Курсовая работа: Лексико-грамматические проблемы перевода на материале романа Уилки Коллинза "Женщина в белом" и его перевода

Санкт-Петербургский государственный университет

филологический факультет

Лексико-грамматические проблемы перевода (на материале романа Уилки Коллинза «Женщина в белом» и его перевода)

Курсовая работа

студентки II курса

кафедры математический лингвистики

Бабинцевой Е.Н

научный руководитель

канд. филол. наук, доцент Т.И.Зубкова

2006г.

Оглавление

Введение

Глава 1. Теоретические основы перевода

1.1 Из теории перевода

1.2 Лексические аспекты

1.3 Грамматические аспекты

Глава 2. Эквивалентности перевода

2.1 Норма эквивалентности

2.2 Первый тип

2.3 Второй тип

2.4 Третий тип

2.5 Четвертый тип

2.6 Пятый тип

Глава 3. Анализ перевода

3.1 Общие замечания

3.2 Ошибки, пропуски и вставки

3.3 Вольности и неточности

3.4 Некоторые интересные случаи

Заключение

Список литературы

Введение

Перевод – это средство обеспечить возможность общения между людьми, говорящими на разных языках, а его задача - точно и верно передать содержания и формы оригинала средствами другого языка.

Переводческая работа сама по себе очень сложна. Ведь качественный перевод предполагает не только языковые знания, но и наличие у переводчика определенных умений и навыков. Чтобы перевести правильно, необходимо осуществлять анализ подлинника, чтобы понимать переводимое не просто как набор слов и грамматических конструкций, но понимать и те языковые функции, которые они осуществляют. Также важно видеть и решать переводческие проблемы, которые могут возникнуть в процессе перевода.

Но что такое переводческая проблема? Переводческая проблема возникает в некотором отрывке оригинала, где слова, словосочетания, грамматические конструкции или целые высказывания, используемые для выражения той или иной функции, не имеют прямого соответствия в языке перевода и поэтому нуждаются в преобразовании. Также следует различать те места в подлиннике, которые не будут понятны носителю языка перевода из-за различий в культуре.

Для решения подобных проблем нужно знать определенные способы ее решения, понимать, какие именно преобразования необходимы в данном конкретном случае.

То, как будет выглядеть перевод, всецело зависит от разрешения переводчиком возникнувших проблем. Перевод может оказаться не только далеким от оригинала, неточным, но и совсем неверным, искажающим смысл, стиль, авторскую идею и даже представление о самом авторе. От переводчика зависит очень многое, и поэтому он должен приложить все возможные усилия для достижения наибольшего соответствия между подлинником и переводом.

В данной работе будет рассмотрен перевод романа Уилки Коллинза «Женщина в белом», выполненный (с английского языка на русский) Т.И.Лещенко-Сухомлинской. Перевод будет проанализирован с точки зрения лексико-грамматических и лексических аспектов. Стилистические особенности рассмотрены не будут, за исключением тех случаев, когда они неразрывно связаны с анализируемой лексикой и грамматикой. Целью работы является выявление возникших в этих областях трудностей. Также будет предпринята попытка дать переводу оценку.

Встретившиеся переводческие трудности будут рассмотрены с точки зрения эквивалентности. Конечно, полностью оценить перевод с точки зрения одних только норм эквивалентности невозможно, но оценка выполнения перевода в свете именно этого аспекта все же будет дана. Главный вопрос, который будет поставлен при решении этой задачи: можно ли было сделать перевод лучше, и нуждается ли он в улучшении.

Глава 1. Теоретические основы перевода

1.1 Из теории перевода

Для начала рассмотрим некоторые теоретические основы, связанные с переводческой деятельностью.

Целью перевода является как можно более близкое ознакомление читателя или слушателя, не знающего языка подлинника, с переводимым текстом. «Перевести – значит выразить точно и полно средствами одного языка то, что уже выражено средствами другого языка в неразрывном единстве содержания и формы» (Федоров А.В. 1958: стр.11).

Поэтому при переводе необходимо выражать мысль подлинника с той же четкостью, точностью и полнотой, присущей ей в оригинале.

Чтобы перевести, нужно прежде всего понять переводимое. При этом переводчик использует языковые образы, т.е. истолкование происходит уже с элементами перевода. Далее следует найти соответствующие средства выражения в том языке, на котором делается перевод. Причем выбор этих средств: слов, словосочетаний, грамматических форм, - сильно зависит от личных качеств переводчика, его отношения к подлиннику. Верное или неверное истолкование подлинника играет очень важную роль в этом процессе и поэтому является предпосылкой выполнения переводческой задачи: выразить то единство содержания и формы, какое представляет подлинник. Правильный выбор языковых средств – основное условие для решения этой задачи.

Поиски средств и их выбор имеют творческий характер, особенно это касается художественной литературы. Произведения, отмеченные высоким мастерством и выразительностью языка, требуют немалого мастерства и от переводчика, и их перевод уже относится к области искусства.

Но и всякая творческая деятельность нуждается в некоторых установленных закономерностях и в теоретическом обобщении. Оно позволяет делать выводы «более широкого масштаба», распространяя их на целый ряд случаев, что помогает сократить субъективный произвол переводчика. Поэтому не случайно, что переводчики опирались и опираются на определенную систему теоретических взглядов в области перевода.

Теория перевода – научная дисциплина, задача которой – прослеживать закономерности в соотношении между оригиналом и переводом, наблюдать за отдельными частными случаями перевода и с помощью научных данных обобщать полученные выводы. Этим теория перевода помогает переводческой практике, которая руководствуется теорией при поиске и выборе нужных средств выражения: основываясь на теории, переводчик может найти нужные доводы и доказательства в пользу определенного решения конкретных вопросов.

Научная ценность этой теории определяется разноообразным интересом к ее объекту, переводу, как к творческой деятельности в ее связи с языком и литературой.

В связи с переводом и сопоставлением языков возникает ряд вопросов, которые не возникли бы по отношению к каждому из этих языков в отдельности. Но анализ этих вопросов позволит выявить специфические особенности каждого из языков. При рассмотрении вопросов перевода могут использоваться различные подходы: историко-культурный, языковедческий, литературоведческий, психологический.

Следует подробно рассмотреть лингвистическую сторону вопроса о переводе, которая является общей для различных видов переводимого материала.

Необходимо понимать, что изучение перевода только с точки зрения лингвистики не является достаточным для постановки и решения всех проблем перевода, особенно художественного. Он не поможет объяснить все факты из области перевода. Например, факты из истории художественного перевода, связанные с отношением переводчика к подлиннику или с его искажением, умышленным или случайным: пропусках, вставках, отдельных смысловых изменениях и т.п.

Но лингвистический подход необходим для исчерпывающего изучения возникших сложностей – в результате может быть создана основа для объективного решения множества других не менее важных задач и проблем. Правильный с лингвистической точки зрения подход к переводческим задачам очень важен для практики перевода. Ведь избежать смысловых ошибок и буквализма, который «ведет к насилию над языком перевода» (Федоров А.В. 1958: стр.18), может помочь только глубокое понимание различий в структуре двух языков. Знание закономерностей, существующих в соотношении между двумя языками, помогает сознательно произвести выбор средств, нужных для передачи индивидуальных особенностей подлинника. И при этом не будут нарушены нормы языка, на котором делается перевод. Также необходимо обращать внимание на закономерности в отступлении от буквальной точности перевода.

