Курсовая работа: Стилистика и литературное редактирование писем А.П. Чехова к жене

Курсовая работа: Стилистика и литературное редактирование писем А.П. Чехова к жене

Содержание

Введение

Раздел 1. Лексический анализ писем Чехова к жене

Раздел 2. Морфологический анализ писем Чехова к жене

Раздел 3. Синтаксический анализ писем Чехова к жене

Заключение

Список использованной литературы

Ольга Леонардовна Книппер (в замужестве Чехова; 1870-1959) – актриса, ученица В. И. Немировича-Данченко по Филармоническому училищу, в Художественном театре со дня его основания до своей смерти. Первая исполнительница ролей в чеховских спектаклях МХТ: Аркадиной ("Чайка"), Елены Андреевны ("Дядя Ваня"), Маши ("Три сестры"), Раневской ("Вишневый сад"), Сарры ("Иванов"). Народная артистка СССР (1936). Автор воспоминаний "Несколько слов об А. П. Чехове", "Последние годы", "Об А. П. Чехове" и др.

Первые ее встречи с Чеховым произошли на репетициях спектаклей МХТ-«Чайка» и «Царь Федор Иоаннович» (9, 11 и 14 сентября 1898 г.). Книппер в пьесе А. К. Толстого репетировала роль Ирины. Чехов писал после этих встреч: «Ирина, по-моему, великолепна; голос, благородство, задушевность – так хорошо, что даже в горле чешется... лучше всех Ирина. Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в эту Ирину» (А. С. Суворину, 8 октября 1898 г.). О знакомстве с Чеховым она вспоминала впоследствии: «...с той встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел моей жизни» (Книппер-Чехова, ч. Ч, с. 47). Чехов не был свидетелем триумфа своей «Чайки» в Художественном театре, но все, кто писал ему в Ялту об этом, упоминали об исполнении Книппер роли Аркадиной как о самой большой удаче спектакля.

С лета 1899 года начался обмен письмами между драматургом и актрисой, продолжавшийся с перерывами до весны 1904 года. Известно 433 письма и телеграммы Чехова к Книппер и более 400 писем Книппер к Чехову – это самая большая по объему чеховская переписка. Она полнее всего отражает жизнь Чехова в последние годы, вспоминая о которых Книппер впоследствии писала: "Впечатление этих шести лет- какого-то беспокойства, метания, – точно чайка над океаном, незнающая, куда присесть... метание между Москвой и Ялтой, которая казалась уже тюрьмой; женитьба, поиски клочка земли недалеко от трогательно любимой Москвы и уже почти осуществление мечты - ему разрешено было врачами провести зиму в средней России; мечты о поездке по северным рекам, в Соловки, Швецию, в Норвегию, в Швейцарию и мечта последняя и самая сильная, уже в Шварцвальде в Баденвейлере, перед смертью – ехать в Россию через Италию, манившую его своими красками, соком жизни, главное – музыкой и цветами, – все эти метания, все мечты были кончены 2/15 июля 1904 года его словами: «1сп 51:егЬе (я умираю)».

Переписка с Книппер интересна не только как хроника последних лет чеховской жизни, не только как ценнейший источник сведений о первых годах Художественного театра. Книппер заняла исключительное место в духовной жизни Чехова последних лет, и письма к ней полнее всего отражают его внутренний мир в эти годы – в той степени, в какой Чехов вообще считал нужным приоткрывать этот внутренний мир другим, даже самым близким людям.

В письмах к жене особенно ярко проявилась способность Чехова сказать о важном, значительном в шутливой форме, как бы невзначай, без пространных пояснений. Творчество Чехова помогало изучать и понимать жизнь, а пример его личности оказывал нравственное воздействие на всех, кто его знал.

Поэтому для Книппер, как и для многих других, он стал учителем жизни. «Ты, Антон, настоящий человек, ты любишь и понимаешь жизнь настоящую, а не выдуманную. Я это люблю в тебе ужасно», – писала она. И в другом письме: «Я около тебя становлюсь лучше...»

Разумеется, наиболее интересен их обмен мнениями о явлениях современного искусства, литературы. Прежде всего, это становление Художественного театра, увиденное изнутри, глазами первой актрисы и главного автора молодого театра, – но не только это. Круг событий художественной жизни, о которых Чехов и Книппер пи шут друг другу, очень широк; первый период истории Художественного театра предстает в их письмах как часть общей культурной панорамы России на рубеже веков. Со страниц их писем звучат голоса Толстого, Горького, Станиславского, Немировича-Данченко, Бунина, актеров МХТ, молодых писателей. Уровень суждений о литературе и искусстве определяет в этой переписке Чехов.

Таким образом, данная работа посвящена стилистическому анализу писем Антона Павловича Чехова к своей жене.

