Контрольная работа: Теория дискурса

Контрольная работа: Теория дискурса

Теория дискурса возникла раньше, чем «лингвистика текста», но именно ей было суждено воплотить в реальность замыслы последней.

Лингвистика текста развивается в нескольких направлениях: структурном, коммуникативном и лингвокультурологическом. Главной проблемой семиотики теста является определение того, что такое вымысел и как он функционирует в семиотическом мире человека. Главной же задачей этого направления является вскрытие путей, которыми интерпретатор «заставляет текст соотносится с миром».

Изучение проблем, связанных со сверхфразовыми единствами, сложными синтаксическими целыми, привело к возникновению грамматики текста, что стало одним из мощных источников развития интегральной теории дискурса.

Одной из важных проблем остаётся соотношение текста и дискурса. Некоторые исследователи разграничивают эти два понятия по оппозиции письменный текст, устный дискурс. Такое различие весьма характерно для ряда формальных подходов к исследованию языка и речи. На основании этой дихотомии некоторые исследователи склонны разграничивать дискурс-анализ (объектом которого, по их мнению, должна быть лишь устная речь) и лингвистику (письменного) текста: «there is a tendency… to make a hard-and-fast distinction between discourse (spoken) and text (written). This is reflected even in two of the names of the discipline(s) we study – discourse analysis and text linguistics» (В настоящее время существует тенденция к жесткому разграничению между дискурсом (устным) и текстом (письменным). Это также отражено в двух наименованиях изучаемой дисциплины – дискурс-анализ и лингвистика текста), хотя такая дихотомия представляется не вполне работающей, так как, например, доклад можно рассматривать одновременно и как письменный текст, и как публичное выступление.

Различие между текстом и дискурсом также проводится с помощью включения в данную пару категории «ситуация», где дискурс мыслится в контексте ситуативности, а текст – вне такой ситуации. Учет ситуативности и контекста нацелен, таким образом, на экспликацию того, что говорится, и того, что имеется в виду, т.е. локуции и иллокуции. Поэтому, интерпретация дискурса – есть, собственно, прагматическое и прагмалингвистическое исследование, где учитываются все культурно, социально и психологически значимые обстоятельства любого общения.

В функциональном подходе к анализу дискурса принято противопоставлять текст и дискурс по ряду оппозитивных критериев: «функциональность – структурность, процесс – продукт, динамичность – статичность и актуальность – виртуальность. Соответственно, различаются структурный текст как продукт и функциональный дискурс как процесс».

Интересным представляется разграничение текста и дискурса, выполненное Теуном Ван Дейком: «Дискурс – актуально произнесенный текст, а «текст» – это абстрактная грамматическая структура произнесенного. Дискурс – это понятие, касающееся речи, актуального речевого действия, тогда как «текст» – это понятие, касающееся системы языка или формальных лингвистических знаний, лингвистической компетентности».

Итак, дискурс – это сложное явление промежуточного порядка между диалогом, речью, общением, с одной стороны, и фиксированным текстом с другой.

К настоящему моменту исследователями выделяются шесть основных направлений в разработке дискурса: теория речевых актов, интеракциональная социолингвистика, этнография коммуникации, прагматика, конверсационный анализ и вариационный анализ. Разработка и углубление этого понятия ведется такими дисциплинами как лингвистика (и многими самостоятельными лингвистическими ответвлениями, как прагма-, психо-, социо-, лингвокультурология), социология, антропология, философия, теория коммуникации, социальная психология и искусственный интеллект. Несомненно, такое обилие хотя и смежных, но разных наук, наложило отпечаток и на собственно понимание того, что такое дискурс. Как отмечает В.И. Карасик: «само понятие «дискурс» стало шире понятия «язык»».

Философский словарь предлагает следующее определение понятия дискурсивный: «рассудочный, опосредствованный, в отличие от чувственного, непосредственного, интуитивного» [ФС].

В лингвистическом энциклопедическом словаре дискурс определяется как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте».