При этом нужно понимать, что теория только помогает переводчику в решении задач, а не предписывает, как нужно переводить в каждом конкретном случае. Теория перевода не сводится к собранию узко практических правил. Она служит научной основой для практики: она анализирует, объясняет и обобщает факты, полученные в процессе изучения переводческой деятельности, устанавливает соответствия и расхождения между языками. А уже на основании закономерностей, которые было выявлены с помощью теории превода, могут делаться конкретные выводы применительно к отдельным частным случаям. И все равно решающую роль будет играть контекст. Даже при наличии конкретной нормативной рекомендации того или иного способа, и даже если она подкреплена самыми вескими теоретическими доводами, на практике к решению переводческой проблемы необходимо относиться творчески.

При переводе выбор определенной единицы языка перевода для передачи единицы языка подлинника не является случайным. У обеих единиц есть относительно стабильное значение, и то, что одна единица может заменить другую при переводе, говорит о значительной общности их значений. Эта общность и создает предпосылки для использования одной из единиц для перевода другой. Единица языка перевода, которая регулярно используется для для перевода языка оригинала, называется ее переводческим соответствием.

Классификацией переводческих соответствий является их деление на лексические, грамматические и стилистические (фразеологические). Рассмотрим вопросы перевода, связанные с каждой из этих категорий.

1.2 Лексические аспекты

Начнем с обще-лексикологических вопросов перевода.

В процессе перевода выбираются слова, наиболее близкие соответствующим словам подлинника в их взаимосвязи и в их соответствии смыслу целого предложения. Естественно, что такой выбор не может осуществляться без учета контекста, и именно контекст играет здесь решающую роль. При этом необходимо учитывать, что словарный состав языка – это не просто совокупность слов, а система, и поэтому не все сочетания слов могут быть допустимы в определенном контексте. Между элементами словаря существуют смысловые и стилистические отношения, которые переводчик должен учитывать.

Здесь выделяютсят три случая, когда приходится делать выбор между несколькими возможными переводами слова.

Первый случай – это отсутствие словарного соответствия для слова подлинника, или же отсутствие соответствия для использованного конкретного значения этого слова. Второй случай – неполное соответствие, частичное покрытие значения слова. Третий – соответствие разных слов языка перевода различным значениям слов языка оригинала.

Случай, когда соответствие полностью отсутствует, встречается не так уж и часто. В основном, это происходит тогда, когда слово подлинника обозначает предмет или понятие, характерный для быта определенного народа, и отсутствующие в быту народа, на языке которого делается перевод. Но это не значит, что смысл такого слова невозможно передать. Его значение можно представить описательно, не одним словом, а несколькими. Тем более, что многие слова, особенно научные и общественно-политические термины, со временем находят в языке определенные соответствия. А вот слова, обозначающие обычные предметы и имеющие неполное словарное соответсвие, обычно не находят новых средств передачи.

Многозначные слова требуют к себе особого внимания, потому что для каждого из значений, пусть даже близких, выбираются разные слова, и выбор этот всецело зависит от контекста. Причем перевод многозначных слов может и не ограничиваться выбором из перечня соответствий, представленных в словаре. Никакой словарь не может предусмотреть абсолютно все конкретные сочетания, в которые попадает слово. Многие слова, имеющие синонимические отношения, отличаются по стилистической окраске и поэтому могут выражать отношение автора описываемым вещам. Эти связи представляют собой важный общелингвистический факт. Перевод их может представлять немалую трудность.

В связи со всем этим следует рассмотреть понятие лексическиого варианта. Ниже приведено определение, сформулированное А.В.Федоровым. «Лексические варианты – это часть тех соотносительных и параллельных средств, которыми язык располагает для выражения более или менее однородного содержания и которые являются предметом стилистики» (Федоров А.В. 1958: стр.153). Нужно подчеркнуть, что лексические варианты следует отличать от грамматических, которые разными способами выражают однородные грамматические отношения. При этом лексическая и грамматическая синонимики находятся в тесных отношениях. Понятие лексического варианта ограничено рамками одинаковой грамматической категории и синтаксической функции слова.

Для верной передачи слов, обозначающих реалии, главным условием является знание действительности, изображенной в переводимом произведении. Нужное решение отыскивается путем некоторого стилистического эксперимента – создания и сопоставления вариантов. Задача осложняется в том случае, если вещь не названа прямо, а изображена описательно или метафорически. Поэтому при переводе нельзя ограничивать себя только данными текста, ограничиваясь только значением отдельных словарных элементов. Иначе могут возникнуть грубые смысловые ошибки.

Для передачи слов, обозначающих специфические реалии, приводятся три способа. Транслитерация, первый способ, используется, в основном, для передачи названий, предметов и понятий материального быта, форм обращения к собеседнику и т.д. Конечно, почти всегда можно передать значение слова описательно, но в некоторых случаях необходима именно транслитерация. Это те случаи, когда важно соблюсти лексическую краткость обозначения и вместе с тем подчеркнуть специфичность называемой вещи или понятия. Если передача специфичности не важна, то использование транслитерации «превращается в злоупотребление иностранными заимствованиями, приводит к затемнению смысла и к засорению родного языка» (Федоров А.В. 1958: стр.161).

Второй способ – это создание нового слова или словосочетания или сложного слова на основе морфологических отношений и элементов, существующих в языке перевода.

Третий способ – использование слова, близкого по функции к иноязычной реалии, хотя и не обозначающего нечто тождественное. Такой перевод приблизителен и уточняется в условиях контекста, зачастую он граничит с описанием.

Для перевода собственных имен возможно использование как перевода, так и транслитерации. Но следует учитывать, что для многих названий уже существуют традиционные способы предачи.

Большие практические трудности при переводе могут представлять фразеологические явления. Передача фразеологических сращений или идиом с сохранением их образной основы чаще всего невозможна и ненужна, т.к. значение лексических составных частей в данном случае утрачено и не может быть выделено из значения всей единицы. Поэтому фразеологическое сращение лучше всего заменять на фразеологическое единство или устойчивое сочетание, близкое к нему по смыслу. Единство – на единство или сочетание. Другой тип передачи – перевод с видоизменением смысла отдельных составных частей, вызывающее впечатление сходства с пословицей или поговоркой, фразеологическим оборотом. Еще один способ – использовать существующий в языке перевода фразеологизм.

При переводе устойчивых сочетаний следует помнить о различиях в норме сочетаемости слов в языке подлинника и языке перевода. Эту трудность можно разрешить либо заменой несочетающегося слова, либо с помощью грамматической перестройки.

Стоит обратить особое внимание на ложные эквиваленты, которые часто называют «ложными друзьями преводчика». Такие слова могут полностью или частично совпадать по по звуковой или графической форме, но не по значению.

1.3 Грамматические аспекты

Теперь обратимся к грамматическим вопросам.

Грамматические трудности перевода обуславливаются тем, что грамматические явления разных языков отличны, хотя в отдельных отношениях могут представлять некоторое сходство. Воспроизведение грамматической формы подлинника не может быть целью перевода, т.к. его цель – передача мысли. И только в том случае, когда отдельные особенности грамматической формы оригинала играют стилистическую роль, их передача становится задачей перевода. Обычно это не прямое воспроизведение черт, а воссоздание их функций.

Считается, что как раз область грамматических явлений, специфичных для языка, должна привлекать основное внимание при переводе.

При передаче грамматических явлений не может быть полного стандарта, хотя существуют определенные единоообразные способы их передачи.

