рефераты
Главная

Рефераты по авиации и космонавтике

Рефераты по административному праву

Рефераты по безопасности жизнедеятельности

Рефераты по арбитражному процессу

Рефераты по архитектуре

Рефераты по астрономии

Рефераты по банковскому делу

Рефераты по сексологии

Рефераты по информатике программированию

Рефераты по биологии

Рефераты по экономике

Рефераты по москвоведению

Рефераты по экологии

Краткое содержание произведений

Рефераты по физкультуре и спорту

Топики по английскому языку

Рефераты по математике

Рефераты по музыке

Остальные рефераты

Рефераты по биржевому делу

Рефераты по ботанике и сельскому хозяйству

Рефераты по бухгалтерскому учету и аудиту

Рефераты по валютным отношениям

Рефераты по ветеринарии

Рефераты для военной кафедры

Рефераты по географии

Рефераты по геодезии

Рефераты по геологии

Рефераты по геополитике

Рефераты по государству и праву

Рефераты по гражданскому праву и процессу

Рефераты по кредитованию

Рефераты по естествознанию

Рефераты по истории техники

Рефераты по журналистике

Рефераты по зоологии

Рефераты по инвестициям

Рефераты по информатике

Исторические личности

Рефераты по кибернетике

Рефераты по коммуникации и связи

Рефераты по косметологии

Рефераты по криминалистике

Рефераты по криминологии

Рефераты по науке и технике

Рефераты по кулинарии

Рефераты по культурологии

Контрольная работа: Основные направления политико-правовой мысли России

Контрольная работа: Основные направления политико-правовой мысли России

                                 Оглавление:

Введение. 3

1. Николай Александрович Бердяев (1874-1948) 4

2. Сергей Николаевич Булгаков (1874-1948) 8

3. Семен Людвигович Франк (1877-1950) 11

4. Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965) 14

5. Иван Александрович Ильин (1882-1954) 17

6. Питирим Александрович Сорокин  (1889–1968) 21

Заключение. 24

Список литературы: 26


Введение

С наступлением XX века Россия вступила в период тяжких испытаний: революция 1905 года и большевистский переворот или Октябрьская революция 1917 года, когда были изменены государственный строй, социальные и духовные основы общества. В 1922 большевики по инициативе Ленина выслали идеологически неугодных за границу. Этой участи подверглись Н.А.Бердяев, С..Н.Булгаков, И.А. Ильин. И.И Лапшин, С.Л. Франк, Л.П. Карсавин, Н.О.Лосский и другие известные философы, экономисты, юристы, литераторы.

«Конец XIX в. был отмечен нарастанием «чувства чрезвычайности» (А.Белый) и понятным усилением интереса к историософскому и философско-нравственному истолкованию смысла жизни. В тоже время в процессе полемики между отечественными марксистами, народниками и либералами значительный вес приобрела кантианская система. Для некоторых молодых философов Кант стал устойчивой доктринальной опорой при отходе от марксизма на позиции моралистического и религиозно-нравственного мировоззрения»[1]. С.Булгаков, Н.Бердяев, С.Франк противопоставили себя марксизму как догматической системе и подвергли его гносеологической и этической критике. При этом в самом марксизме были выявлены потаенные религиозные мотивы и черты, связанные с его утопическим мессианством.

Реальный вклад в развитие русской общественной мысли, который на рубеже двух веков был сделан представителями либерализма нового типа еще не получил до конца объективной оценки.

1. Николай Александрович Бердяев (1874-1948)

Философ и публицист, он является одним из наиболее известных мыслителей не только в России, но и на Западе. Его работы переведены на многие языки мира. В начале своего творчества примыкал к «легальному марксизму», дальнейшая эволюция Бердяева была подчинена разработке собственной оригинальной философии.

В.В. Зеньковский разделяет все творчество Бердяева на периоды, выражающие разные аспекты его философии: «первый период выдвигает на первый план этическую тему,  для первого периода особенно характерна моральная тема; второй период отмечен религиозно-мистическим переломом и религиозно мистическая тема дальше уже не выпадает из  его сознания; третий период определяется акцентом на историософской проблеме; четвертый период связан с персоналистическими идеями его»[2].

Его книги - "Философия свободы" (1911) и "Смысл творчества" (1916) - обозначили ключевые идеи мыслителя - свобода и творчество, которые станут лейтмотивом его метафизики. Свобода - это то, что, в конечном счете, на онтологическом уровне определяет содержание "царства духа", смысл его противостояния "царству природы". Бердяев называл себя "философом свободы". Свобода - изначальная интуиция, основная и единственная метафизическая идея. Свобода признается им фундаментальной онтологической реальностью, противостоящей миру "мнимостей". «Особой чертой его творчества  была страсть к философской публицистике, имевшей чаще всего характер проповеди, в этом он был моралист»[3].

В основе философского воззрения Бердяева лежит различение мира призрачного («мир» в кавычках, мир данный, где царствует разъединенность, вражда, рабство) и мира подлинного (космоса, идеального бытия, где царствует любовь  и  свобода). «Человек, его тело и дух находятся в плену у «мира», призрачного бытия – это есть следствие грехопадения человека, описанного в Библии. Задача же человека состоит в том, чтобы освободить свой дух из этого плена, «выйти из рабства в свободу, из вражды «мира» в «космическую любовь». Это возможно лишь благодаря творчеству, способность к которому одарен человек, поскольку природа человека есть образ и подобие Бога-творца»[4].

