно, интересов общества.

Собственность может стать объектом оперативного риска, когда намечаются оперативно-розыскные мероприятия, связанные с поимкой преступников: в момент кражи или хищения; при нанесении меток на деньги или имущество с целью последующего их отыскания и использования в изобличении виновных; при осуществлении наблюдения за действиями расхитителей, фотографировании, киносъемке и видеозаписи с целью фиксации этих действий и т. п.

Перед оперативным работником стоит в данном случае альтернатива: либо не проводить указанные оперативно-розыскные мероприятия, и тогда преступники могут оказаться неразоблаченными (страдают интересы общества), либо проводить их, и тогда возможно безвозвратное хищение ценностей.

Личность и интересы проверяемого и разрабатываемого выступают в качестве объекта оперативного риска особенно часто. Это обусловлено тем, что любые оперативно-розыскные мероприятия в отношении проверяемого в какой-то мере ущемляют его права и охраняемые законом интересы.

При принятии решения на осуществление оперативно-розыскных мероприятий в подобных случаях необходимо рассчитать его таким образом, чтобы не ущемить интересов проверяемого и разрабатываемого, непосредственно не связанных с его противоправными действиями. Здесь оперативник также стоит перед альтернативой: либо не проводить таких действий, и тогда имеется опасность, что стоящая задача не будет решена — преступник останется неразоблаченным, либо принять такие меры, но нарушить определенные интересы проверяемого.

Своеобразной формой оперативного риска является решение о проведении оперативно-розыскного мероприятия по документированию действий разрабатываемых, связанных с проникновением негласного сотрудника в служебное или жилое помещение, временным изъятием предметов и документов, их перепрятыванием с целью сохранения до момента реализации оперативно-розыскных данных, возбуждения уголовного дела и проведения необходимых следственных действий.

Определенный риск имеется и в тех случаях, когда в период реализации оперативно-розыскных данных проводятся оперативно-розыскные мероприятия, направленные на то, чтобы ввести разрабатываемых в заблуждение и убедить их, что об их преступных действиях стало известно от одного из их сообщников (склоненного к явке с повинной или задержанного вначале за другое преступление, к которому остальные непричастны).

Иногда стоит вопрос об интересах проверяемого как объекта оперативного риска при проведении оперативно-розыскных мероприятий, направленных на разобщение преступной группы путем компрометации одного или нескольких ее участников, искусственного вызова внутреннего конфликта (по поводу дележа похищенного, подозрения в предательстве и т.п.). Поэтому, принимая решение в подобной ситуации, оперативник обязан подумать о снижении степени риска.

В ходе проведения оперативной комбинации, направленной на побуждение разрабатываемого к активным действиям, которыми он способствует своему разоблачению, при недостаточной продуманности этих оперативно-розыскных мероприятий есть опасность побудить его к противоправным действиям, облегчить совершение преступления, укрепить уверенность в благоприятном его исходе.

Наиболее же остро встает вопрос о личности проверяемого как объекта оперативного риска при его задержании и особенно при задержании вооруженного преступника. В исключительных случаях (когда исчерпаны все возможности по задержанию) может быть проведена операция на уничтожение преступника, подавление его сопротивления огнем. Однако такое решение может быть принято лишь после взвешивания всех аргументов «за» и «против» и после того, как исчерпаны все другие возможности.

Личность, имущество и интересы лиц, не являющихся проверяемыми или разрабатываемыми, также иногда могут быть объектом оперативного риска. Это случается при негласном получении от них сведений и последующем их использовании для принятия к виновным мер, предусмотренных законом, при их опросе в процессе разработки как будущих свидетелей, а также задержании преступников в жилых или служебных помещениях данных лиц.

Личность и интересы негласных сотрудников подвергаются риску, по существу, на всем протяжении их сотрудничества с оперативниками. Постоянно существующая опасность расшифровки указанных лиц как негласных сотрудников проистекает от неквалифицированного или небрежного их поведения, чрезмерной настороженности проверяемых, нарушения правил конспирации оперативным работником, непродуманного использования полученной от них информации при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий, особенно связанных с принятием на основе данной информации к виновным мер, предусмотренных законом.

Это, в свою очередь, грозит моральным осуждением действий негласного сотрудника со стороны отдельных граждан, а со стороны проверяемых и разрабатываемых — оговором либо расправой. При формулировании задания негласному сотруднику на завоевание доверия проверяемых имеется опасность толкнуть негласного сотрудника на участие в их преступной деятельности и тем самым поставить его под угрозу привлечения к уголовной ответственности. Поэтому каждое принимаемое решение и его реализация должны осуществляться с учетом всех указанных негативных обстоятельств.

Личность и интересы оперативника как объекты оперативного риска также выступают на протяжении всего периода проведения оперативно-розыскного мероприятия. Оперативник постоянно стоит перед дилеммой: либо принять решение на проведение оперативно-розыскного мероприятия в острой ситуации при существующей опасности и нарушить указанные интересы перечисленных выше субъектов, либо принять решение не проводить таких оперативно-розыскных мероприятий и тем самым поставить себя перед опасностью не выполнить возложенных на него обязанностей со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Оперативник рискует, привлекая к конфиденциальному сотрудничеству лицо, от которого можно ожидать двурушничества или совершения преступления. Риск сопровождает его и при оперативной разработке (при заведении дела оперативного учета, планировании, документировании действий разрабатываемых, применении оперативной комбинации, при реализации материалов дел оперативного учета и т.д.).

Даже не рискуя интересами указанных выше субъектов, оперативник, осуществляющий оперативно-розыскное мероприятие, постоянно сталкивается с риском их провала, неудачного исхода, нарушения законности со всеми вытекающими отсюда выводами как для него лично, так и для дела борьбы с преступностью.

Нередко оперативник рискует своей жизнью и здоровьем при задержании вооруженного преступника, встрече с негласным сотрудником из числа участников организованных преступных групп.

Таким образом, В. Г. Самойлов делает вывод, что сама оперативно-розыскная деятельность сопряжена с постоянным риском. Необходимость осуществления оперативно-розыскных мероприятий ставит оперативника в условия постоянного профессионального риска.

Неудачи, провалы оперативника, случаи нарушения им законности, прав и интересов указанных выше субъектов, а также его бездеятельность, непринятие мер для борьбы с преступностью отражаются на престиже оперативно-розыскного органа.

Принятие оперативно-тактического решения в условиях риска, по мнению В.Г. Самойлова, обусловлено следующими обстоятельствами:

недостаточностью информации о намерениях и преступных действиях проверяемых;

непредсказуемостью их действий в той или иной ситуации;

ограниченностью сил и средств, необходимых для решения стоящей задачи;

недостаточной подготовленностью сил, участвующих в осуществлении оперативно-розыскных мероприятий;

наличием иных неблагоприятных обстоятельств, в которых приходится принимать и осуществлять оперативно-тактическое решение.

Риск должен быть оправдан с точки зрения права, морали и логики. В.Г. Самойлов разработал правила, которыми должен руководствоваться оперативник, принимая решение на проведение оперативно-розыскного мероприятия в условиях риска:

во-первых, эти мероприятия должны быть общественно необходимыми, направленными на защиту прав и законных интересов общества, государства и отдельных граждан;

во-вторых, осуществляемые действия должны быть правомерными и соответствовать требованиям законов и нормативных актов, регламентирующих оперативно-розыскную деятельность;

в-третьих, риск целесообразен лишь в том случае, когда без него нельзя выполнить стоящую задачу;

в-четвертых, риск оправдан, когда положительные результаты многократно превышают по значению возможные вредные последствия;

в-пятых, необходимо наметить несколько вариантов решения стоящей задачи в условиях оперативного риска и по возможности заранее «проиграть» их;

в-шестых, необходимо подобрать и использовать такое количество сил и средств, которое достаточно для решения стоящей задачи.

Таким образом можно сделать вывод о том, что роль института обоснованного риска несомненно велика для достижения целей уголовного законодательства посредством оперативно – розыскной деятельности. И здесь главным условием осуществления оперативно-розыскных мероприятий, связанных с оперативным риском, является его соответствие нормам уголовного законодательства об оправданном риске.

Как уже было указано выше одной из целей уголовного законодательства является предупреждение преступлений, для достижения которой в том числе перед оперативно-розыскной деятельностью поставлены задачи и определены принципы ее осуществления.

Рассмотрение института общей и частной превенции позволит отобразить взаимосвязь оперативно-розыскной деятельности и уголовного права для предупреждения преступлений.

Институт общей и частной превенции объединяет группу норм уголовного права, раскрывающих превентивное значение уголовного закона и правоприменительной деятельности.

Цели предупреждения преступности нельзя рассматривать как сопутствующие разоблачению преступников. Само издание уголовного закона имеет общепревентивное значение, и данный фактор становится решающим в оперативно-розыскной деятельности. В ней сплошь и рядом моделируется ситуация нарушения уголовных законов, что становится важнейшим сдерживающим регулятором индивидуального и группового поведения. Во многих случаях только с помощью оперативно-розыскных средств и методов удается устанавливать тщательно продуманную систему обмана государства, разбираться в умышленно запутанном планировании поставок оборудования, выделения фондируемых материальных ценностей, в нарушениях технологических процессов производства и причинах проникновения преступников в банковскую систему и так далее. Роль института общей и частной превенции и заключается в том, чтобы посредством оперативно-розыскной деятельности достичь такой цели уголовного законодательства как предупреждение преступлений.

Прежде чем рассматривать институт уголовной ответственности, хотелось бы пояснить, что же такое ответственность вообще.

Широко распространено понимание ответственности как разновидности обязанности.  Как раз в этом значении принято видеть так называемый позитивный момент ответственности.

В законодательстве и правовой литературе ответственность традиционно понимается как правовое последствие правонарушения, заключающееся в обязанности правонарушителя подвергнуться принудительной мере государственного воздействия, предусмотренной санкцией правовой нормы.  В этом заключается так называемый негативный аспект ответственности.