Актуальность данного исследования определена интересом к переписке Чехова, которая была не только хроникой последних лет чеховской жизни, но и целым рядом примеров обмена мнениями Чехова и жены о явлениях современного искусства, литературы.

Теоретическое значение изучения писем А. П. Чехова к жене состоит в подробном изучении актуальности, тематики и проблематики данных документов для формирования представления о жизни в то время и о личных переживаниях Чехова, которые были доступны только небольшому кругу людей.

Объектом данного исследования является переписка А. П. Чехова с женой О. Л. Книппер-Чеховой.

Предметом исследования является детальный стилистический анализ писем А. П. Чехова к жене.

Целью исследования является формирование целостной стилистической картины, которая характерна для писем А. П. Чехова к жене.

В рамках достижения поставленной цели автором были поставлены и решены следующие задания:

1. Внимательное прочтение писем Чехова к жене.

2. Проведение лексического анализа писем А. П. Чехова к жене.

3. Проведение морфологического анализа писем А. П. Чехова к жене.

4. Проведение синтаксического анализа писем А. П. Чехова к жене.

Таким образом, актуальность данной проблемы определила выбор темы работы, связанной со стилистическим анализом писем Антона Павловича Чехова к жене.

Источниками информации для написания работы послужили письма А. П. Чехова к жене О. Л. Книппер-Чеховой, собранные в пятитомный сборник, работы других известных писателей и публицистов о Чехове и его творчестве, а также периодические и научные издания по проблематике стилистического анализа произведений.

Письма Антона Павловича Чехова к Ольге Книппер написаны в разговорном стиле с элементами художественного стиля. Автор делится своими мыслями и чувствами, обменивается информацией по бытовым вопросам со своей женой в неофициальной обстановке. В произведении часто используется разговорная и просторечная лексика. Антон Павлович воздействует на воображение и чувства читателя, использует всё богатство лексики, которое характеризуется образностью, эмоциональностью, конкретностью речи.

В письмах к жене особенно ярко проявилась способность Чехова сказать о важном, значительном в шутливой форме, как бы невзначай, без пространных пояснений. Не претендуя на роль учителя, наставника, Чехов убеждает «милую актрису» (эпитет) не падать духом в тяжелые моменты ее театральной жизни, отстаивать свои позиции («гните свою актрисичью линию») или – позже – не снижать нравственных требований к себе («только не мельчай, моя девочка» – метафора).

Тон в их переписке задает, безусловно, Чехов. О многом тут говорит сама манера общения, называния. После того как актриса и писатель стали близки друг другу, на страницах их писем появились бесчисленные и странные на первый взгляд обращения: «собака», «лошадка», «бабуся», «славная девочка», «венгерец», «дуся», «Книпшиц», «замухрыша», а в подписях – «твой иеромонах», «старец Антоний», «Черномордик», «академик Тото» и т. п. Книппер переняла эту манеру Чехова, хотя ее, возможно, не вполне устраивала та нежно-ироническая тональность, которую Чехов принял в обращениях в письмах к ней. Но Чехов мог быть в письмах удивительно нежным, не идя на уступки сентиментальности или банальной слащавости[1].

Писатель использует особые средства при описании происходящего действия – тропы.

В письмах Чехова образность повествованию помогают придать эпитеты, которые усиливают значение существительных, создают экспрессию. Подобранные под определенную обстановку в произведении, они помогают лучше представить происходящее. Приведу примеры: очаровательное предложение, серьезным человеком, все будет прекрасно, сердечных пожеланий, славная моя, моя милая, хорошая, святые ангелы. замечательная погода, моя бедная обруганная актриска, старой привычке, какая ты у меня славная, какая умная, успех громадный, отчаянный, искренним желанием, шкаф громаднейший, супруга очень сердита, изысканный обед, славный парень, сонливое настроение. человек малоспособный, хотя и благочестивый, погода осенняя, неважная; роль главная, героическая; моя жена хорошая, необыкновенная; сюжет великолепный; письмо невеселое; сливки довольно порядочные; сплошной восторг, любопытных замечаний, погода подлейшая; погода ужаснейшая: сильный, ревущий ветер, метель; небольшой дождь, письма скверные, пессимистические; интересный молодой человек; строгая жена, небо серое, погода теплая, вечера холодные, погода мерзкая, холодная,

Далее хотелось бы обратиться к сравнениям, поскольку большую образность создают и они. Чтобы подтвердить эту точку зрения, хотелось бы проиллюстрировать некоторые из них: показаться ему таким же слабым, как все; погода чудесная, такая же чудесная, как твои письма; не могу к ней привыкнуть, как к камергерскому мундиру; Снегу навалено пропасть, как в Москве.