Точный в формально-грамматическом отношении перевод часто бывает вообще невозможен из-за отсутствия соответствий. Часто он не отвечает норме словосочетания и литературным нормам данного языка. А в некоторых случаях точный с точки зрения грамматики перевод недопустим стилистически. Поэтому даже для самого точного перевода типичны изменения грамматических категорий слова, небольшие перестановки или добавления в пределах малых словосочетаний, а отступления от грамматической точности вполне нормальны и закономерны.

Приводятся три основных случая грамматического расхождения между языком подлинника и языком перевода.

Первый случай – наличие в подлиннике элемента, которому нет формально-грамматического соответствия в языке перевода. В этой категории стоит обратить внимание не передачу на русский язык функции артикля и конструкций с неопределенно-личным местоимением.

Второй случай – наличие в языке перевода элементов, которым нет соответствия в языке оригинала. Причем применение таких элементов в данном языке неизбежно. Наличие таких особенностей в языке перевода дает переводчику множество преимуществ – он получает дополнительное средство для превода текста оригинала, которое играет очень большую роль при передаче смысловой функции специфических элементов языка подлинника. Злесь следует упомянуть наличие категории вида в русском языке, большее (в сравнении с романскими и германскими) разнообразие причастных форм, а также применение уменьшительных суффиксов и суффиксов субъективной оценки.

Третий случай – формальное соответствие грамматических элементов оригинала и перевода, но отличие их по функциям. Этот случай требует особой внимательности со стороны переводчика. Для правильного разрешения этой проблемы следует применять в переводе формально отличные от подлинника элементы, но которые могли бы выполнить те же функции в контексте, элементы, соответствующие оригиналу по смыслу и стилистической окраске.

Также существуют разновидности перевода в зависимости от жанрового типа переводимого материала. У каждого из жанров есть свои особенности, которые переводчик должен учитывать.

Глава 2. Эквивалентности перевода

2.1 Норма эквивалентности

Как уже было сказано ранее, в данной работе превод рассматривается и оценивается с точки зрения эквивалентности.

Главная задача переводчика – как можно более полно предать содержание подлинника. Поэтому качество перевода, т.е. результат переводческого процесса, рассматривается с точки зрения смысловой близости перевода оригиналу, его жанро-стилистической принадлежностью и прагматическими факторами, влияющими на выбор вариантов при переводе. Согласно одной из классификаций, норма перевода складывается из взаимодействия разных видов нормативных требований: нормы эквивалентности, жанрово-стилистической нормы, нормы переводческой речи, прагматической и конвенциональной норм.

Основой равноценности превода и оригинала является эквивалентность содержания. Соблюдение этой нормы и делает перевод переводом. Нарушение этой нормы может быть абсолютным, тогда перевод будет признан неэквивалентным. Может оно быть и относительным – в этом случае устанавливается, что перевод мог быть выполнен на более высоком уровне эквивалентности. Норма эквивалентности – нормативное требование к переводу, наиболее близкое к самой переводческой деятельности, собственно переводу. Она полностью определяется лингвистическими факторами, поэтому можно наиболее объективно оценить степень ее соблюдения.

При написании работы использовалась классификация эквивалентностей, изложенная в книге Т.А.Казаковой «Теория перевода (лингвистические аспекты)».

Уровни или типы эквивалентности основываются на том, какая часть содержания передается в переводе для достижения его эквивалентности.

2.2 Первый тип

Эквивалентность переводов первого типа заключается в сохранении только той части содержания оригинала, которая составляет цель коммуникации, т.е. общую речевую функцию текста. Она представляет собой подразумеваемый или переносный смысл, присутствующий в высказывании и выводимый из него как из смыслового целого.

При эквивалентности такого типа лексическая и синтаксическая организация перевода может полностью не совпадать с оригиналом. Как пример, сюда можно отнести перевод большинства пословиц и поговорок.

2.3 Второй тип

При втором типе эквивалентности, помимо цели коммуникиции, передается еще и указание на одинаковую ситуацию. Одна и та же ситуация может быть описана через разные признаки и присущие ей особенности. Во втором типе как раз и наблюдается наличие одной и той же ситуации в смысловом плане, но описанной в подлиннике и переводе различными средствами. Смысловая близость перевода к оригиналу не основывается на общности значений использованных языковых средств: большинство слов и синтаксических структур не находит непосредственного соответствия в тексте перевода. Вместе с тем можно утверждать, что между оригиналами и переводами этой группы существует бóльшая общность содержания, чем при эквивалентности первого типа. О таких высказываниях часто говорят, что они «выражают другими словами одну и ту же мысль».

Но если ситуация, описанная в подлиннике, не связывется у людей, на которых рассчитан первод, с необходимыми ассоциациями, то от эквивалентности второго типа отказываются в пользу первого. Первый тип также используется вместо второго, когда определенные ассоциации могут связываться у членов одного языкового коллектива с хорошо известными им событиями или литературными произведениями, которые будут непонятны представителям других коллективов.

2.4 Третий тип

Третий тип эквивалентности содержит признаки первого и второго, но при этом в переводе сохраняются общие понятия, с помощью которых осуществляется описание ситуации в оригинале, т.е. сохранение той части содержания исходного текста, которую можно назвать «способом описания ситуации».

Следует указать четыре наиболее частых способа описания ситуации.

1) Степень детализации описания.

2) Способ объединения описываемых признаков.

3) Направление отношений между признаками.

4) Распределение отдельных признаков.

Степень детализации описания.

Любую ситуацию можно описывать одним и тем же способом, но с большими или меньшими подробностями. При описании может быть дано прямое указание на разное число деталей, характерных для данной ситуации. В результате мы получим, что сообщения, описывающие одну и ту же ситуацию, будут различаться по степени детализации. Также можно назвать это степенью эксплицитнсти (имплицитности). Например, некоторые признаки в сообщении на языке подлинника будут названы, а при переводе останутся лишь подразумеваемыми, т.к. их их легко вывести из данного сообщения, не включая непосредственно в его состав. Если же включить такие признаки в состав сообщения, они попрослу будут казаться избыточными.

Отметим, что английский язык, по сравнению с русским имеет большую имплицитность, т.е. требует меньшую детализацию при описании. В связи с этим в англо-русских переводах очень часто можно наблюдать большую эксплицитность перевода по сравнению с подлинником. (Например, «he came in» мы переведем как «он вошел в комнату»).

Но это не значит, что английский язык не может обладать большей эксплицитностью по сравнению с русским. Просто такие случаи наблюдаются гораздо реже.

Способ объединения описываемых признаков.

Понятия, обобщающие определенные признаки ситуации, сочетаются в сообщении согласно правилам его построения. Существуют явления, общие для всех языков, но также есть и случаи, когда язык налагает свои ограничения на возможности сочетания отдельных понятий в составе сообщения.

Таие различия приводят к тому, что структура сообщения зачастую становится странной, алогичной с точки зрения носителей другого языка. Тогда возникает необходимость семантически перефразировать сообщение при переводе.

Направление отношений между признаками.

Ситуацию можно описывать с различных точек зрения. В таком случае полученные синонимичные сообщения будут связаны отношениями конверсивности. Например: «я продаю ему книгу» и «он покупает у меня книгу». Крайним случаем такого различия являются отношения противоположности, при которых синонимичность двух сообщений основывается на утверждении признака в одном из них и отрицании противоположного признака в другом.

Между оригиналом и переводом часто обнаруживаются такие отношения. Нередко подобное конверсивное перефразирование не носит обязательного характера. Переводчие избирает его по стилистическим соображениям.