Термин "ответственность" широко применялся в законодательстве в советский период как обязанность субъекта отчитываться за свои действия, как подотчетность.

И наконец, философский словарь определяет ответственность как меру способности и возможности человека выступать в качестве субъекта своих действий.

Следует учесть, что ответственность всегда имеет двусторонний характер.  Это, с одной стороны, ответственность личности перед обществом (государством, другим субъектом), а с другой - ответственность общества (государства, иного субъекта) перед личностью. 

Ответственность объективно существует как необходимое проявление упорядоченности общественных отношений.  Совместная деятельность людей - источник и предметное воплощение ответственности участников указанной деятельности.  Содержание социальной ответственности, таким образом, образует ответственное поведение личности, адекватное выполнение ею социальной роли в общественном механизме. Социальная ответственность порождается совместной деятельностью, точнее - необходимостью во всякой совместной деятельности соподчинять действия каждого с действиями остальных, коррелировать частное во имя общего.  Поэтому уже в элементарной форме взаимодействия (два человека - одно дело) имеется ситуация, которую можно определить как "отношение общественной зависимости". 

 С точки зрения теории права юридическая ответственность - это разновидность общесоциальной ответственности, она служит одной из форм реагирования государства на нарушение установленного порядка общественных отношений.

Хотя понятие юридической ответственности является центральным в юридической науке, тем не менее, по всем основным вопросам проблемы идут острые дискуссии.

По своему содержанию юридическая ответственность выступает  в виде применения к лицу мер государственно-принудительного воздействия, а по своему непосредственному выражению представляет собой претерпевание неблагоприятных последствий для правонарушителя (отрицательные последствия в виде лишений личного, имущественного или организационного характера, ограничений в пользовании субъективными правами), которые могут быть самыми различными в зависимости от тяжести правонарушения и которые он должен принять как ответную реакцию государства на его деяния.

В.А.Номоконов рассматривает юридическую ответственность как комплекс обязанностей, характеризующий правовой статус субъекта.

Как и любой другой вид ответственности, социальная сущность уголовной ответственности, ее объем и содержание обуславливается характером отношений между свободой и необходимостью, в рамках которых осуществляется сознательная деятельность личности.  Поскольку преступность не является необходимым фактором развития общества, совершение общественно опасного деяния вполне обоснованно влечет за собой уголовную ответственность.

Уголовная ответственность предусматривается лишь за общественно опасные деяния, совершаемые вменяемыми лицами, то есть лицами, чье психологическое состояние объективно не исключает возможности осознанного и свободного выбора иного, непреступного поведения.

Уголовная ответственность допустима лишь в случаях, когда субъект имел объективную возможность свободного выбора того или иного поведения, то есть не признаются наказуемыми деяния лица, совершенные им вынуждено, то есть под влиянием непреодолимой силы, когда он был лишен свободы выбора поведения.

Институт уголовной ответственности, включающий правовое понятие преступления и положения об основаниях уголовной ответственности, также предопределяет содержание оперативно-розыскной деятельности.

Уголовной ответственности подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, поэтому в зависимости от обнаружения признаков преступления или признаков, свидетельствующих только о возможности его совершения, меняется направление и содержание оперативно-розыскной деятельности: в первом случае она направлена на изобличение виновных, и ее содержанием является получение информации для доказывания их вины; во втором — она направлена на предупреждение преступлений и имеет оперативно-профилактическое содержание.

Преступление является важнейшей категорией уголовного права. Все другие понятия и категории уголовного права связаны с преступлением.

Наука уголовного права рассматривает преступление не как абстрактную категорию, неизменную, раз и навсегда данную, ни от чего не зависимую, а как реальную социальную категорию, тесно связанную с другими, обусловливающими ее появление и существование социальными явлениями. Рассматривая преступление подобным образом, наука уголовного права устанавливает, что преступление является исторически изменчивой категорией, которая существовала не всегда, а возникла на определенном этапе развития человеческого общества: с общественным разделением труда, образованием частной собственности, делением общества на классы, с появлением государства и права.

Преступным признается такое поведение человека, которое причиняет существенный вред, нарушает общественные отношения в государстве.

В эпоху первобытнообщинного строя, когда не было государства и права, не было и понятия преступления, наказания. Если совершались какие-либо эксцессы, действия, вредные, опасные для рода и племени, отдельного лица, то с ними боролись посредством применения мер принуждения, исходящих от рода, племени, например, изгнание из рода, племени, лишение мира, лишение воды.

Понятие преступления, его содержание менялось со сменой общественно-экономических формаций, но его социальная сущность, которая определяется общественной опасностью для существующих общественных отношений, охраняемых уголовным законом, оставалась неизменной.

Определение понятия преступления дается в статье 14 Уголовного кодекса Российской Федерации: "Преступлением признается совершенное виновно общественно опасное деяние (действие или бездействие), запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания..."

Преступление характеризуется рядом обязательных признаков:

к ним закон относит общественную опасность деяния, его противоправность, виновность и наказуемость. Только наличие таких признаков в совокупности характеризует правонарушение как преступление.

Все, что связано с институтом квалификации преступлений, в оперативно-розыскной деятельности трансформируется в обнаружение признаков и характера преступной деятельности. В правоприменительной деятельности (не в оперативно-розыскной деятельности) квалификация представляет собой логический процесс установления соответствия (тождества) конкретно рассматриваемого случая признакам состава преступления, указанного в норме Особенной части уголовного кодекса Российской Федерации. В то же время это и определенная правовая оценка общественно опасного деяния.

Квалификация преступления осуществляется на всех стадиях уголовного процесса, но ее значение не равнозначно. Например, при возбуждении уголовного дела она носит лишь предварительный характер, а на стадии постановления приговора она должна быть максимально точной. Оперативник, сталкиваясь с противоправными действиями конкретных лиц (получая о них информацию), также обращается к квалификации. Характер легальной квалификация приобретает только при условии, если она закрепляется в официальных уголовно-процессуальных документах и порождает правовые последствия: служит основанием для возбуждения уголовного дела и производства предварительного расследования, предъявления обвинения, предания суду, вынесения обвинительного приговора.

Помимо легальной в теории уголовного права имеется понятие доктринальной квалификации (неофициальной). Это оценка преступных деяний, даваемая в научных работах, иных публикациях и выступлениях. Но под эти случаи не подпадают действия оперативников. Даваемая ими квалификация имеет служебное назначение и тактические последствия, поскольку в зависимости от характера преступления избираются тактика оперативного поиска, приемы задержания преступников, а также тактика оперативной разработки; моделируются необходимые доказательства при сборе информации и документировании.

Имеется и еще один аспект квалификации преступлений в оперативно-розыскной деятельности — прогностический (использование при оценке различных видов отклоняющегося, «допреступного» поведения). Прогностическая модель позволяет оперативному работнику «увидеть», в какое преступление может перерасти аморальное, подстрекательское поведение в сочетании с вредным влиянием ближайшего окружения.

Такое прогностическое видение обусловлено тем, что нормы уголовного закона отражают реальную объективную действительность, в них обобщены жизненные факты, они содержат необходимые признаки всех элементов состава преступления. Именно эти признаки помогают оперативнику предвидеть, в какое преступное деяние может перерасти поведение криминально активных лиц и групп.

Используется в оперативно-розыскной деятельности и легальная квалификация при выборе объектов оперативно-розыскной профилактики, их классификации и определении комплекса профилактических мер, которые могут быть эффективны с учетом преступного опыта профилактируемых.

Одно дело, работа с рецидивистами, неоднократно судимыми за квалифицированные кражи, разбои, бандитизм, другое — с судимыми за малозначительные преступления. На основе легальной квалификации систематизируются оперативно-розыскные учеты по «окраске» преступной деятельности. Легальная квалификация часто сама по себе предопределяет необходимость постановки на оперативный учет определенных категорий ранее судимых.

Анализируя вышеизложенное можно сделать вывод о том, что  не будучи легальной, квалификация преступлений при осуществлении оперативно-розыскной деятельности является оперативно-тактической, имеющей конкретные последствия для содержания этой деятельности. Как и легальная, оперативно-тактическая квалификация базируется на главном принципе уголовной ответственности: эта ответственность может наступить только при установлении всех признаков состава преступления того или иного вида.

Теория уголовного права и судебная практика, опираясь на уголовный закон, различают так называемые стадии совершения преступления. Под ними понимаются определенные этапы развития преступления, которые отличаются друг от друга развитием осуществления объективной стороны соответствующего преступления и степенью реализации умысла виновного. Установление указанных стадий необходимо для решения вопроса об уголовной ответственности и наказании лица, совершившего те или иные действия (бездействие), не образующие оконченного состава преступления. Во-первых, поскольку единственным основанием уголовной ответственности является установление в деянии состава преступления, предусмотренного уголовным законом, определение стадий совершения преступления позволяет отличить преступное поведение от непреступного. Во-вторых, деяния, образующие стадии, характеризуются различной степенью общественной опасности. Чем ближе та или иная стадия к окончанию преступления, тем опаснее является совершенное лицом деяние (действие или бездействие), что конечно же должно учитываться при назначении наказания.

В УК РФ (ст. 29) выделяются три стадии совершения преступления:

1)  приготовление к преступлению;

2)  покушение на преступление;

3)  оконченное преступление.

Приготовление к преступлению образует любая разновидность умышленного создания условий для совершения преступления.

Покушение на преступление - это уже непосредственное осуществление, хотя и незавершенное, объективной стороны задуманного преступления. Оконченное преступление характеризуется тем, что совершенное лицом деяние (включая и его последствия) содержит все признаки определенного состава преступления. Первые две стадии объединяются понятием неоконченного преступления, в теории уголовного права они обычно именуются стадиями предварительной преступной деятельности.

Институт стадий совершения преступления определяет характер реагирования на преступное поведение, которое развивается тайно и обнаруживается с помощью средств и методов оперативно-розыскной деятельности. Как уже было сказано выше, в уголовном праве предусмотрено три стадии, через которые проходит в своем развитии умышленное преступление: приготовление к преступлению, покушение на преступление и оконченное преступление. Вне правового регулирования существует и еще одна стадия — обнаружение (формирование) умысла.