Для писем Чехова характерно не только использование эпитетов, хотя они занимают центральное место среди использованных тропов. Автор использует метафоры для придания своим мыслям эмоциональности и точности. Приведу примеры некоторых из них: жалобное, кисленькое настроение; бедные деревья; мое сердце всегда тебя любило и было нежно к тебе; сердце у тебя такое хорошее; пустая и скучная колея; Выражение у него приятное, доброе; однотонно стучит и нагоняет сонливое настроение; деревья гнутся; гуляю лениво.

Для полной характеристики образов автор использует такую разновидность метафоры как гипербола[2]. Приведем примеры: люди за всю жизнь не получают ни одной капли счастья; ведь у тебя любящее, нежное сердце, зачем ты делаешь его черствым?; мое сердце всегда тебя любило и было нежно к тебе; а то ты у меня совсем зачахнешь; авторов не уважают, лягают их копытами; Даже Маша повесила нос.

Теперь хотелось бы обратиться к манере повествования. Оно ведется от первого лица, писателя, мужа, одинокого человека – Антона Павловича Чехова. В тексте автор обращается к своей жене – Ольге Книппер. Мы видим его размышления, чувствуем настроение, понимаем, как он относится к своей жене, скучает по ней. Особенность манеры повествования придают обращения, слова, которыми ласкательно называет автор свою жену. Приведем примеры: моя милая, хорошая, голубчик, Милая моя, моя радость, Немочка, славная, добрая, умная жена моя, светик мой, Дуся мол, ангел, собака моя, голубчик, прелесть моя, моя добрая, славная, тихая моя, Милая моя супружница, светик мой, Милая моя жена, актрисуля, собака моя, Актрисуля моя.

Такие называния придают письмам эмоциональность и насыщенность, утепляют цветовую гамму.

В повествовании встречаются часто профессиональные слова, термины. Но некоторые из них автор употребляет в непривычной для читателя форме (актриска, иеромонах).

Антон Павлович в своих письмах использует довольно яркий глагольный ряд. Это придает описанию подвижность, экспрессию. Приведу ряд глаголов: Я поеду, но с условием, во-1-х, что Вы по получении этого письма, не медля ни одной минуты, телеграфируете мне приблизительно число, когда Вы намерены покинуть Мцхет; В чем, собственно, я выказал эту свою черствость? Мое сердце всегда тебя любило и было нежно к тебе, и никогда я от тебя этого не скрывал, никогда, никогда, и ты обвиняешь меня в черствости просто так, здорово живешь; Я лично совсем бросаю театр, никогда больше для театра писать не буду; Я получил анонимное письмо, что ты в Питере кем-то увлеклась, влюбилась по уши; В Ялте бываю редко, не тянет туда, зато ялтинцы сидят у меня подолгу, так что я всякий раз падаю духом и начинаю давать себе слово опять уехать или жениться, чтобы жена гнала их, т. е. гостей; Я уже начал ждать тебя, считаю дни и часы. Это ничего, что ты влюблена в другого и уже изменила мне, я прошу тебя, только приезжай, пожалуйста; Ты все преувеличиваешь, думаешь глупости, и я боюсь, что, чего доброго, ты будешь ссориться с Машей; Господь тебя благословит. Не забывай меня, ведь я твой муж. Целую крепко, крепко, обнимаю и опять целую; Москва подействовала на меня изумительно хорошо. Не знаю, Москва ли это, или ты виновата, только кашляю я очень мало; Ялта покрыта снегом. Это черт знает что. Даже Маша повесила нос и уже не хвалит Ялту, а помалкивает; Обнимаю, целую, ласкаю мою подругу, мою жену; не забывай меня, не забывай, не отвыкай! Каплет с крыш, весенний шум, но взглянешь на окно, там зима. Приснись мне, дуся!; Да, визитеры уже одолевают меня. Вчера, например, приходили с утра до вечера - и так, и по делам. Ты пишешь, что визитерство это мне нравится, что я кокетничаю, когда говорю, что это злит меня; Маша приедет в Москву б сентября, привезет вина; Ты говоришь, что два моих последних письма хороши и тебе нравятся очень, а я все пишу и боюсь, что пишу неинтересно, скучно, точно по обязанности; Гурзуфский учитель ничего не рассказывал мне про Москву, а только сидел и кусал свою бороду; быть может, он был огорчен тем, что полопались от мороза бутылки с пивом. Да и я был нездоров, сидел и молча ждал, когда он уйдет; А когда поедем в Швейцарию, то я ничего с собою не возьму, ни единого пиджака, все куплю за границей. Одну только жену возьму с собой да пустой чемодан; Ярцевы говорят, что ты похудела, и это мне очень не нравится. Это утомляет тебя театр.