Бердяев не признавал теорий, рассматривающих человека прежде всего как частицу общества, видевших исторический смысл ее существования в выполнении социальных функций и в конечном счете в том, что сделано данной личность для последующих поколений. Философ считал, что сущность личности определяется не ее принадлежность к обществу, но ее принадлежность к космосу. Для Бердяева характерно признание абсолютной ценности любой личности как принадлежащей подлинному бытию, любого поколения, любой культуры. С этих позиций он критикует учение о прогрессе, обвиняя его в том, что оно «заведомо и сознательно утверждает, что для огромной массы человеческих поколений и для бесконечного ряда времен и эпох существует только смерть и могила…Все поколения являются лишь средством для осуществления этой блаженной жизни, этого счастливого поколения избранников, которое должно явится в каком-то неведомом и чуждом для нас грядущем»[5].

«С русской интеллигенцией в силу исторического ее положения случилось вот какого рода несчастье: любовь к уравнительной справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине, почти уничтожила интерес к истине»[6], - пишет Н.А. Бердяев в сборнике Вехи. «Общественный утилитаризм в оценках всего, поклонение «народу» - то крестьянству, то пролетариату, - все это остается моральным догматом большей части интеллигенции»[7]. В этом сборнике Бердяев и другие философы призвали порвать с традициями Бакунина, Чернышевского, Лаврова и Михайловского, ведшими страну к бездне, и вернуться к объективным основам русской истории и к традиции, представленной Чаадаевым, Достоевским, Вл.Соловьевым. К этой теме Бердяев обращался и в последующие годы.

Признавая всю серьезность марксизма, Н.А. Бердяев, писал, что «эти теории не только научно неверны и совершенно устарели, но с ними связана и ложная моральная настроенность»[8]. Марксизм вдохновляется силой и властью над миром со стороны пролетариата, в этом заключается основной миф марксизма. Он отрицает не только Бога, но и человека, и оба эти отрицания связаны между собой. В коммунизме есть своя правда и своя ложь. Правда – социальная, ложь – духовная, приводящая к процессу дегуманизации, к отрицанию ценности всякого человека.

Тема власти и государства по Бердяеву «очень русская тема». «Русские люди, зло и грех всякой власти чувствуют сильнее, чем западные. Возрастание государственного могущества, высасывающего все соки из народа, имело обратной стороной русскую вольницу, уход из государства, физический или духовный русский раскол – основное явление русской истории».[9] Бердяев считал революции неизбежными, но всякое государство и всякая революция, по его мнению, подпадает под власть божественную: «Перед Россией стоит задача социального устроения, а не социальной революцией»[10]. Всякое государство по природе своей явление также двусмысленное – оно имеет как положительную и отрицательную миссию.

Бердяев высказал очень важные и глубокие мысли по вопросам метафизики, гносеологии, историософии, антропологии, но главным в его творчестве были все же этические искания. «К новому сознанию мы можем прийти лишь через покаяние и самообличение»[11].

Характеристику творчества Бердяева дал один из западных философов: «Он был очень русским… однако достаточно много нерусских обнаружили, что его книги открыли перед ними новые горизонты мысли…»[12].

«Философская позиция Бердяева чрезвычайно трудна для последовательного изложения. Его философия – личный духовный опыт мыслителя, извилистый и причудливый путь духовной эволюции. Но неизменной оставалась главная установка мыслителя: в центре его построений всегда находился человек, личность, индивид. В этом смысле, философию Бердяева с полным правом можно назвать антропоцентрической»[13]. Возможно, именно поэтому философское наследие Бердяева столь близко современному человеку, «отстаивающему» свою самоценность и независимость в мире глобальных перемен»: «Человеческая душа многострунна, несравненно более многострунна, чем это принято даже в прогрессивнейших слоях современного общества, и величайшим праздником в истории человеческого счастья будет тот день, когда наконец все струны зазвучат»[14].

Философия Бердяева удивительно созвучна современному читателю. Как только в стране перестали действовать идеологические запреты, - Бердяев стремительно ворвался в интеллектуальную жизнь России. У идей Бердяева оказалась долгая жизнь, они стали неотъемлемой частью русской культуры.

2. Сергей Николаевич Булгаков (1874-1948)

Смысл его мировоззренческой эволюции передает заглавие книги "От марксизма к идеализму" (1903). Он участвовал в знаковых для того времени сборниках "Проблемы идеализма" (1902) и "Вехи" (1909), в религиозно-философских журналах "Новый путь" и "Вопросы жизни", был деятельным участником издательства "Путь". Философская точка зрения Булгакова нашла выражение в таких его  сочинениях, как "Философия хозяйства" (1912) и "Свет Невечерний" (1917). В 1918 г. он стал священником, в 1922 г. был выслан из России, с 1925 г. и до конца своих дней Булгаков руководил Православным богословским институтом в Париже.

За границей С.Н. Булгаков писал и публиковал почти исключительно богословские работы (часть из них была издана посмертно): "Купина неопалимая" (1927), "Лествица Иаковля" (1929), "Св. Петр и Иоанн" (1926), "Друг Жениха" (1927) "Агнец Божий" (1933), "Невеста Агнца" (1945), "Утешитель" (1936), "Апокалипсис Иоанна" (1948), "Православие" (1964), сборник проповедей "Радость церковная" и др. В этот же период были созданы религиозно-философские сочинения "Трагедия философии" (1927) и "Философия имени" (1953).