Для оперативно-розыскной деятельности существенны все четыре стадии, поскольку от того, на какой из них наступает оперативно-розыскное вмешательство, зависит направленность и содержание оперативно-розыскных мероприятий и избираемой тактики.

Три стадии, которые определены в законе (приготовление, покушение, оконченное преступление), в практической деятельности моделируют, т.е. очерчивают, пределы сбора информации и ориентируют на выбор момента задержания подозреваемых. Вместе с тем этот правовой институт имеет важное значение в решении задачи не допустить завершенности преступления и, следовательно, ущерба определенным группам общественных отношений. Зная, например, три признака покушения (непосредственная направленность действий на совершение преступления; незавершенность преступления, что выражается в отсутствии результата, который является обязательным признаком данного состава преступления; незавершенность преступления по причинам, не зависящим от воли виновного), оперативники стремятся реализовать оперативную информацию именно при покушении, если оно не грозит жизни, здоровью граждан, уничтожением имущества.

 Особенно такая тактика характерна при задержании соучастников взяточничества, карманных воров, мошенников. Применение этого института уголовного права ориентирует на ведение комбинационной оперативно-розыскной деятельности для создания всех возможных препятствий на пути к достижению преступниками конечных целей преступлений.

Имеет значение для оперативно-розыскной деятельности и стадия обнаружения умысла, который представляет собой выражение преступного намерения совершить преступление.

Обнаружение умысла, когда нет данных об уже совершенных преступлениях, требует оперативно-профилактического вмешательства. Оперативников должны всегда настораживать как тщательное обдумывание деталей замышляемого преступления, так и возможность возникновения преступного умысла в любой благоприятной для этого ситуации. И то, и другое — свидетельство формирования и развития общественной опасности личности.

Плодотворно исследовали эту проблему Б.Г. Морохин (1957 г.) и П.Ф. Гришанин (1967 г.). Но наиболее полно и всесторонне раскрыл организацию и тактику оперативно-розыскной деятельности по предотвращению преступлений на базе теории уголовного права А.Г. Лекарь (1967 г.). Его идея активно использовать положения о стадиях совершения преступления в предупредительной деятельности оперативно-розыскных органов получила широкое отражение в современной науке уголовного права, в теории и практике оперативно-розыскной деятельности.

Разделяя доминирующую в уголовном праве точку зрения о невозможности относить обнаружение умысла к стадиям совершения преступления (М.Д. Шаргородский, Б.С. Никифоров, В.Н. Кудрявцев, Н.Д. Дурманов, Н.Ф. Кузнецова и др.), нельзя согласиться с теми, кто отрицает общественную опасность лиц, обнаруживших свой умысел. Позиция таких авторов умаляет самостоятельное значение формирования и обнаружения умысла как явлений, реально предшествующих преступной деятельности. Если преступный умысел не реализуется, то вовсе не исключено, что в случае реализации именно он формировал бы субъективную сторону преступления. Следовательно, между умыслом и реализацией существует определенная связь, выражающаяся в том, что умысел, а не что-либо иное, служит основой соответствующих действий. Разрушить эту связь — задача оперативника.

На основе анализа материалов практики и с позиций науки уголовного права можно заключить, что из-за специфики отдельных видов преступлений нередко задокументировать приготовительные действия не только трудно, но подчас невозможно. Представляется, что в таких случаях наиболее целесообразной является поимка преступников с поличным на стадии покушения.

Тесно примыкает к изложенному еще недостаточно изученный прием так называемого «отклонения» действий преступника, попавшего в поле зрения оперативника. Состоит он в том, что в результате оперативной комбинации преступник покушается на преступление, используя негодные орудия и средства, либо его усилия направлены на отсутствующий или малоценный объект. В специальной литературе указывается на возможность и целесообразность употребления такого сложного и требующего высокого оперативно-розыскного искусства тактического приема.

Любая деятельность человека может осуществляться и единолично и вкупе с другими людьми, причем деятельность нескольких лиц, применительно к совершению преступлений, характеризуется и созданием целевых организаций, своей структурой, управлением.

         Совершение преступлений в соучастии всегда представляет повышенную опасность. Группа лиц тщательно продумывает, готовит деяние, распределяются роли, каждый выполняет свои функции, то что безусловно не может совершить один человек, группе лиц оказывается вполне по плечу. В свою очередь облегчение совершения преступления толкает группу на совершение преступлений более дерзких и соответственно более тяжких.

         В первую очередь необходимо дать определение соучастия. Статья 32 Уголовного кодекса Российской Федерации гласит: «Соучастием в преступлении признается умышленное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления»[28]. Отметим то, что в данном определении прямо указывается что преступлением попадающим под эту категорию является умышленное участие в умышленном преступлении. Невозможно совершить неосторожное соучастие в преступлении, как в умышленном, так и в неосторожном.

         Деятельность участников, безусловно, должна быть совместна и в объективной и в субъективной плоскости.

         Объективными признаками являются:

-           участие в преступлении двоих и более лиц;

-           участие двоих и более лиц в совершении одного и того же преступления;

-           действие каждого соучастника есть условие (необходимое) для совершения действий другими соучастниками;

-           существование причинной связи между действиями каждого соучастника и общим результатом, наступившим как следствие общей деятельности всех участников.

Участники преступления должны обладать признаками субъекта преступления:

1.   Достичь возраста, с которого наступает уголовная ответственность согласно статьи 20 УК РФ.

2.   Быть лицом вменяемым (осознающим фактический характер и общественную опасность своих действий), согласно, статьи 21 УК РФ.

Причинная связь, а точнее требования причинной связи к соучастию в преступлении позволяет вычленить те деяния, которые являются совершенными в соучастии.

Соучастие возможно лишь в двух случаях – до момента начала преступления или в результате присоединения к начавшемуся преступлению (во время его продолжения), но обязательно до наступления преступного результата.

Соучастники должны активно содействовать совершению преступления, причем бездействие будет являться соучастием лишь в том случае, если оно является средством с помощью которого исполнитель осуществляет состав преступления.

Субъективным признаком соучастия в преступлении является умышленная вина, умысел на присоединения лица к преступной деятельности других лиц должен быть прямым.

Наличие умысла – есть наличие единства действий соучастников, единства их помыслов, воль. Состав преступления осуществляется непосредственно исполнителем, иные соучастники создают почву, условия для осуществления преступления. Исполнителем является той призмой, на которой концентрируется вся «работа» всех соучастников преступления, действия исполнителя (осуществления им состава преступления) и приводят к наступлению преступного результата, все связи замыкаются на исполнителе. Все соучастники должны знать об исполнителе преступления, не о лице, как таковом, а именно о наличии исполнителя в «их» преступлении, о его намерениях и действиях

Невозможно просто соединить виды преступного поведения соучастников к одному знаменателю, это не может произойти случайно, это происходит в результате договора между соучастниками, неважно какую форму принимает этот договор, будь он письменным, устным, достигнут путем жестикуляции, главное, что он состоялся на психическом уровне, главное, что между соучастниками возникли объективные, прямые и обратные, связи, а результат этого – комплекс деяний (деяния) слагаемых  из действий каждого соучастника.

Итак, соучастие – умышленное участие (двух и более лиц) в умышленном преступлении, и только в нем.

Рассмотрев статью 25 Уголовного кодекса Российской Федерации – преступление, совершенное умышленно, мы можем сказать, что преступление, совершенное совместно и умышленно характеризуется тем, что каждый соучастник должен осознавать не только общественную опасность своих действий, но и общественную опасность деяний других соучастников преступления, даже если он осознает общественную опасность деяния лишь одного из соучастников, каждый соучастник должен предвидеть наступление преступного результата их совместных, объединенных  деяний, причем каждый соучастник или должен желать, или сознательно допускать то, что преступный результат образуется именно в результате совместного деяния всех соучастников данного преступления, достаточно желания (сознательного допуска) того, что преступный результат будет следствием деяний хотя бы двух соучастников.

Умышленная совместность участия в преступлении применительна и относится к любому из соучастников преступления в равной степени.

Без совместной умышленности каждый участник преступления совершает самостоятельное преступление, хотя и могущий привести к одному преступному результату.

Умысел должен быть прямым, соучастник желает того, чему он содействует или к чему подстрекает.

Необходимо отметить, что мотив и цель соучастников преступления могут и не быть тождественны, то есть при совместности отношения, каждый из соучастников в процессе совершения деяния руководствуется своими, личными целями, по своим мотивам, которые могут совершенно различаться с мотивами и целями других соучастников преступления, как вместе, так и по отдельности. Судьба соучастников зависит от исполнителя, который, например, совершает корыстное преступление, здесь действует принцип акцессорности, какие бы личные мотивы, цели, побуждения не имели соучастники, ответственность их будет определятся лишь теми, которые они внушали исполнителю преступления, которыми последний и руководствовался осуществляя преступление.

Соучастие в преступлении отличается от преступления совершаемого в одиночку и тем, что соучастники сознают не только свои личные действия в данном преступлении, но и действия (бездействие) других соучастников, не обязательно до мельчайших деталей, важен лишь сам факт этого сознания, общее представление.

Соучастники несут ответственность за то, о чем они знают, то есть при ответственности за преступление с квалифицирующим признаком, обязательно знание соучастниками того, что они совершают именно то преступление (например, о годности средств совершения этого преступления).

 Институт соучастия в преступлении имеет особое значение для борьбы с организованной преступностью, который практически определяет правовые рамки организованной преступности и создает для оперативников варианты ее моделей.

Степень участия в преступлении, которая зависит от «вклада» виновного в совместно совершаемое преступление, во многом определяется характером соучастия. Как известно, в уголовном праве выделены четыре его вида: организатор, исполнитель, подстрекатель, пособник (ст. 33 УК РФ).