Очень часто такой тип отношений встречается при переводе сообщений, в которых неодушевленные объекты являются субъектами глаголов, значение которых обычно относится к одушевленному лицу.

Распределение отдельных признаков в сообщении.

При одинаковом способе описания ситуации, эквивалентные сообщениямогут отличаться друг от друга распределением признаков по отдельным частям сообщения. Это происходит из-за того, что возможность объединения и последовательность описания признаков может оказаться неодинаковой в разных языках. В таких случаях порядок следования признаков в тексте перевода может быть иным, чем в тексте подлинника.

Также следует отметить возможность перераспределения признаков между соседними сообщениями.

В первых трех типах эквивалентности в с оригинале и переводе сохраненялись основные элементы содержания текста. Речь шла о передаче элементов смысла, сохранение которых возможно при значительном несовпадении языковых средств, через которые этот смысл выражается в переводе и подлиннике.

Теперь рассмотрим необходимость найти эквивалентные соответствия значениям языковых единиц языка оригинала. Поскольку значения единиц разных языков полностью не совпадают, единицы языка перевода и подлинника не всегда тождественны по смыслу. Но несмотря на это, во многих случаях в переводе удается воспроизвести значительную часть информации, которую содержат языковые средства оригинала. В следующих двух типах эквивалентности будут рассмотрены случаи с максимально возможной близостью значений соответствующих синтаксических и лексических единиц подлинника и перевода.

2.5 Четвертый тип

В четвертом типе эквивалентности сохраняются три компонента содержания, которые есть в третьем типе, а также воспроизводится значительная часть значений синтаксических структур оригинала. Структурная организация оригинала несет определенную информацию, которая входит в общее содержание переводимого текста. Синтаксическая структура высказывания определяет возможность использования в нем слов определенного типа в определенной последовательности и с определенными связями между отдельными словами. Кроме того, она во многом определяет ту часть содержания, которая является главной во время акта коммуникации.

Синтаксических значений оригинала и перевода инвариантны в том случае, если в переводе используются аналогичные синтаксические структуры. Это особенно важно при переводе текстов государственных или международных актов. В подавляющем большинстве случаев каждому члену предложения подлинника соответствует однотипный член предложения в переводе, точно так же расположенный по отношению к другим членам. Таким образом, можно выделить следующие особенности, характеризующие отношения между оригиналами и переводами четвертого типа эквивалентности:

1) Значительный, хотя и неполный параллелизм лексического состава. Т.е. для большинства слов оригинала можно найти в переводе соответствующие слова с близким содержанием.

2) Использование в переводе синтаксических структур, аналогичных структурам оригинала или связанных с ними отношениями синтаксического варьирования. Это обеспечивает максимально возможную передачу в значения синтаксических структур оригинала в переводе.

Если синтаксический параллелизм невозможно сохранить полностью, в переводе используются структуры, связанные с аналогичной структурой отношениями синтаксического варьирования. При этом степень инвариантности синтаксических значений несколько меньше. В четвертом типе эквивалентности отмечают три основных вида такого варьирования.

1) Использование синонимичных структур, связанных отношениями прямой или обратной трансформации.

2) Использование синонимичных структур с изменения порядка следования слов в данной структуре.

3) Использование синонимичных структур с изменением типа связи между ними.

Использование синонимичных структур, связанных отношениями прямой или обратной трансформации.

В каждом языке имеются синонимические структуры, которые можно вывести из исходной («ядерной») структуры или свести к ней при помощи определенных преобразований (синтаксических трансформаций). У таких структур основные логико-синтаксические связей имеют некоторую общность, и в то же время каждая из них имеет и собственное синтаксическое значение, отличающее ее от значений других структур трансформационного (синонимического) ряда.

При замене одного члена синонимического ряда структур другим в большинстве случаев не происходит существенного изменения общего содержания высказывания. Поэтому применение в переводе такой синонимичной структуры достаточно полно сохраняет значение синтаксической структуры оригинала.

Использование синонимичных структур с изменения порядка следования слов в данной структуре.

Использование в переводе аналогичной структуры часто бывает возможно только при условии изменения порядка следования слов в данной структуре. Порядок слов в высказывании может выполнять одну из трех основных функций: служить средством оформления определенной грамматической категории, обеспечивать смысловую связь между частями высказывания (и между соседними высказываниями) и указывать на эмоциональный характер высказывания. Если способы выражения любой из этих функций в языке оригинала и перевода не совпадают, то это может привести к несовпадению порядка слов в эквивалентных высказываниях с аналогичной синтаксической структурой.

Как известно, инверсия – это изменение обычного (прямого) порядка слов в предложении, которое используется как способ выражения эмоциональной характеристики высказывания. Т.к. в английском языке порядок слов фиксирован, то случаи инверсии относительно редки. В русском языке инверсия регулярно употребляется для указания коммуникативного центра сообщения, что делает ее недостаточно действенным средством выражения эмоциональности. Поэтому в таких случаях обратный порядок слов оригинала может не воспроизводиться в переводе, а для передачи эмоциональной характеристики могут быть использованы иные средства, в том числе и лексико-фразеологические.

Использование синонимичных структур с изменением типа связи между ними.

Использование в переводе структур, аналогичных структурам оригинала, может сопровождаться изменением типа связи между структурами в пределах более крупного синтаксического целого. Здесь возможно варьирование между простыми, сложноподчиненными и сложносочиненными предложениями. Различие между типами предложений имеет определенную коммуникативную значимость. В разных языках смысловые и стилистические функции одинаковых типов предложений могут не совпадать, в результате чего эквивалентность при переводе будет устанавливаться между предложениями разных типов, но с такой же внутренней структурой. Т.е. в переводе может изменяться тип и число самостоятельных предложений.

Также синтаксические структуры, порядок слов и тип синтаксического целого могут меняться одновременно.

2.6 Пятый тип

В последнем, пятом типе эквивалентности достигается максимальная степень близости содержания подлинника и перевода, которая только может существовать между текстами на разных языках.

К чертам предыдущих типов эквивалентности добавляется максимально возможная общность отдельных сем, входящих в значения соответствующих слов оригинала и перевода. Степень такой общности определяется возможностью воспроизведения в переводе отдельных компонентов значения слов оригинала. А эта возможность зависит от того, как выражается тот или иной компонент в словах языка подлинника и языка перевода и как в каждом отдельном лучае на выбор слова в переводе влияет необходимость передать другие части содержания оригинала.

Важнейшую часть содержания высказывания составляет семантика входящих в него слов. Слово содержит в своем значении сложный информативный комплекс, отражающий различные признаки обозначаемых объектов (предметно-логическое значение слова), отношение к ним говорящих (коннотативное значение слова) и семантические связи слова с другими единицами словарного состава языка (внутрилингвистическое значение слова). Составляющая семантику слова информация неоднородна, и в ней могут выделяться различные компоненты. Взятый сам по себе, любой из таких компонентов может быть воспроизведен средствами иного языка. Но нередко невозможно одновременно передать в переводе всю информацию, которая содержится в слове, так как сохранение в переводе некоторых частей семантики слова может быть достигнуто лишь за счет утраты других ее частей. В этом случае воспроизводятся коммуникативно наиболее важные (доминантные) элементов смысла, передача которых необходима и достаточна в условиях данного акта межъязыковой коммуникации. Таким образом достигается эквивалентность.

Иногда полной реализации эквивалентности пятого типа препятствуют различия в норме и узусе языков подлинника и перевода, которые не позволяют использовать в переводе самое близкое по смыслу соответствие слову оригинала. Нередко использование ближайшего соответствия вполне возможно, но более узуальным оказывается иной вариант.