В другой лингвистической энциклопедической статье не дается однозначное определение этого явления, но выделяется три основных класса употребления термина «дискурс», соотносящихся с различными национальными традициями и вкладами конкретных авторов. В первом, лингвистическом, термин дискурс, имея различные дефиниции, употребляется с целью уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога. «С одной стороны, дискурс мыслится как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию и в силу этого как категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью индивида; по афористичному выражению Н.Д. Арутюновой, «дискурс – это речь, погруженная в жизнь». С другой стороны, реальная практика современного (с середины 1970-х годов) дискурсивного анализа сопряжена с исследованием закономерностей движения информации в рамках коммуникативной ситуации, осуществляемого прежде всего через обмен репликами» Второй класс употреблений термина «дискурс» восходит к французским структуралистам и постструктуралистам, и прежде всего к М. Фуко, где под термином «дискурс» просматривается стремление к уточнению понятия стиля и индивидуального языка (политический дискурс, стиль Достоевского, язык Пушкина). Можно было бы сказать, что в таком понимании «дискурс» предстаёт как своеобразный стиль автора плюс его идеология. И, наконец, с третьим пониманием «дискурса», которое восходит к трудам немецкого философа и социолога Ю. Хабермаса, связан «особый идеальный вид коммуникации, осуществляемый в максимально возможном отстранении от социальной реальности, традиций, авторитета, коммуникативной рутины и т.п. и имеющий целью критическое обсуждение и обоснование взглядов и действий участников коммуникации» (ЭК).

Дебора Шифрин выделяет также три подхода в понимании этого явления: первый связан с формальной или структурной лингвистикой, представители которой определяют дискурс как «язык выше уровня предложения или словосочетания» – «language above the sentence or above the clause», т.е. дискурс – это ряд предложений, связанных по смыслу; второй, чисто функциональный подход, под дискурсом понимает всякое «употребление языка»: «the study of discourse is the study of any aspect of language use», где первостепенным является анализ функций языка в контексте социокультуры; последний подход в определении понятия дискурса подчеркивает взаимодействие формы и функции: «дискурс как высказывание»: «discourse as utterances». В этом случае возникают трудности с определением понятия «высказывание».

Теперь рассмотрим позиции авторов и их толкование этого сложного феномена с разных точек зрения. Прежде всего, необходимо упомянуть имя Зелига Харриса, введшего этот термин в лингвистику. В его представлении дискурс представляет собой связанную речь и письмо, и его нужно анализировать с помощью формальных процедур, сходных с дискрептивно-лингвистическими. В представлении Харриса анализ дискурса – это анализ высказываний, отрезка текста, больше предложения, то есть это – чисто формальный подход.

В отличие же от З. Харриса, Эмиль Бенвенист понимает под дискурсом экспликацию позиции говорящего в высказывании, что есть, собственно, функциональный подход. За пределами языкознания эта идея была позже развита Мишелем Фуко, который считал приоритетным установление позиции говорящего, но не по отношению к порождаемому высказыванию, а по отношению к другим взаимозаменяемым субъектам высказывания и выражаемой ими идеологии в широком смысле этого слова.

Патрик Серио называет восемь значений термина «дискурс»: 1) речь в соссюровском смысле, т.е. любое конкретное высказывание; 2) знак, превосходящий фразу; 3) в рамках теории высказывания или прагматики – воздействие высказывания на получателя и его внесение в «высказывательную» ситуацию (что подразумевает субъекта высказывания, адресата, момент и определённое место высказывания); 4) беседа, как одна из главных форм высказывания; 5) речь с учетом позиции говорящего в отличие от повествовательного типа высказывания; 6) употребление языковых единиц; 7) обозначение системы ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определённой социальной или идеологической позиции (например: «феминистический дискурс», «административный дискурс»); 8) теоретическое «сооружение», необходимое для исследования условий порождения текста.

Ю.С. Степанов дает следующую развернутую характеристику этому понятию: «дискурс – это «язык в языке», но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей «грамматики» и своего «лексикона», как язык просто. Дискурс существует прежде всего и главным образом в текстах, но таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, – в конечном счете – особый мир. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Это – «возможный (альтернативный) мир» в полном смысле этого логико-философского термина. Каждый дискурс – это один из «возможных миров». Само явление дискypca, его возможность, и есть доказательство тезиса «Язык – дом духа» и, в известной мере, тезиса «Язык – дом бытия».