Наибольшую общественную опасность представляют организаторы. Поэтому они всегда становятся главными объектами оперативной проверки организованно – преступных групп и организованно-преступных сообществ. Они организуют совершение преступлений, руководят его участниками, устанавливают в организованно-преступных группах и сообществах нормы отношений и поведения, внутригрупповую дисциплину. Организатор воздействует на сознание неустойчивых лиц, направляет их на совершение преступлений, вносит в преступные действия других участников определенную систему, налаживает между ними конспиративные связи, требует тщательной маскировки и принимает контрагентурные меры.

Среди исполнителей, как правило, существует распределение ролей: одни выполняют более, другие — менее общественно опасные функции. Многое в этом распределении зависит от их преступного опыта, моральных, волевых и физических данных.

Такая неравномерность в степени общественной опасности исполнителей имеет существенное значение. Она помогает оперативникам находить в организованно-преступных группах и сообществах «слабые звенья» на всех стадиях оперативной проверки и разработки.

Это либо малоискушенный соучастник, либо опытный преступник, но с ослабленной нервной системой, переживший на себе неотвратимость наказания и воочию убежденный в силе доказательств.

Пособники представляют особый оперативный интерес. Содействуя совершению преступлений, они оказываются хранителями орудий преступлений, предметов, добытых в результате их совершения, бывают хорошо осведомлены о деталях преступлений.

Значительный интерес для оперативно-розыскной деятельности представляет фигура подстрекателя, особенно в борьбе с организованными формами преступной деятельности несовершеннолетних.

Все виды соучастия, в том числе и прикосновенность к преступлению, обычно моделируются уже при выявлении и тем более в ходе оперативной разработки организованно-преступной группы.

И это важное тактическое обстоятельство помогает в рамках негласной работы получать достаточно четкое представление о структуре организованно-преступных групп и сообществ, распределении в них ролей, общественной опасности их участников, о тех «прикосновенных» лицах, через которых можно получить информацию об организаторах, исполнителях, подстрекателях и пособниках.

Фактически именно уголовно-правовой институт соучастия определяет достигаемые во всех формах оперативно-розыскной деятельности цели выявления всех преступных связей организованно-преступных групп и сообществ.

Институт освобождения от уголовной ответственности и наказания содержит ряд правовых положений, которые особенно активно должны использоваться в оперативно-розыскной деятельности по борьбе преступностью.

Уголовный закон предполагает ряд существенных отличий между указанными понятиями:

1) освобождение от уголовной ответственности в основном связано с совершением преступлений небольшой тяжести; освобождение от наказания этим признаком жестко не связано;

2) от уголовной ответственности может быть освобождено лицо на любой стадии судопроизводства (обвиняемый, подсудимый, осужденный); от наказания - только лицо, в отношении которого состоялся обвинительный приговор;

Для целей оперативно-розыскной деятельности значительные возможности предоставляет институт добровольного отказа от преступления, т.е. прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца (ст. 31 УК РФ).

В отличие от бывшего Уголовного кодекса РСФСР новый Уголовный кодекс РФ довольно подробно определяет правовую природу добровольного отказа от преступления.

Главное правовое последствие добровольного отказа — исключение уголовной ответственности. В соответствии с ч. 2 ст. 31 УК РФ лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца.

Для тактики оперативно-розыскной деятельности, особенно в борьбе с организованной преступностью, чрезвычайно важно положение ч. 4 ст. 31 УК РФ, согласно которой не подлежат уголовной ответственности даже организатор преступления и подстрекатель к преступлению, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца.

 Более того, в соответствии с ч.5 ст. 31 УК РФ, если действия организатора или подстрекателя по предотвращению преступления не привели к положительному результату, то предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания.

Не подлежит уголовной ответственности и пособник преступления, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления.

Таким образом, диапазон правовых оснований для действий оперативников и негласных сотрудников по склонению организаторов, подстрекателей, исполнителей и пособников преступления к добровольному отказу от преступления довольно широк.

Теория оперативно-розыскной деятельности всегда основывалась на активной тактике оперативно-розыскных органов в отношении лиц, замышляющих и подготавливающих преступления.

Такая точка зрения была принята и поддержана не только специалистами в области теории оперативно-розыскной деятельности, но и уголовного права[29]. Суть вопроса в том, что если некритично, не проявляя оперативной гибкости, следовать выработанным в науке уголовного права положениям ряда ученых, то предупредительная деятельность оперативно-розыскного органа должна была бы превратиться в пассивное выжидание проявления «доброй воли» со стороны субъектов, замышляющих, подготавливающих или покушающихся на преступление.

По-видимому, такая позиция была бы социально неоправданной, не соответствовала бы уголовной политике, а также принципу наступательности в оперативно-розыскной деятельности. Как отмечает Э.Ф. Побегайло, основное назначение добровольного отказа — предупреждать и пресекать преступления. Закрепленная законодателем возможность избежать привлечения к уголовной ответственности, отступив от начатой криминальной деятельности, стимулирует лицо к отказу завершить преступный замысел. Эта возможность образно именуется в специальной литературе «золотым мостом для отступления»[30] По сравнению с пресечением преступлений, т.е. открытым вмешательством оперативников в ход событий, использование в оперативно-розыскной деятельности института добровольного отказа имеет ряд преимуществ. Как известно, открытое вмешательство (пресечение) не всегда дает положительные результаты, поскольку для субъекта создаются условия, не дающие ему возможности довести начатое преступление до конца. Однако это не исключает повторного посягательства с его стороны при более благоприятной ситуации. Добровольный же — чаще всего окончательный — отказ от совершения посягательства на объект, естественно, более надежно гарантирует безопасность правоохраняемого объекта.

Оперативно-розыскные органы, первоочередная задача которых — предотвращение преступлений, не могут выжидать, пока готовящее преступление лицо само откажется от своего замысла и приготовительных действий. Они обязаны активно и целеустремленно использовать имеющиеся силы и средства, чтобы упредить его действия.

Существенное значение для оперативно-розыскной деятельности имеет отграничение добровольного отказа от такого уголовно-правового института, как деятельное раскаяние.

Во-первых, данный институт относится к обстоятельствам, смягчающим наказание (п. «и» ст. 61 УК РФ), а во-вторых, является основанием для освобождения от уголовной ответственности (ст. 75 УК РФ).

Для тактики оперативно-розыскной деятельности последнее является наиболее значимым фактором, особенно при проведении оперативно-розыскных мероприятий для привлечения граждан к конфиденциальному сотрудничеству. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 75 УК РФ «лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления».

Эта норма уголовного законодательства корреспондируется со ст. 18 ФЗ об Оперативно-розыскной деятельности («Социальная и правовая защита граждан, содействующих органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность»), в соответствии с положением которой «лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступлений, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации».

Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 75 УК РФ «лицо, совершившее преступление иной категории, при наличии условий, предусмотренных частью первой настоящей статьи, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса». К таким особым случаям относятся нормы, относящиеся к двенадцати статьям УК РФ, среди которых имеются предписания об освобождении от уголовной ответственности лиц, совершивших не только преступления средней тяжести, но также тяжкие и даже особо тяжкие. В частности, в связи с деятельным раскаянием освобождаются от уголовной ответственности:

лица - граждане Российской Федерации, совершившие государственную измену, т. е. шпионаж, выдачу государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации;

лица — иностранные граждане или лица без гражданства, совершившие действия, квалифицируемые как шпионаж (ст. 276 УК РФ «Шпионаж»); а также лица, совершившие действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации (ст. 278 УК РФ «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти»), если они добровольным и своевременным сообщением органам власти о содеянном или иным его поведением способствовали предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации (примечание к ст. 275 УК РФ);

лица, участвовавшие в подготовке акта терроризма, если они своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовали предотвращению осуществления акта терроризма (примечание к ст. 205 УК РФ «Терроризм»);

лица, добровольно или по требованию властей освободившие заложника (примечание к ст. 206 УК РФ «Захват заложника»);

лица, добровольно прекратившие участие в незаконных вооруженных формированиях и сдавшие оружие (примечание к ст. 208 УК РФ «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем»);

лица, добровольно освободившие похищенных людей (примечание к ст. 126 У К РФ «Похищение человека»);

лица, добровольно сдавшие огнестрельное оружие, комплектующие детали к нему, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства (примечания к ст. 222 УК РФ «Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» и к ст. 223 УК РФ «Незаконное изготовление оружия»);

лица, добровольно сдавшие наркотические средства или психо-тропные вещества и активно способствовавшие раскрытию или пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств или психотропных веществ, изобличению лиц, их совершивших, обнаружению имущества, добытого преступным путем (примечание к ст. 228 УК РФ «Незаконные изготовление, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ»);

лица, совершившие коммерческий подкуп, даже если это деяние было совершено неоднократно либо в составе группы по предварительному сговору или организованной группой, если в отношении этих лиц имело место вымогательство или если эти лица добровольно сообщили о подкупе органу, имеющему право возбудить уголовное дело (примечание к ст. 204 УК РФ «Коммерческий подкуп»);

лица, давшие взятку, даже если это деяние было совершено неоднократно, если имело место вымогательство взятки со стороны должностного лица или если лица добровольно сообщили органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки (примечание к ст. 291 УК РФ «Дача взятки»).

Таким образом, деятельное раскаяние как новый институт в уголовном праве России создает широкое поле деятельности для оперативных подразделений в процессе предупреждения и раскрытия преступлений.

Оперативно-розыскная практика имеет немало примеров эффективного применения оперативно-розыскной деятельности  данного уголовно-правового института в сочетании с другим — добровольным отказом от совершения преступления.

В январе 2001 г. сотрудники УФСБ по Волгоградской области легализовали перед СМИ факт негласного сотрудничества бывшего прапорщика 20-й мотострелковой дивизии В. Калинкина, который по заданию чеченских полевых командиров должен был совершить теракт на Волгоградской ГЭС. Благодаря его сотрудничеству с оперативниками УФСБ удалось задержать несколько диверсионных групп, предотвратив таким образом целую серию взрывов на территории области.