В философских и богословских трудах Булгакова центральную роль играет софиология - онтологическая система, развитая в русле метафизики всеединства. Мир в системе Булгакова не тождествен Богу. Это тварный мир, "вызванный к бытию из ничто". Но при всей своей "вторичности" космос обладает собственной божественностью, которая есть тварная София. «Космос - живое целое, живое всеединство, и у него есть душа ("энтелехия мира"). Выстраивая онтологическую иерархию бытия, Булгаков различал идеальную, "предвечную Софию" и мир как «становящуюся Софию». Софиология Булгакова определяет характер его антропологии и истории»[15].

«София правит историей», - утверждал Булгаков – «Только в софийности истории лежит гарантия, что из нее что-нибудь выйдет»[16].  Булгаков предполагает единство плоти и духа, как и единство всех составляющих и «частиц» вселенной – «физический коммунизм бытия». Онтологическая основа мира по Булгакову заключается в «сплошной, метафизической непрерывной софийности его  основы»[17].

София  у Булгакова выступает «как «Мировая душа», «историческое человечество», «целокупное человечество», являющее трансцендентальным субъектом истории и  связывает эмпирически разрозненные  действия отдельных индивидов»[18].

Отношения государства и церкви, Булгаков, как и другие представители религиозно-возрожденческой волны, рассматривает совокупно с их взаимоотношениями с индивидом и богом. Произошло разлучение церкви и отторжение церкви от  государства, считает философ и пишет: «связывать православие, которое есть религия свободы, с реакционными политическими стремлениями представляет собой вопиющее противоречие», которое находит для себя объяснение в истории, но не в догматике христианства»[19].

Свой разрыв с марксизмом, С.Н. Булгаков обосновывал «ложнонаучным характером того идеализма, который воспринимался в марксизме как научно обоснованный, а также псевдорелигиозным характером марксисткой веры в прогрессе с его общей схемой «прыжка» из царства необходимости в царство свободы».[20] В марксизме он видел «попытку отрывать мораль от социальной политики, принеся первую в жертву последней». Высшей нормой морали он считает он считает любовь к ближнему: «Люди равны между собой как нравственные личности; человеческое достоинство, святейшее из званий человека, равняет всех между собой. Человек для человека должен представлять собой абсолютную ценность; человеческая личность есть нечто непроницаемое и самодовлеющее, микрокосм»[21]. Утверждая равенство людей мы прозреваем подлинную божественную сущность человека, считал С.Н. Булгаков.

Правовые взгляды Булгакова наиболее компактно изложены в статье «О социальном идеале». Он отвергает взгляды «старых славянофилов». В марксизме он видит «попытку оторвать мораль от социальной политики, принеся первую в жертву последней». Он также не соглашался с Толстым, видя в учении последнего тенденцию ограничиваться лишь «отрицательными заповедями неучастия во зле, без положительного требования борьбы со злом», что естественно сближает это учение с таким же «социально-политическим нигилизмом» византийско-монашеской доктрины.

За каждой личностью Булгаков признает «сферу его исключительного права и господства». Естественное право есть «правовое и социальное долженствование, это те идеальные нормы, которых в реальной действительности нет, но которые должны быть и во имя своего объективного долженствования отрицающее право и существующий уклад жизни. Критика права и социальных институтов есть неотъемлемая и неустранимая потребность человека, без этого остановилась бы и замерла общественная жизнь»[22].

Утверждая равенство людей и абсолютное достоинство личности, мы, утверждал Булгаков, прозреваем подлинную сущность человеческой души.

 3. Семен Людвигович Франк (1877-1950)

- также прошел путь от "легального марксизма" к идеализму и религиозной метафизике. Еще участвуя в издании сборника «Вехи», С.Л. Франк в статье «Этика нигилизма» резко отвергает ригористический морализм и бездуховное восприятие мира революционной интеллигенцией: «…Из великой любви к грядущему человечеству рождается великая ненависть к людям, страсть к устроению земного рая становится страстью к разрушению, и верующий народник становится революционером»[23]. Философ пишет, что «от нигилистического морализма мы должны перейти к творческому, созидающему культуру религиозному гуманизму»[24].

Первым значительным философским трудом Франка стала его книга "Предмет знания" (1915). Среди наиболее значительных трудов Франка периода эмиграции - "Живое знание" (1923), "Крушение кумиров" (1924), "Смысл жизни" (1926), "Духовные основы общества" (1930), "Непостижимое" (1939).

«В своих философских взглядах он поддерживал и развивал идею всеединства в духе В.С.Соловьева, пытался примирить рациональное мышление с религиозной верой на пути преодоления противоречивости божественной ценности всего сущего, несовершенства мир и построения христианской теодицеи и этики»[25].