Анализируя понятие дискурса, В.И. Карасик уточняет, как понимается это сложное явление (дискурс) в различных направлениях лингвистики.

В лингвофилософии дискурс – это речь, по-разному конкретизируемая в разных модусах человеческого бытия. При этом автор выделяет деловой (утилитарный) и игровой регистры дискурса. С позиции лингвистики речи дискурс – это процесс речевого общения, при котором наблюдаются всевозможные отклонения от стандартной, нормированной письменной речи. В социолингвистике дискурс – это интерактивный процесс взаимоотношений людей, принадлежащих к разным социальным группам, реализуемый в живой социальной среде. В этой связи выделяются типичные для того или иного общества речеповеденчиские ситуации, например, институциональное общение, в котором выделяется ядро и периферия (градуальный, иерархический характер институционального дискурса: агент – клиент – маргинал). С позиции стилистики текст рассматривается как: 1) результат, а не процесс речи, обычно зафиксированный в письменном виде; 2) как интенция автора, обращенная к адресату; 3) при анализе учитывается жанр и тип текстов, и 4) текстовые категории (когезия, когерентность, интенциональность, приемлемость и т.д.).

В современной социолингвистике исследуются следующие типы дискурса: политический дискурс, инфомационнний дискурс, научный дискурс, религиозный дискурс, педагогический дискурс. В.И. Карасик анализирует два прагмалингвистических дискурса: юмористический и ритуальный.

Итак, дискурс предстает в виде текста, погруженного в реальное общение, имеющего многослойные и различные измерения. Дискурс, как правило, подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер какого-либо явления, текст же мыслится преимущественно как статический объект, результат данного явления. Иногда дискурс понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс, вписанный в контекст, и его результат (т.е. текст). На наш взгляд, такое представление о дискурсе является предпочтительным, так как дискурс в таком понимании рассматривается и как нечто завершенное, полное и связное с одной стороны, и как что-то, протекающее во времени, динамичное, меняющееся. Такой взгляд свойственен диалектическому представлению о любом объекте действительности. Эту мысль можно выразить гумбольдтовским языком антиномий, например, антиномией языка как деятельности и как продукта деятельности, где один и тот же предмет имеет дуалистический характер, представленный в двух плоскостях бытийного мира.

Дискурс рассматривается с, как минимум, двух точек зрения, а именно формальной и функциональной.

В формальном подходе при анализе дискурса не учитываются семантические качества языковых форм, он направлен на изучение «формы существования разговорного языка под углом зрения взаимодействия людей в социологическом аспекте».

С точки зрения функционального подхода анализ дискурса протекает с учетом семантической и исторической плоскостей.

Само словосочетание «анализ дискурса», как уже упоминалось, было введено З. Харрисом в 1952 году и сводилось к анализу речи и письма, к анализу высказывания, которое больше предложения и которое имеет смысловую связность. Целью данного подхода было «а) распространение методов дескриптивной лингвистики за пределы отдельно взятого предложения, б) соотнесение культуры и языка – т.е. неязыкового и языкового поведения».

С течением времени взгляд на дискурс менялся, скорее он расширялся и углублялся, и к 1990 году в задачи этого явления входили следующие новые задачи: 1) разграничение глубинного и поверхностного в анализе дискурса; 2) изучение взаимоотношений дискурса и общества.