До 1992 г. прапорщик служил в одной из частей Уральского военного округа. Летом 1993 г. по предложению сослуживца-чеченца он отправился на отпуск в г. Грозный, взяв с собой сына. Через несколько дней этот сослуживец, спрятав мальчика, заставил В. Калинкина поступить на службу в местные незаконные вооруженные формирования. Жене прапорщика удалось забрать сына домой, а сам он остался в Чечне.

В. Калинкин первое время был начальником подразделения связистов в Шалинском танковом полку, а затем его перевели в элитное диверсионное подразделение «Барс». Причем подготовку к диверсионно-разведывательной работе он проходил в арабских лагерях.

После окончания операции по наведению конституционного порядка в Чечне (1995—1996 г.г.) Калинкин по заданию своего полевого командира вернулся в г. Волгоград с документами на чужую фамилию и через некоторое время поступил на службу по контракту командиром взвода связи в 20-ю мотострелковую дивизию, размещенную в этом городе. В диверсиях он не участвовал, а только передавал обращавшимся к нему чеченцам информацию.

Летом 2000 г. к Калинкину приехали представители террористов с заданием: он должен был помочь им осуществить теракт на Волжской ГЭС. Тогда прапорщик и обратился к представителям военной контрразведки, которые подозревали его в связях с боевиками и вели за ним оперативное наблюдение.

Благодаря негласному сотрудничеству Калинкина с органами ВКР им удалось арестовать 27 лиц, связанных с террористами, предотвратив таким образом целую серию взрывов, запланированных не только на ГЭС, но и в местных войсковых частях. Учитывая деятельное раскаяние Калинкина и его помощь органам ВКР в предотвращении террористических актов, уголовное дело против прапорщика возбуждать не стали. Он стал главным свидетелем на процессе над террористами[31].

Что касается институтов наказания и освобождения от наказания, то здесь также имеются нормы, имеющие особое значение для оперативных подразделений. Так, с позиций оперативно-розыскной деятельности следует широко использовать положения ст. 53 УК РФ, в соответствии с которой виновный может быть осужден к ограничению свободы, которое заключается в содержании осужденного, достигшего к моменту вынесения судом приговора 18-летнего возраста, в специальном учреждении без изоляции от общества в условиях осуществления за ним надзора. С точки зрения осуществления оперативно-розыскных мероприятий к этой норме близко и условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79 УК РФ), а также замена неотбытой части наказания более мягким наказанием (ст. 80 УК РФ).

В этих ситуациях должны осуществляться определенные оперативно-розыскные действия: проведение оперативных проверок с целью изучения среды, в которой находятся лица, освобожденные от уголовной ответственности и наказания, а также осужденные к ограничению свободы; установление негласного наблюдения за ними в случаях, когда они не разрывают связей с криминогенными контингентами; привлечение их к сотрудничеству, если они могут принести пользу в борьбе с преступностью.

Итак, анализируя все вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что цели оперативно-розыскной деятельности основаны на целях уголовного права и дополняются ими, они являются определяющими для постановки задач и выработки принципов оперативно-розыскной деятельности. Для достижения целей уголовного законодательства оперативно-розыскными средствами и методами в общей части УК РФ разработаны правовые институты, которые можно назвать уголовно-правовыми средствами, обеспечивающими оперативно-розыскную деятельность.

В следующем параграфе мы проведем юридический анализ норм особенной части УК РФ, обеспечивающих осуществление оперативно-розыскной деятельности.

2.2. Юридический анализ норм Особенной части УК РФ, обеспечивающих осуществление ОРД.

Особенная часть УК РФ содержит перечень преступлений, за которые наступает уголовная ответственность. Учитывая, что оперативно-розыскная деятельность – это специфический вид деятельности, осуществление которой может повлечь нарушение конституционных прав и свобод  граждан, то закон должен ограничить такую деятельность рамками, выход за которые влечет уголовную ответственность.

Особенная часть Уголовного кодекса РФ предусматривает несколько видов преступлений, ответственность за совершение которых несут оперативные работники. Это нарушение неприкосновенности частной жизни, нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений, нарушение неприкосновенности жилища.

Статья 137 УК РФ предусматривает ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни.

Конституция закрепляет право каждого гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ст. 23 и 24 УК). Уголовно-правовой запрет посягательств на неприкосновенность частной жизни человека, его личные или семейные тайны является одной из гарантий этого права. Личную или семейную тайну составляют сведения, не подлежащие, по мнению лица, которого они касаются, оглашению. Личную и семейную тайну не могут составлять сведения, которые были ранее опубликованы либо оглашены иным способом.

Нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК) может выражаться в: а) незаконном собирании сведений о частной жизни; б) незаконном их распространении; в) незаконном их распространении в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации.

Понятия собирания и распространения сведений хорошо известны уголовному праву и толкуются обычно достаточно широко. Так, собирание сведений может осуществляться любым способом: тайно, открыто, с применением обмана или насилия и т.д. Оно может выражаться в похищении, приобретении, копировании документов или других материальных носителей конфиденциальной информации, в подслушивании, подсматривании, в проведении фото-, видео- или киносъемки, в опросе осведомленных лиц и пр. В ст. 137 УК речь идет только о незаконном собирании и распространении сведений. Незаконность этих действий определяется, во-первых, отсутствием согласия со стороны потерпевшего (о чем прямо говорится в диспозиции статьи); во-вторых, совершением их лицом, не уполномоченным на собирание конфиденциальных сведений в данной ситуации; в-третьих, использованием при сборе информации средств и методов, запрещенных законом, например путем нарушения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138 УК) либо путем нарушения неприкосновенности жилища (ст. 139 УК). Незаконным следует считать также получение конфиденциальной информации с применением насилия, обмана, хищения официальных документов, дачи взятки должностным лицам и др.

Закон не связывает ответственность за незаконное распространение сведений о частной жизни лица с конкретным способом распространения. Под распространением имеется в виду любая незаконная передача указанных сведений третьим лицам. Незаконным распространением является разглашение личной или семейной тайны лицом, обязанным ее хранить в силу своей профессии (адвокатская, врачебная тайна и т.д.). В некоторых случаях разглашение сведений о частной жизни по УК образует одновременно состав другого преступления: разглашение тайны усыновления (ст. 155), разглашение данных предварительного расследования (ст. 310), разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 311), разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении должностного лица правоохранительного или контролирующего органа (ст. 320). В таких случаях содеянное квалифицируется по совокупности со ст. 137 УК. Напротив, не является незаконным разглашение личной и семейной тайны лицом, обязанным ее сообщить в силу закона (например, при допросе в качестве свидетеля).

Обязательным элементом объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 137 УК, является причинение вреда правам и законным интересам граждан. Характер вреда закон не ограничивает. Он может быть:

а) материальным (имущественным), например потеря хорошо оплачиваемой работы, срыв выгодной сделки, иные убытки в предпринимательской деятельности;

б) физическим (телесным), например заболевание от пережитого;

в) моральным, например распад семьи, подрыв репутации.

Вред может быть причинен незаконным распространением сведений о частной жизни лица, которые объективно не являются порочащими, но составляют личную или семейную тайну потерпевшего, например о наличии у него неизлечимой болезни или о том, что он явился жертвой сексуального насилия. Установление наличия вреда правам и законным интересам потерпевшего производится в каждом конкретном случае с учетом индивидуальных особенностей личности и ситуации.

Нарушение неприкосновенности частной жизни считается оконченным преступлением только с момента причинения соответствующего вреда (материальный состав).

Субъективная сторона данного преступления характеризуется прямым умыслом. Обязательным элементом субъективной стороны является мотив: корыстная или иная личная заинтересованность. Корыстная заинтересованность выражается в стремлении приобрести материальную (имущественную) выгоду за счет потерпевшего или в виде вознаграждения от третьей стороны. Иная личная заинтересованность может заключаться в стремлении дискредитировать конкурента, сделать карьеру, отомстить за что-либо, продемонстрировать свое превосходство либо привлечь внимание к себе.

Статья 138 УК РФ предусматривает ответственность за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений. Статья 138 УК предусматривает ответственность за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан. Под иными сообщениями имеются в виду сообщения по телефаксу, телетайпу и пр.

Нарушение заключается в ознакомлении без согласия гражданина с его корреспонденцией, переговорами или иными сообщениями. Ограничение права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений допускается согласно Конституции (ч. 2 ст. 23) только на основании судебного решения. Не имеет значения, нарушается ли тайна переписки или переговоров граждан между собой или граждан с организациями либо с учреждениями.

В ч. 2 ст. 138 УК предусмотрена ответственность за квалифицированный вид рассматриваемого преступления. Квалифицирующими признаками являются: использование субъектом своего служебного положения или использование специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации.

В ч. 3 ст. 138 УК предусмотрена ответственность за преступление, не известное прежнему уголовному законодательству. Оно заключается в производстве, сбыте или приобретении в целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации. Это деяние образует самостоятельный состав преступления и характеризуется более высокой степенью общественной опасности, нежели преступления, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 138 УК. Поэтому в случаях реальной совокупности (например, производство технических средств и последующее их использование) содеянное должно квалифицироваться одновременно по ч. 1 и 3 ст. 138 УК.

Статья 139 УК РФ предусматривает ответственность за нарушение неприкосновенности жилища.

 В соответствии с Конституцией (ст. 25) жилище граждан неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения.

 Предусмотренное ст. 139 УК деяние заключается в незаконном проникновении в жилище, совершенном против воли проживающего в нем лица. Проникновение в жилище помимо воли проживающего в нем лица допустимо только в случаях, предусмотренных федеральным законом или на основании судебного решения. Суд выносит такое решение на основании материалов, подтверждающих необходимость проникновения в жилище и представленных судье уполномоченными на то органами и должностными лицами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством и Федеральным законом РФ от 11.08.95 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации".

Незаконным проникновением следует считать не только вхождение в жилище, но и размещение в нем без ведома проживающих там лиц специальных технических средств для аудиовизуального наблюдения.