Всеединство имеет абсолютный смысл, поскольку включает в себя отношения Бога и мира. Однако рациональное постижение, объяснение абсолютного всеединства невозможно в принципе, и потому Франк ввел понятие "металогичности" как первичной интуиции, способной к цельному видению сущностных связей действительности. Это "первичное знание", полученное таким "металогическим" образом, Франк отличает от знания "отвлеченного", выражаемого в логических понятиях, суждениях и умозаключениях. Знание второго рода совершенно необходимо, оно вводит человека в мир идей, мир идеальных сущностей и, в конечном счете, основано на "первичном", интуитивном (металогическом) познании.

«Принцип всеединства действует и в гносеологической сфере. Но и наделенный даром интуиции и способный к "живому" (металогическому) знанию человек с особой силой чувствует глубинную иррациональность бытия. "Познаваемый мир со всех сторон окружен для нас темной бездной непостижимого", - утверждал философ. Тем не менее основания для метафизического оптимизма существуют и связаны прежде всего с идеей Богочеловечества. Человек не одинок, божественный "свет во тьме" дает ему надежду, веру и понимание собственного предназначения»[26].

Франк видел выход России из перманентного кризиса в осуществлении «идеала духовного единства и органического духовного творчества народа, идеала религиозной осмысленности и национально-исторической обоснованности общественной и политической культуры»[27].

Всю жизнь философ утверждал как высшую ценность  «всеобъемлющую любовь в качестве восприятия и признания ценности всего конкретно-живого»[28].

Общественное бытие есть не просто эмпирическая реальность или нечто чисто –идеальное, но есть сфера идеально-реального. Отсюда у Франка – позиция «социального идеал-реализма». Общественная жизнь, по его мнению, имеет конечным назначением осуществление своей истинной онтологической природы, т.е. «обожение» человека, возможно более полное воплощение в совместной человеческой жизни всей полноты божественного; последняя цель общественной жизни, как и человеческой жизни  вообще одна – осуществление самой жизни во всеобъемлющей глубине, гармонии и  свободе ее божественной первоосновы.

С.Л. Франк этику служения, этику долга, отправляясь от своего представления о духовной сущности человека. Он был одним из немногих философов первой половины XX века, кто в процессе поиска мировоззрения, аивысшей духовности пришел к открытию, что таковым является христианство, в своей символической, порой весьма трудно расшифровываемой форме, выражающее общечеловеческие духовные ценности  и подлинное существо духовности. Он дал своеобразное истолкование многим религиозным текстам и терминам и в тоже время, он подчеркивал свободный характер своей философии. Духовная жизнь человека, подчеркивает С.Л. Франк, есть также и основа бытия общества. «Действующей силой истории является не экономика, не материальные потребности  и не идеи, а только человек, одновременно вмещающий в себя и экономические потребности, и идеи. Как телесность человека неотделима от  его духа, так и частная собственность есть абсолютно необходимая и неустранимая основа общественной жизни, вне которой последняя вообще немыслима. В конкретной жизни человек руководствуется и потребностями, и идеями. Из всех сил, движущих обществом, наиболее могущественной оказывается, в конце концов, сила нравственной идеи»[29].


4. Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965)

Один из самых плодовитых русских философов-идеалистов, представитель интуитивизма и персонализма. Приват-доцент (с 1900) и профессор (с 1916) Петербургского университета. После высылки из России до 1945 жил в Чехословакии. Профессор философии в Русской духовной академии в Нью-Йорке (1947-1950 гг.).

В своей системе и ее исходных идеях он весьма многогранен и сложен. Сам он называл свою систему «интуитивизм», либо «идеал-реализм», либо «органическое мировоззрение»[30].

Главная задача философии, по Лосскому, - построить "теорию о мире как едином целом" на основе прежде всего религиозного опыта. Центральный элемент мира - мистически понимаемая личность как сверхвременной субъект творчества. Познание начинается тогда, когда на объект направляется серия "интенциональных" (целевых) актов - осознание, внимание и т.д.; в зависимости от характера объекта он познаётся посредством различных видов интуиции: интеллектуальной, чувственной или мистической. Основные черты русской философии, как считает Н.О. Лосский, - её этический характер, "религиозная реалистичность", "синтетичность".

Наиболее фундаментальные труды философа - "Обоснование интуитивизма" (1906), "Мир как органическое целое" (1917), "Основные вопросы гносеологии" (1919), "Свобода воли" (1927), "Условия абсолютного добра" (1949) и др. Лосский характеризовал собственное учение в гносеологическом плане как "интуитивизм", а в плане онтологическом - как "иерархический персонализм". Сама возможность интуитивного познания как "созерцания других сущностей такими, какими они являются сами по себе" базируется на онтологических предпосылках: мир - это "некое органическое целое", человек (субъект, индивидуальное "я") - "сверхвременное и сверхпространственное бытие", связанное с этим "органическим миром". Единство мира становится решающим условием и основой познания, получая наименование "гносеологической координации". Процесс познания определяется активностью субъекта, его "интенциональной" (целевой) интеллектуальной деятельностью. Интеллектуальная интуиция позволяет субъекту воспринимать внепространственное и вневременное "идеальное бытие", которое является организующим принципом "реального бытия" (во времени и пространстве). В признании связи двух родов бытия и соответственно существенной рациональности действительности Лосский усматривал принципиальное отличие собственного интуитивизма от взглядов других философов   иррационалистического интуитивизма.