Теперь, хотелось бы продемонстрировать цветовую гамму произведения, так как ей отводится одно из значимых мест в произведении. Цветовая гамма меняется по ходу повествования.

Когда в жизни героя происходят хорошие события – тона светлые, яркие, можно сказать, что солнечные, а когда Антон Чехов находится в смятении, тяжелых раздумьях или его одолевает тоска и скука – тона резко изменяются и повествование приобретает иной окрас.

Раздел 2. Морфологический анализ писем Чехова к жене

Аналитический подход к языку (путь от языковых средств к их функциям и значениям) во многом предполагает использование одинаковых исследовательских процедур по отношению к единицам фонологического, морфологического и синтаксического структурных уровней.

Но есть и серьёзные различия, обусловленные неодинаковой природой единиц разных уровней.

Так, единицы фонологического и морфологического уровней одинаковы в том отношении, что они инвентаризируемы, т.е. образуют множества принципиально исчислимых величин[3].

Слова и морфемы принадлежат к знакам, они обладают своими соотнесёнными друг с другом означаемыми и означающими. В силу этого существенного различия морфологический анализ, имеющий дело с морфемами и словами как двусторонними единицами, более сложен, чем фонологический. Он предполагает обращение к целому ряду дополнительных критериев. Поскольку речь Чехова богата сложными морфологическими конструкциями, есть смысл провести морфологический анализ его писем к жене О. Л. Книппер-Чеховой.

Начнем с того, что слово и морфема – основные единицы (верхняя и нижняя) морфологического уровня языковой структуры[4]. Их описанием занимается морфология как один из разделов грамматики. К её компетенции в принципе могло бы быть отнесено изучение слов и морфем в таких аспектах, как:

·  их свойства, позволяющие осуществлять сегментацию речи на слова и морфемы и инвентаризацию этих единиц в лексиконе и морфемиконе: Актрисуля милая, приехали Ярцевы, рассказывают, что «Столпы» им не понравились, но что ты была очень хороша;

·  особенности строения слов и морфем как знаков со своими означаемыми и означающими: Дуся моя бесподобная, балбесик мой, ты напрасно сердишься на меня за молчание; во-первых, ты сама писала мне, что выезжаешь из Москвы в начале Страстной недели, во-вторых, я пишу тебе частенько;

·  характер оппозиций между словами (и, соответственно, между морфемами), лежащих в основе системной организации лексикона и морфемикона: Вчера весь вечер, потом ночью, потом сегодня весь день ждал твоей севастопольской телеграммы, и только сегодня вечером (в субботу) получил от Шапошникова: «Супруга ваша выехала благополучно...» и т. д.;

·  дифференциальные признаки, определяющие место слов и морфем в соответствующих системах и обеспечивающие их различение и отождествление: У нас дождь. 10 градусов тепла. Сегодня буду мыть себе голову. Полцарства за баню!;

·  характер варьирования слов и морфем в речи и дистрибутивные отношения между вариантами одного слова (аллолексами) и, соответственно, между вариантами одной морфемы (алломорфами): Только что меня позвали к телефону, говорил Лазаревский из Севастополя; сообщил, что сегодня вечером приедет ко мне, пожалуй, останется ночевать, и опять я буду злиться;

·  фонемная и просодическая структура экспонентов как слов (и лексов), так и морфем (и морфов): Милая моя начальница, строгая жена, я буду питаться одной чечевицей, при входе Немировича и Вишневского буду почтительно вставать, только позволь мне приехать.

Дальше перейдем непосредственно к морфологическим значениям, элементарным значениям словоформ многоформенных слов. Они могут:

·  иметь референциальный характер (т.е. относить данную словоформу к какому-то внеязыковому моменту). Так, например, значение единственного числа имени существительного в принципе опирается на идею единичности данного предмета: У меня была когда-то больная девочка, лечил ее месяца два-три, пригласил на консилиум Корсакова, он приговорил ее к смерти; а между тем она до сих пор жива, уже давно замужем; Ведь ты у меня умненькая, рассудительная, обстоятельная,- когда не бываешь сердита; Сегодня получил письмо от Львова, пишет насчет царицынской дачи, хвалит очень и советует то же самое, что и ты, т. е. поговорить с его тестем Мартыновым;

·  характеризоваться конкретной коммуникативно-ситуационной соотнесённостью. Так, значение первого лица предполагает указание на говорящего как активного участника данного коммуникативного акта: Ну, господь с тобой, женушка, целую тебя еще раз, ручки твои жму и целую, обнимаю тебя сто раз; Ты пишешь, что я на тебя сержусь. За что, родная? Ты должна на меня сердиться, а не я на тебя. Бог с тобой, дуся. Эта особенность в большой мере характерна для такого вида творчества, как переписка или диалоги.