Вот такие виды преступлений предусматривает УК РФ, за совершение которых оперативные работники несут уголовную ответственность.

Глава 3. Оперативно-розыскное право.

Оперативно-розыскное право - это социально обусловленная система правовых норм, регулирующих гласную и негласную деятельность органов обеспечения безопасности России по использованию специальных сил и средств, проводимую с целью защиты человека и общества от преступных посягательств, а также розыска лиц, совершивших преступления, и общественные отношения, возникающие в этой деятельности.

Рассмотрим один из важнейших компонентов отрасли права - ее норму, а также вопрос об оперативно-розыскных правоотношениях, возникающих в оперативно-розыскной деятельности.

Норма оперативно-розыскного права можно представить как установленное и обеспеченное государством общеобязательное правило поведения и связанные с ним общие веления, призванные в своем единстве регулировать общественные отношения в оперативно-розыскной деятельности. Можно определить норму оперативно-розыскного права и иначе. Например, как исходящее от государства и охраняемое им общее правило поведения, которое предоставляет участникам оперативно-розыскной деятельности юридические права и возлагает на них юридические обязанности[32].

Не ставя в рамках настоящей статьи задачу детально обосновать определение нормы оперативно-розыскного права, отметим лишь то, что эта правовая норма является истинной, т.е. обладает объективным свойством, выражающим проверяемую практикой меру пригодности ее содержания и формы в виде познавательно-оценочного образа соответственно отражать тип, вид, уровень либо элемент развития человеческой деятельности.

Структурно норма оперативно-розыскного права, как и любая иная норма (в логическом ее понимании), состоит из трех основных элементов: гипотезы, диспозиции и санкции. Автор специально акцентирует внимание читателей на рассмотрении нормы оперативно-розыскного права как логической нормы, характеризующей бытие и связь конкретных предписаний, их государственно-принудительные и нормативно-регулирующие качества (в отличие от нормы-предписания, воплощающей государственное веление в виде цельного нормативного положения, посвященного конкретному вопросу правового регулирования[33]). Такой подход позволит более детально осветить проблемы становления уголовно-розыскного права, поможет точнее определить «болевые точки» процесса формирования законодательства об оперативно-розыскной  деятельности.

Элементы логической нормы схематично можно представить так: «если - то - в противном случае»[34]. Например, логическую норму оперативно-розыскного права, состоящую из предписаний, содержащихся в ч. 2 ст. 16 и ч. 9 ст. 5 Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации», можно представить в следующем виде: если возникла реальная угроза противоправного посягательства на жизнь лица в связи с его содействием органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, то эти органы обязаны принять необходимые меры к предотвращению противоправных действий, установлению виновных и привлечению их к ответственности, в противном случае (при осуществлении оперативно-розыскной деятельности с нарушением Закона) наступает ответственность, предусмотренная законодательством Российской Федерации.

На этом простом примере можно убедиться, с одной стороны, в пользе конструирования логических норм, а с другой - в несовершенстве действующего законодательства об оперативно-розыскной деятельности. Анализ текста упомянутого Закона позволяет сделать заключение о том, что в нем содержится единственное (!) упоминание о возможных санкциях для нарушителей правил оперативно-розыскной деятельности (ч. 9 ст. 5 Закона). Причем эти санкции весьма и весьма декларативны. Что означает «ответственность, предусмотренная законодательством Российской Федерации»? Уголовная ответственность? Административная? Материальная? Какая-то иная? Или все виды ответственности вместе взятые? Полагаем, что нарушение предписания нормы оперативно-розыскного права может (и, разумеется, должно) влечь санкцию, относящуюся исключительно к сфере уголовной, дисциплинарной или материальной ответственности.

В связи с этим необходимо предусмотреть в Законе об оперативно-розыскной деятельности санкции (ответственность) за конкретные действия должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Такие санкции должны быть более детализированы, чем имеющиеся в действующем Законе, и отнесены к конкретным отраслям законодательства.

Не менее актуальным, чем исследование норм оперативно-розыскного права как для теории, так и для практики является изучение вопроса об оперативно-розыскных правоотношениях или, точнее, о правовых отношениях в оперативно-розыскной деятельности.

Известный советский юрист М.С. Строгович считал, что «юридические законы нельзя понять и правильно объяснить, если не рассматривать их вне связи с общественными отношениями»[35]. Вне всякого сомнения, его высказывание справедливо и в отношении законодательства об оперативно-розыскной деятельности. Вообще проблема наличия и роли правоотношений в такой деятельности государства связана с аналогичной не вполне разрешенной проблемой в родственных для оперативно-розыскного права отраслях - уголовном и уголовно-процессуальном праве прежде всего. Не секрет, что в отечественной науке долгое время замалчивалось либо вообще отрицалось, в частности, существование уголовно-правовых отношений[36]. Только в конце 50-х - начале 60-х годов, благодаря работам А.А. Пионтковского, М.С. Строговича и других ученых, удалось разрушить миф об отсутствии в уголовном праве правоотношений[37]. В результате плодотворных дискуссий большинство ученых признали наличие правоотношений как в уголовном, так и в уголовно-процессуальном праве. Был также отмечен их специфический, отличный от других отраслей права характер, определяемый тем, что отношения здесь возникают по поводу совершения преступления.

Таким образом, при исследовании правоотношений в оперативно-розыскной деятельности возникает двойная сложность. Во-первых, необходимо учитывать специфичность, исключительность правоотношений в отраслях науки, от которых отпочковывается оперативно-розыскное право. Во-вторых, нельзя забывать о феномене собственно оперативно-розыскного права как новой комплексной отрасли. И все же постараемся ответить на следующий вопрос: имеются ли, и если имеются, то в чем выражаются правоотношения в оперативно-розыскной деятельности?

Читатели-оппоненты заведомо могут выразить сомнение: возможно ли ограничить рамками правоотношений борьбу органов обеспечения безопасности Российской Федерации (специальных служб и правоохранительных органов) с преступлениями, равно как и в целом работу по обеспечению безопасности личности, общества и государства, в их негласной сфере деятельности? Что же, такие сомнения вполне уместны, хотя, скорее всего, беспочвенны. Правоотношения в указанной сфере деятельности государства - оперативно-розыскные правоотношения - не только теоретически возможны, но и достаточно реальны, в чем и постараемся убедить читателей.

Рассуждения начнем со следующей общетеоретической посылки. Исходя из реальности оперативно-розыскного права (хотя и непризнанного пока наукой), предположим, что в новой отрасли права правоотношений не существует. Разумеется, возможные оппоненты могут возразить на это и заявить, что сама постановка вопроса о реальности оперативно-розыскного права есть не более чем абстрактное теоретизирование. Не возражая на это, пожелаем только придерживаться столь же бескомпромиссной позиции и в возможной конкретной жизненной ситуации, в которой, не дай Бог, может оказаться, наверное, почти каждый из потенциальных оппонентов, т.е. в ситуации, когда российские специальные службы или правоохранительные органы негласно ограничат его конституционные права в связи с совершением «кем-либо» преступления. Вот тогда, следуя логике оппонента, ему не следует возмущаться и требовать от компетентных органов ни объяснений в связи с ограничением его прав человека и гражданина, ни материалов, возможно, имеющегося «досье» па себя, ни компенсации за вероятное нанесение морального вреда или материального ущерба, ни многого другого, регулированием чего и призвано заниматься отрицаемое им оперативно-розыскное право. Став на такой путь, придется, во-первых, проигнорировать положение теории о том, что во всех отраслях права обязательно присутствуют правоотношения и, во-вторых, признать, что оперативно-розыскное право является исключением в «семье» отраслей российского права, так как оно должно строиться не в зависимости от предмета правового регулирования (т.е. особенностей общественных отношений в данной области права), а с учетом каких-то иных критериев. Возможно ли это? Отрицательный ответ напрашивается сам собой. Следовательно, с позиций теории предположение о наличии правоотношений в оперативно-розыскном праве обоснованно, и вопрос, по-видимому, состоит лишь в том, чтобы их определить, вычленить среди иных правоотношений, а также объяснить их особенности.

Оперативно-розыскная деятельность как вид государственной деятельности заключается в защите человека и гражданина от преступных посягательств посредством решения задач по предупреждению, выявлению, пресечению и раскрытию преступлений и розыску лиц, их совершивших («узкое» толкование оперативно-розыскной деятельности). В ней, как и в других видах деятельности государства (например, в уголовно-исполнительной и уголовно-процессуальной), должно сохраняться общее положение: осуществление органами обеспечения безопасности и их должностными лицами своих правомочий в оперативно-розыскной деятельности (в частности, в оперативно-розыскном процессе) производится посредством преломления их в сугубо специфических правоотношениях - оперативно-розыскных отношениях. Силы обеспечения безопасности Российской Федерации и их представители, реализующие на практике нормы оперативно-розыскного права, являются субъектами (участниками) оперативно-розыскных отношений точно так же, как следователь и суд являются участниками (субъектами) уголовно-процессуальных отношений, применяя меры уголовно-процессуального характера. Иные лица (конфиденты и специалисты, с одной стороны, проверяемый и разыскиваемый - с другой), участвующие в производстве по оперативному делу и наделенные определенными правами и обязанностями, также выступают субъектами (участниками) оперативно-розыскных отношений[38].

Следовательно, оперативно-розыскные отношения возникают в основной части оперативно-розыскной деятельности, называемой оперативно-розыскным процессом, т.е. в основанной на законе и, как правило, облеченной в форму правовых отношений деятельности органов обеспечения безопасности Российской Федерации, использующих специальные силы и средства, осуществляемой в целях предупреждения совершения преступлений, поиска событий преступлений и розыска лиц, уклоняющихся от правосудия, а также с целью способствования решению задач уголовного судопроизводства и уголовно-исполнительного производства.

Думается, что в практической оперативно-розыскной деятельности сил обеспечения безопасности уже достаточно давно сложились объективные предпосылки для интеграции имеющихся процедур и порядка осуществления отдельных оперативно-розыскных действий в единый оперативно-розыскной процесс. Хотя ученым и специалистам еще только предстоит разработать основы теории оперативно-розыскного процесса.