 «В метафизике Лосского утверждается существование сверхрационального, "металогического" бытия, которое прямо связывается им с идеей Бога. Персонализм Лосского выражается в его учении о "субстанциальных деятелях", индивидуальных человеческих "я", которые не только познают, но и творят "все реальное бытие". Лосский готов признать "субстанциальных деятелей" единственной субстанцией, "сверхпространственной и сверхвременной сущностью", выходящей "за пределы различия между психическими и материальными процессами". Совместное творчество "деятелей" образует "единую систему космоса". Существует и "металогическое бытие", о котором свидетельствует "мистическая интуиция", живой религиозный опыт и философское умозрение, приходящее к идее "сверхкосмического принципа" бытия»[31].

 Лосский считал мир «органически целым» и видел свою задачу в разработке «органического мировоззрения». «Согласно Н.О. Лосскому, характерные отношения между субстанциями отличают Царство Гармонии, или Царство духа, от царства вражды, или душевно-материального царства. В Царстве духа, или идеальном царстве, множественность обусловлена только индивидуализирующимися противоположностями, здесь нет противоборствующей противоположности, вражды между элементами бытия. Сотворенные Абсолютом субстанциальные деятели и образуют это Царство духа, которое есть «живая мудрость», «София»; те же субстанциальные деятели, которые «утверждают свою самость», остаются вне «царства Духа»; и среди них возникает склонность к борьбе и взаимному вытеснению. Взаимная борьба приводит к возникновению материального бытия; т.о. материальное бытие несет в себе начало неправды»[32]

Стремление к "абсолютной полноте" бытия определяет выбор личности, ее способ преодоления "онтологической пропасти между Богом и миром". Путь человека и всего тварного мира к Богу имеет абсолютную ценность. Этот принцип стал основой "онтологической теории ценностей" Лосского, его этической системы.


5. Иван Александрович Ильин (1882-1954)

– философ, теоретик религии и культуры, политический деятель. Первоначально приобрел известность как исследователь и последователь философии Г. Гегеля. Затем разработал собственную оригинальную онтологическую и теоретико-познавательскую концепцию.

Ильин рассматривает познание в контексте культуры, видя основной порок современной ему общества и современного ему человека в «расколотости», в противопоставлении ума - сердцу, разума – чувству: «Чистая воля безнадежно противостоит эмпирической чувственности; абстрактный закон – желанному содержанию; единство отвлеченного добра – множеству единичных поступков и субъектов, нереальный долг – реальной жизни человека»[33].

«В основе пренебрежения, с которым современное человечество относится к «сердцу», лежит, по мнению Ильина, представление о человеке как вещи среди вещей и тела среди тел, вследствие которого творческий акт трактуется «материально, количественно, формально и технически»[34].

Широкую известность получила работа И.А.Ильина «О сопротивлении злу силою», в которой он аргументированно критикует учение Л.Толстого о непротивлении. Рассматривая физическое принуждение как зло, не становящееся добром от того, что оно  используется в благих целях, Ильин, считает, что за  неимением других средств человек для противостояния злу не только имеет право, но и может иметь обязанность применять силу. «Насилием» же, согласно Ильину, оправданно называть только произвольное, безрассудное принуждение, исходящее из злой воли или направленное ко злу.

К центральным проблемам социальной философии Ильина относятся проблема партийности, проблема соотношения республики и монархии, а также проблема национализма. В работе «Яд партийности» Ильин пишет: «Деление людей на партии неизбежно, ибо всюду, где люди думают, - обнаруживается  и разногласие, и единомыслие; а объединение единомышленников дает им умственную уверенность увеличивает их силы в борьбе. Но дух политической партийности всегда ядовит и разлагающ. Сущность его состоит в том, что люди из честолюбия посягают на власть, ставят часть выше целого; создают атмосферу разлагающей нетерпимости; обращаются в борьбе к самым дурным средствам; становятся зловредными демагогами; превращают партийную программу в критерий добра и зла. Этим духом заряжаются одинаково как левые партии так и правые. 1.Политическая партия всегда добивается верховной власти: это ее основная цель, к этому направлены все ее усилия. Но  именно поэтому во главе оказываются те люди, которые способны профессионально заниматься захватом власти, - профессионалы честолюбия. Обычно бывает так, что лишь очень немногие из них уже были у власти; почти никто из них не проверил своего умения властвовать… Итак, дух партийности выдвигает наверх профессиональных честолюбцев,  непризнанных дилетантов, политических карьеристов. 2. Всякая партия представляет лишь меньшинство людей в стране… Поэтому «победа» любой партии при любой избирательной системе дает меньшинству власть над большинством. Это меньшинство, восходящее к власти снизу и лишенное традиций здоровой государственности, несет с собою интересы того народного слоя, которому его программа «угодила» и который поэтому за него голосовал… Дух партийности разжигает своекорыстие классов и групп и тем самым искажает и предает государственное дело. 3. Всякая партия хотела бы иметь страстных приверженцев. Страстность есть залог избирательной «победы», бурная пропаганда, настойчивая агитация, темпераментные речи – все это  приобретает голоса для выборов и … сбивает людей, лишает их собственного мнения и навязывает им партийный трафарет… Дух партийности затемняет у людей разум и правосознание, создавая атмосферу нетерпимости, разъединения и гражданской войны. 4. В борьбе за власть одержимые партийные честолюбцы обычно обращаются ко всем средствам и не останавливаются даже перед самыми низкими… Дух партийности расшатывает у людей совесть и честь и незаметно  ведет их на путь продажности и уголовщины. 5. В этой атмосфере и выборы, и партийное правление становятся делом порочной демагогии: партии,… развращая народ, постепенно доводят его до состояния черни… Итак, дух партийности развращает народ и ведет государство к гибели. 6. При всем этом партийный дух создает своего рода массовый психоз в пределах самой партии… Готовить для будущей России мы должны именно не партийный дух, а национальный, патриотический и государственный»[35].