В своем капитальном теоретическом обобщающем труде «Основы теории дискурса» Макаров М.Л. приводит детальный список направлений, стоявших у истоков формирования дискурс-анализа: русские формалисты (В. Пропп, М.М, Бахтин), европейские структуралисты и семиотисты (К. Леви-Строс, Р. Барт, Ц. Тодорова), американские антропологи и этнографы коммуникации (Д, Хаймс, Д. Гамперц – интерактивная социолингвистика), микросоциологии языка (Э. Гоффман, Г. Гарфинкель – с ними связан так называемый «конверсационный анализ»), английские функционалисты бермингемской школы, создавшие «критический дискурс-анализ» (Coulthard, ван Дейк, Wodak); другим важным направлением, внесшим свою лепту в становление дискурс-анализа, было направление аналитической философии, сложившейся затем в теорию речевых актов (Д. Остин, Д. Роджерс), а также логика речевого общения (Г.П. Грайс) и риторическая прагматика (Д. Лич). Другим источником идей дискурс-анализа стала психолингвистика, когнитивная психология и искусственный интеллект (М. Минский, Langer). Грамматика и лингвистика теста также послужила развитию дискурс-анализа (ван Дейк, В. Дресслера). В России стала популярной «коллоквиалистика»: анализ устной разговорной речи (Скребнев, Сиротинина и др.). Подробно останавливаясь на методологии дискурс-анализа, на различных проблемах сбора материала и его транскрибировании, автор выделят основные компоненты и категории содержания дискурса: «пропозиция» – семантический инварианат, «способный получать истинностное значение»; «референция» – «отнесенность актуализованных (включенных в речь) имен, именных выражений (именных групп) или их эквивалентов к объектам действительности (референтам или денотатам)»; «экспликатура» – «выраженное эксплицитно в высказывании суждение», то, что имеется в виду; «инференция» – додумывание, завершение мыслей автора, «раскручивание» посылки; «импликатура» – прагматические составляющие смысла; «релевантность» – уместность или соответствие высказывания локальной теме предыдущего хода в дискурсе; «прессупозиция» – «смысловой компонент высказывания, истинность которого необходима, чтобы данное высказывание а) не было семантически аномальным (семантическая); б) было уместным в данном контексте (прагматическая)».

Итак, предметом исследования дискурс-анализа является высказывание, текст, «погруженный в жизнь», с целью выявления среди множества, на первый взгляд, разбросанного и не связного материала, однородности и подчиненности определенной схеме и правилу. Дискурс-анализ – это анализ текстов, «которые содержат разделяемые неким коллективом убеждения, порождают либо усиливают их и предполагают ту или иную позицию в дискурсном поле».

Обобщая материал, мы можем сформулировать наше понимание основного предназначения дискурс-анализа следующим образом: эта процедура (дискурс-анализ) нацелена на выявление, прежде всего, связности и единства высказывания (текста), это интерпретация, опирающаяся на общие и специальные знания с целью установления иллокуционной силы, прагматических характеристик в определенных ситуативных контекстах и знаний, связанных со структурированием и хранением информации.

Исходя из приведенных выше теоретических взглядов на сущность концепта и дискурса, можно сделать следующий вывод: анализ концепта и дискурса связан с актуальной проблемой взаимодействия языка и мышления.

Наше исследование основных форм, которые участвуют в процессах категоризации и концептуализации действительности приводит нас к выводу о сложном диалектическом взаимодействии этих двух феноменов. С одной стороны, мышление выражается в языке, с другой, язык, являясь опорой мышлению (в основном при словесно-логической форме мышления) и развиваясь по своим собственным законам (независимо от мышления), остается основным орудием мышления. Помимо этого, язык является одной из форм существования знаний, в котором отражена действительность. С этой точки зрения при исследовании языка мы исследуем отраженную в этом языке действительность. Язык в этом аспекте можно сравнить с входной дверью к мышлению человека, группы людей, этносу. За языком скрывается мышление, которое и «формирует» язык. В этом сущность диалектики языка и мышления.

Ученые, как мы уже упоминали выше, различают концептуальную и языковую картины. При этом они отмечают, что в создании концептуальной картины мира участвуют разные типы мышления, делая ее богаче языковой картины мира.

Таким образом, исследование, как концептуальной картины мира, так и процессов концептуализации действительности с опорой на языковую картину мира является одним из современных подходов к решению проблемы взаимосвязи языка и мышления. При этом, в практическом плане (в прикладной лингвистике) в данном направлении решаются вопросы, связанные с своеобразием мировидения, мировосприятия, мироощущения у разных народов, с выделением общего и специфического, что представляет ценность в обучении иностранным языкам.

Мы склоняемся к тому, что лучшим доступом к описанию и определению природы концепта является язык. Человек мыслит концептами – нежестко структурированными единицами мышления, которые можно эксплицировать, хотя и не полностью, на основе логического анализа языка.