Эквивалентность отдельных слов в оригинале и в переводе предполагает максимально возможную близость не только предметно-логического, но и коннотативного значения соотнесенных слов, которое отражает характер восприятия говорящими содержащейся в слове информации. Наибольшую роль в передаче коннотативного значения слова оригинала играют его эмоциональный, стилистический и образный компоненты.

Эмоциональная характеристика значения слова может быть положительной или отрицательной. Чтобы сохранить в переводе эмоциональную характеристику высказывания используются слова с соответствующим коннотативным значением. Это очень важно для достижения эквивалентности. Несоблюдение данного требования может сделать перевод полностью неэквивалентным.

Эквивалентность пятого типа предполагает сохранение в переводе и стилистической характеристики оригинала. Нередко соответствующие по основному значению слова двух языков принадлежат к разным типам речи, и стилистический компонент значения слова оригинала оказывается утраченным в переводе. Но такое нарушение может быть легко компенсировано. Стилистический компонент значения слова, подобно эмоциональной характеристике, стилистически окрашивает не только само слово, но и высказывание в целом как принадлежащее к определенному типу речи. Поэтому этот компонент может быть воспроизведен в переводе иного слова в пределах высказывания или даже в одном из соседних высказываний. Тем самым можно обеспечить необходимую степень стилистической эквивалентности.

Эквивалентность коннотативного значения у соотнесенных слов в оригинале и переводе также предполагает воспроизведение ассоциативно-образного компонента значения. Это связано с тем, что семантика некоторых слов включает дополнительную информацию, связанную с определенными ассоциациями в сознании говорящих.

Благодаря образному компоненту значения, слово производит особое воздействие на слушателя или читателя. К примеру, его семантика воспринимается с большей готовностью, привлекает внимание, вызывает эмоциональное отношение и т.п. Сохранение образности оригинала может быть обязательным условием достижения эквивалентности перевода. Можно выделить три разных степени близости образных слов двух языков.

1) Соответствующие слова языков подлинника и перевода могут обладать одинаковыми ассоциативно-образными характеристиками. Например, как в русском, так и в английском в значении слова «снег» (snow) выделяется признак белизны.

2) Соответствующей ассоциативно-образной характеристикой обладают разные слова, которые не являются эквивалентами друг другу.

3) Признак, который выделяется в образном компоненте слова в оригинале, не выделяется в словах языка перевода. Бывает и так, что соответствующего образа в языке перевода просто не существует. В таких случаях воспроизведение этой части значения слова возможно лишь частично, на более низком уровне эквивалентности.

Внутрилингвистическое значение слова занимает особое место в отношениях между единицами оригинала и перевода в пятом типе эквивалентности. Это значение определяется положением слова в языковой системе. Любое слово находится в сложных и многообразных отношениях с другими словами данного языка, и эти связи отражаются в его семантике.

Одним из компонентов внутрилингвистического значения слова является отражение в семантике слова значений отдельных морфем, из которых это слово состоит. Очень часто морфемный (словообразовательный) компонент семантики слова оказывается коммуникативно не значимым, и эквивалентность между словами подлинника и перевода может быть установлена независимо от их морфемного состава.

Но иногда главное содержание высказывания составляет игра слов, основанная на значении входящих в слово морфем, этот компонент должен быть воспроизведен. Для достижения эквивалентности при переводе обыгрываются морфемный состав других единиц в языке перевода. Это связано с потерями в воспроизведении других элементов смысла, так что эквивалентность обеспечивается лишь в отношении наиболее важной части содержания оригинала. Есть и другой способ. Он заключается в воспроизведении значений составляющих морфем в виде отдельных слов в переводе.

Задача же воспроизведения многозначности слова оригинала возникает лишь тогда, когда эта многозначность используется для передачи какой-то дополнительной информации.

Значительно меньшая степень эквивалентности достигается в тех случаях, когда соответствующее слово в языке перевода не обладает необходимой многозначностью. Тогда приходится либо отказаться от воспроизведения этого компонента, либо воспроизводить его в семантике иного слова, т.е. за счет менее точной передачи других компонентов содержания оригинала.

Глава 3. Анализ перевода

3.1 Общие замечания

А теперь обратимся к рассматриваемому переводу. Для большей объективности анализа из текстов оригинала и перевода были выбраны три отрывка: из начала, средины и конца романа. Между соответствующими английскими и русскими предложениями было произведено сравнение, вследствие чего были выявлены многочисленные неточности.

Некоторые из них являются допустимыми в рамках художественного перевода. Большинство неточностей не искажает смысл оригинала, но делает перевод чуть более вольным, чем можно было бы сделать. Очень часто небольшие отрывки текста подвергаются следующим преобразованиям: меняется порядок слов, границы предложений и распределание признаков в отрывке, причем непонятны причины подобных изменений – смысл может быть передан и без такого сильного перефразирования. Т.е. переводчик склоняется к более низкому уровню эквивалентности там, где это совершенно не обязательно. Возможно, это объясняется желанием сделать перевод более художественным, но по мнению автора этой работы перевод не потерял бы своей образности без этих изменений. Наоборот, в глазах автора, перевод в некоторых местах уступает по образности своему подлиннику, и это происходит из-за склонности переводчика к вольностям. Любое отступление от текста оригинала, не обоснованное объективной необходимостью, нежелательно, потому что отдаляет перевод от авторского текста. Конечно, в этом вопросе большую роль играет субъективный взгляд на перевод, и взгляды перводчика и автора вполне могут не совпадать, но учитывая количество случаев такого несовпадения, автор все же осмелится считать свою точку зрения более объективной.

Помимо вышеописанных неточностей, было найдено несколько переводческих ошибок и невнимательностей. Также были обнаружены случаи, когда перводчик не отразил некоторые выжные особенности текста оригинала.

Необходимо сказать, что автор с большим уважением относится к переводческой деятельности и по своему опыту знает, насколько непрост бывает труд переводчика. Поэтому некоторая критика, присутствующая в этой работе, направлена не против данного конкретного перевода, а использована с единственной целью выявить переводческие трудности и, если возможно, этим облегчить труд другим переводчикам.

Теперь рассмотрим указанные выше неточности и ошибки на примерах. К рассмотрению были представлены наиболее интересные и показательные с точки зрения автора случаи.

3.2 Ошибки, пропуски и вставки

Для начала рассмотрим ошибки, допущенные переводчиком.

Во-первых, отметим довольно распространенную ошибку:

Ah! my nice waistcoat!' he said pathetically.

О мой бедный жилет! — патетично сказал граф.

Здесь мы видим так называемого «ложного друга переводчика». Pathtically в данном контексте можно перевести как «жалостно», «грустно», «расстроенно», а значения «патетично» это слово просто не имеет.

А вот пример другого рода. В третьем отрывке farthing переводится как копейка. Хотя в этом же отрывке, но ранее got nothing but the shillings and the pennies переведено как «доставались всего только жалкие шиллинги и пенсы». Здесь шиллинги и пенсы не заменяются на русские эквиваленты денежных единиц. Переводчику стоило выбрать, какой системы придерживаться, и переводить все обозначения денег одинаково.

О невнимательности также свидетельствует перевод имени одного из персонажей романа: в одном месте Madame Rubelle переводится как «миссис Рюбель», а буквально через несколько страниц она становится «мадам Рюбель». Ничем, кроме как невнимательностью это не объяснить. С другой стороны, переводчика подводит стремление отдаляться от текста оригинала: зачем заменять «мадам» на «миссис», если на это нет никаких видимых причин?