·  указывать на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри предложения. Таково, например, значение винительного падежа имени существительного: Сегодня воскресенье, я принял порошок - героин, и мне приятно, ощущаю спокойствие; Имею тут в виду не одну только декорацию второго акта, такую ужасную, и не одну Халютину, которая сменилась Адурской, делающей то же самое и не делающей решительно ничего из того, что у меня написано;

·  служить основой для классификации слов внутри одной части речи. Таково, в принципе, значение среднего рода имени существительного: Милюся моя Оля, славная моя актрисочка, почему этот тон, это жалобное, кисленькое настроение?; То, что ты пишешь о своей ревности, быть может, и основательно, но ты такая умница, сердце у тебя такое хорошее, что все это, что ты пишешь о своей якобы ревности, как-то не вяжется с твоею личностью.

Обратим также внимание на морфологические категории слов, которые:

·  затрагивают их функции в речи, отношения между словами в предложении или словосочетании – синтагматическое, или реляционное, значение: Моя супруга очень сердита, надо устраивать для нее жизнь поудобней; Ему нельзя теперь в Москву, не позволено, иначе бы он побывал у тебя в декабре и ты бы помогла ему добыть билеты на все пьесы, какие идут в вашем театре;

·  фиксируют принадлежность данного слова к той или иной части речи – частеречное значение: Сегодня прочел твое слезливое письмо, в котором ты себя величаешь полным ничтожеством, и вот что я тебе скажу; Нижняя чугунная печь высушила стену и значительно согревает и низы, и лестницу, и даже коридор у входа в мой кабинет;

·  характеризуют отношения между их формобразовательными вариантами в рамках парадигмы каждого данного слова – собственно морфологическое значение: А когда я увижу тебя на самом деле, совсем неизвестно и представляется мне отдаленным. Ведь в конце января тебя не пустят!; Я тебя люблю и буду любить, хотя бы даже ты побила меня палкой; Ты говоришь, что два моих последних письма хороши и тебе нравятся очень, а я все пишу и боюсь, что пишу неинтересно, скучно, точно по обязанности;

·  соотносят между собой в рамках одного словообразовательного поля однокорневые слова и прежде всего слово производное со словом мотивирующим – словообразовательное (или деривационное) значение: Подумай, дусик мой ненаглядный, и не протестуй очень, буде тебе не хочется ехать. Гурзуфский учитель ничего не рассказывал мне про Москву, а только сидел и кусал свою бороду; быть может, он был огорчен тем, что полопались от мороза бутылки с пивом. Да и я был нездоров, сидел и молча ждал, когда он уйдет. Твоя свинья с поросятами на спине стоит у меня на столе, кланяется тебе.

Рассмотрим далее, как автор намеренно изменяет форму слова, чтобы придать повествованию большую экспрессию[5]: Бабуся моя, если хочешь прислать конфект, то пришли не абрикосовских, а от Флея или Трамбле - и только шоколадных. Пришли также 10, а если возьмут, то и 20 селедок, которые купи у Белова. Видишь, дуся моя, сколько я закатываю поручений! Бедная моя, хорошая жена, не тяготись таким мужем, потерпи, летом тебе будет награда за все; Ну, актрисуля, господь с тобой; Ну, как живешь, дусик?; Дуся моя бесподобная, балбесик мой, ты напрасно сердишься на меня за молчание; Целую тебя в мордусю, хлопаю по спине; Дуся моя, таракаша, сейчас получил письмо, в котором ты величаешь меня сверхчеловеком и жалуешься, что у тебя нет таланта; Вчера я получил письмо от некоей госпожи Янины Берсон, которая пишет, что студентам в Женеве «жрать нечего, работать негде, не зная языка - с голоду подохнешь»; Обнимаю тебя, лошадка. Твой сверхчеловек, часто бегающий в сверхватерклозет.

В тексте присутствуют существительные с различными суффиксами, которые придают нужное повествованию значение: Обнимаю мою индюшечку; Дусик, собачка нужна в 1 акте мохнатая, маленькая, полудохлая, с кислыми глазами, а Шнап не годится; Ну, господь с тобой, радость моя, собачка добрая, приятная; Фотографии получил, спасибо тебе, дусик мой ласковый; Конфетки, которые дала мне твоя мама, я ем до сих пор; Немочка, пришли пьесу Немировича! Я привезу ее в целости.