Исследование концептов, реализующихся в том или ином типе дискурса, возможно не только благодаря концептуальному анализу языка, но и анализу дискурса. Мы полагаем, что в разных типах дискурса концепты функционируют по-разному. Само деление категории дискурса на различные типы (бытовой, научный, художественный и т.п.) имплицитно подтверждает данное предположение. Таким образом, в данной работе мы намерены описать как концепты отражены в различных лексикографических и текстовых источниках.

Концепт – не изолированная единица мышления. Он находится в тесной взаимосвязи с другими концептами. Совокупность взаимообусловленных концептов составляет концептосферу. В данном параграфе мы намерены представить концептосферу ограниченной ментальной способности человека, используя предложенный С.Е. Никитиной метод экспликации концептосферы.

В большей степени обозначенная в этом параграфе концептосфера ограниченной ментальной способности человека будет подробно разбираться нами через конкретные концепты во второй и третьей и четвертой главах.

Итак, все динамические и статические регулярные отношения концепта образуют концептуальную сферу или концептуальное поле. Объектом нашего исследования является концептосфера ограниченной ментальной способности человека. Данное поле структурируется следующими тезаурусными функциями.

Статические, равнозначные:

синонимия (наименование людей, имеющих какой-либо ментальный дефект):

дурак, идиот, сумасшедший, дубина, кретин, глупый, полоумный, безрассудный, дебил, сумасбродный, тупой, глупец, безумный.

Антонимия:

Здоровый, психически уравновешенный, нормальный, умный, смышленый, толковый, благоразумный.

Символы (атрибуты отсталости):

кол (в голове), котелок, дубина, дом, баран, бревно, крыша, мешок, мозги, нос, лоб.

Метафоры:

баранья голова, бревно, без головы, без царя в голове, как будто из-за угла мешком ударенный (пришибленный), олух (царя небесного), с головой не дружит, пустоголовый, каша в голове, нет головы на плечах, хоть кол на голове теши, дубина, не все дома, мозги не на месте, мозги набекрень, куриные мозги, ум за разум заходит, ум короток и др.

Статические, иерархические.

Часть-целое:

глупость, ум, мысль, способность, голова, мозги, лоб.

Иерархические отношения:

идиот, дебил, имбицил, дуреха, глупец, тугодум, несмышленыш, кретин, тяжелодум, простак, пень, лопух, безумец, сумасшедший.

Атрибуты (прилагательные):

стоеросовый, набитый, полный, дубовый, бараний, пустоголовый, куриный, святой, блаженный, недалекий, больной.

Ассоциативный комплекс:

слабость, бессилие, бедность, веселье, чудак, радость, смех, деньги, пень, идея, странность.

Динамические, актантные.

Актанты: глупить, дурачить, валять, втемяшить, очертенеть, ошалеть, потерять, выжить, рехнуться, обезуметь, ополоуметь, помешаться, свести, неистовствовать, бесноваться.

Локализация:

психиатрическая больница, дурдом, сумасшедший дом.

Мы представили здесь ядро концептосферы ограниченной ментальной способности человека. На наш взгляд, это основные понятия, связанные с ним через значения, представления и ассоциации. Конечно, перечисленные слова не являются пределом исследуемой концептосферы. Каждое из данных понятий, являясь, в свою очередь, индивидуальным или коллективным образованием в картине мира языковой личности, несет в себе целый ряд субъективных представлений и ассоциаций, которые, пересекаясь, могут входить в другие концептосферы, отдельные от нашей.

Такие понятия будут относиться к периферийному полю концептосферы. Представленный здесь комплексный подход к проблеме логического анализа языка обеспечит, на наш взгляд, правильное решение данной проблемы.

1.   Кубрякова, Е.С. Когниция / Е.С. Кубрякова. Краткий словарь когнитивных терминов // Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова – М., 1996. С 81–84

2.   Кубрякова, Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова память / Е.С. Кубрякова. Логический анализ языка. Культурные концепты / Под ред. Н.Д. Арутюновой. – М., 1991. С. 85–91.

3.   Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров – М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. – 280 с.

4.   Никитина, С.Е. Логический анализ языка. Культурные концепты / C.Е. Никитина // Под ред. Н.Д. Арутюновой. – М., 1991.