Также нет последовательности в переводе иностранных выражений. Итальянская chi sa остается без изменений, когда как en route заменяется на «в путь».

Hampshire переведен как Хемпшир, хотя это географическое название имеет предписываемый традицией эквивалент Гемпшир. С другой стороны, фамилия одной из героинь Halcombe переводится как Голкомб. Согласно правилам транскрибирования английских имен и названий «h» в начале слова всегда передается как «х», кроме тех случаев, когда традиционно уже сложилось другое написание. (Напимер, Hamlet à Гамлет). Так что здесь уместнее было бы транскрибировать имя через «х».

Теперь обратим внимание на следующий отрывок:

По моему приказанию постель была вделана в раму из досок, наподобие паланкина. Нам оставалось только поднять кровать у изголовья и в ногах и перенести больную, куда нам угодно, не потревожив ее. В данном случае вмешательства химии не требовалось, и ее помощь не применялась. Наша божественная Мэриан спала глубоким, крепким сном выздоравливающего человека. Предварительно мы распахнули все двери, через которые должны были пройти, и зажгли свечи. По праву самого сильного я взялся за изголовье, моя жена и мадам Рюбель держали кровать в ногах. Я нес эту неизмеримо драгоценную ношу с материнской нежностью, с отеческой заботливостью.

Исходя из перевода, граф Фоско (рассказчик) приказал прикрепить к кровати раму из досок, что сделало конструкцию похожей на паланкин. Затем граф и две женщины подняли кровать со спящей Мэриан и понесли ее через весь дом... В этой концепции есть что-то странное, не правда ли? Посмотрим на подлинник:

By my directions the bed had been made, in the morning, on a strong movable framework of wood. We had only to lift the framework gently at the head and foot, and to transport our patient where we pleased, without disturbing herself or her bed. No chemical assistance was needed or used in this case. Our interesting Marian lay in die deep repose of convalescence. We placed the candles and opened the doors beforehand. I, in right of my great personal strength, took the head of the framework - my wife and Madame Rubelle took the foot. I bore my share of that inestimably precious burden with a manly tenderness, with a fatherly care.

На самом деле постельное белье было уложено каркас из досок, после чего герои подняли каркас и перенесли его вместе со спящей девушкой. Кровать же осталась там, где стояла. Переводчик неверно истолковал смысл происходящего, и в переводе возникла смысловая ошибка. Эта ситуация вполне могла сложиться из-за спешки и недостаточной внимательности. Первое предложение было отчасти воспроизведено слишком буквально, из-за чего последовали дальнейшие ошибки. Переводчик даже не заметил фразу without disturbing herself or her bed. Не будем пытаться угадать, что же на самом деле стало причиной этой ошибки, но ошибка все равно есть. Поэтому необходимо сначала правильно понять мысль оригинала, и только потом приступать к переводу.

Также в переводе романа есть некоторое количество пропусков и вставок. Сравним предложения попарно и отметим пропущенные или добавленные части (выделим их подчеркиванием), а также отметим замены (выделим их жирным шрифтом):

…she asked in low, suddenly-altered tones.

…спросила она глухо, упавшим голосом, не поднимая лица.

The ruling idea of his life appeared to be, that he was bound to show his gratitude to the country which had afforded him an asylum and a means of subsistence by doing his utmost to turn himself into an Englishman.

Главной целью его жизни было стремление превратиться в настоящего англичанина, дабы тем самым выказать благодарность стране, где он обрел убежище и средства к существованию.

During the few minutes that elapsed while I was taking him in, the air revived him, and he ascended the steps of the machine with my assistance.

Я вытащил его на поверхность, свежий воздух вернул его к жизни, и с моей помощью он добрался до кабинки.

She did full justice to Pesca's excellent qualities of heart; but she could not accept him implicitly, as my mother accepted him for my sake.

Она отдавала должное прекрасным душевным качествам Пески, но не принимала его целиком, как моя мать.

We declared that we were deeply interested.

Мы хором заявили, что нам очень интересно.

Here the Professor waved the memorandum of terms over his head...

И профессор, неистово размахивая над головой конвертом,..

Inspired by our national grog,..

Воодушевленный чудодейственным грогом,..

But it has certainly had an influence over the first impressions that I have formed of her, now that we are living together again - for which reason only I have thought fit to mention it here.

Но, конечно, именно оно окрасило то первое впечатление, которое произвела на меня Лора, и только поэтому я и упоминаю об этой отчужденности.

Others, who do not look at her with my eyes and my recollections, would probably think her improved.

Те, кто не видел ее моими глазами, пожалуй, сочтут, что она похорошела.

The change which her Marriage has produced in our relations…

Перемена в наших отношениях…

I enter into no sordid particulars, in discussing this part of the subject.

Я не буду входить в низменные подробности этой прискорбной темы.

All my interests were concerned (as will be seen presently) in the preservation of Anne Catherick's life.

Все мои мысли были сосредоточены на том, как сохранить жизнь Анны Катерик.

My first proceeding was to avail myself of the sublime devotion of my wife.

Прежде всего я решил использовать заслуживающую величайшего восхищения преданность превосходной жены моей.

Подобных примеров еще много.

3.3 Вольности и неточности

Теперь попытаемся проанализировать случаи, ведущие к вольному переводу.

Переводчик перефразирует предложения и даже целые абзацы, изменяется не толко порядок слов: на новые места перемещаются различные признаки и куски предложений. Перевод отдельных слов также бывает неточен. Эквивалентность синтаксических структур часто заменяется на эквивалентность способа описания ситуации, а способ описания – на эквивалентность самой ситуации. Также в процессе такого преобразования теряются некоторые части предложений или же происходит небольшое искажение смысла.

Постараемся охватить все эти недостатки в целом, поэтому рассмотрим несколько отрывков из романа. Сначала будет приведен текст оригинала, затем перевод, выполненный автором этой работы, и только потом рассматриваемый художественный перевод.

Перевод, сделанный автором, является не художественным, а дословным. Он специально был выполнен как можно более близким к тексту оригинала (иногда даже чересчур близким), чтобы удобнее было с его помощью следить за всеми изменениями в анализируемом переводе.

1) My father was a drawing-master before me. His exertions had made him highly successful in his profession; and his affectionate anxiety to provide for the future of those who were dependent on his labours had impelled him, from the time of his marriage, to devote to the insuring of his life a much larger portion of his income than most men consider it necessary to set aside for that purpose. Thanks to his admirable prudence and self-denial my mother and sister were left, after his death, as independent of the world as they had been during his lifetime.

Мой отец был учителем рисования до меня. Его старания принесли ему большой успех в его профессии; и его любящая забота обеспечить будущее тех, кто зависел от его труда, побудила его со времени его женитьбы выделять на страхование своей жизни гораздо большую часть своего дохода, чем большинство людей считают необходимым откладывать для этой цели. Благодаря его восхитительной предусмотрительности и самоотверженности моя мать и сестра остались после его смерти такими же не нуждающимися в деньгах, какими были при его жизни.

Отец был учителем рисования, как и я. Трудолюбивый и старательный, он преуспевал в работе. Радея о будущем своей семьи, не имевшей других средств к существованию, кроме его заработка, он сразу после женитьбы застраховал свою жизнь на гораздо большую сумму, чем это обычно делают. Благодаря его самоотверженным заботам моя мать и сестра могли жить после его смерти, ни в чем не нуждаясь.