Такая теория должна являться частью науки формирующегося оперативно-розыскного права (в перспективе - возможно, самостоятельной отраслью правовой процессуальной науки), в. которой будут рассматриваться общие закономерности оперативно-процессуальных правоотношений, возникающих в оперативно-розыскной деятельности, а также изучаться процедуры (порядок) их отображения в оперативно-служебных документах (в частности, в оперативных делах). Одна из основных задач новой теории заключается в разработке оперативно-процессуальных (оперативно-розыскных) правоотношений, положений о правах, обязанностях и ответственности сторон оперативно-розыскного процесса, а также в исследовании оперативно-процессуальных форм.

Особо отметим цель и задачи оперативно-розыскного процесса. Они заключаются не в изобличении и наказании лиц, совершивших общественно опасное деяние. (В таком случае оперативно-розыскной процесс «переродится» в «чисто» уголовный со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями.) Целью и задачами оперативно-розыскного процесса являются:

- предупреждение и выявление специфическими (в основном негласными) методами и средствами событий преступлений;

- розыск лиц, скрывающихся от правосудия или пропавших без вести;

- оказание действенной помощи органам дознания и предварительного следствия в пресечении и расследовании преступлений (опять-таки используя присущие оперативно-розыскной деятельности специфические методы и средства).

Итак, оперативно-розыскная деятельность состоит, с одной стороны, в реализации прав и обязанностей сил обеспечения безопасности (наделенных законодателем правом на ее осуществление) в процессе защиты охраняемых объектов от лиц, совершающих общественно опасные деяния, а с другой - в использовании прав и выполнении обязанностей иными субъектами и участниками оперативно-розыскной деятельности. Таким образом, можно сделать вывод, что изложенная ситуация есть не что иное, как описание некоего вида правовых отношений - оперативно-розыскных отношений.

Действительно, в оперативно-розыскной деятельности (и ее сердцевине - оперативно-розыскном процессе) силы обеспечения безопасности Российской Федерации и их должностные лица располагают законными правомочиями для предупреждения, выявления, пресечения и расследования преступлений, а также для того, чтобы в определенных законом случаях ограничивать конституционные права граждан. Однако их деятельность нельзя уподобить дороге с односторонним движением, так как в сферу их интересов попадают граждане, точно так же имеющие определенные права и обязанности. Иное дело, что в нормах Закона об оперативно-розыскной деятельности компетенция последних не нашла должного отражения. Ради объективности отметим, что «зачатки» правомочий этой стороны оперативно-розыскных правоотношений в Законе все же просматриваются. Согласно ч.3 ст.5 лицо, виновность которого в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке, полагающее, что в отношении его проводились оперативно-розыскные мероприятия, вправе истребовать от органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, сведения о характере полученной в отношении его информации в пределах, допускаемых требованиями конспирации и исключающих разглашение государственной тайны. Тем не менее последнее обстоятельство ни в коей мере не умаляет значения выводов о том, что применение норм оперативно-розыскного права осуществляется посредством оперативно-розыскных правоотношений, т.е. точно так же, как и в иных отраслях российского права.

Вместе с тем оперативно-розыскным правоотношениям свойственна и определенная специфика. Отношения, в которых праву одного субъекта обязательно корреспондирует обязанность другого, характерные, в частности, для гражданского обязательственного права или в целом для уголовного процесса, в оперативно-розыскной деятельности не играют столь существенной роли. Оперативно-розыскные правоотношения имеются только там, где участвующие в оперативно-розыскном процессе лица (проверяемые, разыскиваемые или лица, чьи конституционные права были ограничены) могут осуществлять свои права (т.е. иметь защитника, обращаться в суд в связи с нарушением их прав силами. обеспечения безопасности России и их должностными лицами, требовать предоставления «оперативного досье» и т.п.).

Оперативно-розыскные правоотношения - это возникающая на основе норм оперативно-розыскного права связь между субъектами (участниками) оперативно-розыскной деятельности, характеризуемая наличием единства их юридических прав и обязанностей и гарантируемая принудительной силой государства.

Заключение

Итак, мы рассмотрели тему: «Уголовно-правовые средства, обеспечивающие оперативно-розыскную деятельность» в ходе которой пришли к следующим выводам:

-           на протяжении многих веков совершенствовалось законодательное регулирование сыскной работы, и работа сыщиков, ее методы, но все же развитие происходило не так активно, как в последнее десятилетие. Только с середины 90-х годов прошлого столетия нормативное регулирование оперативно-розыскной деятельности выросло в настоящую систему;

-           сегодня законодательство, регулирующее оперативно-розыскную деятельность, представляет собой целую систему нормативных актов. Во главе такой системы стоит Конституция РФ. В соответствие и во исполнение Конституции РФ разработаны нормативные акты, центральными из которых является Федеральный Закон  № 144 – ФЗ от 12 августа 1995 года «Об оперативно – розыскной деятельности», Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ;

-           цели оперативно-розыскной деятельности основаны на целях уголовного права и дополняются ими, они являются определяющими для постановки задач и выработки принципов оперативно-розыскной деятельности. Для достижения целей уголовного законодательства оперативно-розыскными средствами и методами в общей части УК РФ разработаны правовые институты, которые можно назвать уголовно-правовыми средствами, обеспечивающими оперативно-розыскную деятельность;

-           особенная часть УК РФ в свою очередь, предусматривает виды преступлений, за совершение которых оперативные работники несут уголовную ответственность, тем самым ограничивая деятельность этих работников законными рамками, гарантирующими соблюдение конституционных прав и свобод граждан при осуществлении оперативно-розыскной деятельности.

Третью главу настоящей дипломной работы мы посвятили  оперативно-розыскному праву. Теория оперативно-розыскной деятельности, как и другие науки, в реальных условиях нашей действительности испытала и испытывает на себе действие такого общего закона развития научного знания, как дифференциация и интеграция. Разработка понятийно-категориального аппарата единой теории оперативно-розыскной деятельности органов обеспечения безопасности России учеными всех заинтересованных министерств, ведомств (впрочем, как и вневедомственной, прежде всего вузовской, науки) будет не только способствовать глубокому исследованию природы оперативно-розыскной деятельности, ее места и роли в юридической системе общества, но и создаст условия для проектирования научно обоснованной модели данной деятельности, всех составляющих ее структуры. Несовершенный механизм правового регулирования оперативно-розыскной деятельности в нашем государстве подтверждает актуальность разработки такой теоретической модели.

Формируемая оперативно-розыскная теория — область научных знаний, призванная вооружать практику борьбы с преступностью всех оперативно-розыскных органов системой научных выводов и рекомендаций, необходимых для эффективной организации и осуществления оперативно-розыскных мероприятий, создания правовых, организационных, информационных, методических, кадровых и ресурсных предпосылок и условий их успешной деятельности.

Поскольку Федеральный закон об Оперативно-розыскной деятельности не допускает осуществление оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и задач, не предусмотренных законодательством, то именно они (цели и задачи) определяют основные цели и задачи теоретических исследований в сфере оперативно-розыскной деятельности.

Целевая направленность этих исследований состоит в совершенствовании организации и тактики осуществления ОРД для защиты жизни, здоровья, прав и свобод личности, собственности, безопасности общества и государства от преступных посягательств, а их содержание определяется целями и задачами оперативно-розыскной деятельности, сформулированными законодателем.

Единая теория оперативно-розыскной деятельности на протяжении десятилетий развивалась, прежде всего, как юридическая наука. Отсюда ее неразрывная связь как с другими науками криминального цикла (уголовным и уголовно-исполнительным правом, уголовным процессом, криминалистикой, криминологией, прокурорским надзором, судопроизводством), так и с другими юридическими науками (административным, гражданским, финансовым, налоговым, таможенным, государственным, международным правом и иными научными отраслями юриспруденции).

Учитывая все вышеизложенное можно сделать вывод о том, что оперативно-розыскную деятельность необходимо изучать как отдельную науку, как отдельную отрасль права.

С П И С О К    Л И Т Е Р А Т У Р Ы

1.         Конституция РФ. Принята всенародным голосование 12.12.1993 г.

2.         Закон «Об оперативно-розыскной деятельности». – М., ЮРИСТЪ, 1992. –  25 с.

3. ФЗ РФ «Об оперативно-розыскной деятельности». – Н.: ТОО «ЮКЭА», 1995. – 240 с.        

4. Уголовно–процессуальный кодекс Российской Федерации, 18.12.2001 г.

5. Таможенный кодекс Российской Федерации от 18 июня 1993 г. N 5221-I.

6. Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации.

7. Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах».

8. Федеральный закон от 16 февраля 1995 г. N 15-ФЗ «О связи».

9. Постановление Правительства РФ от 26 сентября 2000 г. N 725 «Об утверждении Правил оказания услуг почтовой связи.

10. Приказ Федеральной службы налоговой полиции РФ, ФСБ РФ, МВД РФ, Федеральной службы охраны РФ, ФПС РФ, ГТК РФ и Службы внешней разведки РФ от 13 мая 1998 г. N 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд».

11. Приказ МВД РФ от 23 августа 2000 г. N 894 «Об утверждении положения о порядке формирования и ведения федерального автоматизированного банка данных дактилоскопической информации для раскрытия межрегиональных и серийных преступлений».

12. Приказ МВД РФ от 13 августа 1996 г. N 441 «О создании оперативно-розыскных подразделений на транспорте».

13. Приказ Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, ФСБ РФ, ДНП РФ от 22 мая 1995 г. N 32/199/73/278 «Об утверждении Положения о совместных следственно-оперативных группах (бригадах) органов прокуратуры, внутренних дел, безопасности и налоговой полиции для пресечения и расследования деятельности организованных преступных групп».

14. Приказ МВД РФ от 17 февраля 1994 г. N 58 «О мерах по усилению борьбы с преступными посягательствами на автомототранспортные средства».