Также следует обратить внимание в произведении на нарушение грамматических форм: Как индусы под шестьдесят лет уходят в лес, как всякому старому религиозному человеку хочется последние годы своей жизни посвятить Богу, а не шуткам, каламбурам, сплетням, теннису, так и мне всеми силами души хочется этого спокойствия, уединения, и хоть не полного согласия, но не кричащего разногласия своей жизни с своими верованиями, со своей совестью; теперь соблазн, который заставлял меня искать этой помощи, минован; Больше чем когда-нибудь, теперь, когда она так страдает, чувствую всем существом истину слов, что муж и жена не отдельные существа, а одно; Если не суждено, не нужен я тебе на эту службу, а нужен на навоз, да будет по-твоему; Мы имели бы в таком случае перед собою невиданно-красивую и своеобразную жизнь, цельную и гармоническую; На Страстной я жду тебя, моя бедная обруганная актриска, жду и жду, это имей в виду; Вот выздоровлю и начну опять решать, теперь же все забросил. Погода подлейшая, вчера целый день порол дождь, а сегодня пасмурно, грязно. Живу точно ссыльный; Температура вчера была нормальна, а сегодня еще но ставил термометра. Теперь сижу и пишу. Не сглазь. Настроение есть, хотелось бы дернуть в трактирчик и кутнуть там, а потом сесть и писать.

Замена вопросительного слова: в вопросе звучит вместо «почему же» – «отчего же» (несколько устаревшая форма вопроса).

Всего в письмах Чехова к жене около 35% существительных, 30% глаголов и отглагольных форм, 25% прилагательных и 10% остальных значимых частей. Следовательно, текст имеет именной характер.

Таким образом, следует сделать вывод, что письма Чехова к жене имеют большой интерес в плане морфологического анализа, поскольку богаты разнообразием морфологических категорий и связей, что несомненно придает этим произведениям яркую и экспрессивную окраску[6].

Раздел 3. Синтаксический анализ писем Чехова к жене

В словосочетаниях, предложениях и текстах в качестве строительного материала используются слова (точнее, словоформы) с присущими им означаемыми и означающими. Выполнение таких задач, как соединение слов в речи, оформление предложений и текстов (развёрнутых высказываний) как целостных образований, членение текста на предложения, а предложений на их составляющие (конституенты), различение предложений разных коммуникативных типов, выражение синтаксических функций выделяемых в предложении конституентов и их синтаксически господствующего или подчинённого статуса, приходится на долю формальных синтаксических средств[7].

Поскольку повествовательный стиль Чехова в его письмах богат обилием словоформ и разнообразием синтаксических структур, есть смысл провести синтаксический анализ писем Чехова к жене с примерами, наиболее ярко выражающими сущность синтаксических категорий.

Наиболее универсальным синтаксическим средством является интонация. В формальном отношении именно наличие интонации отличает предложение и текст как коммуникативные единицы от словосочетания. Она всеми своими компонентами (и прежде всего мелодической и динамической составляющими) обеспечивает единство коммуникативных образований: Напиши о своем здоровье хоть два слова, милая старушка. Удишь рыбу? Умница. Не знаю, хватит ли у тебя денег, чтобы заплатить Егору за обед. Не выслать ли тебе? Как ты думаешь? Пиши мне, собака, поподробней, будь женой; Ты пишешь: «Я очень рада, что тебе так нравится в Ялте и что тебе так хорошо там». Кто тебе писал, что мне тут так хорошо?.

Другим наиболее универсальным синтаксическим средством является порядок слов (их аранжировка), а в более сложных конструкциях и порядок предложений. Порядок слов в предложениях характеризуется тенденцией к непосредственному соположению связанных друг с другом конституентов, т.е. их позиционному соседству, примыканию друг к другу[8]: Так как она говорит, что видается с тобой в театре, то, пожалуйста, передай ей, что "Вишневый сад" раньше постановки в Художественном театре я не могу дать, так как пьеса еще не готова, понадобится кое-что изменить, что пьесу она получит в декабре или январе, а пока студенты в Женеве пусть поставят что-нибудь другое, например "Еврея" Чирикова, пьесу очень подходящую и очень порядочную во всех смыслах.

Если подчиненное слово находится перед господствующим, то говорят о препозиции: Только что меня позвали к телефону, говорил Лазаревский из Севастополя; сообщил, что сегодня вечером приедет ко мне, пожалуй, останется ночевать, и опять я буду злиться; Сегодня письма от тебя нет; Вчера я телеграфировал тебе насчет шубы.

Если же подчинённое слово следует за господствующим, то мы имеем дело с постпозицией: Михайловский говорил, когда был у меня в последний раз, что Костя будет на постройке одним из главных, будет жить в Ялте; Я приеду в спальном вагоне; шубу не тащи в вагон, будет холодная, я надену ее в вокзале; Вещи мои пришли, но какой-то унылый у них вид.