2) We had met there accidentally, and were bathing together. If we had been engaged in any exercise peculiar to my own nation I should, of course, have looked after Pesca carefully; but as foreigners are generally quite as well able to take care of themselves in the water as Englishmen, it never occurred to me that the art of swimming might merely add one more to the list of manly exercises which the Professor believed that he could learn impromptu. Soon after we had both struck out from shore, I stopped, finding my friend did not gain on me, and turned round to look for him. To my horror and amazement, I saw nothing between me and the beach but two little white arms which struggled for an instant above the surface of the water, and then disappeared from view. When I dived for him, the poor little man was lying quietly coiled up at the bottom, in a hollow of shingle, looking by many degrees smaller than I had ever seen him look before.

Мы встретились там случайно и купались вместе. Если бы он посвятил себя занятию, специфическому для моей собственной нации я, конечно, внимательно следил бы за Пеской; но поскольку иностранцы обычно способны позаботиться о себе в воде почти так же, как и англичане, мне никогда не приходило на ум, что искусство плаванья может являться всего лишь еще одним из списка мужских занятий, которым, професссор верил, он сможет выучиться с помощью импровизации. Вскоре после того, как мы оторвались от берега, я остановился, обнаружив, что мой друг не нагоняет меня, и развернулся, чтобы поискать его. К моему ужасу и удивлению, между мной и берегом я увидел ничего, кроме двух маленьких белых рук, которые мгновение бились над поверхностью воды, а потом исчезли из виду. Когда я нырнул за ним, бедный маленький человек свернувшись тихо лежал на дне, в углублении из гальки, и выглядел во много раз меньше, чем я когда-либо видел его до этого.

Мы встретились там случайно и отправились вместе купаться. Если бы мы занялись каким-либо чисто английским спортом, я из предосторожности, конечно, заботливо присмотрел бы за Пеской, но так как иностранцы обычно чувствуют себя в воде так же хорошо, как и мы, англичане, мне не пришло в голову, что искусство плавания принадлежит к тем спортивным упражнениям, которые профессор считает возможным постичь сразу — по наитию. Мы отплыли от берега, но вскоре я заметил, что мой приятель отстал. Я обернулся. К моему ужасу и удивлению, между мной и берегом я увидал только две белые ручки, мелькнувшие над водой и мгновенно исчезнувшие. Когда я нырнул за ним, бедный маленький профессор лежал, свернувшись в клубочек, в углублении на дне и выглядел еще крошечнее, чем когда-либо раньше.

3) 'Oh, Marian!' she said, suddenly seating herself on a footstool at my knees, and looking up earnestly in my face, 'promise you will never marry, and leave me. It is selfish to say so, but you are so much better off as a single woman -unless - unless you are very fond of your husband - but you won't be very fond of anybody but me, will you?' She stopped again, crossed my hands on my lap, and laid her face on them. 'Have you been writing many letters, and receiving many letters lately?'

«О Мэриан! – сказала она, неожиданно садясь на скамеечку для ног у моих колен, и серьезно глядя мне в лицо. – Обещай, что никогда никогда не выйдешь замуж и не покинешь меня. Эгоистично говорить так, но тебе гораздо лучше быть незамужней женщиной – только если, только если ты не полюбишь своего мужа очень сильно – но ты ведь никого, кроме меня сильно не полюбишь, не правда ли?» Она снова замолчала, скрестила мои руки на моих коленях, и положила на них свою голову.

О Мэриан! — сказала она, садясь вдруг на маленькую скамеечку у моих ног и задумчиво глядя мне в лицо. — С моей стороны эгоистично так говорить, но тебе гораздо лучше оставаться незамужней, если только... если только ты не полюбишь очень сильно своего будущего мужа. Но ты никогда, никого сильно не полюбишь, кроме меня, правда? — Она замолчала и положила голову на мои колени.

4) How far she is really reformed or deteriorated in her secret self, is another question. I have once or twice seen sudden changes of expression on her pinched lips, and heard sudden inflexions of tone in her calm voice, which have led me to suspect that her present state of suppression may have sealed up something dangerous in her nature, which used to evaporate harmlessly in the freedom of her former life. It is quite possible that I may be altogether wrong in this idea. My own impression, however, is, that I am right. Time will show.

Насколько действительно она стала лучше или хуже глубоко внутри – другой вопрос. Один или два раза я видела неожиданные изменения выражения на ее сжатых губах, и слышала неожиданные изменения тона в ее спокойном голосе, которые навели меня на подозрение, что ее настоящее состояние подавления могло запечатать нечто опасное в ее естестве, что в ее свободной прошлой жизни безвредно рассеивалось. Вполне возможно, что я совершенно неправа насчет этой идеи. Однако по моему собственному впечатлению я права. Время покажет.

Какой она стала в действительности — лучше или хуже, — это другой вопрос. Я несколько раз замечала такое выражение в ее поджатых губах и такую интонацию в ее бесстрастном голосе, что, мне кажется, в теперешнем укрощенном состоянии она затаила в себе нечто опасное, тогда как раньше, когда она жила по своей воле, это находило себе выход. Возможно, я ошибаюсь. Но, по-моему, я права. Увидим.

5) I knew nothing but that a woman, named Anne Catherick, was hidden in the neighbourhood, that she was in communication with Lady Glyde, and that the disclosure of a secret, which would be the certain ruin of Percival, might be the result.

Я ничего не знал кроме того, что некая женщина по имени Анна Катерик скрывалась в окрестностях, что она общалась с леди Глайд, и что раскрытие тайны, которое непременно погубит сэра Персиваля, может быть результатом.

Я знал только, что какая-то женщина, по имени Анна Катерик, скрывалась где-то в наших местах и общалась с леди Глайд. Результатом этого общения могло быть раскрытие некоей тайны, что, в свою очередь, могло бесславно погубить Персиваля.

6) Lady Glyde was at the station. There was great crowding and confusion, and more delay than I liked (in case any of her friends had happened to be on the spot), in reclaiming her luggage. Her first questions, as we drove off, implored me to tell her news of her sister. I invented news of the most pacifying kind, assuring her that she was about to see her sister at my house.

Леди Глайд была на станции. Было большое столпотворение и неразбериха, и больше промедления, чем мне хотелось бы при получениии ее багажа (на случай, если кто-либо из ее друзей окажется именно там). Ее первым вопросом, когда мы отъехали, она просила меня рассказать новости о ее сестре. Я выдумал новости самого успокаивающего вида, уверяя ее, что она вот-вот увидит свою сестру у меня дома.

Леди Глайд приехала. На вокзале была масса народу, обычная вокзальная сутолока грозила промедлением, крайне нежелательным, — среди пассажиров могли встретиться знакомые. Когда мы сели в карету, первый вопрос леди Глайд относился к состоянию здоровья ее сестры. Я выдумал самые успокоительные новости и уверил ее, что она увидит свою сестру в моем доме.

Мы видим, что во всех приведенных выше случаях присутствует довольно сильная трансформация текста оригинала. И что не везде она необходима. Более того, перевод в процессе преобразования теряет некоторые детали, или искажается описываемая ситуация. Конечно, такие изменения нельзя назвать ошибками, но из-за них текст отдаляется от оригинала. Перевод становится чуть более вольным, чем ему следовало бы быть.

3.4 Некоторые интересные случаи

А теперь рассмотрим один любопытный случай.