15. Приказ МВД РФ от 11 сентября 1993 г. N 423 «Об утверждении Инструкции о порядке применения химических ловушек в раскрытии краж имущества, находящегося в государственной, муниципальной, частной собственности и собственности общественных объединений (организаций)».

16. Обзор  судебной  практики  Верховного  Суда  РФ  за II квартал 1999.//    Бюллетень Верховного  Суда  Российской  Федерации, 2000 г., N 1, стр. 7

17. Обзор  судебной  практики  по  уголовным  делам  за  2 квартал  2000  г// Бюллетень Верховного  суда,  2000,  № 4

18. Обзор  судебной практики  за 1 квартал 2001 г.// бюллетень  ВС РФ, 2001, № 3

19. А.А. Герцензон. Уголовное право. Часть Общая. Учебное пособие. М., Юридическая литература, изд. 2-е, 1993.

20. Комментарий  УК РФ/  под  ред. А .И .Бойко .-М., 1996

21. Комментарий  УК РФ/ под  ред.  А .В. Наумова .-М., 1996   

22. Наумов А. В. Уголовное право –М..1996.                                                                      14. .Панько К. А. Рецедив в советском уголовном праве . Воронеж. Изд-во Воронежского унивирситета . 1983.  

23. Теория государства и права. Учебник/Под ред. Л.В. Лазарева. -  М.: Юридическая литература, 1996.      

24. Исаев И.А. История государства и права России, М., 1994, с.447

25. История государства и права России/ Учебник под ред. Ю.П.Титова., М., 1998, с.460

26. Адаменко В.Д. Субъекты защиты обвиняемого. Красноярск. Изд-во Крснояр. Ун-та, 1999 г.                       

27.  Арсеньев К.К. Судебное следствие. СПб, 1997 г.

28.Басков В.И. Прокурорский надзор за исполнением законов при рассмотрении уголовных дел.М.: Юрид.лит., 1996 г.

29.Божъев В.П. Уголовно – процессуальные правоотношения. М., 1998 г.

30.Ветрова Г.Н. Уголовно – процессуальная ответственность. М.: Наука, 1989 г.

31.Вышинский А.Я. Курс уголовного процесса. М., 1950 г.

32.Громов Н.А. Институт привлечения к уголовной ответственности. М., 1991 г.

33.Гуткин И.М. Меры пресечения в Советском уголовном процессе.М., 1963 г.

34.Гуценко К.Ф. Уголовный процесс. Учебник. М., 1990 г.

35.Давыдов Н.В. Уголовный процесс.М., 1990 г.

36.Загорский Г.Н. Судебное разбирательство по уголовному делу. М., 1992 г.

37.Зинатуллин З.З. Уголовно – процессуальное принуждение и его эффективность. М., 1996 г.

38.Зусь Л.Б. Правовое регулирование в уголовном процессе. М., 1998 г.

39.Карнеева Л.М. Привлечение к уголовной ответственности. М., 1997 г.

40.Коврига З.Ф. Уголовно – процессуальное принуждение. М., 1998 г.

41.Ковалев М.А. Уголовный процесс.М., 1996 г.

42.Ларин А.М. Расследование по уголовному делу. М., 1994 г.        

43.      Лазарева В.А. Теория и практика  судебной защиты     в   уголовном процессе. Изд. Самарского  ун-та. Самара. 2000.

44.      В.Г. Смирнов. Функции советского уголовного права. Изд. ЛГУ, 1988.

45.Левин  А.М.   Защитник   в советском суде. М., Госюриздат. 1960.

46.  Леви А.А. Защитник на предварительном следствии. Законность. 1993. № 9.

47.  Либус И.А. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. Ташкент. Изд. «Узбекистан». 1981 г.

48.  Лесницкая Л.Ф. Судебные доказательства.  М., 1994.

   49. Макалинский П.В. С.-Петербургская присяжная адвокатура. Деятельность С.-Петербургского Совета и общих собраний присяжных поверенных за 22 года (1866-1888). СПб., 1889.

50. Малев Е., Лапин Б. Участие адвоката в подготовке гражданского дела к судебному разбирательству. Советская юстиция. 1980. № 24.

51. Матвиенко Е.А. Судебная речь. Минск. Изд. «Вы-шейшая школа». 1972.

52. Матиевский М. Состязательная форма советского гражданского процесса. Советская юстиция. 1984. № 21.

53. К Матюшин Б.Т. Судебное доказывание как элемент судебного познания. Теория и практика установления истины в правоприменительной деятельности. Иркутск. 1985.

54. Мелиников А.А. Правовое положение личности в советском гражданском процессе. М., Изд. «Наука». 1969.

55. Мельниковский М.С. Приемы и методы подготовки адвокатом защиты и осуществление ее в уголовном процессе. М., 1997.

56. Михиенко М.М. Доказывание в советском уголовном процессе. Киев. 1984.

57. Москалькова Т.Н. Этика уголовно-процессуального доказывания. М., Изд. «Спарк». 1996.

58. Московская городская коллегия адвокатов. Проблемы Российской адвокатуры. М., Изд. «Спарк». 1997.

59. Морозова И.Б., Треушников А.М. Исполнительное производство. М., Изд. «Городец». 1999.

60. Мухин И.И. Важнейшие проблемы оценки судебных доказательств в уголовном и гражданском судопроизводстве. Л., Изд. Ленингр. ун-та. 1974.

61. Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. Л., Изд. Ленингр. ун-та. 1971.

62. . Наука и практика в разрешении правовых споров. Л., Изд. Ленингр. ун-та. 1970.

63. Нейштадт Т.Э. Советский адвокат. М., 1958.

64. Немчинов В.И. Дисциплинарный суд над присяжными и частными поверенными. М., 1913.

65. Осипов Ю.К. К вопросу о соотношении судебного познания и судебного доказывания. Сб. ученых трудов.

Вып.7. СЮИ. Свердловск. 1967.

66. Осипов Ю.К. Основные признаки судебных доказательств. Сб. ученых трудов. Вып. 8. СЮИ. Свердловск. 1968.

67. Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск. 1973.

68. Осипов Ю.К. Судебные доказательства. Советское гражданское процессуальное право. М., Изд. «Юридическая

литература». 1965.

   69. Осипкин В.Н., Рохлин В.И. Доказательства. СПб. Изд. юрид. ин-та Генеральной прокуратуры РФ. 1998.

70. Остроухов А.А. Последнее слово о нашей адвокатуре. Екатеринославль. 1875.

[1] Алексеев Н.Н. Русский народ и государство, 1998, М., с.635

[2] Исаев И.А. История государства и права России, М., 1994, с.447                                                 

[3] Исаев И.А. История государства и права России, М., 1994, с.447                                                                              

[4] История государства и права России/ Учебник под ред. Ю.П.Титова., М., 1998, с.460                           

[5] История государства и права России/ Учебник под ред. Ю.П.Титова., М., 1998, с.460                          

[6] Закон «об оперативно-розыскной деятельности». – М., ЮРИСТЪ, 1992. –  25 с.                                   

[7] ФЗ РФ «Об оперативно-розыскной деятельности». – Н.: ТОО «ЮКЭА», 1995. – 240 с.                           

[8] Полный сборник кодексов РФ. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 912 с.               

[9] ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». – Н.: ТОО «ЮКЭА», 1995. – 240 с.

[10] Полный сборник кодексов РФ. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 912 с.

[11] ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». – М., «ЭЛИТ 2000», 2002 г. – 55 с.

[12] ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах». – М., ЮРИСТЪ, 1998 г. – 50 с.

[13] Рос. газ. 27.02. 1995 г.                                                

[14] Рос. газ. 06.10.2000 г.

[15] Рос. газ. 14.06.1998 г.

[16] Рос. газ. 25.09.2000 г.                                                                                                                                               

[17] Рос. газ. 23.09.1996 г.

[18] Рос. газ. 23.06.1995 г.

[19] Рос. газ. 20.03.1994 г.

[20] Рос. газ. 15.10.1993 г.                                                                                                                                               

[21] Шумилов А.Ю. Оперативно-розыскное право: иллюзия или реальность? // М.: Правоведение, 1996 г. – 340 с.

[22] Уголовно-процессуальное право РФ. // Отв. ред. П.А. Лупинская - М.: ЮРИСТЪ, 1998 г. – 696 с.

[23] Учебник уголовного процесса // Отв. Ред. А.С. Кобликов. – М.: СПАРК, 1995. – 650 с.     

[24]  Зажицкий В. Доказательственное право в уголовном процессе. – М.: Зерцало Теис, 1996 г. – 320 с.

[25] Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1987. С. 591.

[26] Уголовный кодекс Российской Федерации: научно-практический комментарий. — М.: Юрид. лит., 1998. С. 103.

[27] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — М.: ИНФРА-М — НОРМА, 1996. С. 86.

[28] Коментарий к Уголовному Кодексу РФ. Вод редакцией А. В. Наумова. М., Юрист, 1996. С. 115

[29] Зелинский А. Ф. Добровольный отказ от преступления // Советская юстиция. 1968. №8.С.8—10.

[30] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — М.: ИНФРА-М — НОРМА, 1996. С. 57.

[31] Коммерсантъ, №15, 30.01.2001.

[32] За основу данного определения взято определение нормы, сформулированное С.С.Алексеевым (см.: Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. II. М., 1982).

[33] Подробнее см.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. II. С. 56

[34] Там же. С. 57.

[35] Стpогович М.С. Избранные труды: В 3 т. Т. I: Проблемы общей теории права. М., 1990. С. 48.

[36] Мицкевич A.B. Субъекты советского права. М., 1962. С. 100, 101.

[37] Пионтковский A.A. Правоотношения в уголовном праве // Правоведение. 1962. № 2; Стpогович М.С. Вопросы теории правоотношений // Советское государство и право. 1964. № 6; Загород пиков Н.И. О содержании уголовно-правовых отношений // Там же. 1963. №11.

[38] Вопрос о наличии прав и обязанностей у проверяемых лиц - дискуссионный. Уточнение компетенции участников уголовно-розыскных отношений заслуживает самого пристального внимания.