Для И.А. Ильина очевидны преимущества монархического правления перед республиканским. В книге «О монархии и республике» он выделяет около 20 моментов, характеризующих противоположность этих форм правления, главные из которых: олицетворение государственного дела, народа в монархе – растворение личного начала в республике; религиозно-мистическое отношение к верховной власти  в первом случае – утилитарно-рассудочное восприятие ее во втором; ощущение государства как великой семьи, спаянной кровью предков и общей историей – отношение к государству как конгломерату индивидуумов; пафос верности природному монарху – избрание того, кто республиканцу удобен или выгоден, и т.п.

Свое отрицательное отношение к духу республиканства (особенно в России) Ильин выражал, напрямую связывая его с духом революционности, утверждая, что Россия распалась от «водворения» в ней духа политической интриги, классового интереса и честолюбия, свойственный республиканству. Поэтому, по мысли Ильина, «возрождение России невозможно на республиканских путях. Но и  просто провозгласить монархию нельзя, монархия «не предрешена», надо «уметь иметь Царя». Монархия должна быть подготовлена религиозно, морально и социально, и такую подготовку Ильин связывает с возрождением русского национализма»[36].

«Национализм, считает Ильин – защитная реакция нации на извращение начал национального духа и бытия,  это «любовь к духу своего народа и притом именно к его духовному своеобразию, вера в свою родину. Тем самым Ильин не разделяет понятия «патриотизм» и национализм», считая отрицательные проявления национальных чувств (обособление, ненависть к другим народам, самомнение) не сущность национализма, а его извращением. Более того, национализм в интерпретации Ильина не противоречит и христианскому универсализму, т.к. каждая нация имеет свой «религиозный смысл»: религиозная вера осмысливает национализм, а национализм возводит себя к Богу»[37].

По поводу будущего России Ильин пишет: «История как бы вслух произнесла некий закон: В России возможны или единовластие или хаос; к республиканскому строю Россия неспособна. И еще точнее: бытие России требует единовластия – или религиозного и национально укрепленного, единовластия чести, верности и служения, т.е. монархии; или же единовластия безбожного, бессовестного, бесчестного и притом антинационального и интернационального, т.е. тирании».

Читать работы И.А. Ильина – одно удовольствие: интеллектуально тонок, глубок и ясен как сверкающий кристалл.

6. Питирим Александрович Сорокин  (1889–1968)

магистр уголовного права, русский философ, социолог и культуролог. Окончил Психо-неврологический институт и юридический факультет Петербургского университета. В 1914 году Сорокин опубликовал свой первый труд «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали». Решающее влияние на его воззрения оказали идеи О.Конта и Г.Спенсера (сам Сорокин называл себя «эмпирическим позитивистом»). В работе «Преступление и кара…» преступность рассматривается как результат принципиальной разнородности и даже «разорванности» системы социальных отношений, несоответствия «шаблонов поведения» различных социальных групп. В перспективе человечество в состоянии решить проблему преступности, перейдя на качественно иной уровень социальной интеграции и согласия.

После февральской революции Сорокин редактировал газету «Воля народа» (орган правых эсеров), был личным секретарем А.Ф.Керенского, депутатом Учредительного собрания. Преподавал в Петроградском университете. В сентябре 1922 был выслан из страны вместе с большой группой деятелей русской культуры. Некоторое время преподавал в Русском университете в Праге, затем в университетах Миннесоты и Гарварда. Опубликовал труд «Современное состояние России» (1923). В последующие годы опубликовал ряд трудов, которые принесли ему мировое признание («Социальная мобильность», «Современные социологические теории» и др.). Последняя значительная работа ученого посвящена России: «Основные черты русской нации в двадцатом столетии» (1967).

Во второй половине 1920-х годов, разочаровавшись в позитивистской модели эволюции, Сорокин разрабатывает теорию социокультурных циклов, которая получает обоснование в его трудах «Социальная и культурная динамика» (в 4 т., 1937–1941) и «Кризис нашего времени» (1941). Проблеме типологии «кризисов» в истории посвящены и другие работы ученого: «Социокультурная причинность, пространство, время» (1943), «Общество, культура и личность: их структура и динамика. Система общей социологии» (1947), «Социальная философия в эпоху кризиса» (1950) и др. В конце 1940-х годов Сорокина все в большей степени привлекали проблемы нравственных отношений. Роли любви и альтруизма в человеческих отношениях посвящены его исследования-манифесты: «Альтруистическая любовь: исследование американских «добрых соседей» и христианских святых» (1950), «Пути и власть любви» (1954) и др.

В области правоведения имя Сорокина связано с оформлением русской школы социологии уголовного права и криминологии. Все правила поведения он подвел под три группы – дозволенные, запрещенные и рекомендованные. «Социальная среда и социальное взаимодействие динамичны по своей природе. Сообразно с этим вызывается необходимость в  изменении шаблонов группового поведения. Нарушение шаблона превращается в преступление, реакция на него  - наказание, «сверхнормальный акт» превращается в подвиг, а реакция на него – в награду»[38].