В романе есть персонаж, профессор Песка, которого отличает некоторая особенность речи. Песка – итальянец, но пытается во всем подражать англичанам. Он постоянно использует несколько распространенных разговорных английских выражений, но при этом переиначивает их на свой лад: превращает в сложные слова с использованием редупликации. При этом он произносит полученные слова так, как будто они состоят из одного слога.

Вот примеры таких слов, встречающихся в тексте, и их перевод:

Right-all-right! - Правильно, все хорошо!

Deuce-what-the deuce! - Громы небесные!

Yes, yes right-all-right. - Да, да, все правильно, хорошо!

My-soul-bless-my-soul! - Клянусь честью!

My-soul-bless-my-soul! - Господи боже.

Right-right-right-all-right - Хорошо, хорошо, все правильно-хорошо!

Deuce-what-the-deuce! - Черт побери!

Как мы видим, в оригинале четко просматривается эта особенность, графически передается даже быстрое произношение. Посмотрим теперь на перевод: по нему практически невозможно обнаружить какую-либо взаимосвязь межу всеми этими выражениями.

Только в случае с right-all-right переводчик предпринимает какую-то попытку показать, что данные слова имеют одинаковую структуру. Впрочем, попытку нельзя назвать удачной. Переводчик берет отдельные части выражения и приводит их перевод через запятую. При этом теряется цельность, и не создается впечатление необычности звучания, которое непременно возникнет у английского читателя. Что уж говорить о фонетической стороне вопроса – слитность произношения не передается никак.

С другими выражениями дело обстоит еще хуже: переводится их примерный смысл, форме же внимание не уделяется. Причем одинаковые выражения переводятся по-разному, что абсолютно не соответствует авторской идее.

Даже само описание речи Пески переведено очень неточно.

Having picked up a few of our most familiar colloquial expressions, he scattered them about over his conversation whenever they happened to occur to him, turning them, in his high relish for their sound and his general ignorance of their sense, into compound words and repetitions of his own, and always running them into each other, as if they consisted of one long syllable.

Подцепив несколько общеупотребительных слов, непонятных ему, он щедро разбрасывал их где придется и нанизывал одно на другое в восторге от их звучания.

Идея передана, но очень приблизительно. Из этого перевода читатель не получит должного представления о том, как именно должна выглядеть речь Пески. И даже если поймет, навряд ли сумеет найти связь между этим описанием и приведенными выше выражениями. Так что мы видим еще один пример вольного перевода.

Очень жаль, что такая интересная и важная особенность не нашла своего отражения в переводе. Ведь именно такие моменты и придают подлиннику своеобразие, продуманность, живость. Без них роман многое теряет. Поэтому автор призывает переводчиков обращать особое внимание на подобные моменты и пытаться преодолеть трудности, связанные с их переводом. В задачу автора не входит попытка самостоятельного перевода неудавшихся моментов, но но все же в данном случае можно посоветовать отразить особенности на уровне морфемной структуры слова, задействовать редупликацию или хотя бы использовать дефисы, как это делалось в оригинале.

Переводчику важно пытаться справиться с возникшими трудностями, потому что это умение не только отржается на качестве перевода, но и характеризует самого переводчика.

Для справедливости следует отметить, что в данном переводе есть и очень удачные случаи решения переводческих проблем, но как не относящиеся к главной задаче этой работы, эти случаи были оставлены в стороне. И все же автор приведет один пример, т.к. он хорошо иллюстрируют использование верного уровня эквивалентности.

Go, my friend! When your sun shines in Cumberland (English proverb), in the name of heaven make your hay.

Поезжайте, дружище, ради создателя! Куйте железо, пока в Кумберленде горячо!

Здесь использованы эквивалентности третьего и пятого типа. Английская поговорка make hay while the sun shines в русском имеет эквивалент «куй железо, пока горячо». В оригинале эта поговорка немного модифицирована, поэтому переводчик изменяет и ее русский вериант. Это эквивалентность пятого типа. Далее, чтобы преобразованная поговорка звучала лучше, in the name of heaven переносится в соседнее предложение (эквивалентность третьего типа). Данные изменения обоснованы, поэтому их перевод можно признать удачным.

Но также мы видим и пропуск: уточнение English proverb отсутствует в переводе. Здесь преводчик сталкивается со следующей проблемой: поскольку поговорка заменена на русский эквивалент, уже нельзя написать, что это английская поговорка. «Русская поговорка» тоже не написать, потому что это совершенно не сочетается с содержанием романа. Переводчик принимает решение не писать ничего, тем более, что пропуск не влияет на смысл предложения. Конечно, так можно было поступить, потому что случай действительно непростой. Но можно было и попытаться придумать другой вариант, без указания на нацию (например, «известная поговорка»).

Заключение

Говоря о данном переводе «Женщины в белом», нельзя назвать его удачным. Мы видели смысловые ошибки, непереведенные моменты и большую склонность переводчика к вольному переводу. И тем не менее, с точки зрения рассматриваемых аспектов, перевод можно признать приемлемым. Во многих случаях переход на более низкий уровень эквивалентности не был обусловлен какими-либо объективными причинами, но недопустимого искажения смысла из-за этого не происходило. Конечно, перевод можно было сделать лучше. А в некоторых случаях, в первую очередь это касается ошибок и оставленных без должного внимания особенностей, переводчику стоило проявить большее внимание и старание.

Конечно, человек, не читавший оригинал, может и не подозревать о неточностях или ошибках, допущенных при переводе. Поэтому большую роль играет отношение переводчика к подлиннику и своей работе в целом. Подводя итог, автор советует переводчикам не торопиться закончить свой труд, быть внимательными и с уважением относиться к автору оригинала. Для начала нужно вдумчиво прочитать фразу в подлиннике, убедиться, что ее смысл понят правильно, если нужно – выполнить буквальный перевод, и только потом сделать художественный перевод этой фразы.

Считается, что в силу различий между языками, идеального перевода быть не может. Всегда будут существовать особенности (лексические, грамматические, стилистические и т.д.), которые не перевести на другой язык без каких-то потерь. Но переводчик должен всегда стремиться к этому идеалу, не отступать перед трудностями, а пытаться решить их, пусть даже не всегда это решение будет самым удачным. Исследуя переводы, мы накапливаем знания о сложностях, с которыми столкнулись другие переводчики, учимся на их удачах и ошибках. И возможно, когда-нибудь мы наберемся достаточно опыта и накопим достаточно знаний, чтобы найти ответ на любой вопрос и справиться с любой переводческой проблемой.

Список литературы

Научная литература

1) Бреус Е.В. Теория и практика перевода с английского языка на русский – М.: УРАО, 2003.

2) Гиляревский Р.С., Старостин Б.А. Иностранные имена и названия в русском тексте – М.: Международные отношения, 1978.

3) Казакова Т.А. Теория перевода (лингвистические аспекты) – Спб.: Союз, 2001.

4) Комиссаров В.Н. Общая теория перевода : Проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых – М.: ЧеРо,1999.

5) Левицкая Т.Р., Фитерман А.М. Теория и практика перевода с английского языка на русский – М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1963.

6) Федоров А.В. Введение в теорию перевода – М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1958.

7) Чуковский К.И. Высокое искусство – М.: Советский писатель, 1988.

Источники

1) Collins W. The Woman in White – Wordsworth Editions Limited, 1993.

2) Коллинз У. Женщина в белом ; Пер. с англ. Т.И.Лещенко-Сухомлинской – М.: АСТ, 2003.

Словари

1) ABBYY Lingvo 10

2) Гальперин И.Р. Большой англо-русский словарь – Москва: Советская энциклопедия, 1972