В принципе, расстановка слов должна соответствовать движению мысли. В этом случае говорят об объективном порядке слов, который выполняет своего рода иконическую функцию (сперва называется то, что является исходным в описании данного положения дел). Но отступления от стандартного для данного языка порядка слов допускаются:

·  при инверсии, обусловленной необходимостью различения коммуникативных типов предложения. Так, в повествовательном предложении обычен прямой порядок слов, с подлежащим в начальной позиции (Фотографий, о которых ты пишешь, я еще не получил. Маша хвалит их; Милая моя собачка, я уже поздравлял тебя с праздником, теперь только шлю тебе привет и тьму поцелуев), а в вопросительном предложении (общий вопрос) глагольное сказуемое предшествует подлежащему (Отчего «Знание» с Пятницким и Горьким во главе не выпускают так долго моей пьесы?);

·  при выдвижении в начальную позицию слова, служащего связи предложения с предтекстом: Узнай, дуся, как-нибудь, и если увидишь Пятницкого (Николаевская, 4), то объясни ему, что сезон у меня пропал только благодаря отсутствию пьесы; Живу без тебя как кое-как а, день прошел - и слава богу, без мыслей, без желаний, а только с картами для пасьянса и с шаганьем из угла в угол.

·  при вынесении в начальную позицию тематизируемого, т.е. употребляемого в качестве темы, компонента высказывания (так, темой высказывания может быть указание на деятеля: Он пишет про дачу Езучевского: "дача расположена в самом лучшем месте Царицына, безусловно сухом, построена она и приспособлена для удобного, постоянного, круглый год, житья; Вчера я был нездоров, сегодня тоже, но сегодня мне все-таки легче; не ем ничего, кроме яиц и супа;

·  при выражении говорящим своих эмоций (в данном случае необычная, эмфатическая расстановка слов подкрепляется эмфатическим ударением: Дуся моя бесподобная, балбесик мой, ты напрасно сердишься на меня за молчание; во-первых, ты сама писала мне, что выезжаешь из Москвы в начале Страстной недели, во-вторых, я пишу тебе частенько;

·  при необходимости выразить дополнительное значение: Писать для вашего театра не очень хочется – главным образом по той причине, что у вас нет старухи.

Примыканию как контактному способу синтаксической связи может противостоять дистантное расположение синтаксически связанных слов. Так, в предложении при наличии нескольких дополнений то, которое по смыслу более тесно связано с глаголом (обычно дополнение адресата), может быть отделено от него другими дополнениями[9] (Гурзуфский учитель ничего не рассказывал мне про Москву, а только сидел и кусал свою бороду; быть может, он был огорчен тем, что полопались от мороза бутылки с пивом).

Близко к позиционному примыканию синтаксическое основосложение, используемое для создания инкорпоративных конструкций, в составе которых свободно соединяются корни (или основы). Инкорпоративные комплексы в рассматриваемой переписке могут служить:

·  для выражения атрибутивных связей: Сейчас сажусь писать, буду продолжать рассказ, но писать, вероятно, буду плохо, вяло, так как ветер продолжается и в доме нестерпимо скучно; У нас прохладно, но все же я сижу на воздухе. Софья Петровна Средина очень похудела и очень постарела;

·  для выражения отношений между действием и его объектом или обстоятельством: Я напишу тебе еще одно письмо, пришлю еще телеграммку, а затем – до скорейшего свидания; Мне сегодня легче, но все же я не совсем здоров;

·  для построения предложения в целом: Вчера я получил письмо от некоей госпожи Янины Берсон, которая пишет, что студентам в Женеве «жрать нечего, работать негде, не зная языка – с голоду подохнешь».

В качестве формального способа выражения синтаксических связей и функций широко распространено использование служебных слов (союзов и союзных слов, частиц, предлогов и послелогов, связок): Ольга Михайловна привезла мне устриц и селедок. Наши так испугались устриц, с таким ужасом и брезгливым суеверием глядели на них, что пришлось мне не есть их; Я муж, а у мужей, как говорят, у всех крутой характер. Только что меня позвали к телефону, говорил Лазаревский из Севастополя; сообщил, что сегодня вечером приедет ко мне, пожалуй, останется ночевать, и опять я буду злиться.

В отличие от фонологии, морфологии и лексикологии, синтаксис имеет дело не с воспроизводимыми, инвентарными языковыми единицами, а с единицами конструктивными, которые строятся каждый раз, в каждом отдельном речевом акте заново.

Привязка к коммуникативно-прагматическому контексту в наибольшей степени присуща тексту как полному знаку, обладающему относительной коммуникативной завершённостью. Прагматические свойства текста делают его дискурсом, т.е. позволяют квалифицировать его не просто как замкнутую последовательность предложений, а как замкнутую последовательность речевых актов[10].