Согласно развитой Сорокиным теории «социальной мобильности», любое общество обладает сложной структурой, неизбежно стратифицируется по многим критериям – экономическим, профессиональным, этническим, политическим и пр., однако общественные группы и отдельные группы постоянно меняют свое социальное положение («вертикальная» и «горизонтальная» мобильность). Вертикальная мобильность (повышение социального статуса) является показателем степени «открытости» общественной системы. В «закрытом» обществе динамика социальной жизни сведена к минимуму, что неизбежно приводит «закрытые» системы к кризису. В историческом процессе, считал Сорокин, имеет место периодическая смена различных «суперсистем», каждая из которых характеризуется особым культурно-историческим «стилем», уникальной «системой ценностей». Ученый выделял три типа «суперсистем»: «идеациональный», в котором определяющую роль играют альтруизм, мистицизм и аскетизм; «чувственный», в котором преобладают урбанистические черты и интеллектуализм; наконец, «идеалистический, характеризующийся сочетанием особенностей первых двух типов. История представляет собой социокультурный процесс, нормой которого является динамика ценностных ориентиров, их смена и постоянный поиск новых «идеальных целей».

«Критикуя современную «чувственную», прежде всего американскую потребительскую цивилизацию, П.А.Сорокин, тем не менее, отчетливо видел и тупиковость коммунистического советского тоталитаризма, бюрократии и обезлички. Его социальным идеалом была конвергенция капитализма и коммунизма, некая новая идеациональная цивилизация,  основанная на ценностях Истины, Добра и Красоты, равно чуждая и социально-тоталитарному утопизму, и рыночно-потребительскому разрушительному идеологизму»[39].

Будучи типично русским мыслителем, ориентированным на соборный синтез знания и устремленным к будущему гармоничному социуму, Сорокин встречал зачастую недоуменное и даже враждебное отношение к своим идеям со стороны американской общественности, но вопреки непониманию он выдвинул программу спасения человечества на основе альтруизма и создал в Гарварде «Центр по изучению творческого альтруизма».


                              Заключение

Уникальность и неповторимое своеобразие русской философии периода начала XX века состоит в том, что  в отличие от западноевропейской она неразрывно связана с вопросами духовно-нравственного бытия человека, с верой - православием, с поиском смысла жизни, любви и милосердия. Русская философия XX века оказалась пророческой по своему характеру, к заложенным в ней мыслям постоянно возвращаются, чтобы переосмыслить при поиске новой национальной идеи. Русская философия этого периода отражает все своеобразие русской национальной судьбы, русского национального характера, русского национального мышления.

Это время в развитии философии часто называют «русским ренессансом начала XX века»  - наблюдается бурный рост философских обществ, кружков издательств. Происходит сближение философии с русской культурой и, прежде всего, с литературой. Характерными особенностями философии этого периода являются ее антропоцентризм и гуманизм, ее религиозный характер. Русская философия – сравнительно молодое явление. Она впитала в себя лучшие философские традиции и школы европейской и мировой философии. Вместе с тем она очень самобытна. Тут соседствуют и вступают между собой в полемику  материализм и идеализм,  западники  и славянофилы, консерватизм и революционный демократизм, религиозная философия и атеизм.

Русская философия – «это система непосредственного знания, которая трудно подвергается логической обработке; русский философ всегда находится в стихии интуитивно-образного восприятия мира его мало заботит разработка категориального аппарата и приведение его в систему, а обобщение опыта западноевропейской философии приводит, как правило, к сакрализации философских понятий[40]».

Русские философы периода начала XX века во многом открыли Россию для мира  и оказали влияние на развитие философии в целом. В своем содержании русская философия обращается и ко всему миру, и к отдельному человеку и направлена как на изменение и совершенствование мира, что свойственно западной философии, так и самого человека, что свойственно восточной традиции.

Очевидно, что чудовищные репрессии против инакомыслящих философов в послеоктябрьский период нанесли огромный ущерб национальной культуре. По существу, это был шаг назад в развитии национально философского мышления, приведший к почти полной логизации и индивида, и общества, и философии.


Список литературы:

1. Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. Опыты 1917-1918 гг. / Е.В.Бронникова. – СПб.: РХГИ, 1998. – 432 с.

2. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: Наука, 1990. –224с.

3. Бердяев Н.А. Самопознание / А.В.Вадимова. – М.: Книга, 1991. – 446 с.

4. Бердяев Н.А. Смысл истории. - М.: Мысль, - 1990. – 173 с.

5. Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигенсткая правда // Вехи; Интеллигенция в России: сб.ст. 1909-1910 / Н.Казакова. М.: Мол.гвардия, 1991. – 462 с.

6. Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии:  критич. этюд о Н.К. Михайловском / В.В.Сапова. - М.: Канон, 1999. – 480 с.

7. Булгаков С.Н. Свет невечерний: созерцания и умозрения. – М.: Республика, 1994. – 415 с.

8. Булгаков С.Н. Тихие думы / В.В.Сапова. – М.: Республика, 1995. – 509 с.

9. Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. / СПб.: Наука, 1994. – 542 с.