В письмах Чехова к жене могут быть обнаружены следующие из принадлежащих языку конструктивных схем:

·  структурно-семантические схемы построения элементарных (бинарных) словосочетаний: Здравствуй, венгерская лошадка, как поживаешь?; Дусик, собачка нужна в 1 акте мохнатая, маленькая, полудохлая, с кислыми глазами, а Шнап не годится; Если туберкулез в позвонке, то это еще далеко и до головного и до спинного мозга;

·  способы соединения элементарных словосочетаний в более сложные: Сегодня получил письмо от Львова, пишет насчет царицынской дачи, хвалит очень и советует то же самое, что и ты, т. е. поговорить с его тестем Мартыновым; Орленев носите кармане портрет Станиславского, клянется, что мечтает поступить в Художественный театр; я советую ему поступить к вам, он был бы у вас кстати, как и Комиссаржевская;

·  элементарные пропозициональные (предикатно-актантные) и субъектно-предикатные схемы построения предложений: Вчера приехал Константин Леонардович с женой, теперь он сидит внизу и пьет чай. Оба здоровы, настроение хорошее; про мальчика говорят, что он чувствует себя сносно; Маша покашливает и все беспокоится о том, что она послала тебе два письма, а ты не ответила ей;

·  способы сцепления элементарных пропозиций в сложные, комплексные пропозициональные структуры: Дуся мол, ангел, собака моя, голубчик, умоляю тебя, верь, что я тебя люблю, глубоко люблю; не забывай же меня, пиши и думай обо мне почаще.

Характерной особенностью переписки Чехова с женой является использование автором односоставных предложений. Таким образом, автор пытается высказать свои суждения в особом, ненавязчивом темпе, чтобы внести понятность и прозрачность в текст: Не забывай, что ты моя жена, пиши мне каждый день; Это пустяки, но мы, дуся, провинциалы, народ мнительный; Грузди и рыжики; Погода осенняя, неважная и мн. др.

Показатель синтаксической связи в данной переписке обычно появляется в словоформе зависимого слова: Во всех актах Тетерев один и тот же и говорит все одно и то же, и к тому же это лицо не живое, а сочиненное; Это от дурного характера, оттого, что не ценишь и недостаточно любишь своего мужа.

Но он может, однако, характеризовать словоформу господствующего слова: Дуся моя хорошая, узнай, не может ли полк. Стахович дать письмо (свое или от кого-нибудь) министру народного просвещения Зенгеру о том, чтобы приняли одного еврея в ялтинскую гимназию; Я получил очень хорошее письмо от Куркина насчет горьковской пьесы, такое хорошее, что думаю послать копию Алексею Максимовичу.

В данной работе была проанализирована переписка Антона Павловича Чехова с женой Ольгой Леонардовной Книппер-Чеховой. Стилистический анализ данного произведения состоял из трех частей: лексики, морфологии и синтаксиса. В лексике были выделены характерные для переписки тропы, приведены примеры из текста.

В разделе морфологии охарактеризованы морфемы переписки и характерные аспекты морфологического анализа.

В разделе синтаксического анализа приводятся наиболее распространенные синтаксические структуры речи и их использование в переписке Чехова с примерами.

В заключении следует сделать вывод, что письма Чехова наполнены эмоциональностью, чувственностью, переживаниями. Повествовательный стиль Чехова переносит нас в то время, дает почувствовать и прочувствовать настроение автора, заставляет сопереживать и радоваться вместе с ним

Таким образом, следует сделать вывод, что все поставленные во введении задачи были решены в полном объеме.

Список использованной литературы

1. Никитская А. М. Синтаксис. Лингвистический энциклопедический словарь, – М., 1999 г. – 311 с.

2. Коструба Б. Н. Лексика и лексические категории. – М., 2001 г. – 297 с.

3. Коваленко В. А. Общая морфология: введение в проблематику. – М., 2002 г. – 376 с.

4. Синтаксис – электронный ресурс, режим доступа: http://ru.wikipedia.org/Синтаксис

5. Письма Чехова к жене. Т. 1-5, С-Пб.: Академика, 2003 г.

[1] Коструба Б. Н. Лексика и лексические категории. – М., 2001 г. – стр.81

[2] Коструба Б. Н. Лексика и лексические категории. – М., 2001 г. – стр.64

[3] Коваленко В. А. Общая морфология: введение в проблематику. – М., 2002 г. – стр.64-65

[4] Там же, стр.71

[5] Коваленко В. А. Общая морфология: введение в проблематику. – М., 2002 г. – стр.93

[6] Коваленко В. А. Общая морфология: введение в проблематику. – М., 2002 г. – стр.101

[7] Синтаксис – электронный ресурс, режим доступа: http://ru.wikipedia.org/Синтаксис

[8] Там же

[9] Синтаксис – электронный ресурс, режим доступа: http://ru.wikipedia.org/Синтаксис

[10] Синтаксис – электронный ресурс, режим доступа: http://ru.wikipedia.org/Синтаксис