10. История политических и правовых учений: учеб. для вузов. 2-е изд. / под. общ. ред. В.С. Нерсесянца. М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА, 1999. – 736 с.

11. Прот. Сергий Булгаков. Автобиографические заметки / Л.А. Зандер. – Париж: YMCA-PRESS, 1991. – 165 с.

12. Спиркин А.Г. Философия: учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарики, 2003. – 736 с.

13. Философы России XIX-XX столетий. Изд. 2-е. М.: Книга и бизнес, 1995. – 750 с.

14. Философский энциклопедический словарь /Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А.Лутченко. – М.: ИНФРА, 1998 – 576 с.

15. Философия: учеб. / под ред. проф. В.Н.Лавриненко. – М.:Юрист, 2004. – 520 с.

16. Франк С.Л. Этика нигилизма // Вехи; Интеллигенция в России: сб.ст. 1909-1910 / Н.Казакова. М.: Мол.гвардия, 1991. – 462 с.


А.Ф. Лосев (1893-1988) – философ, филолог, автор ряда работ по античной эстетике, логике, языковедению, переводчик философской и художественной литературы с древних языков. В философии Лосева развивается платоновско-гегелевская линия диалектического мировоззрения, традиция православия и русской философии.

«В мире нет и не было мыслителя, который написал бы такое количество работ, какое написал этот исключительно трудолюбивый человек. Его работы по античной философии несравнимы по своей обширности, глубине и научности анализа, совмещающего в себе одновременно философские, филологические и искусствоведческие аспекты»[41], - пишет А.Г. Спиркин, учившийся у А.Ф. Лосева и общавшийся с ним в течение 30 лет.

Современная культура рефлексивна и индивидуалистична. Философия же в конце столетия становится не просто аристократична, но эзотерична. Она воспринимается уже не как рецепт переделки общества и отношений между людьми, а как сугубо личностный поиск смысла своего бытия. Тенденция эта отличает не только русскую, но и европейскую философию 20 века, в ней человек «представляет зрелище для самого себя» (Тейяр де Шарден), что заставляет задуматься: не является ли такая «субъективизация» философии некой общей закономерностью ее развития? Процесс самоопределения философии неизбежно, по-видимому, связан с углублением личностной, индивидуальной составляющей философского знания. Вместо социально значимой теории философия все больше становится самопониманием и самосознанием уникальной личности, принимающей эстафету от другой уникальной человеческой личности»[42].


[1] История политических и правовых учений / под. ред. В.С. Нерсесянца. М., 1999. – C. 599.

[2] Философы России XIX-XX столетий. М., 1995. – С. 62.

[3] Спиркин А.Г. Философия. М, 2003. – С.  .

[4] Философы России XIX-XX столетий. – С. 62.

[5] Там же. – С. 62.

[6] Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигенсткая правда // Вехи. М., 1991. – С. 30.

[7] Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигенсткая правда. – С. 29.

[8] Он же. Духовные основы русской революции. – СПб., 1998. – С. 25.

[9] Он же. Истоки и смысл русского коммунизма. – М, 1990. – С. 8.

[10] Он же. Духовные основы русской революции. – С. 28.

[11] Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигенсткая правда. – С. 30.

[12] Философский энциклопедический словарь / сост. Е.Ф. Губский и др. – М., 1998 – С. 40.

[13] Философия: учеб. / под ред. проф. В.Н.Лавриненко. – М.:Юрист, 2004. – С. 167.

[14] Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. - М., 1999. – С. 301.

[15] Философы России XIX-XX столетий. М., 1995. – С. 91.

[16] Булгаков С.Н. Свет невечерний. - С.229.

[17] Там же. – С. 200.

[18] Философы России XIX-XX столетий. – С. 91.

[19] История политических и правовых учений. М., 1999. – C. 600.

[20] Там же. – C. 600.

[21] Философы России XIX-XX столетий. – С. 91.

[22] История политических и правовых учений. – C. 603.

[23] Франк С.Л. Этика нигилизма. // Вехи: сб.ст. 1909-1910. М., 1991. – С. 169.

[24] Там же. – С. 184.

[25] Философский энциклопедический словарь. – М., 1998 – С. 490.

[26] Философский энциклопедический словарь. – С. 491.

[27] Спиркин А.Г. Философия. М, 2003. – С.  .

[28] Философский энциклопедический словарь. – С. 491.

[29] Философы России XIX-XX столетий. – С. 628.

[30] Философы России XIX-XX столетий. – С. 348.

[31] Философский энциклопедический словарь. – С. 250.

[32] Философы России XIX-XX столетий. – С. 348.

[33] Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. - СПб., 1994. –  С. 340.

[34] Философский энциклопедический словарь. – С. 232.

[35]Философы России XIX-XX столетий. – С. 233.

[36] Философский энциклопедический словарь. – С. 251.

[37] Философы России XIX-XX столетий. – С. 233.

[38] История политических и правовых учений. – C. 616.

[39] Философы России XIX-XX столетий. – С. 559.

[40] Философы России XIX-XX столетий. – С. 749.

[41] Спиркин А.Г. Указ. соч. – С.220.

[42] Волкогонова О.Д. Н.Бердяев. Интеллектуальная биография. Philosophy.ru философский портал


 
© 2011 Онлайн коллекция рефератов, курсовых и дипломных работ.